Трудно быть богом, маленькая

Румата лишь недавно поднялся с постели, со скрипом заставил себя сделать хоть какую-то элементарную зарядку, хотя его ужасно мутило и ему жутко хотелось лишь прилечь обратно и молить богов о легкой быстрой смерти. Ну или хотя бы попытаться уснуть до вечера в надежде, что тогда ему станет хоть чуточку лучше. Впрочем, за свою жизнь он понял, что заснуть в таком состоянии не представляется возможным. А лежать, проникаясь жалостью к себе, и тихо скулить не очень-то и хотелось. Неблагородно это как-то. Приходилось, что называется, раскачиваться. Мужчина раздраженно дернул за веревку колокольчика и тут же шумно выдохнул, стараясь взять себя в руки и успокоиться. Тихо, Антон, тихо. Никто в этом доме не виноват в том, что ты напился вечером. Нет, даже не напился. Нажрался, как какая-то последняя серая свинья. Хорошо хоть они с бароном начали и закончили вечер у него дома. Не хватало еще выбраться куда-то в таком состоянии, людей пугать. Барон, кстати, как ни странно, рядом не обнаружился, хотя вырубился вроде бы даже раньше. Но в его ли спальне? Румата решил, что с местоположением барона разберется потом, и, наконец, в его комнате появился Уно, держа в руках кувшин с водой для умывания. - Ну и вонь у Вас, - ворчливо констатировал мальчик, водрузил кувшин на стол, поспешил распахнуть шторы и раскрыл окно. Румата поморщился. В глаза ему ударил неприятно яркий свет, а с улицы в комнату хлынул привычный фоновый шум. Обычные разборки и переругивания. Но сегодня они, как казалось, слышались особенно хорошо. Стареешь, Антон. В следующий раз клади под язык больше таблеток, что ли. А то так недолго и убиться. Упиться, если быть более точным. Будут тебя приводить в пример в самых разнообразных учебниках. Пьянству бой! Ученый с Земли упился вусмерть, не выдержав тяготы своей миссии. Все ведь прямо знатоки судить, почему он пьет. Все вообще знатоки судить. - Не умничай, - вяло огрызнулся Румата, стягивая через голову грязную и, кажется, не совсем целую рубашку. Хотя стоило отдать должное. Воняло от него и правда страшно. - Барон где? - спросил он, начиная умываться. Уно с кряхтеньем и оханьем лил на него воду, стараясь хоть звуками выразить свое неодобрение. - Уехали они. Рано утром. Я сказал Вас не будить, а они мне ухи крутить стали. А потом уехали, - хмуро пробормотал Уно, а Румата еле сдержал усмешку. Какой же верный и старательный мальчишка. Даже сон его, и тот старается защищать. А забрать его в метрополию - пропадет ведь. Забьется в какой-нибудь угол и будет молиться. С ума сойдет. Вероятнее всего. - Ну, уехали и хорошо, - не постеснялся так сказать о друге Румата. После такой пьянки ему хотелось прийти в себя. А барон пить был здоров. И все ему было ни по чем. Напивался, вырубался, просыпался - и спустя пару минут и половину банки рассола был готов продолжать. Хороший бы из него вышел информатор. Перепьет любого, все выведает. Правда, вряд ли что-то запомнит сам, но ведь специально для этих целей и придумали обручи. Так, Антон, завязывай. К чему эти мысли о том, что твои друзья могли бы делать на Земле, и как бы они могли себя вести? На Землю даже зверушек вывозить нельзя, кто тебе позволит живых людей с собой забрать? Да и тебя самого как-то не стремятся пока обратно звать. - Давай чистую одежду, - с тихим вздохом произнес Румата и принялся одеваться. Умытый, относительно чистый и в свежей одежде - он начинал постепенно чувствовать себя человеком. А не как вчера. Он повнимательнее посмотрел на Уно. Мальчишка насупился сильнее, чем обычно, отводил взгляд. Ну точно нашкодивший школьник. - В чем дело, Уно? - Румата сжал пальцами подбородок своего слуги, заставляя поднять голову и посмотреть в