Восточный ветер

Очередная капля упала с потолка, на каменный холодный пол, и присоединилась к остальным, формируя небольшую лужицу. А вот и еще одна падает за ней и сливаясь в едином потоке с тысячью таких же капель. Они падают с интервалами ровно тридцать секунд, день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, и так уже пятый год. Элиот смотрит на эти капли, и теперь только понимает, что значит выражение «время как вода». Оно может быть быстротечным, как водопад, срывающийся с обрыва, и летящий вниз, разбиваясь об острые камни, но продолжая свое движение. А может быть тягучим, медленным и жутко раздражающим, как эти капли, с трудом пробивающиеся из небольшой щели в потолке. Его время текло именно по второму сценарию. Вот уже пять лет, принц прибывает в лечебнице для душевнобольных и условия тут отнюдь не королевские, скорее даже наоборот. То, что позволяют себе врачи, по отношению к пациентам, нельзя назвать лечением. Это пытки. Три раза в неделю, его стандартно подвергают парализующим заклятьям, и полностью обездвиженного запихивают в небольшой ящик, похожий на холодильник для трупов. Врачи называют эту процедуру – «очищением», на деле же, это кромешный ад. По началу, оказываясь в замкнутом пространстве, он видит лишь тьму перед собой, ни мыслей, ни чувств, только тьма. Но потом, все изменилось, и с каждой процедурой, становилось только хуже. И теперь, каждый раз, оказываясь в этом ящике, Элиот вспоминает события прошлого: вот он срывает с Хона одежду, связывает его руки, грубо впивается в мягкие губы парня и прокусывает их до крови. Супруг кричит, извивается под ним, но это только веселит юного мага, и он с большим задором продолжает свои действа. Перед ним встает лицо Хона, бледное, измученное страхом и болью, но все равно прекрасное. Элиот кричит, плотно закрывая глаза, надеясь прогнать это дикое видение, но оно становиться лишь ярче и подробнее. Видимо «очищение» по своему, но все же работало. Озлобленности и жажды отомстить давно нет, на их место пришли совершенно иные чувства: горечь, страх, раскаяние. После процедуры, ему что-то вкалывают, и отправляют в палату. Хотя, этому месту больше бы подошло слова – камера. Темное, сырое помещение, пропахшее гнилью и плесенью, из мебели только жесткая, железная кровать, и деревянная тумба, надобности в которой совершенно нет. На противоположенной стене от кровати есть окошко, совсем маленькое, с толстыми решетками, к нему Элиот старается не подходить. Вид из этого окна открывается не самый лицеприятный. Огромное кладбище, целиком и полностью принадлежащие клинике, постирается достаточно далеко, каждый день оно пополняется новыми могилами, без каких либо опознавательных знаков. Все же подобную реабилитацию выдерживают не все, многие предпочитают отдать свою душу Богам. Первый год, Элиот и сам думал покончить с собой, особенно, когда начали появляться ведения, но он быстро взял себя в руки, и поклялся обязательно заслужить прощение Хона, только сейчас он понял, как же дорог ему этот демоненок, и что он не имеет ничего общего с тем ужасным убийцей Дика. Снова с потолка срывается капля, но Элиот не дает ей разбиться об пол, он ловит ее ладонью, и капля, подчиняясь магии воды, зависает в нескольких миллиметрах от его кожи, такая маленькая и прозрачная, такой же когда-то была и его душа. Хон поднимается рано, сегодня важный день – день рождения Уно, а значит он должен хорошо подготовиться. Принц с трепетом заворачивает подарок для брата, и улыбается. Он совсем недавно заново научился это делать. За эти долгие года все уже и забыли, как выглядит его улыбка, да что там говорить, он и сам забыл. Некогда круглолицый, смуглый и улыбчивый демон, превратился в тень самого себя. Он осунулся, побледнел и даже поседел местами. Сейчас же, глядя в зеркало, он видит все того же Хона, милого на вид, опрятного принца. Он подмигивает своему отражению, и выбегает из комнаты. Что вернуло Хона к жизни, он не знал, но скорее всего, это было время. Долгие четыре года лечения и общения с психологами позади, он здоров, активен и его почти не мучают кошмары. Почти… Иногда он все еще вскакивает посреди ночи, в холодном поту и ловит себя на полной неспособности сдержать истошный крик. В такие ночи, он видит свадьбу, танец и все, что было после. В этих снах все расплывается, все в тумане, кроме одного: он отчетливо видит горящие ненавистью, и желанием мести глаза. Глаза, которые были для него когда то лучом надежды, превратились в самый страшный на свете кошмар. Но в остальном, он в норме. Он научился заново общаться, делиться своими мыслями, научился не вздрагивать от каждого шороха и шепота, а вот теперь, еще и улыбаться. Больше всего на свете, Хон был благодарен брату. Именно он был рядом все эти четыре долгих года, именно он прибегал к нему поздно ночью, что бы обнять и прогнать очередной кошмар, именно он научил принца снова доверять кому-то и идти вперед с гордо поднятой головой. Простил ли Хон Элиота? Да он простил. Хоть это прощение и далось ему очень нелегко. Он смог отпустить свое прошлое, и даже, в какой-то степени, он понял причины поведения супруга. Все же, случись что-то подобное с Хоном, он бы наверное поступил подобным образом. Возненавидел бы всех и вся, озлобился и очернил свою душу. Обида сменилась состраданием, а ненависть прощением. Пусть он и не может вспоминать все что произошло без дрожи, но он научился не дрожать, глядя в будущее.