***
— Поверить не могу… — я лежала в просторной ванной, закинув ноги на бортик. После всего того стресса, который моему организму пришлось перенести, мне необходим был комфортный, пассивный отдых. Руки до сих пор нервно постукивали о керамическую поверхность ванны. Я не могла принять тот факт, что даже в тот злополучный вечер Рин играл со мной. Паника внутри меня брала верх; по покрасневшим от пара щекам скатились первые и самые обидные слезы. Мне нужно было поговорить с кем-то, но никого и не было. Никто не смог бы понять меня в той мере, в какой понимала себя я сама. Уже около двух часов я грелась в теплой воде, думая о произошедшем. Мысли, смешиваясь с облаками пара, улетучивались, оставляя в голове только трезвую и холодную дедукцию. Лишь она в данный момент могла спасти меня от глупых выводов, называемых женской логикой. Я освободилась от воды вокруг себя, поднявшись на ноги. Последний раз окатив себя прохладной водой, я вышла из ванной, укутываясь в белое полотенце. Всю одежду, что была на мне, я сложила в стиральную машинку и запустила стирку. К моему удивлению, чудо техники справилось быстрее, чем я ожидала, поэтому белье было уже выжатым. Надо будет забрать его, как оденусь в гардеробной. Мельком взглянув на себя в зеркало, я поправила выбившуюся из-под полотенца прядь и вышла из комнаты. То, что я была в одном лентионе, меня ни капли не смущало, так как Рин сейчас был в своей комнате. Сейчас я была совершенно одна, поэтому бояться мне было нечего. Личная ванная и персональная комната для одежды заставили меня забыть о многих частях дома. Облегченно выдохнув, я промочила испарину на лбу и с бодрой улыбкой закрыла дверь. — Ну вот и… — я осеклась. На широкой кровати лежал Сейбер. В его руках покоилась книга, которую я недавно взяла из библиотеки. Рин перелистывал страницы тонкими пальцами, смачивая подушечки слюной. Залюбовавшись прекрасным телосложением, видневшимся из-под ткани халата, да и всем процессом в целом, я забыла о своей наготе. А он нет. — А ты красивая. — заметил Рин, оставляя фолиант около себя. Его взгляд приковали длинные ноги, которые были плотно сжаты, дабы полотенце не упало на пол, открывая вид на стройное и подтянутое тело. Я покраснела так, что помидор на моем фоне казался бледнее смерти, а Сейбер только похотливо улыбнулся, тактично отворачиваясь. Грубые слова застряли у меня в горле, в голове все смешивалось, стоило мне только подумать о том, как я ненавижу такие нелепые ситуации. Почему он вообще оказался здесь? Ах, да, это его комната. — Я рад, что ты чувствуешь себя как дома, но тебе не мешало бы одеться. — А тебе не помешало бы уйти! — крикнула я, забегая в гардеробную. Веду себя как маленькая девчонка. Я посмотрела на себя в зеркало. Мда, видок еще тот, так и кричит: « Я наивная дурочка, которая хочет своего начальника! » Нескончаемый поток оскорблений точно бы настиг Рина, если бы я не усмирила свой пыл простым ударом об шкаф. Черт, руку начнет саднить от такого сильного проявления гнева. Надо бы успокоиться, отвлечься. Глубоко и размеренно дыша, я принялась одеваться. О, нет! Только не это! Майка и рубашка остались лежать на стуле рядом с кроватью. Выйти из гардеробной и показаться Сейберу голой еще раз — точно нет! Но другого выхода не было. Я осмотрела шкафы еще раз. Мои штаны и нижнее белье покоились около зеркала. В отражении я заметила открытый ящик с рубашками Рина. — Ну что ж… Поносим и мужские рубашки! Я обернулась и прошла к ящику, откуда виднелись различные комбинации всевозможных цветов. Все они были аккуратно сложены и, как и ожидалось, идеально отпарены и приятно пахли. Не было ничего необычного, но с каким вкусом были сложены все рубахи: от снежно-белых до иссиня-черных, от длинного