His father's heir

Мне нужно минут пять, чтобы оценить обстановку. Дверь прочная, не выломать, нужно будет достать ключ. Они делают ставку на веревки, так это глупо, как только вырубят свет, я из них выберусь. Привыкли держать тут девчонок, которые ревут круглыми сутками, так получите сполна. Я нахожу на потолке камеру и улыбаюсь ей. Вот теперь повеселимся уроды, еще пожалеете, что сами меня сюда притащили. Голос из динамика говорит: - Сегодня день памяти мисс Лейн. Я говорю громко, помню о том, как хреново у них записан звук. - Ааа, Маргарет Вестон. Выпил бы за здоровье Марго, вот только руки связаны и компании нет. Может, покажешь свою физиономию, урод? Никто не отвечает. Свет вырубают, и я занимаюсь веревками. В академии мы развлекались так: на спор выбирались из пут и вскрывали замки. Надо же что-то уметь на случай, если выгонят из полиции. Веревки поддаются с трудом, руки слегка занемели и не слушаются. Вожусь больше часа, потом прислоняюсь к стене напротив входа, чтобы казалось, что все еще связан. Спать неудобно, после драки все ноет, нестерпимо хочется развалиться поудобнее, каждый раз одергиваю себя. Голову будто тисками зажало. Закрываю глаза и вспоминаю все, что успел узнать. Камера одна, из работников — медсестра и трое громил точно, плюс кто-то еще текст зачитывает. Им нужно зрелище, настоящее кино, ну так они нашли того самого парня, будет лучший фильм за всю их сраную карьеру. Последний. Я начинаю засыпать, когда свет включается и снова раздается стук. Заходит верзила с татуировками, мне по привычке хочется записать имена, кажется, те же самые, что и раньше. - А это твои подружки? - он отвлекается, смотрит на руку, всего секунда, но этого достаточно, хватаю его за дебильную тряпочную маску и с размаху швыряю о край ванны. Видимо слабо, он пытается подняться, поправить маску, которая съехала и закрывает ему обзор, - знаешь где я, урод? Прямо за твоей спиной! Я бью его башкой о ванну, пока он не перестает дергаться. Сдираю маску с того, что когда-то было его лицом, и хохочу во весь голос - вот это каша! Вода в ванне окрашивается красным. В карманах урода должны быть ключи, но как только я их нахожу, дверь открывается и в меня вонзается шприц. Эти мудаки вырубают меня как бешеного медведя. Комната становится мутной, падаю на труп парня с татуировками как на подушку. Я сплю очень долго. Фальшивая улыбка расползается по сухому, гладко выбритому лицу отца. В пиццерии "Дольче" пахнет свежим тестом и овощами. Я плачу незнакомцу десять баксов, чтобы он был свидетелем на свадьбе. Мистер Старк уважительно пожимает мою руку, когда узнает, что я не собираюсь бросать работу в полиции. На груди Миранды темнеет неаккуратно вырезанное слово «вежливость». Мы с Сансой выбираем холеного толстенького щенка. Я говорю, что он вырастет убийцей, она - что рыцарем. За занавеской душа я нахожу тело Черити Лейн, похожее на обрубки с бойни. Мать швыряет в меня бутылкой кетчупа, когда узнает, что я уже полгода не был в школе. Нежные пальцы Нэнси скользят в моих волосах. Они врубают свет и стучат. На мне теперь смирительная рубашка, кожаный ремень неприятно давит между ног. Не хочу просыпаться, начинает надоедать вся эта галиматья. Надо мной нависают здоровенные сиськи медсестры, вблизи кожа у неё не такая хорошая, ей, наверно, лет сорок, зато задница отменная. - Привет, детка. Видел тебя в кино, - она не такая бука как громила. - Молчи лучше и делай, что скажут, - говорит тихо, не хочет портить запись. Она проверяет рубашку, делает мне инъекцию и уходит. Через несколько минут меня начинает дико тошнить. Держусь сколько могу, памятуя о том, что они могут заставить жрать трупы, когда совсем оголодаю, но хватает меня