Алый цветок во тьме

После процедур девушку повели вниз. Огромный зал, в котором даже малый стук туфель был слышен за десятки метров. Начищенный мрамор светлого оттенка отражал Шану. Приталенный наряд украшенный минималистичным цветочным узором. Материал оказался лёгким, но не слишком тонким. Короткие рукава и глубокий вырез огибали кружева. Открытая шея украшалась ожерельем. Жемчуг высшего качества… Он сделанный с особым старанием моллюсков нежно мерцал, бережно касаясь кожи. С неё сняли золотой маленький крестик — единственную память о доме и божий оберег от зла, в который она ещё верила. Без него ей стало страшнее, и, больше, жутко, молитва не оставляла её голову. Зачем они его сняли, он просто не смотрелся или…? Или распятье режет им глаз? Шана увидела ещё таких же юных девушек в глубине зала. Все в платьях, отличающиеся цветом, фасоном, узорами, они странно гармонировали между собой. И она была частью картины. Разной национальности и внешности. Первой привлекла её внимание негритянка в нежно-розовом платье, подчеркивающее её ровную, чёрную кожу. Она сильней подтянута, нежели мягкая, белая Шана. Тонкая шея, а карие глаза бесстрастно смотрели в сторону закатного солнца, сияя от его света. Тёмные, завивающееся волосы еле поблескивали под янтарными лучами. Высоко поднятый подбородок обличал её гордость. Она выглядела бесстрашной, как вождь дикого племени, который с лёгкостью убьёт тигра. Даже в платье с нежным рисунком крохотных роз. Шана впервые видела вживую темнокожую женщину. Поймёт ли она её? Из России ли все они? Хоть кто-то. Там стояла и девочка испанской наружности, не уступавшая красоте остальным. Была и немка с белокурыми локонами в пастельно-голубом наряде, подчёркивающем пышный бюст и тонкую талию. Шане было непривычно находится в сердце цветника. Ей пришлось задуматься, и резкая мысль тюкнула её: «Худшая ли я из них» Полнота ли, которая нравится отнюдь не всем, шрамы — заставили так подумать. Кожа — её нежность, идеальность чрезвычайно важны, в таком аспекте как красота — считала Шана. Хоть сквозь одежду их кожи она не видела. Да и чтобы увидеть лица приходилось сосредоточится с её зрением. Очки либо всё ещё на мокром асфальте, либо родная рука подобрала их… Какие бы не были у них недостатки, важнее — Шане казалось, внутри, своим характером и опытом они были далеко от неё: она испуганная, неловкая, по сравнению с тем, как держатся некоторые из них. Одни умудрялись даже держать осанку, шею. Их удачное прошлое отражалось в их красоте. Они все здесь потому что природа, да и они сами, сделала их слишком красивыми. Слишком насыщенный рыжий цвет вьющихся кудрей, слишком точёное смуглое тело, слишком желанные губы. Утончённый узор платья, уложенные локоны, идеальная кожа — всё это было и у неё сейчас. Шана почти сразу сравнила себя с ними, насколько уступает или обгоняет. Отражения в зеркале, висящем в той спальне и в холе по пути — они давали понять чётче и ярче. Её лицо красивое, она сама это знала. Природные скулы, окрашенные легким румянцем. Приятные щёки с родинкой на правой. Глаза миндальной формы с тёмными ресницами и аккуратными, густыми бровями над ними. Розовые губы, словно изящный бантик. Нежные, миниатюрные руки с утончёнными, заострёнными пальцами и относительно маленькими ноготками. Вся изнеженная… И вкусная. Похвала Эрин не оставляла её голову. Сама Мисс уже представляла цену их удачной находки. Подходя ближе, Шана лучше рассматривала и других жертв. В большинстве своём русые и блондинки. Где-то двадцать-двадцать пять девушек. Есть одна азиатской внешности девчушка, совершенно не скрывающая своего страха. На вид совсем маленькая, точно несовершеннолетняя. Не плакала, бегала глазами туда-сюда. Никто не плакал. Наконец Шану доставили до места сбора. Служанки отошли и девушки повернулись к ней. — Parlez-vous français? — сразу же спросила её кареглазая девушка. С такими красивым лицом, что Шана на секунды забыла как говорить. Удивительно-прекрасное. Завораживающая. Карие большие глаза, ровная, слегка смуглая кожа. Столько жизни бьющей ключом было в этих глазах, смотрящих так прямо и светло. Лицо обычно индивидуально, настолько, что