Расколотые сердца/Splintered hearts

      Донателло поднял голову, когда его жена вошла в лабораторию. Знакомый запах клубники достиг его прежде, чем дверь открылась, и он уже поворачивался в кресле, его губы складывались в приветственную улыбку, когда Бэв вошла, уверенно направляя Остин рукой на её талии.       Улыбка исчезла, когда Дон заметил изнеможденный, почти отчаянный вид своей невестки.              — Бэв? Остин? Что случилось?              — Донни… — Остин бросилась вперед, обвивая руки вокруг его шеи прежде, чем он смог полностью подняться с кресла, тем самым чуть не уронив его на спину. Дон заметил легчайшее движение брови Бэверли, прежде чем оно исчезло, уступив озабоченному выражению лица, но сейчас ему было не до укола ревности его жены. У Бэверли никогда не было проблем с его близкими отношениями с Остин.              Он немного неловко похлопал её по спине. «Остин, что случилось? Расскажи мне. Позволь тебе помочь».              — Это… это мама. — Остин поднялась, отступая на шаг, бросив взгляд на Бэв, вытирая глаза от слез. Его жена вытянула руку, сжав её плечо в жесте утешения. — Отец… Он… — Её плечи затряслись от всхлипов, которые угрожали снова захлестнуть её.              — Он получил опеку над матерью Остин, — мягко объяснила Бэверли. — Он перевел её сюда, в Общую.              Дон взглянул на свою жену. В её тоне было больше, что она не говорила при Остин. Медленно, он кивнул. «Остин, не волнуйся. Она достаточно в безопасности в больнице, так?», он взглянул на Бэв.              Она мрачно кивнула. «Я сейчас возвращаюсь, — она сказала ему. — Я попросила старшую медсестру подменить меня, пока я отводила Остин домой, но технически я всё еще на смене. Я проверю, чтобы все знали. Без разрешения к ней никого не подпустят».              Бэверли на мгновение встретилась с ним взглядом. Но ничто не может защитить её от Рина. Он услышал эту мысль так же ясно, как если бы она сказала её вслух. Он еле заметно понимающе кивнул.              — Остин, почему бы тебе не пойти рассказать Майку, что происходит, — предложил он мягко. — Ты должна отдохнуть. Ты через многое прошла за последние пару дней.              — Донни, мы должны вытащить её оттуда, — умоляла Остин. — Мы не можем просто оставить её там… что если Отец… Он хочет навредить ей, я просто уверена в этом. Дон… пожалуйста, ты должен помочь ей… — Она вцепилась в его руки, смотря ему прямо в глаза. Донателло еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным.              — Остин, я обещаю, что мы сделаем всё возможное, чтобы защитить её, — сказал он ей. Он бросил взгляд на Бэверли. Помоги?              — Он и близко к ней не подойдет, пока я на смене, — уверенно сказала Бэв, сжимая плечо Остин. — И я поговорю с Элизабет. Она — старшая медсестра. Я расскажу ей, что происходит. Твои родители жили раздельно долгое время, Остин. Его правовые основания для опеки в лучшем случае сомнительны. Не волнуйся. Я сделаю всё, чтобы она была безопасности.              Остин перевела взгляд с неё на него. Дон мог видеть, как мысли крутятся у неё в голове вместе с волнением, страхом и замешательством. Наконец она кивнула.              — Если я не могу доверять своей семье, то кому вообще я могу доверять? — пробормотала она. — Я… Я пойду поговорю с Майком. — Она в последний раз быстро обняла Дона прежде чем отойти. Он заметил слезы у неё на глазах и протянул руку, чтобы мягко сжать её плечо. Слабая улыбка коснулась её губ, прежде чем она повернулась к Бэв, сжимая в объятиях и её.              — Я знаю, вы, ребята, сделаете всё возможное, — она сказала мягко. — Домо аригато.              Она отвернулась и поспешила вон из комнаты.              Дон выпустил вдох, который он не осознавал, что задержал. «Что, панцирь побери, творится, Бэв?».              