ненадолго, выворачивает наизнанку так, что, кажется, задохнусь на хрен. Время от времени они врубают свет и убираются. Сами. Верзила (из переулка, я его узнаю даже в маске) и медсестра, остальных не видно. Мне удается доползти до ванны, я жутко хочу пить, но туда попала кровь того урода и вода воняет отвратительно, меня еще раз выворачивает от запаха. Где-то в Сакред Оакс, недалеко от университетского городка, моя прекрасная супруга открывает бутылку вина, в попытке залить свои печали, а может, и гнев. Даже гадать не берусь, что она сейчас думает, знаю только, что послезавтра ей позвонит Боггз и скажет, что я не явился на дисциплинарное разбирательство. Тогда она действительно начнет волноваться. Зажигают свет. Я слышу стук и готовлюсь к следующей порции рвотного. Громила обливает меня ледяной водой, еле успеваю подставить рот и выпить хоть немного. Как тебе живется в аду, Марго? Наверняка теплее, чем мне тут. Медсестра несет очередной шприц. Я продолжаю им улыбаться, издевательски, хотя теперь уже слегка нервно. Хочу, чтобы они свалили и вырубили траханый свет, пока рубашка мокрая. Девица ослабляет мерзопакостный ремень, но обрадоваться не успеваю, она уже лезет туда иголкой. Вот и медикаменты для стимуляции, приехали. С другой стороны, если они хотят, чтобы я кого-то трахнул, им придется меня развязать. Свет вырубают. Изо всех сил тащу наверх правый локоть, чтобы дотянуться зубами до чертовой пряжки. Гудини* вылезал из смирительной рубашки за тридцать секунд, у меня несколько минут, должно хватить. Кажется, вожусь целую вечность, слишком затекла спина, да и руки как ватные. Чертова инъекция действует. Я расстегиваю ремни. Слышу шаги и складываю руки как раньше. Они затаскивают что-то в комнату, в тусклом свете из дверного проема не видно, но запах так себе. Медсестра наклоняется ко мне. - Как самочувствие? - Пощупай, узнаешь, - ухмыляюсь ей как обычно. Она отворачивается. Жду, пока останусь один на один с парнем. Как только девица уходит, накидываю ему на шею ремень и затягиваю. Отлично, что они не стали включать свет, видать, готовили сраную вечеринку. Скидываю траханую рубашку, надеваю на него, оттаскиваю в угол, лицом к стене. Ключей у него нет. Становлюсь сбоку, у двери, дожидаюсь шагов, она возвращается. - Чарли, чего ты там возишься? Пора включать уже! Я швыряю эту девицу вглубь комнаты, и она орет, подвернув лодыжку на своих каблуках, наваливаюсь на неё сверху и зажимаю рот, чертовски охота её трахнуть прямо здесь, но нет, детка, пока что мне нужны ключи. Вот и они. Посидишь взаперти, а я поиграюсь. - Молчи и делай, что скажут, помнишь? - она пытается кивнуть. Выбираюсь из чертовой комнаты, зажав ключи в кулак, сойдет за кастет, если что. В коридоре грязно и пусто, замки на дверях по большей части проржавевшие, их явно давно не трогали. Через несколько метров натыкаюсь на дверь получше, проверяю ключ. Он поворачивается. Открываю дверь, за ней еще одна белая комната. Там две сгорбившиеся тени на полу, как только вхожу, они на меня бросаются, вырубаю первого, второй спотыкается и падает. Если это пленники, то они уже конченые, запираю их обратно, когда вызову ребят, с ними разберутся профессионалы. В следующей комнате девчонка, отгрызающая себе пальцы, она на меня даже не смотрит, привыкла, что если свет не зажигают — не страшно. Раньше я всегда таскал с собой галеты из пайка, на случай, если придется где-то надолго зависнуть, сейчас они бы ей пригодились. Наплевав на безопасность (вдруг они пишут звук и в темноте), все-таки шепчу ей: - Много не жри, я из полиции, скоро выберемся, - она ни черта не соображает, зато с ходу замечает, что вот-вот из штанов выпрыгну, и начинает рыдать. Эту тоже