следует к нему привыкнуть. Не последнюю роль играет опыт общения. Но есть, оказывается, люди, которые подобны снежинкам или драгоценным камням — от их красоты на секунды цепенеешь. Она поняла, что спросила незнакомка: «Говорите ли вы по-французски?» Шана сдвинула брови и сожалеюще ответила: — No, no-no, sorry, don’t understand. Я русская, — ответила она специально отчётливо и достаточно громко. Француженка кивнула, произнесла что-то понимающе-извиняющемся тоном, сникала и закрылась в себе. Похоже, она хотела сказать ещё что-то, но была совершенно подавлена. Шана не знала её, но ей стало жалко девушку. Всех тут можно пожалеть. «Значит, тут нет других француженок? Есть ли русские?» — она повертела головой, но русскую речь или заинтересованный взгляд на себя не нашла. Шана была рада услышать голос такой же жертвы. Последние пару часов она выслушивала только скромных горничных и Эрин. Несколько девушек говорили на каком-то языке, не понятном для Шаны. Она даже не могла разобрать какой, похожий на немецкий. — Hi. You know something? — звучал голос другой девушки. Она стояла прямо, расправив плечи. Чуть ниже Шаны, хрупче, но её взгляд был намного увереннее и на удивление обдавал защитой. Она лидер. Шана отвечала по-английски, как можно чётче и проще, жестикулируя. — Я плоха в английском. Но я попытаюсь, — начала Шана сосредоточено, сдвигая брови. Незнакомка мягко смотрела, ожидая её слов. — Ну Мисс Эрин говорила о низком статусе относительно меня. И что Хозяин будет смотреть на меня и, я думаю, на нас. И она пила мою кровь, взяла маленькую… штуку. Сказала, что моя кровь спасла меня. Дала мне новое имя. И… Что же ещё… Секунду. — Шана неподвижно глядела сквозь мрамор, она вспоминала каждую фразу Эрин. «Не думать, дефекты…» — Клиенты. Она сказала о клиентах, что они… Бывают разными. Вкусы. И нужно показать Хозяину жизнь в себе. — Я всё поняла, спасибо. Я из Лондона. Здесь девушки из Швеции, Дании, Эстонии… «Север Европы» — Рядом с Москвой, — сказала Шана. — Ты что-то знаешь? — Так же как и ты… Совсем немного. Никто ничего не знает — Они… Сделали это так резко… — Они знали как нас найти. ㅤ Страх некоторых стал беспокоить Шану. Прислужницы подлили ей сильное успокоительное, и, похоже, его действие стало ослабевать, под гнётом общего напряжения. Будто в стаде испуганных овец. Щёки начали жечь, грудь опять сдавило. Молитва, которую она произносила спокойно про себя, сменилась на чертыханье и панику. Никого сильно опасного пока в зале нет, только вдали стоят, у высокой двери, дворецкие. Шана держалась в стороне, пока девушки говорили что-то на международном — вопросы, инструкции быть тихими, сохранять спокойствие и не привлекать внимание — она внимательно слушала, улавливая знакомые слова. «Criminals…», «It’s true?..», «Mind», «Selling», «Who are they?» «Escape» Вдруг Шана почувствовала чьи-то руки на талии, тут же сильно и громко вздохнув, повернулась лицом. Точёные скулы, обворожительная улыбка уголком, подчиняющий взгляд и более покоряющая красота. Молодой мужчина улыбался от её реакции, разглядывая сверху удивлённое, молодое личико. — Какая красавица, — прищурился он. По-русски, он говорит на её языке. И понял за пару секунд. — Твой запах приятный,— перебивая её мысли и удивление, продолжил он. — Необычный. Нулевой акцент, чистый ноль. Бархатистый голос звучал позади неё, с такой манящей нежностью. Но Шана, услышав, сразу подумала: «Он может звучать по-другому, холодно и пугающе». Шана отвела взгляд и попыталась отстраниться. Незнакомец упокоил ладонь на её животе, Шана послушно поддалась её нажиму, утыкаясь спиной в его торс. Он обхватил её, приблизился к уху. Жадный взгляд заметил мраморную шею. Демон намеренно подышал на неё, дабы увидеть реакцию — против воли спина Шаны выгнулась, по всему телу волнами побежали мурашки. — Чувствительность на высоте, — ликующе ухмыльнулся он, довольный результатом. «Он хозяин?» — если так, то она ему понравилась. Демон приблизился к виску, заговорил, девушка задрожала. От нахлынувшей истомы плечи непроизвольно дёрнулись вверх, мужчина властно задержал их ладонями: — Жаль, что мой братец не отдаст тебя мне, — укусил за