***
Девушка сидела в своей спальне и, сняв туфли, стояла на ковре с бутылкой виски. Она сказала брату, что завязала с коньяком. Про виски не сказано было ни слова. Девушка оперлась левой рукой на окно, а в правой держала ту самую бутылку. Отпив немного, брюнетка поставила её на столик, а сама взяла телефон и увидела.… Да ничего там не было. Она надеялась, что Руджеро потерял её, но нет. Видимо, он наплевал на неё. Наплевал так, что больше не хочет иметь с ней ничего. Вообще. От этого на душе становилось паршиво. Она наконец-то влюбилась, но её просто растоптали, как обычно, забив на мнение брюнетки. — Сука ты, Паскарелли! — Бланко оперлась на стену, соскользнула вниз и, закрыв руками глаза, тихо заплакала. Ей снова причинили боль…***
Доктор вышел из операционной и протер лоб платком. Его очки наполовину запотели, а лоб снова покрылся испариной. При виде врача, Хорхе немедленно встал и подошел к нему, ожидая услышать что-нибудь. Хоть что-нибудь. — Возрадуйтесь, мистер Бланко. Нам удалось спасти ребенка. Если бы вы не привезли ее в больницу сразу, то вряд ли что-либо получилось. — Черт! — прошептал Хорхе, садясь на корточки. Он протер лицо руками, а затем встал. Но его мучил еще один вопрос. — Доктор, а из-за чего чуть не случился выкидыш? — Мистер Бланко, на это влияет многое. Во-первых, это образ жизни мамочки. Если она чаще гуляет, пьет витамины и правильно питается, то и ребенок чувствует себя нормально. Видимо, на плод повлияло то, что миссис Бланко в последнее время пила достаточное количество алкоголя, — глаза Бланко расширились. — Вы не в курсе? В крови вашей жены был обнаружен алкоголь. — Но на приеме она пила сок, я лично видел. Самое крепкое, что она брала в руки, так это бокал шампанского. — Уж тогда не знаю, какое это шампанское, что оно такое крепкое. А еще, мистер Бланко, это очень деликатный вопрос. Могу я вам его задать? — он кивнул, и, не подозревая, что такое хочет узнать Хорхе. — Мистер Бланко, я все понимаю, что это не мое дело, но. Когда в последний раз у вас были половые отношения с Ребеккой Бланко? — Эм, — шатен слегка покраснел, но все, же решил не скрывать: — Возможно, в день зачатия. А что такое? — Видите ли, я не могу такое от вас скрывать. Секс для ребенка не опасен, если он редкий. У миссис Бланко же половые отношения были буквально каждый день. Мне пришлось осмотреть её, чтобы выявить, что могло нанести ребенку вред. Прошу прощения, если сейчас я сказал что-то не то, но вот факты, и они налицо. — То есть, вы хотите сказать, что мой ребенок чуть не умер, потому что моя жена бухала и трахалась с каким-то ничтожеством? — Сэр, прошу вас. Это же все-таки больница. Но, да. Вы правы. — Когда вы её выписываете? — мужчина был на пределе. Как она могла изменять ему? Выходит, что он то ни в чем не виноват??? — Я бы предложил вам оставить ее на сохранение. Мы понаблюдаем, подлечим, восстановим среду в организме вашей жены, которая будет комфортной для плода. Но только, если вы согласны. — Где расписаться?***
Альба уже не понимала, что происходит. Её разум был затуманен, она просто ничего не видела. Девушка чувствовала чьи-то прикосновения, женский голос, но не могла осознать, кому он принадлежит. Она чувствовала, как ее посадили на полу, но девушка была настолько пьяна, что даже сидеть не могла. Голова кружилась, тело не поддавалось мозгу. А Мартина кричала её имя, и, видя, что все безрезультатно, достала телефон и нашла нужный контакт. — Быстро, иди сюда. Альбе плохо! Паскарелли примчался мигом. И ему было наплевать, что буквально час назад они серьезно поссорились. Главное, чтобы с ней сейчас все было хорошо. Чтобы не повторилась та ситуация с Мечи. Он не хочет навещать ее наркодиспансере, ведь она просто этого не заслуживает. Ей нужна нормальная жизнь, а весь этот алкоголь все только портил. И почему все девушки, которых парень любил, всегда спивались? Даже его первая невеста, ведь Мерси была второй, даже она спилась. Спилась и выбросилась из окна, просто потому, что у Паскарелли задерживали самолет, и он не мог прилететь раньше. Родители той самой винили во