Розалина
Сливаясь в чувственном порыве, Я понял, как же жизнь прекрасна. Я повторяю твое имя — Богиня муки сладострастной. Твоя улыбка, моя Рози, Мне сил дает вдали от Вас. Ваш запах, вспоминая, млею, И глаз глубины так знакомы… И волосы твои коснутся Лишь шелком до воспоминаний. О, как бы я хотел проснуться
И обрывок. Я потерла глаза и еще раз посмотрела на стихотворение. Ну, признание как признание… Стоп. Тогда про какую Рози тут идет речь? Себастьян не может любить, он ведь демон, верно? Тогда включаем логику… Может это он про свою маму? Бред. Про папу? Тоже чушь. Ну, может у него сестра в конце-то концов есть! Скомкав листок, я бросила его в дальний угол комнаты. Заулыбалась, как сумасшедшая. А если это и про меня? Бред. Ну, про кого бы он ни писал, я все равно напишу ответ. Отыскав в шкафчиках чистый листок бумаги и ручку, я начала творить.Известно всем: любовь не шутка, Любовь — весенний стук сердец, А жить, как ты, одним рассудком, Нелепо, глупо наконец! Иначе для чего мечты? Зачем тропинки под луною? К чему лоточницы весною Влюбленным продают цветы?! Зачем прогулки, тишина. Ведь не горит огонь во взгляде? А бесполезная луна Ржавела б на небесном складе. Представь: никто не смог влюбиться
И я услышала стук каблуков. Быстро встав из-за стола и закинув ручку куда подальше, я взяла листок в руки и думала куда его спрятать. Спрятать, чтобы было видно. — И что же мы тут делаем? — услышала я за спиной до боли знакомый голос. Скомкав в руке лист, обернулась. — Ты писала мне письмо? — догадался демон. — Хм, забавно. — Тебе сколько? — тихо спросила я. — Что? — не понял Себастьян. — Лет… Сколько? — Двадцать три… — Спокойно сказал мужчина, а затем прошипел: …года. — Ей было семнадцать, двадцать три — ему. Им бы дружить всегда. Но люди понять не могли: почему Такая у них вражда? — быстро выпалила я, а уж затем поняла, что ляпнула, и я быстро закрыла себе рот рукой. Дворецкий усмехнулся и подошел по ближе. А затем вытащил из-за спины коробочку! Коробочку, в которой обычно дарят драгоценности. Я и опомниться не успела, как Себастьян зашел мне за спину и поставил коробочку на стол, а сам провел пальцами по моей шее. Мороз побежал по коже в тех местах, где меня касались его пальцы. Мужчина пригнул голову, и ко всему прочему я чувствовала его дыхание. Горячее, обжигающее и вместе с тем спокойное. Мои щеки заалели, а сердце замерло на мгновение. Мысленно одернула себя. Странная какая-то реакция. Секунда и на шее щелкнул замочек. Рука сама потянулась к ожерелью. Почувствовав холод драгоценного камня, я выдохнула. Но я совершенно не могла ожидать того, что он сам решит одеть мне серьги! Аккуратно убрав волосы, дворецкий справился с первой серьгой. Затем неторопливо сделал несколько шагов и надел вторую серьгу. — Это… Это что? — наконец смогла выдавить из себя я. — Мой подарок. Его губы нашли в темноте ночи, в складках платья гладкую кожу шеи и прильнули к ней поцелуем, улиткой переползая от одного нежного участка тела к другому. — Поцелуй меня, — нагнувшись, зашептал Себастьян в самое ухо. Вот так вот, дорогие друзья. Сейчас мы наблюдаем, как дворецкий нашел себе жертву для снятия сексуального напряжения. И эта жертва я, черт его дери! — Н-нет… — Тихий ответ, но он поразил его. — Не хочешь? — изогнул бровь демон. — Ну-у-у… — Протянула я. — Как тебе сказать. С этими словами мужчина нагнулся, накрывая сверху лицо, и несколько раз осторожно, коротко коснулся губами моих. Каждый раз слегка откидываясь, чтобы заглянуть в глаза. Несколько раз провел по моим устам своими, лишь слегка дотрагиваясь. Прижался со всей силы и резко отпустил. Потом еще раз. Осторожно обхватывал мои губы, соскальзывая с них всякий раз, и тут же прижимаясь опять, напористо и плотно. Это была прелюдия. Я рванулась всем телом, упершись кулачками ему в грудь, намереваясь вырваться. Но клешни этого… краба еще крепче сжали меня и язык еще яростнее провалился внутрь, разжимая зубы. Когда Себастьян наконец-то отпустил мою скромную персону, я прижалась к нему, стояла, боясь шелохнуться, тяжело дышала, медленно приходила в себя. Новые ощущения теснились, перекатывались, заливали горячей волной лицо и наполняли негой каждую клеточку тела. — Родная, девочка моя, я обидел тебя, ты испугалась? — обхватив мое лицо, спросил дворецкий, перепугано смотря на меня. — Ну-у-у… как сказать. — Скажи правду. — Настойчиво попросил он. Я устало посмотрела на него. — Можно я просто тихонечко ругнусь?Конец Розалина