мочку, так, что она зажмурившись застонала, не от боли, а от одолевшего её стыдного трепета, пробуждённого его дыханием. Ещё немного поднажать — она будет сама жаждать его общества. Теперь поцелуй в шею… — Что ты вытворяешь?! — зазвенел на весь зал знакомый голос Эрин. — Не рычи на меня, Эр, — отпуская девушку, ехидно замурлыкал мужчина, виновато-наигранно подымая руки вверх, и отходя. — Я давно не чуял такую… — Главное, чтобы понравилась твоему брату, — перебила его женщина, тоном плавным и совершенно властным. Демон сел на неподалеку стоявшую мягкую кушетку, хитро ухмыляясь. — Только попробуй испортить. Ещё один раз я тебе не прощу. Мужчина отнёсся к запрету с вальяжной снисходительностью и ироничным тоном ответил: — Это было один раз, — иллюстрировал демон пальцем. — Один. Шана же, забыв осторожность, рассматривала его волнистые, густые волосы. Было видно даже через одежду: его тело идеально. Весь подтянутый. Движения грациозны, свободны и плавны. Лицо выразительное и живое. Не найдя смелости столь долго изучать мордашку, Шана переключалась на его руки и одежду, пытаясь разглядеть детали — это было нелегко с её плоховатым зрением и нарастающим волнением. Молодой мужчина проследил за её глазами, приметив расплывшийся зрачок и учащающийся пульс, разулыбался, сильнее оголив белые зубы. — Оу. Вот это номер. Я пришелся тебе по душе, сладкая? Иди ко мне, — он хлопнул по колену. Уличив в его глазах намёк, Шана отшатнулась и впилась глазами в разноцветное небо. Отвлеклась на свои волосы, медно-золотистые под лучами уходящего солнца, и переливающееся узоры платья. Теперь все мысли не прекращая занимал только этот мужчина. Так неестественно сильно, что ничто не помогало побороть это влечение. — Господин Кац! — приподымая брови, обрадовалась женщина. Стук начищенных туфель привлёк внимание всех находившихся в зале. Он пришёл с той же стороны, что и Шана. Большинство девушек натянулись словно струны. Шана тоже, но не в числе первых. Такое поведение жертв льстило мужчине. Он внимательным взглядом окинул всех, отметил реакцию каждой. Старше своего брата, очевидно, по-внешности похожи, только взгляд, шаг — всё взрослее. Хорошо сложён и красив. С такими же прекрасными волосами и глазами немного другого оттенка. И в отличие от младшего он не излучал вокруг себя атмосферу непринужденности… По крайней мере такие чувства были у Шаны — она боялась и нервничала. Вот он, хозяин, и ему нужно понравиться. — Так-так-так, свеженькие, — прищурив глаза, произнёс мужчина. — Взглянем. Шана откровенно прикрыла веки, — «Ох, ёж», — обличая для себя весь абсурдный тлен происходящего, что мимолетная мысль даже повеселила её. Мозг делает своё дело, чтобы не сойти с ума. — Девочки, оживляемся. Ко мне. Построились в одну линию «По-русски…» — «Странно, почему по-русски?» — Шана зашагала ближе. Фраза прозвучала для других девушек уже на их родных языках. Вдруг наступила кромешная тишина. Некоторые неуверенно продвинулись вперёд. Другие остались стоять, побуждая остановится первых. Шана заметив это остановилась тоже. Сзади послышался мужской смешок. — Сейчас, — так произнёс, что у Шаны пронеслись мурашки. Она взглянула на девушку впереди группки, будто закрывающая всех собой. Англичанка шепнула. — Идём. Около Шаны справа встала немка, слева русая девушка с зеленоватыми глазами меньше её на десять сантиметров. Высокая — он её заметит. Хорошо это или нет Шана не думала. Кац рассматривал девушек по очереди. Заставлял что-то сказать, покрутиться. С каждым передвижением его к ней сердце Шаны билось всё сильнее. Щёки краснели. «Господи, Господи…» — повторяла она без конца. И вот хозяин подошел к рядом стоявшей девушке. — Name? — он говорил тихо, но понятно. — Ruby, — ответила она. — Good. Turn around. Она подчинилась. Хозяин пристально посмотрел на её затылок. Потом приблизился и глубоко вдохнул. — Very Good. Back, — бросил он и переключился на Шану. — Und was ist Ihr Name? — приспустив веки, произнёс демон на чистом немецком. Девушка не поняла, что он спросил, лишь поняла слово: «Name». Шана чуть сдвинула брови и вспомнив совет того бугая, вгляделась в его глаза. Показать сколько жизни. Нужно