Алый цветок во тьме

— Я прошу вас задержаться ненадолго, — нежно произносил Рейджи каждое слово. Можно было бы послушаться, но Шана твёрдо решила уйти. Чувство опасности пищало где-то вдали сознания. — Зачем? — Хочу убедиться, что вам стало легче. Лекарство, которое я вам дал может не подействовать должным образом, придётся увеличить дозу. — Странно, чувствую себя гораздо лучше, но хотела бы отдохнуть. — «Одной». Пауза продлилась чуть дольше, чем положено. — Как долго вы хотите наблюдать за мной? — Не слишком ли много вопросов для вас? — Да нет полагаю. Разве много? — приспустив веки с поднятыми бровями донесла она ещё один вопрос, беззлобно, ощущая прилив озорства. — Не любите вопросы? — Когда я прошу, — выделил он тоном, — разумно отвечать: «хорошо, Рейджи-сан». Шана издала лёгкий, задумчивый, чуть хрипящий стон, после которого по плану должна была звучать изворотливая фраза. — Шана, — тональность его голоса еле заметно понизилась, приобретая оттенок размерного ожидания. Она спокойно всё осознала, охлаждая эмоции с порывом свободы. — Хорошо, Рейджи-сан, — в тот же миг отвечала она нежно, занимая своё место. Полностью смерившиеся и даже с сияющем пониманием в глазах. Насколько наигранно она вела себя сказать трудно, даже кажется правдиво желая настроить хорошее отношение и довольствоваться им.  — Вот так, умница, — похвала от него приятна, она успокаивает. Ласкающе, с мягкой улыбкой, что должно было быть лишней дозой облечения. Но Шана застыла с распахнутыми глазами, одно плечо дрогнуло сильнее другого. Рейджи отреагировал на её очаровательное замирание самодовольной ухмылкой с искрящим взглядом. Он прикрыл обнажившееся клыки, изящной кистью руки. С усмешкой Рейджи произнёс: — О, небо, ужели мой русский столь плох? Шана вся оцепенела. — Шана? Гостья на придыхании была ошарашена, её приоткрытый рот, по началу только чуть шевельнулся. — Да, — распахнув глаза, с оттенком вопроса тихо протянула она. — Ах, «да», — якобы пораженчески хмыкнул он, игриво выставляя её смущённое «да» как рецензию его произношения. — Что ж признаться, я давно его не практиковал, простите мне лёгкий акцент. — А, нет-нет, у вас прекрасно получается. — Благодарю, — он приступил к тому, что желал изучить: — Итак, теперь познания японского и английского у вас достаточно широки, — он нарочито остановился, ловя внимательный, а потому такой приятный для него взгляд жертвы. Она чуть кивнула. — По этой теме меня озадачило следующее: на сколько сильно «заклинание языка»? — Шана вдумывалась в каждое слово. — Соответствует ли тому на что рассчитываю я? С Маей тот же вопрос. Конкретнее, — любезно уточнял он. — Всю свою жизнь вы разговаривали на родном языке, вы, Шана, на русском, Мая на шведском. И, будь то «Рейджи-сан» или «Рейджи-сама», для вас это… ничего не значит, в сознании. Вы понимаете смысл, но всё же в глубине… отклика это не вызывает — или я ошибаюсь? — Ох, — она вздохнула немного отворачиваясь влево, — я не знаю. Это сложно… Ну… Рейджи припомнив занимательную вещь приглушённо хмыкнул, улыбаясь: — Интересное совпадение. Реформа обращений и языка проходила в обоих ваших странах. Если рассуждать о вас, Шана. Будь вы моей я бы склонялся к обращению: «хозяин». А так как вы не моя… — отводя взгляд на миг Рейджи ухмыльнулся: — Помню, обращение «сударь», но полагаю оно неактуально ныне, — рассудил он между-прочим, а именно между, тем, что его впрямь интриговало, это: — С другой стороны, вы куплены на деньги моей семьи… Так что вы общая? Или же нет? А как считаете вы что подходит? Её губы изогнулись в столь же гордую, сколько и нежную полуулыбку. — Могу звать вас «Ваше благородие», коль на то будет ваша воля, — почти