Blood, sweat and tears

Аудитория, где обычно проводится тэхеновский факультатив, оказывается заперта. Чонгук несколько раз неверяще дергает ручку двери и, убедившись, что та все так же не желает открываться, от души пинает ее ногой, давая выход напряжению. Он не ленится даже дойти до кафедры вокального и поинтересоваться, где занятие у третьего курса, но добродушного вида аджумма-лаборант сокрушенно качает головой: преподаватель Ли попал в ДТП, какой-то дурень въехал ему прямо в бампер — ничего серьезного, но занятие перенесли. Она улыбается, явно желая развить тему беспредела на дорогах — Чонгук благодарно кланяется, желает всего хорошего и выскакивает обратно в коридор. У него забот и без дорог хватает — как найти одного юркого омегу, например. Гук уже хочет разозлиться на то, что Тэхен не предупредил его об отмене факультатива, а потом вспоминает, что сам бегал от него полторы недели, и досадливо закусывает губу. Злость и ревность точат зубы о ребра, безудержно рвутся наружу, заставляя впиваться ногтями в ладони и испепелять взглядом всех, кто попадается на пути. Чонгук усилием воли успокаивает мечущегося внутри альфу, требующего найти и разорвать, а еще лучше — заявить права раз и навсегда, и делает глубокий вдох. Так, прежде всего нужно найти Тэхена. Думай, Чонгук, думай. Где он может быть? Юнги не рассматриваем, и он точно не с Намджуном — тот говорил, что будет пилить курсач допоздна. У Чимина отчетное выступление на носу, а Хосок, скорее всего, там же, где и Чимин, то есть в танц-классе. Чонгук останавливается посреди коридора: он больше не знает тэхеновых друзей, и куда тот мог пойти, тоже не знает. Они вообще не то чтобы много говорили о Тэхене — того больше занимали дела самого Чонгука, а последний не особенно интересовался. У них и без того находилось полно тем для разговоров, а после Гук намеренно старался не задумываться об этом, зная, что Тэхен предпочитает дружить с альфами, и мысленно раскладывая старшего во всех возможных позах. Чонгук с силой трет лоб. Замешательство странным образом помогает немного успокоиться, выдохнуть и попытаться отделить желания альфы от своих собственных. Выходит не очень. Всепоглощающая ярость утихла, но все так же хочется увидеть Тэхена, вытрясти из него правду и… да просто увидеть и услышать его голос. Вдохнуть его… Стоп. Стоп, Чонгук, говорит он себе, включая внутреннего критика. Именно в этом кроются все твои беды, разве нет? Он кивает сам себе. Искать Тэхена глупо, как ни крути. Да и что он ему скажет, «хен, я тут узнал, что Юнги-хен помогал тебе во время течек, а, ну-ка, объяснись»? Да Тэхен только рассмеется ему в лицо и спросит, какое Чонгуку, собственно, дело. Чонгук ему кто — тонсэн надоедливый, а то, что истинный, так Тэхен свою позицию обозначил яснее ясного — никаких двойных трактовок. Если не любишь — вали нахуй, и в гробу я тебя видел, мелкий недомерок. Классный такой, блядь, со своим любишь-не любишь, если так задуматься. Чонгук раздраженно фыркает, думая о словах Тэхена. Какое тот вообще имеет право требовать любви? «Не готов» он вступать в отношения с человеком, который его не любит, пфф! Можно подумать, сам в Чонгука влюблен по самое не балуйся. Чушь какая! Блядь, как же бесит! Чонгук до боли закусывает губу и сует руки в карманы толстовки. Шквальный поток обличающих мыслей сваливается на голову ведром ледяной воды. Гук моргает и хватает воздух ртом, с ужасом осознавая, как вел себя с тех пор, как выскочил из репетиционой. Как хорошо, что он не нашел Тэхена сразу, не то выглядел бы как полный придурок. Да было бы перед кем унижаться — перед ебанутым хеном! Чонгук чувствует, как алеют из-за жгучей досады щеки, и нащупывает в кармане катастолин, сжимая его, как последнюю в мире опору. Чертова истинность, это она превращает его из здравомыслящего парня в истекающий слюной кусок слабоумного идиота, все из-за идиотского тэхеновского запаха. Это точно вина запаха, у