надо обратно запереть. Слышу из коридора голос. Кто-то идет. - Чарли, ты что ли там? Трахнуть её решил? Хех, а если Ченглей узнает? - я приставляю палец к губам, девчонка на меня даже не смотрит, продолжает обсасывать свои пальцы, - что-то больно тихо у тебя тут. Он заглядывает внутрь, и острый конец ключа втыкается в его глаз. Пытается орать, но я сворачиваю ему шею быстрее, чем он успевает опомниться. Закидываю труп внутрь комнаты и запираю дверь. Коридор заворачивает направо, дверей по бокам больше нет, только короткая лестница впереди. Поднимаюсь, прохожу наверх и натыкаюсь на их офис. Несколько мониторов друг над другом, несколько пультов управления. Как гребаная летающая тарелка, ни хрена не понятно, жму на все подряд. Мониторы зажигаются и гаснут. Вижу, как над парнем с татуировками понуро сидит медсестра. Вижу, как два сгорбленных чучела обнимают друг друга. Вижу, как девчонка ползает вокруг трупа, примеряется, что бы сожрать для начала. Случайно зажигаю им свет. Случайно запускаю гребаный стук. Слышу тихие шаги, хватаю стул, на котором сижу, и со всей дури обрушиваю на голову вошедшего. Переворачиваю, он как ватный, похож на китайца, вероятно, тот самый Ченглей. Кровь хлещет, но вроде не смертельно, откачают. Связываю его проводами: ребята захотят допросить. По хорошему валить бы уже отсюда, но я снова засекаю на мониторе чертову медсестру, и что-то щелкает в голове. Раз уж мы тут празднуем, должны быть и девчонки, так? Я иду обратно, прихватив еще пару проводов на случай, если она вздумает сопротивляться. Распахиваю дверь с ноги, теперь, когда все уроды обезврежены, начнется настоящее веселье. Я велю ей раздеться и снять маску. Она подчиняется, у неё покрасневшие глаза, будто она правда прикипела к тому парню. Чертова инъекция еще действует. Мне не надо, чтобы парни приехали и обнаружили меня тут со стояком, верно? Глазами показываю, что хочу, два раза просить не приходится, девка опускается на колени и начинает расстегивать ширинку. Я пытаюсь вспомнить, где её уже видел, но не выходит, они все как клоны в порно, разницы никакой. Она свое дело знает, но, только расслабляюсь немного, пытается укусить, и это чертовски больно, хорошо хоть не успевает прокусить до крови. Оттаскиваю её за волосы от себя, швыряю на пол. Затягиваю кабель петлей на шее, чтобы не рыпалась и трахаю сзади: раз не поняла по-хорошему, получишь по-плохому, за каждую сраную каплю, что ты мне всадила. Она дергается и рыдает, будто целка, перехватываю петлю потуже, страх сделает её старательнее. Постепенно становится пофигу на запах, на эту сраную комнату, в которой они собирались меня прикончить, на труп верзилы, развалившийся возле ванны, во время траха всегда дуреешь, выносит в какую-то другую реальность, и ты больше не ты. Пропадаешь нахер, как Чеширский кот, остается только член. Один на один с собственной природой, именно такой как есть. Я прихожу в себя, только когда слезаю с чертовой медсестры. Она уже не ревет, кажется, потеряла сознание, бывает, ну, перегнул палку чуток. Подсовываю руку под её шею, пытаюсь нащупать пульс. Пульса нет. Это как-то моментально приводит в чувство. Вскакиваю как подорванный, выбираюсь наверх, мимо одинаковых дверей, по лестнице, больше нигде не задерживаясь, просто надо оказаться как можно дальше отсюда и вызвать траханое подкрепление. Нахожу пожарный выход, еще одна лестница, открываю дверь, и свет резко бьет прямо в глаза через огромные окна. Люди вокруг шарахаются, я пытаюсь добраться до телефона, там какая-то стойка, приемная или что-то вроде, хватаю телефон. В бедро вонзается пуля, тело будто обдает кипятком. Я слышу женский визг, вокруг начинается паника. Все темнеет в глазах.