***
— Я не собираюсь терпеть убийство невинных волков! Закон, не закон, какая кому разница? — взорвался взбешенный Ынхёк, как только Скалистые ушли. — Тихо, — приказал притихший Хесо, и тут же вздохнул: — Не хотел объявлять решение на глазах у выскочки Дживона. Но не дело, когда люди убивают волков, и я не позволю Скалистым сражаться вместо нас. Ёнхо не знал куда деваться, и лишь тихо заскулил. Ему не верилось, что стая решится на войну с людьми. Донхэ, стоявший всё это время позади, выступил вперед: — Биться с людьми будет ошибкой, Хесо, и ты это знаешь. Хесо на такое заявление младшего абсолютно не рассердился. — Правильно, — кивнул он. — Что мы ни сделаем — все будет ошибкой. И если война будет наименьшим злом, надо на нее идти. Нельзя сидеть и ждать, пока нас истребят. — Дживон многое утаивает, — фыркнула волчица-Юми. — Я не собираюсь за ним бежать только потому, что он так захотел. Надо поговорить с вожаками других стай, и только потом решать. — Если есть другой путь, мы его не упустим, — ответил согласно Хесо. — В законе не говорится, что мы должны в бездействии ждать, пока нас перебьют. Мне не сильно верится, что Верховным Волкам есть до нас дело. Я даже не верю, что они по-прежнему за нами следят и убьют нас за попытку отстоять свою жизнь. Если надо сражаться — будем сражаться. Ынхёк решительно и непоколебимо кивнул: — Если придется драться — я буду драться. — Нельзя! — выпалил неожиданно для себя Ёнхо. — Драться нельзя! Все головы повернулись к нему, и под взглядами стаи серо-бурый на мгновение растерялся. Хансоль прижался к нему боком, чтобы поддержать. — А почему, интересно, нельзя? — осведомился Хесо. Разум всё твердил держать язык за зубами и убеждал поискать способы повлиять на стаю так, чтобы не навлечь беду на себя и друзей. Однако людской ритуал посвящения в охотники совершится уже следующей ночью, и Дживон, судя по его словам, твердо намерен напасть. Ёнхо просто обязан предотвратить битву. Под удар попадет племя Тэна в первую очередь, а Человек — его маленький Тэн — слишком молод: хоть он умел и умеет обращаться с острой палкой, с волками ему не совладать. Он погибнет. А если верить Законам, умрёт человек, значит, следом погибнет вся стая. Такова карма. — Я слышал речи верховных волков. Они собирались на собрании с людьми далеко отсюда. Верховные волки знают, что назревает сражение, и намерены истребить всякого, кто нападет на людей, — Ёнхо пришлось что-то срочно придумать. — Когда ты об этом слышал? — спросила Юми. — В новолуние. — В ночь Великой охоты, — произнес пугающе спокойным голосом Хесо. — А как ты там оказался? Ёнхо попробовал придумать подходящую ложь, но не успел он заговорить, как вмешался Джэхён: — А он бегает к людям! С того самого дня, как вы запретили ему охотиться. Я несколько раз следил за ним. Он то и дело к ним шляется и даже охотится с Людским Отродьем! А еще таскает с собой Хансоля. У Хесо от подобных откровений отвисла челюсть, он сощурил в гневе глаза, щелкая зубами. Юми в испуге беспокойно заскулила. — Джэхён, ты ведь знаешь, что мне лучше не врать! — пригрозил Хесо. — Я и не вру, — волк опустил уши и поджал хвост, чтобы казаться слабым и беспомощным. — Это правда? — содрогнулся Ынхёк. — Ты ходил к людям? Ёнхо лихорадочно соображал. Скажи он «да» — его изгонят из стаи, скажи «нет» — стая устроит битву против людей и Тэн погибнет. А если Человек умрёт, то погибнет и вся стая Диких Лесов. Ёнхо безусловно не хотел, чтоб они умирали. Не хотел, чтобы Тэн погиб в несравнимой драке. Взгляды стаи устремились на него, каждый нос был готов различить малейшую ложь в волчьих словах. Ёнхо глубоко вздохнул и проглотил горький комок, застрявший в глотке. — Да. Я спас Человека, когда он тонул в реке, и потом несколько раз ходил в людской лагерь, — Ёнхо мужественно признал вину и умолчал о друзьях. — Потому-то я знаю, что не все люди нас ненавидят. Настала долгая тишина — тёмная, вибрирующая и густая, что Ёнхо почти ощущал её на языке. — Я тоже ходил к людям, — принял вызов Хансоль. — И вместе охотился. Испуганный Тэиль тихо заскулил, толкнув его бедром. Рыжий посмотрел на него удивленно. — Стало быть, ты не только нарушаешь Закон Долины, но и подстрекаешь других к неповиновению, — Хесо обозлённо встряхнулся. — Я знал, что надо убить тебя в детстве, нечего мне было