глаза. - Да ни в чем. Только благородные что ли могут задуматься? - пробормотал Уно, мотнув головой, и мужчина не стал настаивать. В конце концов, каким бы ни был Уно, подозревать его в чем-то серьезном было нельзя. Румата был уверен, что мальчик предан ему. А натвори он что-то серьезное - непременно бы признался. А так, может, ходил ночью мимо спящего барона, пнул его пару раз, вымещая свое недовольство. Стыдно теперь. Но не слишком. - Завтракать изволите? - не особенно скрывая свое недовольство поздними подъемами и пьянками, спросил Уно. Паршивец. Понял, что допрашивать или ругать его не собираются. Расслабился теперь. - Изволю, - усмехнулся Румата. - А будешь мне тут рожи кривить, я барона позову. Он тебе "ухи" выкрутит и быстро научит слушаться, - шутливо пригрозил он. - А сами чего не крутите? - Уно хмыкнул, но на всякий случай отодвинулся, прижимая к себе уже пустой кувшин и грязную одежду. - У барона лучше получается. Мне с ним не сравниться, - непринужденно произнес Румата, внимательно смотря на мальчика. - Но если ты хочешь, - он вытянул руку и тут же добродушно рассмеялся, когда Уно отшатнулся от него, едва не растеряв все вещи. - Смеются они. Умеете Вы, благородные, развлекаться, - тут же заворчал он, скрывая легкое смущение. - Ладно, не ворчи, - он потрепал Уно по волосам, чувствуя, как мальчик инстинктивно напрягся. За ухи свои многострадальные переживает, не иначе. - Подавай завтрак. И сам вымыться не забудь, - едва сдерживая смех, произнес он вслед своему слуге. - Помыться, как же. Водой всех грехов и истинную грязь не смоешь, хоть кожу всю мочалкой своей сотри, - бубнил он, удаляясь на кухню. - Чего расселись? Работать, скоты ленивые. Встали они, - Румата усмехнулся, услышав, как его ворчливый управляющий строит всех в доме. Не пропадешь ведь с ним. Какой же все-таки чудный мальчишка. Привычно пререкаясь с ним, он и сам не заметил, как от мерзкого, серого, если можно так сказать, настроения не осталось и следа. Иногда ведь поговоришь с кем-то, обсудишь какую-нибудь ерунду, и чувствуешь себя, словно выжатый лимон. А тут спорил, что-то доказывал, выслушивал ворчание и упреки, и ведь даже полегчало как-то. Странное все же существо - человек. Сколько ты ни изучай его - ну невозможно установить совершенно точную закономерность в его поведении, не имеющую никаких отклонений и исключений. Хоть ты убейся. Люди всегда найдут, чем удивить. Да, можно бесконечно выделять сходные явления, процессы, признаки. Но Специфика! Специфика она будет во всем. Вот вам единственная догматичная закономерность, если будет угодно. Скоро мужчине подали завтрак. Даже кофе сварили именно так, как он учил. Наловчились, наконец. Может, еще к чему-то полезному сумеет их приучить. Решив, что с делами разберется позже, он позволил себе спокойно поесть, ни на что не отвлекаясь. Говорят же, что чтение во время еды вредит пищеварению. Люди вообще много чего говорят. Ко всему прислушиваться - рехнешься. Но мало ли. Так держать, Антон. В приметы скоро верить начнешь? Покончив с едой, Румата прошел в свой кабинет и провел дежурную инспекцию ящиков своего рабочего стола. Ревизия показала, что таблеток, как и денег, пока хватает. Ну и славно. Ехать куда-то с целью пополнить запасы ему ужасно не хотелось. Пока он считал лучше побыть дома. Антон, давно ли это стало твоим домом? Надо было показаться во дворце. Не хотелось совершенно. Но так было надо. Он должен был быть в курсе всех последних событий и новостей. Он должен был знать, чем живет двор, о чем думает, чего ждет, а чего - боится. Перешептываться и сплетничать по углам было противно. До одури и до желания вымыть рот с мыльным корнем. Но таковы реалии, Антон. Можно подумать, на Земле в