рукава до короткого, от французских до обыкновенных на пуговицах. Все было гармонично и совершенно. Я облегченно выдохнула, найдя в этой пестроте красок широкую черную комбинацию на пуговицах. Думаю, Рин не сильно расстроится, если я на время возьму поносить эту вещицу. Застегнув рубашку на все пуговицы, я подвернула рукава до локтя. Волосы придется завязать в высокий пучок, чтобы не намочить ткань. Она была настолько приятной к телу, что я практически не ощущала ее присутствия. Наверное, рубашка летняя и скорее всего на льняной основе. — Сойдет. — сказала я сама себе и вышла из гардеробной. Рин все так же лежал на кровати, читая книгу. Его лицо казалось очень сосредоточенным и спокойным, но, когда взгляд вместо слов остановился на моей персоне, все резко поменялось: зрачки расширились, уголки губ устремились вверх, а брови изогнулись из хмурого выражения в удивленно-озадаченное. Я победно хмыкнула, подходя ближе. Рубашка была завязана на талии, открывая взору тонкую полоску тела. — Ну, зачем ты пришел в такое неподходящее время? — Просто… Ты тогда сказала… — Рин замялся, откладывая книгу на тумбу. Мне стала очень интересна его мысль, поэтому я приблизилась и присела на край кровати. Сейбер покраснел еще больше, отводя взгляд в сторону. — Я кое-что придумал, но тебе это не понравится. — С каких пор ты советуешься со мной? — я удивленно изогнула бровь. Его мысль казалась мне чудной. Обычно, когда парни говорят фразы наподобие этой, происходит что-то недоброе. И сейчас мое нутро чуяло опасность. — Это касается отношений Фи, Биши и Джеймса? — Несомненно. Эта идея пришла мне сразу после того, как ты ушла. — он самодовольно хмыкнул, потирая ладони. Опять проигнорировал мой вопрос. Почему у него такой стиль общения странный? Я с интересом уставилась на Рина, разглядывая его растрепавшие волосы цвета топленого шоколада. — Что будет, если твоя подруга придет к нам на ужин? В качестве девушки Джеймса, естественно! — Это… Ужасная идея! Если они столкнутся лицом к лицу… — я бормотала что-то невнятное себе под нос, пока Рин внимательно следил за моей реакцией, после чего встал с кровати и направился к выходу. Я так была сосредоточена на этой ситуации, что не заметила, как Сейбер тактично кашлянул, чтобы я обратила на него внимание. — Ты куда? — Поздно. Бифамонтхайт приглашена на сегодняшний ужин, как девушка Джеймса. — Рин загадочно ухмыльнулся. — Тебе лучше подготовиться. Сегодня ты будешь подавать гостям! Сейбер ушел, оставив меня глотать одиночество и непонимание. Руки начали дрожать только от осознания того, что натворил этот беспринципный и жестокий человек. Я взглянула на аккуратно сложенную рубашку на стуле и обреченно выдохнула. Мысли в голове смешивались подобно аромату полевых цветов в легком летнем ветерке под палящим полуденным солнцем. Я пыталась найти хоть какой-нибудь выход, любой способ предотвратить встречу Биши и Филаты. Увы. Мне никак не поменять ход времени, но все же я могла кое-то сделать. Сдаваться — не в моей привычке. Руки принялись судорожно искать телефон в заднем кармане брюк. Звонок Би и разговор могли спасти положение. На данный момент моя голова не придумала ничего лучше. — Привет, подруга. Не отвлекаю? — я попыталась как можно беззаботнее поприветствовать Бишу, чтобы та не догадалась о моем знании. — Конечно нет! Погоди только, я на громкую связь перейду. — в трубке послышался шум. Значит, она уже собирается. — Послушай, Юи! Какое платье мне сегодня надеть: темно-зеленое с юбкой в пол или черное с разрезом на спине? — А ты куда-то собираешься? — изображаю дурочку, до конца строю из себя умалишенную. — Да! Джи пригласил меня на ужин! Представляешь? Я чувствую себя такой счастливой! Только представь… — залепетала