пропела она с видом весёлой купеческой дочери. Рейджи ощутил вызов. Ему нравилось, ему и впрямь нравилось. Хитрый и робкий танец зверька с тем, кто может разорвать пушистое создание в считаные секунды. Приносили ли удовольствие рассуждения на счёт её положения в их семействе вампиров или же он холодно констатировал факт? — Господин, — закрепил он. — Господин Рейджи. Элегантно и просто, с Маей будет сложнее. Давайте, попробуйте сказать. «Наглец», — её сознание извернулась так, что ей стало немного забавно, властный вампирёныш, требующий подчинения. — «Как говорится: тот, кто кричит о том, что он «господин» не настоящий господин» — Господин Рейджи, — полуосознано поведя плечом, с прикрытыми глазами, веки чуть дёргались произнесла Шана, заглянув в его бледное лицо только на половине фразы. Движения лица и тела здесь могут играть красноречивую роль, в этом случае — отрицание, неполное, но это и самое опасное. Упрямый росток свободы и надежды. Некоторым демонам он нравится, нечто заигрывающее и непокорное внутри сознания их собственности. Рейджи понимал эстетику несломленности. Но из-за интереса он желал подчинить, узнать как долго длится воля. В какой момент сознание станет только его. Рейджи жадно ухватил своей наблюдательностью ещё и еле заметное шевеление бровью. — Ещё раз, — приказал он тут же. Рейджи заметил, то как вена дрогнула на её шее. Шана плотно прикрыла глаза, но всего один раз. — Господин Рейджи. — Та же ошибка, Шана, ещё. Проведя некоторый анализ «что не так?», Шана пришла к выводу: «А, так вот что мы хотим» — он желал ровного взгляда и каменной маски, гостья заглянула прямо в его глаза, и с усилием произнесла: — Господин Рейджи. Вдруг обнаглевший край брови приподнялся — превосходство, высокомерие. Лёгкий прищур. Она не собиралась сдерживать, но и не ожидала их возникновения. Провал в холодном лице. — Невербальная реакция, Шана, поведение человека… — Да-да, — закатывая глаза начала она, понимая, что не нужно, невежливо, но устала слушаться, — когда человек прикрывает глаза, он отрекается от чего-либо. Не знаю насколько это проверенное суждение. Вроде, псевдонаучно. — Не для демонов. Мы понимаем. В вашем случае, Шана, — он показательно произнёс это имя, — именно так. Хотя даже, если бы ваше лицо, — указал он, щуря пронзительный взгляд, пробирающий её, — стало неподвижно мраморным, я бы всё равно разгадал, что вы ещё не подчинены. В чём-то здесь есть свой шарм. Но и в чём-то исключительно меня… цепляет, дразнит. Шана молча слушала его. Ни ему её подчинять и она постарается, чтобы никому-либо ещё. — Не сомневаюсь в качестве услуг Каца. Но похоже сам факт родных слов не исключается. С этого момента я определённо буду изучать заклинание языка подробнее. Может усовершенствую. Шана вдруг пожелала выкинуть едкое «удачи», но уже приоткрыв рот остановила себя и мурылкающе, сказала: — Удачи. — Вам не понравилось называть меня господином, так? — Это непривычно, — увернулась она. Рейджи заметил милую перемену, оказывается гостья более горда, чем он считал. Рейджи ловко поднялся из-за стола, Шана шевельнулась, ей красноречиво ответили властным жестом «сиди». — Понимаю, — протянул он, взяв в руки тот бутылёк нашатыря, пробудивший её. — Будь мы в десятках лет назад от нынешнего времени, для вас обращаться так было бы столь же естественно, как дышать. Мир меняется… Но только один. Хм, — лёгкая прозаичная улыбка застыла на его лице, — другой мир сверкает тем же цветом, изменения его, по правде, столь незначительны, и в миг всё может обернуться вспять, до дикости, — упоённо рассказывал он, представляя родину. — Кто-то слабее, кто-то сильнее. Так устроен мир, даже если он забывает об этом.