всем его. А он просто тихо страдал, не обращаясь ни к кому за помощью. Ему не нужна была их жалость, ведь они не понимали, каково это, когда любимая погибает из-за глупой погоды. Конечно, он, как приличный человек, винил во всем себя, но маленькая его часть понимала, что есть и её вина. Но говорить он об этом не стал. Вот и Мечи начала пить. А ведь он и не мог подумать, что история, практически, повторится. Да еще и причина глупая — слухи! Слухи, мать вашу. Она просто поверила сплетнице, живущей рядом с ними, приняла это все в штыки и начала пить. Начала пить так, как не умеет и сам парень. А потом лечебница. Нет, он не так представлял себе все это. Но как такое могла сделать Альба? Его Альба. Альба, с которой он дружил неизвестно сколько. Альба, которая всегда была идеальным подростком, примерной дочерью и отличной подругой. Он даже не замечал за ней пристрастия к алкоголю, никогда. На всех вечеринках только сок, максимум, пару бокалов белого вина. И все. Воспитана была не так, как остальные девушки с тусовок. А сейчас все изменилось, Паскарелли осознал это только сейчас. Надеясь на счастье, он вновь обрел лишь страдания, которых не заслуживала девушка. Уж слишком идеальной она была… И все, что сейчас испытывал парень — это страх. Страх перед будущим, страх перед тем, что случится. Или не случится. Но он этого не знает, он старается держаться, чтобы не завыть от тех страданий, что навалились на него. Одни заменили другие. Сейчас он несет ее на руках, стараясь, чтобы гости не увидели, практически, безжизненное тело Альбы Бланко. Чтобы не пошли слухи, не было клеветы. Чтобы никто не узнал. Они с Мартиной идут к выходу, где стоит Залински и с кем-то разговаривает по телефону. Увидев эту картину, он говорит что-то типа: «Перезвоню», — открывает заднюю дверь, куда кладут брюнетку, и садится Руджеро. Тини запрыгивает на переднее сиденье и оборачивается, чтобы убедиться, что все в порядке. «Да какое в порядке, Штоссель! Она еле дышит, не гони вперед паровоза!»***
Мари еле могла усидеть на месте. Ее колошматило. Она ходила из стороны в сторону, повторяя себе, что все будет хорошо. По идее, это должен делать Руджеро. Но парень просто сидел и смотрел куда-то вдаль. Он уговаривал Мари уехать домой, ведь она беременна, ей нельзя волноваться. Но она только отнекивалась. И сама не понимала, почему сидит тут. Альба ей, по сути, никто, а девушка так заботится о ней, переживает. И когда дверь открылась, и оттуда вышел врач, Мартина первая подбежала к нему. — Доктор, как она? — дыхание девушки было сбито, словно она пробежала какой-то марафон. — Вы ее родственница? — шатенка отрицательно мотнула головой. — Тогда, прошу. Я должен поговорить с родственниками мисс Бланко. Молодой человек, вы кем ей приходитесь? — Я? — Паскарелли указал на себя. — Я её жених. Что с ней, док? — У мисс Бланко алкогольное отравление, но это не так страшно как-то, что я нашел у нее в крови, — Паскарелли удивленно посмотрел на него. — Это кокаин, мистер… — Паскарелли. — Да, мистер Паскарелли. В общем, в крови Альбы было найдено небольшое количество кокаина. Вы знали о том, что ваша невеста употребляет наркотики? — не то, что Руджеро, Марти не могла в это поверить. Как так? Она всегда считала, что Альба — это пример, что на нее нужно равняться. — Нет, доктор. К сожалению, не знал, — он посмотрел на Тини. К сожалению, на лице девушки ничего не было. Она просто тихо слушала.***
Бланко зашел в палату к жене и сел на стул, стоящий рядом с дверью. Ребекка спала, а к правой руке была подсоединена капельница. Мужчина и подумать не мог, что она когда-то начнет изменять ему. И мысли об этом не было. Буквально полтора года назад она клялась ему в любви, а сейчас выясняется, что любовь была слишком короткой. Или ее не было вообще. У Хорхе скривилось лицо, как только он подумал о дальнейших развитиях событий. Но одно было ясно точно — они не могли жить дальше вместе. У них не получится. Уж слишком она стала ему противна своими выходками. Бланко и не заметил, как Ребекка проснулась и открыла глаза. Он не хотел с ней сейчас разговаривать. Слишком