дальше. Остальное я уже не слышала. Биша говорила так откровенно, так по-настоящему, что мне стало больно от ее слов, от самой ситуации. Никогда не думала, что окажусь на месте человека, который знает все, но ничего не может сделать. Или может? — Эй, Юи! Ты меня слушаешь? Что мне надеть? — Паранджу. — ответила я сарказмом. — Что?! — настроение Би явно переменилось. Я ведь не хотела отвечать так грубо. Что на меня находит? Почему я чувствую себя такой беспомощной? — Я говорю, надень черное. Оно больше подходит для такого мероприятия. — мой голос показался слишком грустным и унылым. Я ничего не могла сделать. И уж тем более я не могу сказать ей правду. А сейчас нужно изобразить веселье и радость. Я не должна показаться лживой своей лучшей подруге, как бы сильно ее ни любила. — Связь в этом особняке просто ужасная! Я буду рада видеть тебя. До встречи! Привет Джеймсу! — Угу. Свидимся еще! Я положила трубку и откинула телефон куда подальше. Теперь все стало намного запутаннее и сложнее. Мда, если я сейчас не успокоюсь, то руки снова охватит тремор — беспощадный и такой обыденный. Мой взгляд устремился прямо на дверь, которая была чуть приоткрыта. Комната Рина находилась далеко от кухни для того, чтобы отдыхающий в своей обители человек не отвлекался на посторонний запах. Но сейчас я чувствовала яркий аромат корицы и молотого перца, доносившегося с первого этажа. Слышалась свежая выпечка и что-то неимоверно сладкое, да так, что слюни начали выделяться неосознанно. И верно, я фактически не завтракала, так как пришлось отдать свою порцию голодающему и больному Сейберу. Я вышла из комнаты и направилась на кухню, где Фи, наверное, вовсю готовилась к предстоящему ужину. Уверенна, Рин не сказал ей о том, кто будет главным гостем. Я спустилась на первый этаж. Меня тут же окутал приятный аромат пряностей терпкой корицы и тертого вручную перца. Тело сжалось лишь от возбужденных рецепторов носа. Интересно, какое на вкус блюдо, которое Филата решила подать «званным» гостям. — Ты уже знаешь, что будет вечером? — Фи без интереса взглянула на меня, но руки ее все равно мешали что-то коричневое в миске. Наверное, будет шоколадный пирог или что-то в этом роде. — Да. Званный ужин. Про гостей в курсе? — добродушный тон сменился на официально-деловой, нагнетая обстановку. Я чувствовала себя виноватой, ничего не сделав. Хотя, нет. Я сделала кое-что ужасное. Я знаю. Знание в данной ситуации было разрушающим все рамки и границы. Владеть им — обрекать себя на провал, на неминуемую гибель. — Нет. Рин мне не говорил. — мы замолчали. Звуки ударяющегося о стенки металлической миски венчика расплылись по кухне, создавая лейтмотив целой музыкальной симфонии кулинарии. Огонь на плите, закипающая масса в кастрюле, прогрессивная работа холодильника — все это составляло идиллию звука кухни и запаха самих ингредиентов. — А тебе? — Нет. — соврала я. И вновь повисло молчание. Я провела рукой по блестящей поверхности стола, обвела указательным пальцем край кружева скатерти. Сейчас я хотела делать что угодно, лишь бы не встретить взгляд Фи, хотя я и ощущала его на себе. Чтобы как-то разбавить обстановку, я решила спросить про блюда, которые Филата хотела преподнести. Я знала, что рассказ о рецептах расслабляет девушку и уносит ее сознание в мир забытья, но на мной вопрос повар ответила сухо и без особого интереса. Мое внутреннее состояние ухудшилось во много раз. — Фи, может, что-то случилось? На тебе лица нет. Моя забота была совершенно искренней, так как эта ситуация частично является моим косяком. Филата повернулась ко мне, пристально глядя мне в глаза, будто пытаясь отыскать что-то. Страх закрался в самые потаенные уголки души, заставляя тело содрогаться от малейшего дуновения. Я