Вена

Другой мир, их мир, мир этих принцев, там их царство крови и власти, вездесущей, в роскошных лестницах, в пикантности бесценного вина. Власти, сверкающей в золотой ковки рамы портрета короля. Шана почти не думала о сказанном. Она думала о мире за дверью спальни второго принца. Он заметил. — Да, — тема, понятно по тону сменилась, — вам следует отдохнуть. — Хорошо. Тогда я пойду… — вставала она, продвигаясь, и уже представляя как ощущается приятная прохлада ручки двери. Может сразу прийти к Шу? — Нет, не к двери, к постели, — указал он, встряхнув голову. — Пожалуйста, отдохните здесь. Под моим присмотром, я настаиваю. Рейджи поставил нашатырь в шкаф, закрыл стеклянную дверцу с резными краями и устремился к ней, предугадывая реакцию. — Я… Но Рейджи-с… — Рейджи приближался, тем самым увеличивая своё воздействие. Он с прищуром вцепился в её нутро хищным взглядом. — Господин Рейджи, — исправившись шепнула девушка, ища в его глазах одобрение, которое тут же призрачно пронеслось. Она отвела взгляд, указывая: — Это же ваша постель. — Недавно вас это не смущало, — склонив голову в бок сказал он, показывая заигрывающую улыбку, растворившуюся мигом, но уголки губ остались чуть приподняты. — Да, я была без сознания, — она как будто резво подняла тяжелый щит с металлической сердцевиной. — Я лучше посплю у себя, одна. От, казалось, внутреннего веселья вздёрнув и тут же опустив лицо, он произнёс: — О, Шана, — Рейджи улыбаясь хищнее, неприлично сокращая расстояние, — слушайся. Её губы шевельнулись, вскоре застыв беззвучно. Вид её окружило смятение, держащее в руках маленькие бусины бунтарства. Рейджи приблизил лицо и сыграв бровями вверх ударил покровительственным, обволакивающим: — Да? — Да. Кивая, гостья спрятала лишь на миг, вдруг ставшие располагающе-открытыми, глаза, повела плечом, в голосе отличилась звонкая нотка. По её виду можно было сказать, что она соглашается на что-то более-менее буднее. Как: «Подожди, немного, сейчас попью воды и пойдём» и идентичное: «Да», с лёгкой улыбкой. Рейджи мало заострил внимание на мелькнувшей реакции. Сильнее интерес занял её аромат, ныне без единого намёка на яд брата Так же ли чиста она на вкус, её кровь? — Прошу, — он галантно положил властную руку ей на плечо, и подтянул к краю постели. Вид Рейджи априори не позволял пререкаться. Вдруг он стал казаться сильнее. — Садитесь. — Шана молча исполнила, ловя всякий его жест, как будто надеясь увернуться. — Исполните последнюю на сегодня просьбу, пожалуйста. Исподлобья Шана пытливо взглянула на него. — Да, Р… господин. — Я голоден. Очень голоден. Воцарилась тишина, она слега разрывалась каплями, бьющими по стеклу, ветром. И стуком тихой, резной секундной стрелки у искусных часов. — Серьёзно? Я уж думала мы обойдёмся без этого. Адреналин, вливаясь в жилы бурным потоком, зажёг Шане щёки. Должно быть вкусно. — До вас здесь была Мая, я собирался пить её, — объяснял он, походя на змею. Тихую, но такую опасную, сверкающую белыми клыками. Вид Рейджи граничил с элегантным тёмноволосым мужчиной, что-то объясняющим своей беспечной даме и зверем, желающим насытиться. Воздух накалялся. — А! Так давайте я её позову, — указывая на дверь она, громко не позволяла ему взять в разговоре главенство. Чем дольше он раскрашивал ситуацию в тона «хищник-жертва», тем меньше у неё шансов покинуть спальню. Если они вообще есть. — Нет, — отрезал он. Шана мило и забавно извёртывалась, пытаясь сгладить углы выдуманной наивностью: — О, да я быстро! — взмахнула она кистью. — Сейчас! — и вскочила, заходя на вираж. Прекрасный вид на дверь исказился, путь преградила стройная фигура. Обнажённые предплечья ощутили требовательное давление, Шана потеряла равновесие, вокруг стало темно, она упала обратно на мягкий край постели. — Вы собираетесь меня разозлить, Шана? Учтите это чревато последствиями, — предупреждал он, стоя где раньше, хотя должен был бы на пути