велика плата ее истерик. На кону был его собственный ребенок. Второй. Хотя, нет. Третий. Мари не могла лгать, он был ее единственным. Бекки осмотрелась и увидела Хорхе. Тот сидел с опущенной головой, не желая встречаться взглядом с ней. Но выбора не было. Мужчина встал и посмотрел на девушку. Синяки под глазами были еле заметны, но понятно сразу — она вымотана. Как и он. Бланко подошел к жене, посмотрел на показания аппаратов, которые были подключены не только к Бекки, но и к ребенку. С ним было все в порядке. Убедившись в этом, Бланко, с тяжелым вздохом, снял кольцо с левой руки и положил его на тумбочку. Ребекка все поняла: он знает. Без криков, без ссор, он ушел, оставив ее одну…***
— Мисс Штоссель, может, вам воды? — спросила одна из официанток у Штоссель, но шатенка лишь качнула головой, и девушка ушла, оставляя Мартину снова одну со своими мыслями. Она держалась до последнего, не дала ему почувствовать ее слабость. И правильно. Никогда! Она никогда не даст себе слабину. Лучше воспитать ребенка одной, чем давать ему надежду на отца. Мартина помнила, как плакал ее брат, когда расставался с отцом. Она помнила его детские слезы и не хотела, чтобы с ее ребенком повторится то же самое. К девушке подошла Изабелла и села рядом. С тех пор, как Тини приехала из больницы и сказала, что Альбе просто стало нехорошо, женщина не находила себе места. Официант принес пару стопок «Кровавой Мери» и удалился, оставив женщин одних. Первую рюмку Бланко выпила залпом и, не закусывая, откинулась на спинку софы и посмотрела на Штоссель. — О чем задумалась? — Тини вздрогнула от неожиданного голоса и повернулась к Белле. Машинально положив руки на живот, девушка качнула головой и прикрыла глаза, поглаживая малыша. — Ты выглядишь не очень счастливо, Мартина. Что случилось? — Все хорошо, я немного устала. Всего лишь, — Тини попыталась улыбнуться, но получалось у нее слабо. — Думаю, мне пора ехать домой. — Мартина, не стоит! — Белла встала, её примеру последовала и Марти. — Думаю, ты можешь остаться у меня. Что скажешь? — Ох, Изабелла, я не хочу причинять вам беспокойства. Да и боюсь оставить квартиру без присмотра. Мне, думаю, нужно поехать домой. Я вызову такси, — Штоссель начала искать телефон в сумочке и была грубо прервана Беллой. — Раз хочешь уехать домой, тогда пусть тебя отвезет Залински. А лучше, я попрошу Хорхе. Уверена, он тебе не откажет. Да и голову проветрит. Мари не могла отказаться. Это было бы просто невежливо. Но и с Бланко ей ехать не хотелось. Она просто не могла остаться с ним наедине. Снова. В голове уже созрел план, и поэтому девушка лишь сдержанно кивнула. А миссис Бланко начала набирать номер сына.***
Хорхе закончил печатать что-то в телефоне, когда из дома вышли Мартина и Изабелла. Женщина обняла Штоссель на прощание и пожелала ей спокойной ночи. Затем она наказала сыну, чтобы тот вез её аккуратно и не смел навредить ребенку, а то она устроит ему взбучку вместе с женихом Мари. У Бланка расширились глаза, когда он услышал слово «жених». Но, не подавая виду, шатен помог девушке сесть и попрощался с мамой. — Уилл останется у меня на какое-то время, пока Ребекке не станет лучше. Ну, или она не покинет твой дом, — не желая спорить с матерью — да и зачем? — мужчина сел в машину и завел двигатель. Машина выехала за пределы участка. — Хорхе, — тихо сказала Штоссель, когда они уже ехали по трассе, — будь добр, останови машину у ближайшего магазина. Я закажу такси. — Ну и зачем же? — поинтересовался Бланко, надевая очки на глаза. Зрение его чертовски подводит. Он посмотрел на Тини, та что-то набирала в телефоне. Без всяких разговоров Хорхе забрал его и, сбавляя скорость, посмотрел на экран. «Такси». — Совсем сдурел? — девушка попыталась его отобрать, но мужчина положил телефон в карман и продолжил управлять автомобилем. — Бланко, отдай! Я не хочу ехать с тобой. Тебе нужно быть в больнице, а мне дома. Мы никогда не будем вместе, не судьба. — Заткнись, Мари, пока я не врезался в ближайшее дерево, — он сжал пальцы на руле и старался сохранять самообладание, но рядом с ней это