ни в коем случае не хотела врать девушке, такой чистой и невинной в отличие от Биши. Фи свято верила в непорочную и сильную любовь, какая только в книгах и бывает, но правда ли то, что там пишут? Разочаровывать свою новую подругу не хотелось, но больше всего не охота было носить это все внутри без возможности выплеснуть. Никто бы не понял… — Понимаешь, Юи… Джеймс изменяет мне. Я знаю это. И ты, похоже, тоже. — она обреченно опустила голову, не останавливаясь в готовке. Руки мастерски делали свою работу, но не было в ней ни души, ни того тепла, которое девушка вкладывала в каждый свой шедевр. На моих губах застыл немой вопрос, который Фи не оставила без ответа. — Я знаю, что он сейчас с любофницей. Зфонила его сестра и спрашивала о самочуфстфии Джи. Забафно, не прафда ли? — Фи, мне так… — слова останавливались в горле сами собой, не давая чему-то большему просочиться наружу сквозь пленку этой грязи и гадости. Хотелось столько всего сказать: и про Би, и про безразличие Рина, и про всю ситуацию с Джеймсом. Но я не могла, не могла даже звука издать. Мысли перемешивались, хотя я отчетливо знала, что гласила каждая из них. Слезы подступили к носу, не давая глубоко вздохнуть, чтобы успокоить разбушевавшееся сердце. Пальцы от сильных нервов были на грани, левая рука уже начинала болезненно покалывать. На последнем вздохе я прокричала. — Прости меня! Остальных слов я уже не слышала. Ноги несли меня на второй этаж, в комнату, где находился Рин. С силой пнув дверь ногой, я ворвалась в светлое помещение. Не обнаружив там ни Рина, ни даже его тепла, которое остается всего лишь на десять минут витать в воздухе, я помчалась в его «родную» комнату. Большие двери под натиском моей истерики вперемешку с болью отчаянно скрипнули, но все же подчинились. И тут тоже не было Сейбера. «Кабинет!» — будто озарило меня. Ноги сами несли меня в другой конец особняка. Паркет, прикрытый черным офисным ковром жалобно скрипел под моим тяжелым бегом. И вот передо мной оказалась та самая дверь, в которую я когда-то боялась заходить, перед которой сильно смущалась. Но сейчас было плевать, чем занят Рин, какие у него заботы в этой комнате. Было важно только одно — все плохо! — Да ты хоть понимаешь, что натворил?! — к этой двери я приложила все свои усилия. Та без особых промедлений поддалась и, гулко звякнув о стену металлической ручкой, отворилась. Я ураганом влетела в кабинет, оставляя позади взбаламученный воздух. Рин, сидевший в своем кресле, с интересом разглядывал меня. В глазах отражалось непонимание, а на губах застыл вопрос, который требовал от меня немедленного прояснения ситуации. — Ты же прекрасно знал, что чувствует Фи! Ты понимал, каково ей будет! Разве тебе сейчас не больно от того, что ты наделал?! — Ты думаешь, что в жизни должно быть все легко. На самом деле это не так. Филата должна выдержать это испытание, иначе… — договорить Рину не дал сильный удар по столу. Теперь моя левая рука ныла еще больше, но зато прекратился тремор. Я гневно смотрела на своего хозяина, а тот изучающе оценивал мое состояние из-под очков в тонкой черной оправе. Видимо, работал… Я злилась на Сейбера за такое отношение к людям, злилась на себя. После недолгой паузы он продолжил. — Иначе она не сможет справляться с трудностями сама. Не всегда будет находиться такая гуманистка как ты, которая подставится под удар и сделает всю работу сама. — Тогда делай всю работу сам! — я сорвалась на крик. Хриплый стон сорвался с моих губ, заставив меня шумно сглотнуть. — Работай сам! А я умываю руки. Сегодня ты будешь подавать гостям ужин! Громко хлопнув дверью я выбежала из кабинета, оставив Рина наедине со своими мыслями. Никогда бы не подумала, что окажусь такой смелой. Возможно, после