Человек, связанный с духами

Наступала тёмная, непроглядная ночь. Далёкие звёзды скрыли чёрные тучи, стал накрапывать мелкий дождик. Он мерной барабанной дробью стучал по окну, словно предзнаменование какой-то музыки. Эта музыка была громом, была громким шёпотом листьев деревьев, это был ветер, бушующий на просторе. В доме Фудзивара все уже давно спали. Все, кроме Нацуме. Сначала он пытался ни о чём не думать, но в голову постоянно ползли мысли о том ёкае. Почему его запах стал похож на запах духа? В минуту опасности, бывало, Нянко-сенсей в своём истинном обличье маскировал его человеческий запах, и ёкаи проходили мимо. Но тогда рядом с ним не было сенсея. Он был один. Так почему же? И вообще, почему Нацуме должно это волновать? На эти вопросы пока не было ответа. Одна минута еле-еле сменяла другую; ночь тянулась невыносимо долго. Иногда Такаши казалось, что время замерло, но медленно ползущая стрелка часов ясно давала понять, что время идёт. Хотя нет, оно не шло, а ползло как раненая черепаха. Нацуме перевернулся на другой бок и закрыл глаза. Сразу вспомнилась встреча с ёкаем, как будто наяву прозвучали её слова: «А ты здорово научился притворяться человеком»… Притворяться. Отчасти это было так. Нацуме видел аякаши, мог поговорить с ними, дотронуться до них. Но он был человеком. С людьми он не находил общего языка, казался им странным или даже сумасшедшим. Они отвергали его, заставляя балансировать на границе двух миров. Может быть Нацуме потерял связь с людьми и теперь вступил на сторону ёкаев? Нет. У него есть Таки, Танума, Токо-сан, Шигиру-сан, Натори в конце концов. Разве этого мало? Трое из них хоть как-то связаны с аякаши, двое не могут видеть их, как Такаши, но могут чувствовать. Разве он потерял связь с людьми? Теперь у него есть друзья, с которыми он может провести своё время, рассказать о чём-то… Но Нацуме никогда не говорит о своих проблемах. Так почему, почему он стал пахнуть как аякаши? «Ну и пусть! Мне всё равно, как я пахну! А докапываться до истины мне не нужно!» — в сердцах подумал Такаши, и в его глазах вспыхнул гневный огонёк. Но эту ничтожную искру тут же затушила тьма. Нацуме продолжал лежать без сна, против своей воли объясняя слова духа. Но разве люди думают о чём-то, когда им это не нужно? На часах показывало одиннадцать часов ночи. Дождь прекратился, и лишь с крыши иногда падали капли воды. Такаши смотрел в чёрное окно и думал о чём-то туманном, расплывчатом, далёком. «И когда я по-настоящему радовался жизни?» — с грустью подумал парень и сразу нашёл ответ. «Сегодня. Всё было прекрасно, я чувствовал запахи весны и радовался этому дню. Всё испортила эта ёкай! Зачем она заговорила со мной?! Может она специально, чтобы я на следующий день пришёл туда же за ответом, и она на меня напала?! Почему я вижу их? Если бы не они, я бы жил обычной жизнью!.. Нет, нельзя винить других. Они не виноваты, что я вижу их. Я не должен из-за какой-то неприятности сваливать всё на других». Нацуме тяжело вздохнул и посмотрел на свою постель. Спать по-прежнему не хотелось. Бросив все попытки уснуть, Такаши осторожно вышел из комнаты, чтобы не разбудить Нянко-сенсея. Все его предосторожности были напрасны: кот крепко спал и видел уже десятый сон. Свежий, прохладный воздух освежил Такаши, и он смотрел на лужи, в которых отражались белые звёзды. Луна появилась из-за туч, и от деревьев на землю поползли тени. Они будто хотели заполнить всё вокруг, но на земле по-прежнему царил ночной свет. Нацуме присел на порог дома и посмотрел в звёздное небо. «Если подумать, то ведь можно вернуть себе мой прежний запах? Может, какой-нибудь ёкай проклял меня? И какой смысл? Как всё сложно. Но, такова жизнь, и ничего не изменишь»… — с полным повиновением судьбе подумал Такаши. От дерева отделилась тень и прошмыгнула к тому месту, где сидел Нацуме. — Ломаешь голову, почему ты стал пахнуть как аякаши? — в этом тихом, но женственном голосе Такаши узнал ту ёкай. Она неотрывно смотрела на школьника и терпеливо ждала ответа. Нацуме не нашёлся, что сказать, но вскоре ироничный вопрос сам пришёл ему в голову: — Ты же была уверена, что я ёкай. Так что, ты специально соврала мне? Или же ты пришла сюда, чтобы съесть меня? Даже при тусклом свете было видно, как аякаши грустно улыбнулась. Она отвела взгляд и стала смотреть на длинные тени. — Ты не прав. Я не обманывала тебя и не собиралась причинять тебе вред. Правда, при нашей первой встрече я была уверена, что ты ёкай. Но когда я почувствовала, что в этом доме твой запах становится в большей степени человеческим, то я поняла, кто ты на самом деле. — Значит, ты следила за мной, — утвердительно произнёс Такаши. — Но зачем? — Я дух несчастья. Моё чёрное одеяние сразу даёт понять это аякаши. Я появляюсь в тех местах, где может случиться большое горе. Таких аякаши называют вестниками горя, и поэтому никто не разговаривает с такими, как я. Много лет я путешествовала, где только не жила, много бед принесла. В конце концов я решила найти спокойное место, и нечаянно забрела в тот лес, где встретила тебя. Как только я увидела тебя, то решила, что предо мной ёкай, притворяющийся человеком, и решила завести разговор. На моё удивление ты ответил. Но когда ты сказал, что ты не ёкай, я разозлилась. Как ты уже сказал, я следила за тобой, чтобы узнать правду. Когда я убедилась в правдивости твоих слов, то решила уйти. Но не смогла. Аякаши замолчала и печально опустила голову. — Почему? — мягко спросил Нацуме и выжидающе посмотрел на собеседницу. — Я не могу уйти от тех, кого ожидает большое горе. Я связана с ним, я следую по пятам того, кто обречён на беду. Нацуме, — серьёзно проговорила ёкай и посмотрела на парня. — перед тобой есть два пути: путь человеческий и путь духов. Ты не прочно связан с миром людей и способен видеть нас. Ты можешь умереть. И, если ты хочешь стать аякаши, то просто подчинись судьбе. Если же нет, вступи на людской путь. Твой запах стал очень похож на запах ёкая потому, что ты находишься на границе между жизнью и смертью. Повисла тягостная тишина. Это сообщение как снег на голову свалилась на Нацуме и ненадолго выбила его из колеи. Он поражённо уставился перед собой, не произнося ни слова. Сзади послышались тяжёлые шаги, и Нацуме как будто в замедленной съёмке обернулся. Перед Такаши стоял Нянко-сенсей и выжидающе смотрел на своего подопечного. — Так какой путь ты выбираешь, Нацуме? — спросил кот.