твоем родном институте никто не разносит поганые слухи. Может, и к вам уже тоже давно с другой планеты послали вот такого же наблюдателя, анализировать ваши подковерные интриги и подсиживания. Хотя, все же надо было признаться, в классическом средневековье заниматься этим было куда интереснее. Сложно было представить, чтобы ученые стали вдруг травить друг друга или устранять своих соперников другими насильственными методами. Дон Реба, должно быть, взвыл бы от бессилия, окажись он в условиях, когда яд никому не подсыпешь и свой серый отряд "по душам поговорить" не отправишь. Хотя он бы наверняка быстро пробил себе дорогу и стал читать доносы, а не сотворять оные. Нет, Антон, тебе точно пора садиться и труд писать. Персонажи арканарской истории в современных реалиях. Можешь даже выдать его за научный. Авось кто-нибудь потом эксперимент поставит, чтобы проверить, верны ли твои догадки. Жестокий эксперимент. Хотя, можно подумать, над ними вот прямо сейчас не проводят точно такой же суровый эксперимент. У них лишь одно преимущество - их пытались подготовить. Но в полной мере к такому готов не будешь никогда. Антон, ну вот не деятель ты, а мыслитель. Однако, когда без соответствующих санкций и распоряжений ты не имеешь права действовать, только и остается, что думать. До чего эти размышления могут довести - загадка. И он надеялся никогда не узнать ответ. Румата немного отвлекся, когда в доме захлопнулась дверь. Странно. Обычно в лавки его слуги ходили рано утром. Барон, что ли, вернулся, чтобы продолжить веселье? Да нет, как-то слишком уж тихо для барона. Когда дверь в его кабинет открылась, Румата буквально просиял. На пороге стояла Кира, улыбаясь ему как всегда чуть смущенно и немного робко. За ней маячил Уно, держа в руках ее корзину с продуктами. Ну надо же, какая услужливость! Видимо, подействовали на него нагоняи. Или решил смириться с неизбежным. - Здравствуй, Кира, - мягко произнес он, и Кира неторопливо прошла в кабинет, привычно усаживаясь в большое мягкое кресло. - Чего стоишь? - он вопросительно посмотрел на Уно, который все еще мялся в дверях. - Может, гостья Ваша хочет чего-нибудь, - едва разборчиво произнес он, словно это было что-то постыдное. - Кира, тебе принести поесть? Хочешь вина? - девушка помотала головой. - Прикажи готовить обед, Уно. Когда Уно ушел, предварительно оставив у двери корзину Киры, она потянулась и аккуратно положила на край стола книгу. Небольшой сборник с короткими рассказами. - Прочитала уже? - Румата приподнял брови. С каждым разом Кира возвращала ему книги все быстрее. И это не могло не радовать ее учителя или не вызывать гордости. - Или не понравилось? - он прищурился. - Мне понравилось. Я еще позавчера дочитала, - тихо сказала она, поднимая глаза. - Так почему не пришла за новой? - он взял сборник и отошел к книжному шкафу, возвращая его на место. Немного подумав, он выудил книжку с не слишком длинной повестью, пока отложил ее и присел на край стола перед Кирой. - Я приходила вчера вечером. У тебя гости были, и Уно не пустил меня, - она опустила глаза, словно чувствовала себя виноватой. - Ну Уно! - воскликнул Румата и ударил ладонью по столу, отчего Кира вздрогнула. Так вот откуда это желание услужить гостье и нашкодивший вид. Он отошел от стола, намереваясь пойти и прямо сейчас высказать все Уно. Чтобы неповадно было. - Подожди, - она схватила Румату за руку и посмотрела на него широко распахнутыми глазами. Ну точно олененок! - Не ругайся на него, - ласково произнесла она и потянула мужчину на себя. Покорившись ей, он опустился на широкий подлокотник кресла, чувствуя, как закипавший в нем гнев усмиряется. - У тебя было очень шумно. Я бы сама не пошла, правда. Не хотела тебе