такой выходки меня уволят. Да не возможно, а скорее всего! Я быстро спустилась вниз, убегая к прихожей. Шаг у меня был тихий, поэтому Филата из-за гула на кухне не расслышала, как я спешно надевала зимние ботики, как туго затягивала шарф на пальто, как выбежала на улицу, тихонько прикрыв дверь. Ненависть будто окрылила меня. Я бежала по богатому району с колоссальной для человека скоростью, ноги несли меня вперед, ветер путался в моих волосах, а я все мчалась и мчалась. Взор мой был устремлен куда-то вдаль. Не в силах останавливаться, я резво перебежала проезжую часть. Щеки опалили горячие слезы обиды, но зимний вихрь быстро высушивал мои глаза. Городская суета была так близко, вот уже в двадцати метрах виднелись непрекращаемые потоки машин, колонны людей и множество высоток. Инстинкт городского жителя заставил меня остановиться. Сердце колотилось в бешеном темпе, мышцы ног неприятно покалывали, а дыхание захватывало всякий раз, когда холодный воздух касался моего горла. Казалось, сил у меня больше не было и не было путей к отступлению. Город представился мне таким маленьким, таким неумелым, что поначалу хотелось бежать еще быстрее, но физические возможности явно испытали свой предел. Взгляд мой тут же устремился на знак метро. Перейдя дорогу на зеленый сигнал светофора, я быстрым шагом направилась в метрополитен. Студенческий валялся в кошельке, который был во внутреннем кармане пальто, я мгновенно приложила карточку к турникету, который приветливо замигал зеленым. Почувствовав под ногами подвижные ступени эскалатора, мое сердце на секунду успокоилось, а душа, которая все это время сжималась от каждого вздоха, блаженно расслабилась. Метро, на мой взгляд, являлось кровеносной системой любого города. Оно находилось внутри мегаполисов, где люди, будто кровь, текли по непримиримым и постоянным сосудам. Но никто не мог определить, где же у города сердце. Когда ступеньки эскалатора кончились, я, как и все остальные люди, двинулась к вагонам электричек. Сев в первую попавшуюся, я предалась глубоким раздумьям. И не играло роли, куда вез меня этот поезд. И не волновало, что я буду делать, если меня уволят. Все эти вопросы оставались за дверями вагона. А пока меня утешали музыка и легкие покалывания левой кисти.***
Когда я вышла из метро, на улице уже стемнело. Время показывало за 20:00, а это значило, что Биша и Фи уже встретились. В метрополитене я много раз пересаживалась с одного поезда на другой, меняла ветки и уезжала в неизвестном направлении. Сейчас же я стола и любовалась лиловым небом, которое хорошо просматривалось над лесом. Конечная станция… Мои руки дрожали, но уже потому, что перчатки остались мирно лежать на тумбе около двери. Зима подтверждала свое грозное имя суровой температурой. Я взглянула на экран телефона. На панели сразу высветились непрочитанные сообщения: одно от Биши, одно от Филаты и три от Рина. Читать их совершенно не хотелось, но любопытство взяло верх. Мы расстались. Позвони, когда придешь в себя. — от Биши Спасибо, что сохранила мои нервы. Приезжай скорее, я волнуюсь. — от Филаты. Юи, где ты! Юи, черт, возвращайся домой! Темнеет! Дура, не игнорируй меня! — от Рина. Я улыбнулась уголками губ, отмечая излишнюю заботу Сейбера о своей горничной. От его сообщений мне стало так смешно, что, не выдержав напора чувств, я засмеялась. Громко, на всю улицу, честно, так искренне. И пусть все слышат, как должны смеяться люди! Вся эта забота так утешала меня, будто окрыляя. Филата поняла меня, Би не отвергла, а Рин даже забеспокоился. Все же, сегодня очень странный день. То взлет, то падение… Но я больше не вернусь в тот дом. Слишком много нервов унес всего один день. Найду себе другую работу, вернусь в университет, возьмусь