Бэверли покачала головой. «У меня ещё нет всех деталей, но насколько я могу судить, Рин Абрамсон смог объявить себя опекуном Джейни Абрамсон, во всяком случае до времени заседания Семейного суда. Это значит… он может принимать медицинские решения за неё, Дон. С её хрупким состояние здоровья… это может быть плохо».              — Насколько плохо?              — Ты помнишь дело Терри Скиаво?              Дон резко втянул воздух. Он следил за новостными сводками с болезненным увлечением, пока муж и родители женщины-инвалида бились насчет её последних пожеланий, что в конце концов вылилось в отключение её трубки питания.              Бэверли наблюдала за ним, её рот был сжат в мрачную линию. «Донни, это может закончиться очень скверно».              Дон провел рукой по лицу. «Остин не могла противостоять такого рода… Ну, её мать вряд ли протянет месяцы и годы, так? Я думал, Люсиль сказала… — Он остановился, понижая голос. — Я думал, Люсиль сказала, что она умирает».              — Так и есть. Я бы сказала, что у неё есть несколько недель, может быть, пара месяцев в лучшем случае. Но ты видел Остин. Дон, она не смогла заставить себя даже зайти сегодня к своей маме. Люсиль пошла, но Остин попросила нас не говорить, что она была там. Я никогда не видела её такой напуганной.              Я видел, подумал Дон. Когда она сказала Майку, что была частью клана Фут, и он убежал. Когда она думала, что потеряла его.              — Дон… он предположительно может вообще отказать Остин в посещении. Он может получить судебный запрет. С хрупким состоянием здоровья Джейни, суд не доставит ему больших проблем. Он также может…запретить Люсиль видеть свою сестру.              Донателло резко втянул воздух через зубы. «Ты права. Это может закончиться очень скверно».              — Мне нужно возвращаться, — Бэверли взглянула на свои часы. — Ты скажешь остальным, что происходит?              Донателло кивнул. «Лео и Сенсей что-нибудь придумают», сказал он.              Бэверли приложила руку к его щеке. Она улыбнулась и наклонилась для поцелуя, похитив весь кислород Дона на мгновение. «Я надеюсь», сказала она тихо.              Дон направился в сторону кухни, слабый запах чая говорил ему о нахождении там его отца. Обычно он бы пошел к Лео с такой проблемой, но прямо сейчас он уклонялся от мысли разговора с его старшим братом.              — Сплинтер, я… — Донателло осекся, когда он вошел в кухню. Сцена перед ним казалась нереальной. Сплинтер сидел за столом, пар мягко поднимался от чашки чая перед ним. Люсиль сидела напротив него. Пара выглядела также естественно, как старые друзья, но не это заставило Дона остановиться, склонив голову набок, наблюдая за ними.              Что-то в том, как глаза его отца светились, зацепило внимание Дона. Он наблюдал за Крысой, пытаясь понять, что именно он видел. Сплинтер слушал, сочувственно кивая, пока Люсиль говорила. Её голос был достаточно тих, чтобы Дон мог еле слышать её. Он заметил, что ритм и тон её голоса изменился. Она смотрела прямо на Сплинтера, что, Дон осознал с удивлением, редко делал какой человек, даже их близкие друзья. Личность его отца имела свойство подавлять, никто не мог долго держать его взгляд.              Было что-то в том, как его отец смотрел на женщину… Он выглядел сочувствующим, отзывчивым, как всегда, но, казалось, было что-то большее в том, как собирались складки в уголках его глаз, как его усы слегка подергивались.              Лео выглядел так, немного… в первый раз, когда мы встретили Сиерру, подумал Дон. Разве что Лео был более… потрясенным. Немного потерянным, как если бы он не знал, что о ней судить. Сплинтер выглядит почти…              — Донателло, сын мой, — приветствие отца выдернуло Дона из его мыслей.              — О! Эмм, Сенсей, Я… эм…              — Ты хотел поговорить со мной, Донателло?              — Да, отец, — Дон боролся с румянцем, который, он чувствовал, появлялся на его щеках. — Отец, Остин объяснила мне ситуацию с её матерью. — Он взглянул на Люсиль, — Я сочувствую вам, Люси.              — Спасибо, Донателло, — сказала она тихо.              Сплинтер бросил взгляд через стол и нахмурился. «Наша семья поможет вам всеми возможными способами, Люсиль».              Донателло моргнул. Его отцу потребовалось больше года, чтобы начать звать Эйприл по имени.              Может быть, это потому что она старше, ближе к его собственному возрасту?              Тряхнув головой, будто чтобы очистить её от лишних мыслей, он продолжил.              — Бэв будет следить за ней, и она убедится, чтобы ваша сестра не пострадала, но мы ограничены в том, сколько мы можем сделать, самой публичной сущностью больницы.              Люсиль кивала в согласии. «Я понимаю, Донателло. Я должна поговорить с юристом и узнать, каковы права Джейни. Я должна действовать быстро, прежде чем Рин объявит её умственно недееспособной. Если он докажет, что она не может сама принимать решения, я мало что смогу сделать».              — Может быть Энн сможет помочь в этом деле, — предложил Дон. — Жена Рафаэль — юрист, хотя её фирма занимается скорее законами бизнеса, нежели семейным судопроизводством.              Люсиль колебалась. «Я…». Она взглянула на Сплинтера и слегка покраснела. «Я была бы благодарна, — наконец сказала она. — Я не хочу навязываться вашей семье, но… — она еще сильнее покраснела. — Ну, честно говоря, деньги являются проблемой. Забота о Джейни истощила мои сбережения».              — Простите за вопрос, — вставил Дон. — Но есть ли у неё какое-то обеспечение?              — Нет. Джейни полностью зависела от Рина многие годы. — Люсиль вздохнула. — После того, как она ушла от него, она стала работать в цветочном магазине, собирать букеты, этого как раз хватало на жизнь. Ей никогда много не требовалось. Когда она заболела, она стала жить со мной. Я сама о ней заботилась, пока всего несколько недель назад ей не потребовался более паллиативный уход, затем её переместили в ту небольшую приватную лечебницу, из которой её забрал Рин.              — Понятно, — сказал Дон. И я готов поспорить, что вы платили за ту «небольшую приватную лечебницу» из своего кармана, без единого слова недовольства и секунды колебания. Вы правда удивительная женщина, Люсиль. Я вижу, откуда это в Остин.              — Я поговорю с Энн, когда она вернется домой, — сказал Сплинтер, снова удивляя Дона. Редко когда Сплинтер принимал непосредственное участие в семейных делах, предпочитая доверять своим сыновьям и дочерям разбираться с ними.              — Да, Сенсей.              — Тем временем, Донателло, ты уже думал о будущем своего юного подопечного? — мягко уточнил Сплинтер.              Дон в раздражении покачал головой. «Запрос прошлой ночью не выдал никаких живых родственников, Отец, и сейчас идет расследование в приюте. Он сгорел в ночь, когда мы его спасли. К счастью, никто из детей не пострадал, но все записи были уничтожены. На основе показаний некоторых старший детей, и из того, что пожарные обнаружили из нарушений техники безопасности, женщина, управлявшая местом, сейчас под арестом», Дон не смог не показывать глубокого удовлетворения в своем голосе.              Сплинтер кивнул. «Его место — среди его вида, Донателло», он сказал осторожно.              — Конечно, Отец, — Дон быстро согласился. — Я поговорю с Эйприл снова, и узнаю, можем ли мы найти подходящее для него место. Он заслуживает семьи, кого-то, кто позаботится о нем».              Люсиль двинулась на стуле, но промолчала. Дон ощущал её взгляд на себе, но держал глаза строго на лице его отца.              — Между тем, сын мой, возможно, будет лучше, если ты дашь Леонардо немного… пространства. Он боится, что ребенок может быть угрозой нашему Клану.              Дон фыркнул. «Ему два года. Я сомневаюсь, что Футы вербуют шпионов в таком возрасте».              Сплинтер склонил голову. «Тем не менее, Донателло, я прошу тебя обдумать источник чувств твоего брата. Ребенок является болезненным напоминанием для Леонардо».              — Я понимаю, Отец, — Дон кивнул.              Легчайших шорох за спиной заставил Донателло повернуться. Его взгляд натолкнулся на темные глаза, горящие за голубой маской. Леонардо прошел мимо брата в кухню.              — Добрый вечер, Отец. Люсиль, — сказал он прежде чем повернуться к холодильнику. Он, достав бутылку воды, отвинтил крышку и сделал длинный глоток, намеренно игнорируя Донателло.              Свист дверей лифта и счастливый смех ребенка объявил возвращение Сиерры и Энн из парка. Леонардо напрягся, ставя обратно бутылку и на мгновение встретившись взглядом с Доном, прежде чем отвернуться.              — Я… иду на пробежку, — сказал он тихо. — В тоннели.              — Очень хорошо, сын мой, — ответил Сплинтер.              Леонардо сделал один резкий кивок и вышел.              Донателло мгновение сомневался, взглянув на Сплинтера. Иди, будто сказали его глаза.              — Лео, — позвал Дон, поворачиваясь, чтобы последовать за братом, — Подожди меня, Бро.              Он вышел в главное помещение Логова, только чтобы чуть не быть сбитым маленьким телом, которое врезалось в его ноги и вцепилось в него, как морское блюдечко.              — Дон-телло! — Исаму одарил его широкой улыбкой, его глаза будто светились изнутри.              — Хэй, дружок, — сказал Дон, мягко отцепляя его от себя. — Тебе было весело в парке?              — Исаму парк! — воскликнул мальчик. — Качели!              — Ты пошел на качели? Это замечательно. Ты потом мне расскажешь, ладно? Мне нужно…              Он поднял взгляд, осматривая комнату в поисках брата, и обнаружил Лео стоящим у двери, ведущей в канализацию. Лео облокотился о стену, видимо, ожидая его. Тени придавали ему скрытный, опасный вид. Он не улыбался.              Сиерра стояла к нему спиной, наблюдая за Исаму. Донателло заметил, что она слегка хмурилась, хотя она улыбалась ради ребенка.              Дон покачал головой. Почему он такой упрямый? Разве он не видит, что делает?              Он, конечно, знал ответ. Леонардо просто был собой. Упертым, тупоголовым, решительным лидером-собой. Когда он считал что-то, или кого-то, угрозой его семье, ему требовалось много времени, чтобы изменить свой взгляд. Дон вздохнул, поднимаясь.              Ну, я должен попытаться. Исаму некоторое время будет здесь. Нравится это Лео или нет, но он — моя ответственность.              — Я позже с тобой поговорю, хорошо, дружок? Я должен немного поболтаться со своим Бро. Почему бы тебе не пойти на кухню и не встретиться со Сплинтером и Люси, ладно?              — Спин-тар?              — Угу. Я уверен, что у него припасен торт в холодильнике. Он может поделиться с тобой, если ты вежливо попросишь.              — Спин-тар торт?              — Правильно. Теперь иди.              Дон смотрел, улыбаясь, как малыш направился на кухню.              — Он вел себя замечательно, Дон, — тихо сказала Сиерра. — Он обожает качели.              — Спасибо, что взяла его, Сиерра — ответил Дон.              — Без проблем.              — Ты идешь, Дон? — спросил Леонардо недовольно. Его терпение явно подошло к концу.              Блин, когда Раф поменял свою маску на синюю? подумал Дон с легким раздражением, но заставил себя успокоиться.              — Иду, Лео.              Он добрался до двери как раз вовремя, чтобы она не закрылась прямо перед его лицом, и направился по тоннелям за своим братом.