мешать, - она скромно улыбнулась, немного краснея. - Маленькая моя, ну разве ты могла мне помешать? - он улыбнулся и погладил Киру по щеке, убрав с ее лица несколько прядок мягких рыжих волос. - Прости, - она слегка улыбнулась, потеревшись щекой о теплую ладонь. - У тебя был твой друг? - Да, мой очень хороший друг барон. Он и в самом деле очень шумный, но добрый и веселый. Тебе бы он понравился, не надо было пугаться, - он склонился и поцеловал Киру в макушку. - Я и не испугалась! - Кира улыбнулась. - А он тоже из метрополии? - Нет, маленькая. Он всегда жил здесь, - ну до чего умная девочка. Любознательная, смышленая. Ему ужасно захотелось схватить Киру и увезти туда, где их бы никто не нашел. - А в метрополии все такие люди, как он? - Конечно, не все. Большинство моих друзей в метрополии ужасно скучные, - он осекся, едва не сказав "серые". Кира бы не поняла. - Почему ты тогда с ними общаешься? - она нахмурилась, и Румата тихо рассмеялся. Его умиляло, что, несмотря на все обстоятельства, Кире удалось остаться трогательно наивной и немного простодушной. В хорошем смысле этого слова. - Ну, я же не могу ни с кем не общаться. Это невежливо, - он погладил Киру по волосам. - А расскажи мне еще немного о метрополии. Пожалуйста, - она забралась в кресло с ногами и удобно устроила голову у Руматы на коленях. - В метрополии все люди образованные. Учатся читать и писать. Сейчас работают даже девушки. Но ты, наверное, не поверишь, они очень похожи на людей, живущих здесь. Просто говорят на другом языке и знают чуточку больше. А ведут себя зачастую так же. Но, конечно, не все, - он улыбнулся и слегка нажал пальцем на кончик носа Киры, отчего та забавно поморщилась и прижалась к нему ближе. - Люди живут в очень больших домах. В каждом доме много маленьких домиков. Передвигаются они не на лошадях, а на специальных... устройствах. Я тебе потом обязательно нарисую, чтобы ты поняла. - Ты сегодня уйдешь? - Кира ласково потерлась щекой о его бедро. - Да, маленькая, мне надо во дворец, - он тяжело вздохнул. Жаль, Кире не место на приеме рядом с ним. - Наблюдать? - Наблюдать, маленькая. Но сначала мы с тобой пообедаем, и я провожу тебя домой. - Румата, - он удобнее села в кресле и посмотрела на него неожиданно серьезно. - Что такое, Кира? - мужчина постарался не хмуриться. - А ты... - она немного замялась. - Ты когда-нибудь уедешь в метрополию? - она прикусила губку. - Наверное, когда-нибудь уеду, - с нескрываемой тоской произнес он, понимая, что вечность в Арканаре прожить не сможет. - Но, если ты захочешь, я заберу тебя с собой, - тихо произнес он, понимая, что поступает неправильно. Он не должен был давать обещание, которое практически невозможно исполнить. Но иначе поступить просто не смог. - Я очень хочу с тобой. Румата засмотрелся на приоткрытые губы девушки, не удержался и склонился к ней, мягко коснувшись губами ее губ. Более всего он опасался напугать ее, но Кира не отстранилась. Она доверчиво прильнула к нему, подняла чуть дрогнувшие руки и коснулась пальцами его волос, немного напрягшись. Не сразу, но все же Румата понял, в чем дело. - Подожди, маленькая, - он немного отстранился. И когда только успел надеть этот чертов обруч? Вот что значит механические движения. - Это грешно, - он усмехнулся, снял обруч и отложил его в сторону. Весело, наверное, на Земле. Румата мягко погладил девушку по щеке, ободряюще улыбнувшись, после вновь коснулся губами ее мягких губ, прикрывая глаза. Уже чуточку более уверенно Кира обняла его за шею, начиная несколько неловко отвечать на поцелуй. Целуя прильнувшую к нему нежную девушку, Румата думал, что просто не заслуживает такого доверия. И в то же время знал, что ни за что не подведет Киру.