за учебу, буду снова жить с Бишей… — Дура! Не игнорируй меня! — сильная рука резко сжала мое плечо, разворачивая на 180 градусов. Передо мной стоял запыхавшийся Рин и зло оглядывал мое тело, отмечая положительное состояние моего тела. Растрепанные волосы придавали ему некий мальчишечий шарм, а искривленные губы больше походили на детскую обиду, нежели на взрослую злость. Его пальто было застегнуто лишь на средние пуговицы, что заставило меня нахмуриться. Это дурак болеет, а еще на улицу вышел. — Пошли домой! — Как ты меня нашел? — проигнорировав приказ, спросила я, оставаясь на месте. Я застыла на тротуаре, широко распахнув глаза. Мой разум ожидал ответа. Даже простого молчания хватило бы… Повисла тишина. Я повторила вопрос. — Как ты меня нашел?! — По твоему телефону. — злостно буркнул Рин, подходя ближе. Я недовольно засопела, отодвигая мобильник глубже в карман. Так и знала, что не стоило его брать, но… Он нашел меня. Потратил столько времени, чтобы вернуть домой. — Хватит мерзнуть. Поехали до… Что с твоими руками?! — Ничего серьезного, что могло причинить мне боль. — заумно ответила я, на всякий случай пряча ладони в карманы. Нервы, тремор, холод — все это сказывалось на моих конечностях. Пальцы неприятно хрустели и пульсировали при каждом движении. Я оглядела Рина и заметила, что шея его была абсолютно голой. — Почему ты не надел шарф? — Держи. — и снова вопрос без ответа. Сейбер протянул мне пару моих перчаток, которые я забыла на тумбе. В сердце сразу же что-то екнуло, от чего по телу разлилось приятное тепло, и мурашки быстрой стайкой пробежали по спине. — Ты забыла их, когда сбегала, глупенькая. — Тогда надень это! — грозно сказала я, снимая с себя шарф. Перед уходом я замотала его на три оборота. Первый… Руки дрожа коснулись мягкой черной ткани, развязывая узел. Второй… Сердце забилось чаще, а внизу живота приятно затянуло, отдаваясь головокружением и желанием. Третий… Рин подошел ближе. Своей грудью я почувствовала его нечаянное касание своим телом, отчего руки стали дрожать еще больше. Он осторожно отодвинул прядь моих волос, заставляя сердце забиться в бешеном ритме. Во взгляде мелькнула нехарактерная для него, всегда такого серьезного и непреклонного, нежность. Я устремила свой взор к его взгляду, не в силах оторваться от манящих глаз. Неожиданно Рин потянул конец шарфа на себя, притянув меня, и впился в мои губы страстным поцелуем. Будто копье пронзило мое тело, заставляя всю меня обмякнуть на руках моего собственного хозяина. Моего Рина… Я не замечала ни мороза, жалящего кожу, ни сильного ветра, что бросал в лицо колючие снежинки, упавшие с крыш домов, — ведь на душе было как никогда тепло. Его уста то нежно, то грубо сминали мои, будто утоляя свою жажду. Блаженно прикрыв глаза, я и не заметила, как язык Рина смело и бесцеремонно проник в мой рот, и, поддавшись его напору, я все же отдалась во власть своего хозяина. Руки судорожно искали опору, но умелые ладони Сейбера быстро пристроили их у себя на шее. Холодная… Длинные пальцы хозяина сминали мою талию, заставляя тело сжиматься еще больше от нахлынувшего удовольствия. Воздуха не хватало, но разрывать поцелуй не хотелось. Это было похоже на сказочный сон, от которого так не хотелось уходить. Нега отяжелила ноги, затуманила разум, и я, как мотылек, бездумно летела на пламя наслаждения. Дыхание сбивалось, а сладострастные звуки поцелуя заглушал рев моторов проезжающих мимо машин. Тихий шепот чернеющего вдали леса накрывал обезумевшую пару, умоляя продолжать как можно дольше. Но воздух, такой нужный для жизни кислород иссяк в легких каждого. Мы отстранились друг от друга, жадно поедая друг друга возбужденными взглядами. — Домой? — тихо, почти шепотом проговорила я. — Домой…