к выходу. — Неужто в доме Каца вам не разъяснили правила поведения? — шагнул у неё. Рейджи бы с удовольствием продолжил, но Шана не оступалась: — Разъяснили — я обязана подчинятся своему господину. А вы, господин Рейджи-сан, не он. Мой истинный господин — Шу. — Хм. Знаете, драгоценная, — по ней пронеслась дрожь, — я не вижу его здесь. Он мог загнать её в угол, он уже выбрал место куда вонзиться, если бы… — Но!.. Знаете, раз уж вы так хотите, то… — Шана поднялась, — Хорошо. Рейджи проследил за ней оставаясь в удивлении, Шана приблизилась, схватила его руки, чуть выше запястья, шагнув полукругом аккуратно повернула Рейджи так, что он оказался спиной к постели. Он не препятствовал, наоборот эдакую сцену он припомнить не мог, а поэтому быстро осознал, как это интересно. — Садитесь, — шепнула она, надавливая на плечи юноши, ощущая мягкую ткань рубашки. Рейджи дьявольски соблазнительно сыграв бровями сел, закидывая ногу на ногу. Для равновесия Шана редко смотрела на него. — Подвинетесь чуть дальше. Ещё дальше. — Ах, так вот какая роль вам приятнее — верх, — вскинул он лицо, — командовать любите. Замете, я позволяю, только позволяю, — произнёс Рейджи, бесстыдно растягивая и играя полутонами в голосе, так что Шана вздрогнула. — Удивлена, что вы здесь увидели хоть намёк на «верх», — перекидывая волосы на одну сторону шеи говорила она. — Покончим с этим. Подойдя, Шана касаясь мягкой ткани брюк, чуть развела его колени, освобождая место для себя. Расположившись удобнее, она выпрямила спину и отвела голову выставляя шею. В заключении приподняв лежащие на коленях кисти рук… — Держите, — сказала она, хлопнув. Шана пожалела, что не увидала его лица в тот момент. Лица удивлённого, застывше-восторженного, такое бывает, когда вдруг резко происходит то что, ты никак не ожидал сейчас и здесь, но как будто желал так давно. — Хорошо. Вы облагоразумились, — его голос оказался невыносимо близко. На инстинкте, смущающим её, Шана выпрямилась, по телу резкое и быстрое рассыпалось мурашками приятное чувство. — Да, господин Рейджи, — она нежно объяснялась: — я испугалась. Я и сейчас боюсь. Пожалуйста, можно укусить меня там, где не больно. Тёмные ресницы его высочества прикрывали насыщающееся удовлетворением глаза. Рейджи разглядывал хитрые и крошечные кружева нательной сорочки, вытягивая из мига всё лучшее, всё идеальное. — Укус — это больно. Не переживайте, я буду аккуратен с вами, Шана. — Послышались шорохи — он снял перчатки. — К вам требуется особое обращение. Я понимаю и с удовольствием буду следовать ему. С вашей же стороны для уменьшения неприятных ощущений требуется расслабиться, — он собственнически положил руку на её шею, вызывая дрожь. Её горло дрогнуло под его ладонью. — Я присматриваю место для укуса, не волнуйтесь. Дышите, — велел он, заметив, что Шана слишком затихла. Она начла дышать. — Вампиры ощущают превосходно, как и куда ввести клыки. — Рассчитываю на вас, — сказала она поставлено, до этого рвано вдохнув. Он ответил довольным гортанным стоном. Свободная рука вызывая пару шорохов белой нательной рубашки, обхватила её талию. Шана успокаивала себя, ощущая, как его прохладные пальцы легонько гладят приглянувшееся место на мраморной шее. — Я вижу вашу вену, — обрушивая на неё трепет, шепнул он. — И что чувствуете? — Что первой я выберу другую. Тёплый язык коснулся её кожи и прочертил путь несущейся крови до самой линий каштановых прядей. Тишина незаметна, она исчезала от дыхания Рейджи и от близости его слов, от шороха выглаженной рубашки… В прикосновениях к шее уже не было надобности, освободившееся рукой юноша сильнее прижал Шану к себе полностью сковывая в объятиях, и кладя ладонь на её кисть, тонул в предвкушении. Выглядело всё это… не так как всегда — будто сделка. — Хм, правда… Ты смелая, — вздохнул он в её шею. — Какой же цветок вам по нраву? Откроете мне тайну? — Нарцисс. У них такие приятные носики.