отвечать развёрнуто. «Шана»! Скажи: «Шана», «Шана» — визжало её умное опасение, но было проигнорировано. — Александра, — тихо, плавно будто робкий бриз, донеслось до Каца, — была недавно. — М, русская, — заключил он. — Хм. — А ты не понял, братец? — ехидно протянул юноша сзади, издалека, чей локоть упирался в колено, а кулак держал голову на уровне женских бёдер. — Помолчи, Роан, — наигранно-угрюмо ответил Кац, что ещё больше раздразнило младшего брата. — Она интересная, Луэн. Господин Кац. Луэн стоял рядом, так, что Шана задыхалась от его присутствия. — «Роан», — повторила девушка про себя, осознавая странность имени. Они все непривычные: «Эрин, Луэн, Роан… Кац». Кац поднял брови, оценивающе заглядывая в лицо Шане. — Тебе подали со стаканом воды… Брускетту. Она была вкусной? — Да, хозяин. Так вот как это называлось. Очень вкусной. — Ты приглянулась Роану. А он тебе? Шана не скрывала удивления. Из ступора её вывел кивок Каца. Так вот что примерно он задавал. — Симпатичный, — мелодично ответила она, приподняв плечо. — Что ты делала с Роаном до того как я пришёл? — сладко мяукнул мужчина, заставляя девушку смутиться больше. Это неожиданно, по его виду не скажешь, что он умеет так говорить. — При ответе смотри на меня. — Хорошо. Шана растерялась, чуть приоткрыв рот на скудны. Она вспоминала, думала что говорить. — «Схватил меня, прижал меня. Звучит как-то не деликатно. Тогда что, что?» — она концентрировалась на Каце, перебарывая желание смотреть только на свои ноги и на узоры платья. Её глаза всё равно убегали. — Ну я… — Смотри на меня. Шана рвано выдохнула. — Да… М-м. Я думаю, он изучал меня. Прикоснулся. Я просто немного рассматривала его. — Она говорила очень нежно, участливо, не в силах сдерживать искажений от волнения. — У тебя милый голос, лицо, тело… Сознание. Знаешь ли что ещё? Шана не ответила, задумчиво и вопросительно вглядываясь в лицо мужчины. Она догадывалась. — Я знаю что, — вновь так нежно и ласково, — кровь. — самозабвенно протянул Кац. — Теперь она очень важная часть тебя. — В целом, я с вами согласна, — тон оказался ровным и довольно громким, нежели в её первую попытку. И её взгляд был направлен прямо в его глаза. — Только не говори, что она не вкусная, — Роан откинулся на спинку, отвлекая брата и спасая Шану от волнующего её контакта. — Она пахнет, как сказочный лес… Братья вцепились глазами, будто осуществляя телепатические чары. Но это было не так. Кац так выказывал своё недовольство, Роан игривую непокорность. Его брат — возвышенный, рациональный владелец их «демонического, семейного бизнеса», всё же и у него имеются слабости — его младший брат. — Роан, ты довольно впечатлительный, — парировал Кац. — Её кровь должно быть… ебать охуенная, — ухмылялся Роан. — О, я бы заплатил, чтобы услышать как ты это признаёшь, — игриво вскинув брови закончил он, буравя Луэна взглядом. — И какими словами Довольно попустительски, как всегда, Кац обходился с Роаном. Его брат должен вести себя с жертвами холодно, внушать страх. Сам Кац сообразно статусу был обязан распылять свою власть на всех. Только формального, малопотребного уважения от Роана не дождешься. Страх от жертв можно было получить чрезвычайно легко. Не особенно он был нужен, страх смоет любую индивидуальность. Кац перешёл к следующей девушке. Таким же голосом он спрашивал имя, также просил повернуться. — Мисс Эрин, — позвал он, закончив осмотр. — Да, — подбежала женщина. «Как собачка», — подумала Шана. Хозяин ещё раз окинул всех глазами. — Так… Она, — указал он азиатскую девчушку. — Она, — на другую девушку. — Она, — на немку, что стояла справа Шаны. Затем ещё пара девушек. — Ты, — на англичанку. Его указательный поднялся вверх, он плавно опустил руку. — Мисс Эрин, — протянул он, в тоне проскочило ехидство, или это заигрывание? Очевидно, что между ними что-то происходило. — Да, господин? — склонила она голову. — На этот раз вы хорошо выбирали. Молодец. — Спасибо, господин, — И… Её зовут…— сделал он паузу, разрывая человеческую девочку на части. — Теперь как? — Шана, господин. Побрыкаться любит. — Её в первую группу, — хозяин не сдержал еле заметной улыбки, которую увидела только Шана.