Рыжая

      С трудом поднявшись, хромая, девушка пошла к медпункту. Сам путь давался очень тяжело, нога неприятно ныла и болела, но Гакушу продолжала идти, стараясь не обращать внимания на эту боль. Открыв наконец дверь, Асано вошла в медкабинет. — Тут есть кто-нибудь? — недовольно спросила Асано, войдя в кабинет после нескольких стуков в дверь. — Да-да, конечно, проходите, — послышался торопливый голос из-за ширмы. — Вы должны сидеть на своём рабочем месте, и уж тем более реагировать на стуки в дверь, — недовольно сказала Гакушу. — Так какие у вас жалобы? — продолжал доноситься голос из-за ширмы. — Чтобы это сказать, я должна как минимум видеть собеседника, — терпение президента медленно, но верно кончалось. — Ох, ну прошу прощения, — насмешливо сказал голос. Асано уже хотела начать ругать медсестру, как вдруг прикусила язык. У медсестры должен быть женский голос, ведь она женщина, а голос был мужским. Медленно осознавая, что происходит, Гакушу медленно начала красться обратно к двери, но решила остановиться. Она ведь исполняет обязанности президента школьного студсовета, а постороннее лицо в медкабинете — это прямое нарушение, и как президент, она обязана зафиксировать это нарушение, а нарушителя наказать. Прокравшись к ширме, она резко её отдёрнула и не поверила своим глазам. В халате врача, перед ней стоял Акабане. — Я должен был появиться немного по-другому, но и так тоже можно, — усмехнулся он. — Ты чего тут забыл? — спросила Асано, на мгновение потеряв всякую ярость, видимо, её затмило собой чувство удивления и неожиданности. — Решил оказать помощь одной принцессе, — сказал он, оглядев её сверху вниз. — А где медсестра? — спросила Асано, даже не обращая внимания на то, как Карма её назвал. Может уже привыкает? — Я сказал, что директор отпустил её пораньше, — театрально отвёл он взгляд в сторону. — И она поверила? — разочаровалась Гакушу. — Ну разумеется, — рассмеялся он.       Начав его отчитывать за ложь, за нарушение правил, за то, что ученикам «3-Е» класса запрещено приходить на территорию главного корпуса без веской на то причины. Парень же выслушивал её, ангельски улыбаясь. Асано даже не успела завершить свою пламенную речь, потому что Акабане подхватил её на руки. После этого, девушка резко замолчала, только шока на её лице уже не было, такое чувство, будто она начинает привыкать к его неожиданным заскокам. Парень заботливо уложил её на кушетку, девушка испуганно замерла, уже и не зная, чего ждать дальше. — А теперь… — лукаво заговорил Акабане, как будто специально выдерживая паузу. — А теперь? — не выдержав паузу, спросила девушка, «незаметно» водя рукой по соседнему столу, судорожно ища что-то тяжелое, в случае самообороны. — Я, как твой личный врач, проведу осмотр, — улыбнулся парень. — А больше ничего не хочешь? — усмехнулась рыжеволосая, собираясь встать и похромать к выходу, но сильные руки уложили её обратно. У девушки дар речи пропал. Уже умалчивается о том, что он неоднократно нарушал её личное пространство, что кстати позволить себе могли не все, прикасался к ней, что тоже могли позволить не все, а тут он уже ограничивает её в свободе передвижения. Поняв, что сопротивляясь, она лишь сильнее его заводит, Асано сдалась, на данный момент это был самый рациональный выбор. Если она будет сопротивляться, то этот «осмотр» может превратиться в нечто большее. Если она сможет его оттолкнуть и выбежать из кабинета, то с больной ногой она вряд ли убежит (хотя и со здоровой шансов мало). Поэтому, пусть уж он проведёт этот свой осмотр, а потом она уговорит отца, чтобы тот вообще выставил охрану у ворот главного корпуса, подобный знакомый из «3-Е» класса ей вообще не нужен.       Руки Акабане потянулись к её ноге, ощупывая её. Из-за смущения и недоверия к этому человеку, Асано отдёрнула ногу, но он, крепко в неё вцепившись, снова притянул к себе, продолжая осматривать. Видимо, его даже не смущало, что его захват причинил даже больше боли, чем её травмированная нога. Садизм вперемешку с заботой? А это оригинально... — Ты просто растянула лодыжку, — сказал он, наложив повязку. — И правда… — удивилась Асано. — Ты давно решил стать доктором? — Нет, просто талантливый человек талантлив во всём, — усмехнулся он, и скинув халат, направился к выходу. — Всего хорошего, Гакушу-чан.       Рыжая даже и возмутиться не успела, потому что дверь закрылась. Гакушу осталась наедине с собой. Обняв ноги, девушка уставилась в пол, невольно покраснев.