слушать Верховных волков. Ты преступил закон, нарушил Равновесие! Если бы не ты, люди не осмелели бы так сильно, и нам не грозило бы сражение! — в его жёлтых, почти светящихся на закате, глазах горел не только гнев, но и что-то похожее на торжество. — Ты больше не принадлежишь стае. Прочь из Северной Долины, прочь! — Хорошо, я уйду. Но я не допущу битвы! Я поговорю с Верховными Волками. Хесо, зарычав, ударил Ёнхо всем весом в морду, вжал в землю — и отпустил только тогда, когда Ёнхо зашипел сквозь зубы. — Вожак стаи — я! Верховные Волки понятия не имеют, что тут творится! — заслышав такое кощунство, Донхэ и Хеён беспокойно глянули на вожака. — Если узнаю, что ты к ним сунулся, — выслежу твоего мальчика и убью! Найду, где он спит и перегрызу горло! Тело откликнулось раньше, чем мозг успел сообразить — никто не смеет угрожать его Человеку. Ёнхо, ощутивший жар в крови, прыгнул на вожака, вслед неслись удивленные взвизгивания Хансоля и беспокойное рычание Юми. В здравом уме Ёнхо ни за что не кинулся бы на Хесо — сильного и опытного, к тому же разъяренного. Однако Ёнхо, неизвестно каким образом, умудрился повалить большого волка на спину. Рыча и кусаясь, они перекатывались один через другого — злобно, ненормально, бешено: никакие прежние схватки Ёнхо не походили на нынешний бой. Вмешиваться никто не собирался: если самец бросил вызов полноправному вожаку стаи, битва должна идти один на один. Он ведь еще толком не вырос и поэтому дрался отчаянно, кусаясь и отталкивая Хесо лапами, собирая по крупицам все силы, лишь бы не дать ему себя одолеть. Но куда ему было до альфа-вожака. Все кончилось очень скоро. — Если я тебя убью, никто меня не осудит, — прорычал он в самое ухо поверженному Ёнхо. — Уходи, — сказал он, убирая с него лапы. — Вернешься обратно — тебе не жить. Ты больше не в стае. Ёнхо посмотрел на Донхэ — тот разочарованно отвернул голову. Серо-бурый волк обвел взглядом злобно рычащую Хеён, мерзко ухмыляющегося Джэхёна, оглянулся на беспокойно ступающего с лапы на лапу Хансоля, на понурого мрачного Тэиля — одни не хотят, другие не знают, как помочь. Ёнхо опустил голову. — Прочь! — прорычал Хесо, отгоняя его дальше по тропе. Ёнхо ушёл и не посмел обернуться.Изгнание
12 октября 2016 г., 16:34
Впервые Ёнхо встретил чужого волка на поляне у лежачего дерева. Волка из соседней стаи. С ним были еще трое.
Один из них прыгнул, схватил зубами Ёнхо за задние лапы и повалил на землю. Он был раза в полтора тяжелее, но серо-бурый не раздумывая вцепился зубами ему в переднюю лапу — в слабое место, не защищенное мышцами, где лапа переходит в грудь. Самец взвыл от боли и неожиданности. Вокруг слышался топот ног — то ли приближались псы Плоских Скал, то ли бежали на выручку его друзья, к которым он недавно взывал.
— Это наша территория! — прорычал Ёнхо. — Вам тут делать нечего!
Молодой волк удивленно взглянул и рассмеялся:
— Ну и что? Ты лучше переходи к нам в стаю. Что тебе Дикие Леса? Хесо тебя все равно не ценит. А мне нужен советник и сильный друг. Меня зовут Дживон. Запомнишь?
Ёнхо замер, глядя на него в замешательстве, хотя топот слышался совсем рядом. Внезапно из-за деревьев выскочил Хансоль и, рыча, бросился на Дживона, который явно не ожидал нападения. Хансолю легко удалось сбить его с ног.
— Бежим! — крикнул рыжий, вновь обернулся к волку чужой стаи и упреждающе зарычал. Таким свирепым Ёнхо его еще не видел.
Запах других Скалистых слышался уже близко, и Ёнхо бросился бежать. Они вместе устремились вслед за выбежавшим из-за снежного сугроба Тэиля, упорно несущегося впереди двух волков. Они срезали путь между деревьями, поравнялись с белоснежным Тэилем и дальше помчались втроем на равнину Северной Долины, чтобы встретить свою стаю.
Волки Скалистой Вершины, хоть и не были такими быстроногими, как псы Диких Лесов, но все же имели достойную охотника выносливость, и Ёнхо порадовался, что бежать оставалось недалеко. Он учуял стаю, разбросанную вдоль кромки леса, и едва достигнув края равнины, чуть не врезался в Джэхёна, который явно их и поджидал. Он раскрыл было пасть, но при виде чужаков из стаи Скалистых, несшихся за ними по пятам, просто молча отошёл. От усталости Ёнхо не мог вымолвить и слова — даже Тэиль, с его похвальной быстротой, задыхался, но все же он собрался с силами и предостерегающе тявкнул за спину.