получалось слабо. — Черт, я просто довезу тебя до дома, и мы распрощаемся. Я понял, что тебе не нужно большее. Просто. Дай. Мне. Довезти. Тебя. До. Дома! — Нет! — крикнула она, и рывком открыла дверь. И девушке повезло, что они ехали всего лишь пятьдесят километров в час, а не сто, как любит Хорхе. Но этого хватило, чтобы девушка не удержалась и выпала из авто. Мари сцарапала себе локоть, от боли выступили слезы. Ей было неважно, что с ней. Она схватилась за живот и заплакала, лежа на асфальте. Темно, нет ни одной машины. Только боль, и та, незначительная. Девушка закрыла глаза и тихо плакала, представляя, какой скандал сейчас устроит Хорхе. Но его не было. Тини приподнялась на здоровом локте и посмотрела вокруг. Вдалеке был свет. Штоссель всем сердцем хотела, чтобы это был он. И сердце не ошиблось. Машина со скрипом в колесах остановилась, и оттуда выбежал Хорхе, попутно снимая с себя пиджак. Он подбежал к шатенке и укрыл её своей одеждой. — Дура, — прошептал тихо мужчина, беря в руки расцарапанный локоть и осматривая его. Затем он взглядом окинул Тини, встал и поднял ее на руках. Бланко отнес ее к машине, посади на заднее сиденье и сел рядом. Он достал аптечку и принялся обрабатывать руку. Небольшая слеза выступила с глаз, когда перекись попала на царапину, но Тини ее тут, же стерла. Шатен посмотрел на девушку и продолжил обрабатывать кожу. Когда с царапиной было покончено, Бланко перевязал руку бинтом и дал Мари влажные салфетки, чтобы она стерла с себя дорожную пыль. — Бланко, отвези меня домой, — Тини еле скрывала дрожь в голосе, но все же смогла сдержать себя. Не споря с ней, чтобы избежать такой ситуации вновь, он тихо кивнул и пересел на переднее сиденье. Заблокировав все двери заранее, мужчина завел двигатель и постарался как можно быстрее оказаться дома.***
— Спасибо, — Хорхе помог Мари выбраться из машины. Девушка встала, отряхнула платье и направилась к входу в высотку. Не оборачиваясь, не смотря снова в глаза, она просто ушла, кинув простое «пока». Как только девушка заперла за собой дверь, она не выдержала. Скатившись по стенке, девушка утирала непрошенные слезы, держа одной рукой живот. Как она хотела снова оказаться в его объятиях, но не могла. Нет, не могла упасть так низко, не могла позволить сломать свою гордость. Просто не могла побороть себя. Тини умирала, умирала внутри себя. Умирала каждый раз, когда видела его образ перед собой. А было это всегда. Девушка просто не знала, что делать, как жить дальше. Увольняться? Как вариант, можно. У неё же есть средства на существование, причем, безбедное. Но она не могла себе позволить расстаться с Уиллом. Он бы не понял ее. А другим способом ограничить встречи с Бланко невозможно. Штоссель аккуратно встала с пола. Прошла в кабинет и нашла бумагу и ручку. Заявление…***
— Мартина, ты точно в этом уверена? — Ева прилетела первым самолетом, как только узнала, что случилось с подругой. — Ты уверена, что не перебарщиваешь? В конце концов, ты же не сможешь без работы. А как же мечта стать учителем информатики? — Я уверена, Ев. Я могу устроиться в другую школу, мне терять нечего, — пожала плечами шатенка и убрала заявление в файл, складывая в сумку. — Мы не должны больше видеться. Я не смогу. — Хорошо, ты не думаешь о себе и ребенке. Но подумай о Уилле. Он привык к тебе, никого больше не хочет видеть в роли новой мачехи. Собираешь разбить ребенку сердце? — Адамс знала, что надавила подруге на больную тему, но другого выбора у нее не было. И это сработало. Тини опустилась на кресло и грустно опустила голову, вновь сдерживая слезы. — Дорогая, я не хочу видеть твои слезы. Но и страдания тоже. Может, — девушка села перед ней на корточки, — стоит дать шанс ему? Может, с Ребеккой все кончено? Если действительно так, как рассказывала тебе Изабелла, то есть надежда. Не нужно плакать. — А что, если это все ложь? И она просто себе что-то напридумывала? — Не будь пессимисткой, хорошо? — Штоссель кивнула. А теперь, будь добра, отдай мне эту бумажку. Ева достала из сумки заявление и разорвала его на четыре части, выкидывая в мусорную корзину.