Гука просто помутнело в мозгах от всего этого дерьма. Как будто сам он мог бы влюбиться в этого идиота! Да он ни за что бы не посмотрел на Тэхена, как на омегу, по доброй воле, у него же крыша не на месте. Кто вообще мог бы в него влюбиться? Пусть в жопу идет со своими загонами, раз такой ушлепок и умудрился проебать Чонгука, когда был шанс. А Гук вот возьмет и вылечится от этой херни, снова станет самим собой — классным Чон Чонгуком, и пусть Тэхен потом локти кусает. Точно. Так он и поступит. Главное, вылечиться поскорее, и плевать уже на побочки, просто верните ему мозги. Пальцы мелко подрагивают, когда Чонгук достает из кармана упаковку катастолина. Белый картон смялся и выглядит неприглядно — видимо, Гук неосознанно слишком сильно сжимал упаковку. Ничего, главное, что с таблетками все в порядке. Чонгук мельком пробегается взглядом по инструкции, пропуская скучные строки о показаниях и форме выпуска и цепляясь за «дозировку». Так, «вне зависимости от приема пищи», «запить достаточным количеством воды», «рекомендуемая доза не должна превышать» - так, это уже не нужно. Вроде бы все проще некуда. Воды, правда, под рукой не оказывается, ну и хрен с ней, думает Гук, кладя таблетку на язык и тяжело сглатывая. Таблетка слегка царапает горло и послушно проваливается в пищевод. Все. Дело сделано. Чонгук стоит с минуту с закрытыми глазами в ожидании, но ничего не происходит. Не то чтобы он ждал фейерверков или чего-то вроде, хотя… да, плакат с надписью «Теперь ты свободный человек» был бы нелишним. Он нервно хихикает. А ведь и правда — теперь он, можно сказать, свободен. Юнги говорил, что катастолин не сбоит, и у Гука нет причин ему не верить. Его тянет проверить действие лекарства прямо сейчас, чтобы убедиться, что теперь с ним и его мозгами все будет в порядке. Да и с Тэхеном бы не помешало помириться, в конце концов, он бегал от него, как трус, всю последнюю неделю, а ведь хен хоть и придурок последний, но все еще его лучший друг. Обижается, наверное, что Гук ему не пишет и не звонит. Вопрос «где искать Тэхена» снова оказывается открытым, и Чонгук возвращается туда, где был несколько минут назад. Заслона из ярости в голове больше нет, и решение приходит само собой: он просто-напросто пишет Тэхену в какао. JK: Хен, привет, ты сейчас где? Хотел повидаться с тобой, а на кафедре говорят, у вас отменили факультатив Гук жмет «отправить», а после спохватывается и быстро дописывает: JK: /сорри, что не писал так долго, был очень занят на учебе. Он надеется, что сообщения выглядят достаточно непринужденно, и Тэхен не догадается о том пиздецовом самоедстве, что жгло младшего всю неделю, и, вцепившись в телефон, ждет ответа. Тот приходит через пару жутко долгих минут. V: Привет. Я сейчас на встрече, но мы можем встретиться после, если хочешь На какой еще встрече? Очередное свидание? Ему все мало, блядь?! JK: Хен сейчас на свидании? :3 V: Да нет… во всяком случае, официально. V: Он немного нерешительный :D JK: Раз это не свидание, тогда я могу присоединиться к вам? JK: Так ведь, хен? JK: Так куда мне подвалить? Тэхен молчит, и Чонгук думает, что наверное был немного настойчивым, но тут же забивает на это дело. Его слегка потряхивает. Какой-то хмырь опять клеится к его хену! «Нерешительный» он, как же, наверняка только и думает, как бы Тэхену побыстрее засадить, от его запаха даже у мертвого встанет. Это Чонгук теперь нормальный, но остальные-то нет. И как хороший друг он просто обязан проследить, чтобы с Тэхеном все было в порядке. Да, именно. И злится он на тэхеновскую глупость и неумение выбирать парней, а не потому, что какой-то урод, возможно, сейчас сидит напротив него, слушает его мягкий голос, дышит одним воздухом и… телефон вибрирует в руках, заставляя отвлечься. V: кафе возле универа, рядом с автобусной остановкой Чонгук судорожно вспоминает, где это, сует телефон обратно в карман и едва ли не бегом двигает к лестницам на выход.