Розалина
— Извините, меня отвлекла эта красота. Я удивлено посмотрела на дворецкого, а затем на «красоту», которую он держал в руках. Да и вообще, я не разделяла его красоту. Чего Себастьян так недовольно щурится? В чем кошки красивы? Вот собаки — это другое дело. Они верны тебе до конца своей жизни. Я вспомнила своего Витора. Он красивый, лохматый и большой. У него белая, длинная, шелковистая шерсть. Мордочка небольшая, с огромными глазами-пуговками и маленьким носом. Вьющаяся шерсть на морде как бы скрывает нос и глаза. У Витора слегка продолговатые уши, которые он приподнимает, когда насторожен или прислушивается. Лапы у него небольшие, но очень сильные. Витор хорошо бегает, звонко лает и откликается на свою кличку. — Мягонькие примягонькие… — Сказал дворецкий. И вдруг мы услышали пронзительный женский ор. — Но ведь никто не мог пройти сюда! — удивилась я. — Идемте. Я побежала к входу в дом, за углом которого мы прятались. Открываю дверь и… Как же больно! Щека моя была порезана. Я посмотрела на пол и увидела труп женщины. Так, ты хотела быть следователем, разбирайся, Розалина. Место происшествия представляет собой одноэтажный, деревянный, рубленный под железной крышей дом. Вход в дом по низкому деревянному крыльцу, через тесовые сени. На ступеньках крыльца и на косяке входной двери с наружной стороны местами расположены помарки неопределенной формы размерами от два на два сантиметров до десять на десять сантиметров красного цвета, похожие на кровь. Дом однокомнатный площадью тридцать шесть квадратных метров (шесть на шесть). Стены дома бревенчатые, без отделки, пол деревянный, не крашенный. На левой от входа стене имеется два окна, обращенные в сторону улицы на юго-запад. В простенке между окнами стоит кухонный стол, покрытый голубой клеенкой. На полу, в простенке между столом и камином, лежит труп женщины, лицом вверх, головой к комоду. Ноги его несколько разведены в стороны и обращены в сторону ведра с водой. Правая рука вытянута вдоль туловища вверх, левая отведена назад. Расстояние от трупа до камина где-то шестьдесят сантиметров, до входной двери — приблизительно сто сантиметров. На полу под головой трупа и слева от него, до основания камина, лужа полузастывшей крови, размерами шестьдесят пять на сорок сантиметров. В пространстве между трупом и столом, на полу три четких кровяных отпечатка следа резинового сапога с рисунком в виде параллельных друг к другу косо направленных полос. Длина каждого следа… тридцать семь сантиметров. На лбу слева от средней линии прямолинейная рана. Горло было перерезано в результате двух ударов, нанесенных острым лезвием. Нижняя часть брюшной полости была вспорота — раны носили рваный характер. Кроме того, на теле обнаружено несколько ранений, нанесенных тем же… Как же я ненавижу своего дворецкого! Тут такое досье, а он мне глаза закрывает. — Не смотрит. Меня подхватили на руки и, как я поняла, отошли где-то на десять шагов назад. — Ну, у Вас к этому талант. — Сказал дворецкий. Это он мне? Да, я всегда знала, что отлично учусь, тем более на следователя. Нервишки-то крепкие. — Джек-потрошитель. Чего он мне глаза закрывает? По картинкам в «Википедии» этот Потрошитель очень даже красивый молодой человек. Я даже реферат по нему писала. Это псевдоним, присвоенный серийному убийце. Ух ты! Кому скажу, что видела своими глазами, никто не поверит. — Нет, Грелль Сатклифф. — Опять говорил Себастьян. — Выслушайте, я услышал крик и прибежал сюда. — Да это дворецкий моего «дяди»! — Не прикидывайтесь невинной овечкой, Грелль. Впервые встречаю такого человека. Вы хорошо сыграли роль беспомощного дворецкого. Блестяще всех одурачили. — Блестяще… — А затем оглушающий дьявольский смех. — Да. Именно. Я актер. И весьма искусен в этом. Но ты же не так прост. Верно, Себастьян? — Это имя дал мне господин. Себастьян — так меня зовут. — Бог мой, ты такой проблемный, но я считаю, что ты прекрасен. Что ж, давай начнем все сначала, Себастьян. Вернее, Себастьянчик. Разрешите представиться, я — дворецкий семьи Барнелл — Грелль Сатклифф. Как дворецкий, будь со мной поласковее. О, наконец-то этот маскарад уже закончился, и я смог встретиться с тобой. Удивлен, когда впервые встретил демона-дворецкого. — Это мое настоящее «Я». — Отозвался Себастьян. — Сначала Вы вели себя, как обычный дворецкий, но на самом деле Вы тот, кто стоит между Богами и людьми — жнец. Из-за чего же тот, кто связан с Богом, стал дворецким? «Библия» какая-то. Демон что, «Библию» читал? Надо на досуге поразмыслить. А сейчас меня никто не видит, никто не обращает внимания. — Правда, — согласился Грелль. — Скажем так, я помогаю мужчине. — И этот мужчина… — Ты же знаешь, зачем же спрашивать. Я услышала только стук каблуков о каменную плиту. Осторожно убрав руку демона, я посмотрела на еще одного участника. — Господин. — Вымолвила я. — Я не мог и представить, что кто-то сможет разглядеть истинное лицо Грелля. — Вы были в списке подозреваемых, господин, — строго сказал я. — Но ваш спектакль был идеальным. — Подозревала даже меня, своего родственника? — Если речь идет о Джеке, кровные узы не имеют значения. Для меня ничего не имеет значения. Мои подружки веселые, модные стервы. И поэтому меня некоторые не понимали. А я, грешная, никогда не понимала, чем косметика «Avon» лучше или хуже фирмы «Faberlic», и как можно в пятый раз обсуждать немодный свитер училки по философии и ресницы мальчика на соседней парте. Может, это просто моя ущербность? Не знаю. — Или Вы думали, что у меня будет другая реакция? — вот сейчас будет комедия. — Лапа моя! Как я по тебе скучала! Господин Рэд! Какая встреча! А я без галстука и водки! — Вы сегодня невероятно женственны и… — Опять завел свою шарманку «дядя». А в другие дни я, наверное, мужественен. Меня так и подмывало ему нагрубить, но благоразумие взяло верх. — Итак, делаем выводы, товарищи, Джек-потрошитель не кто иной, как господин Рэд и Грелль Сатклифф. — Извини, Рози, моя дорогая племянница. Если бы вы не заметили нас, я бы еще раз сыграл бы с тобой в шахматы. Но теперь я не остановлюсь!!! Вы бы это видели. Вот это рожа… Хотя, подождите, если это последняя женщина, которую они убили, то, возможно, ее зовут Мэри Келли. И еще важно отметить, что она была самой молодой и привлекательной из всех, а потому зарабатывала больше остальных и имела возможность снимать комнату, в которой её убили. Я так ушла в свои мысли, что даже не услышала шум бензопилы, проносящийся над моей головй.Конец Розалина