Восточный ветер

Все существо хотело кричать, но рот демона сильно сдавливала рука Элиота не давая проронить ни звука. Вторая рука супруга держала Хона за запястья, закинув их тому за голову. Резкие грубые толчки вызывали жуткую боль, это продолжалось уже достаточно долго. Хон потерял голову умоляя богов о том, чтобы поскорее наступило утро. Это была самая долгая ночь. Один раз он уже терял сознание, но Элиот быстро приводил его в чувства, жестоко наказывал его. Сломанные ребра жутко болели, Хон превратился в одну сплошную боль. Элиот завязал его запястья шейным платком, закрепив у изголовья кровати, его ноги он забросил себе на плечи, проникая еще глубже. Хон сдавленно вскрикнул, слезы прыснули у него из глаз, он ощутил как простынь под ним уже мокрая от крови. Он иначе представлял своей первый раз, он по другому представлял Элиота. Он вообще не думал, что тот отважиться к нему прийти. Как же больно. Хона вновь обмякает в его руках, губы его бледнеют. - Черт! Ну ты и слабак! – злиться Элиот, злиться по-настоящему, неподдельно. – Если ты вновь потеряешь сознание, я сломаю тебе пальцы! Он убирает руку с его рта, давая вдохнуть. Хон держится, ему стало легче и Элиот решает не сдавливать его рот, видимо желание кричать и звать на помощь у Хона уже пропало. Элиот страшно усмехается, нависает над ним и грубо целует, начиная двигаться в нем все быстрее. Какой же Хон был хорошенький, нежная смуглая кожа, черные длинные волосы, которые так удобно наматывать на руку, тонкая шейка, на ней уже красовались синяки от душивших его рук. Убийственная красота! - И кто же знал, что ты вырастешь таким соблазнительным, – Элиот нездорово смеется. Хон с ужасом смотрит, слезы застилают ему глаза, все лицо уже мокрое, как и шея. Но отпускать его Элиот еще не собирался, все эти жаркие прикосновения, учащенное дыхание Элиота – это была его сладкая месть. Он целовал каждый проступивший синяк на теле Хона и эти поцелуи вызывали новые волны боли. Элиот мучил Хона, пока не ощутил как оргазм начал охватывать его тело. К этому времени Хон был совсем без сил. Смирился ли он с этим? Трудно сказать. Кровь стучала у него в ушах и он болезненно стонал, от каждого глубокого проникновения. Он ощутил как его наполняет мощный поток спермы. Жгучая волна боли прокатилась по его телу, наконец Элиот вышел. От чего-то Элиот больше не усмехался, как голодный волк. Он освободил руки Хона, поднялся с кровати, не глядя одел халат. Со стороны это выглядело несколько странно, он словно понял, что натворил. Хон немного пришел в себя только через некоторое время, когда солнце тускло начинало светить сквозь тонкие шторы. Элиота нигде не было, Хон ощутил как тошнота подбирается к горлу. Тишину нарушал неровный шум в ушах и звон. Все это было в голове, с болезненным вскриком он присел. - О боги… - тихо прошептал он, на губах его была запекшаяся кровь. На простыне были большие кровавые пятна, на его запястьях темнели синяки, ноги тоже были в синяках, а на правом богу сильный кровоподтек. Он сглотнул, даже во рту был жесткий металлический привкус. Хон решил, что нужно взять себя в руки, спустив ноги на пол, он попытался встать. Дыхание перехватило от острой боли внутри, он схватился за столешницу, зажмурившись чтобы не закричать и устоять на ногах. В голове повис гул, он не слышал ни пения птиц, встречавших утро, ни лая охотничьих собак, ни шагов прислуги по коридору. В звенящей тишине, словно во сне, демон добрался до ванной комнаты. Немного неудачно рухнув на колени, он вцепился в ледяной бортик ванной. Его вырвало, никогда он не ощущал себя так плохо. Как он вообще добрался до сюда и встал на ноги, Хон и сам не понимал. Уперев рогатый лоб о край ванны он еще долго так сидел, солнце уже светило ярче, многие жители поместья уже проснулись. Он услышал как двери их спальни отворились, кто-то прошел в комнату, потом вскрикнув поспешно покинул спальню. В голове сплошные провалы, сколько времени прошло, но принц помнил, как лицо своего преданного слуги Сэма. Он нес Хона по коридорам, укутав того в халат. Вокруг стояла суета и чьи-то громкие голоса наполняли пространство. Как он его нашел, когда, это было не понятно. Голова Хона безвольно качнулась и он вновь пропал в беспамятстве. Сэм решил зайти к принцу пораньше, узнать нет ли у того каких поручений. Но то что увидел слуга, зайдя в комнату, повергло его в шок. Смятые, окровавленные простыне, на полу тоже была кровь, уже успевшая засохнуть, такого слуга еще не видел. Самого Хона он обнаружил в ванной. Все тело принца было в синяках и запекшейся крови, а сам он лежал на кафельном полу без чувств. Конечно, Сэм сразу же догадался о том, что произошло накануне ночью. Он осторожно положил Хона в ванную, омыв его тело, стараясь при этом не касаться синяков. А после этого, не менее осторожно укутав господина в халат, Сэм отнес того к местным лекарям, которые от подобной картины были в еще большем шоке, нежели сам слуга. Уно метался по спальне, как тигр в клетке. Он не мог поверить в это и в то что сам подставил брата под этот удар. О случившемся ему сообщил Сэм, отправив срочное письмо, котором подробно описал состояния Хона и то что с ним сотворили. Это было просто немыслимо и правитель однозначно решил забрать брата подальше от этого сумасшедшего. Цина наблюдал за ним, сидя в кресле и лишь качал головой, он понимал всю злость Уно и видел, что успокаивать его сейчас просто бесполезно. Наспех собравшись, они отправились в мир рек. Сказать что Валенси был в шоке, это не сказать ничего. Конечно, он понимал, что психика его сына повредилась, но что бы настолько, это было ужасно. Он весь день провел в поисках Элиота, и только под вечер нашел того в библиотеке. - Ты вообще из ума выжил? – не став тратить время на приветствия, с порога налетел на сына Валенси. – Да как ты мог сотворить подобное? На это Элиот лишь поднял глаза, отрывая взор от книги, которую до этого с интересом читал, и посмотрел безразлично на отца. - Подумаешь, заигрались в первую брачную ночь, с кем не бывает? – Пожав плечами, проговорил он. - Заигрались? Да бедный мальчик теперь не одну неделю лечиться будет! Знаешь, я боялся это признать, и уж тем более не хотел озвучивать, но ты чудовище, Элиот! Тебя нужно лечить! С этими словами, Валенси быстрым шагом, покинул библиотеку, не в состоянии больше ни секунды видеть своего сына. Он долго думал обо всем случившемся, и принял решение, что Элиоту нужно лечение. Договорившись с лучшей психиатрической клиникой, он отправил туда сына, понимая, что так будет лучше для всех.