Ынхёк и Донхэ добежали до волков-подростков первыми: они кружили вокруг подоспевших чужаков. Наличие двух рослых самцов не заботило волков Плоских Скал — при виде пары не особо взрослых хищников они громко рассмеялись, и Дживон, презрительно ухмыльнувшись, вместе с другом, которого звали Мино, наскочил на Донхэ. Они оказались в меньшинстве, и Ёнхо кинулся Ынхёку на помощь. Двумя вздохами позже к их своре подоспели Хесо, Хеён и Юми. Столкнувшись, волки двух стай замерли друг против друга. Четверо Скалистых держались уверенно, хотя перед лицом шести авторитетных волков готовы были и отступить.
На Ёнхо прилично налипла грязь с листьями, шерсть запылилась — в пылу погони он этого даже не заметил. Хесо обвел его взглядом и, оскалившись, рыкнул, в солнечном свете его шкура казалась дымящейся. Гневная Юми яростно зарычала, встопорщив гладкий мех на спине.
— Вы зашли на чужую территорию и осмелились угрожать нашим волкам! — обвинительно произнесла Хеён низким рыком.
— Если вам так ценны ваши волки, что ж они шляются где попало? — прорычал в ответ Скалистый.
Усмехнувшись, Дживон позволил шерсти на спине немного улечься.
— Мы не собирались никого трогать, — процедил он. — У нас с вами есть дела поважнее. Мы шли кое-что с решить, а ваши недорослые волки за нами следили.
— Он лжет, — громко заявил Ёнхо. Все разом обернулись к нему, и он чуть повёл ушами. — Они собирались на нас напасть. И сидели на нашей территории. Они хотят объединиться со стаями Великой Тропы и Долины Ветров, чтобы затеять против нас войну. Я слышал их разговор.
— Достаточная причина, Дживон, чтобы сейчас же перегрызть тебе глотку, — произнес гневно Хесо.
— Только попробуй приблизиться, недомерок, — рявкнул самый молодой из Скалистых. Он явно не отличался умом — потому, видимо, при своих размерах и не выбился в вожаки.
— Заткнись, Дэсон, — бросил Мино. — Твои детки, Хесо, ничего не поняли. Да, мы собираемся развязать войну, только не с вами, — он подозрительно помедлил. — А с людьми.
Стая замерла в молчании — даже стало слышно, как неподалёку жуют траву дикие кабаны. Слова Мино отдавали безумием, словно он заявил, что сорвет с неба неполную луну и сожрёт ее как кролика. Невероятно, какой тупицей он оказался, злился Ёнхо на себя: даже после всего, что он услышал на Собрании от Верховных Волков и от людей, он не верил, что волки всерьез задумают подчинить людей. Проще было представить, что добыча превратится в рыбу.
Хеён обрела голос первой.
— Ты обезумел? — проговорила она тихо. — Убийство человека сурово карается. Верховные Волки уничтожат вашу стаю и всех, в ком течет кровь убийцы.
— Верховные стареют и слабеют, решимость у них тоже не та, — заявил Дживон. — Даже если они и знают, что творится в Северной Долине, — им плевать. Вам что, не известно, что люди объявили войну волчьему роду. А, Хесо? — тот обменялся красноречивым взглядом с Донхэ и Ынхёком. — На том берегу люди убивают всех волков, какие попадутся на глаза. Если людей не убить, они сделают это с нами.
— Я о таком слышал, — впервые за все время заговорил Ынхёк. — Только мне не верилось, что это правда. Поручишься ли ты, Скалистый, что твои разведчики не сочиняют белеберду?
— Это правда, я сам видел, — кивнул он убедительно. — Люди глупеют.
Хансоль пытался поймать взгляд Ёнхо, явно желая, чтобы он рассказал двум стаям о других людях, которые не хотят волчьей гибели. Однако Ёнхо не мог, ведь рассказать — значит признать, что они нарушили закон стаи. Он не мог на такое пойти.
— Ты нужен нам как союзник, Хесо. Ты должен быть с нами.
— Не в моих правилах нарушать закон. Ты просто безумец, — прорычал вожак и беспокойно прошелся вперёд. — И все же, если такова правда, надо что-то предпринять. Я поговорю с вожаками других стай. И дам тебе знать.
— От тебя уже ничего не зависит, Хесо, — вставил своё чужой. — Стоит другим волкам проведать, что творится в Долине, как они сразу к нам примкнут. Так что-либо ты с нами, либо ты нам враг.
— Не тебе решать за всю Долину, — поставил его на место Ынхёк. — И не тебе соваться с угрозами.
Хесо глубоко вздохнул.
— Я не нарушу закон, пока не буду уверен, что другого пути нет. На этот раз, Дживон, я тебя отпущу. Но не вздумай еще раз соваться без предупреждения.
Дживон, державшийся напряжённо, явно силился подавить раздражённый и неудовлетворённый рык.
— У тебя всего ночь на размышление, — мрачно проговорил он. — Завтрашней ночью луна пойдет на убыль, и люди нескольких племен соберутся на Пустой Равнине для большой церемонии: юнцы станут доказывать свою взрослость, пытаясь добыть лося. Они будут слишком захвачены своим ритуалом — и потому уязвимы. Тогда-то мы и нападем.