поровну

      — Акааши, тебе удобно?       Неудобно — это тот ответ, что вертится у Акааши на языке почти на любой вопрос, связанный с Бокуто или Куроо.       С Бокуто неудобно ходить в кино, ведь там он очень громко смеётся, необдуманно спойлерит, пихается локтем в самые на его взгляд классные моменты и притискивается чем только дотягивается в самые милые или страшные, рассыпает поп-корн и проливает напитки с грацией медведя и извиняется ещё громче, чем смеётся — в общем, всячески мешает и не только Акааши, но и, как минимум, четырём рядам вокруг.       С Куроо неудобно сталкиваться со знакомыми и встречаться с друзьями (другими друзьями, которые совсем не в курсе) — от двусмысленности фраз Акааши кидает в жар, а от колкости — в холод, под столом неминуемо разворачивается сексуальное домогательство, но самое странное, что тот при таком поведении абсолютно всем нравится и отделаться потом от новых приглашений становится реально нелегко.       А если они оба решают составить компанию в супермаркете, то Акааши честно натягивает маску на лицо, а иногда ещё и капюшон, ведь выдержать их поведение не всякая мать сможет, а он им не мать и даже не старший брат. Поэтому Акааши старательно хмурится и объезжает за три ряда шумную парочку, то перекидывающуюся пакетиками с закусками, то спорящую, какой вид KitKat вкуснее или кто больше запихает в рот леденцов на палочке. А ещё неудобно просить на кассе не пробивать каждую вторую покупку, но только до того момента, пока на ленте не показывается кривая башня из онигири всех сортов.       Неудобно — Акааши неудобно спать ночью, потому что Бокуто наваливается всем собой, а это семьдесят восемь килограмм, к тому же жарких килограмм; Куроо обычно ограничивается одной-двумя конечностями, чертовски длинными и тоже тяжёлыми, или утыкается макушкой в шею и жёсткие вихры лезут в рот и нос.       Акааши неудобно, когда его громко окликают в аэропорту, станции метро, магазине, улице, библиотеке (особенно в библиотеке). А ещё когда хватают за руку или обнимают в общественном месте, когда жарко шепчут в ухо пошлые комплименты, а ещё больше когда невозмутимо выдают всё то же самое в глаза и вслух.       И, вообще, он уже прекратил считать сколько этих самых неудобно в его жизни, потому что самое большое неудобство Акааши испытывает, когда, наконец, остаётся один. И если первые два-три часа наслаждение простором и тишиной захлёстывает, то потом в груди неумолимо тянет чем-то неприятным, словно вместо сердца, лёгких и прочих нужных органов там расползается пустота — тяжёлая, давящая, тягостно-холодная.       А это очень неудобно, когда пальцы мёрзнут и прислониться не к кому.       И Акааши, неловко поджимая ноги и уворачиваясь от порхающих над головой локтей, отвечает:       — Удобно.       Он поворачивает голову набок и вытягивается совсем, взгромождая ноги на колени Бокуто. Над ухом широко дышит Куроо, перед глазами Саб-Зиро взбивает в ледяном шейкере Скорпиона и всё под адское уханье в унисон, которое, кстати, следует поднять в списке вещей, доставляющих неудобство на первую строчку.       — Смотри, Акааши, каким я сейчас комбо вдарю! — Бокуто лезет одной рукой под штанину, одновременно успевая управляться с джойстиком.       — Хорошо, — Акааши просто закрывает глаза и ёрзает, устраиваясь поудобнее, через несколько весьма приятных минут твердеет под спиной и левой пяткой, чужое дыхание срывается с ритма, а несчастный Скорпион, судя по горестному рёву, разбивается на сотни ледяных осколков.       — Неудобно? — Акааши делает попытку встать, но сильные руки удерживают, а губы накрывает чужим дыханием.       И всё-таки неудобно — только не Акааши и это даже справедливо.