Выживай

– Ты выглядишь печальной, – сказал Питер, заметив Эльзу у самой двери. И он не приврал. Эльза действительно казалась грустной, несмотря на то, что дела шли хорошо. Анна поправлялась, неизвестная болезнь уходила прочь, оставляя её укромную комнатку. Младшей сестре уже позволяли приоткрыть шторы, чтобы взглянуть на яркий дневной свет, приподняться над подушкой и выглянуть в окно, проследить за пением ранних пташек. Дела шли хорошо, и Эльза вышла проводить своего жениха, порадовать его. Последнее время они общались меньше, чем раньше. Голову мистера Блэка занимали насущные дела, разум Эльзы – сомнения. Она лежала в кровати без сна, думая задать вопрос прямо, но… Что-то мешало, давило на грудь, не позволяя подняться. Может, на самом деле она боялась узнать правду? Питер погладил невесту по щеке, на мгновенье остановившись рядом. Он улыбнулся, заглядывая Эльзе в глаза, и девушке показалось, будто суженый проверяет, в каком та настроении. Золотой рисунок переливался на черных стенах прихожей, свет заглядывал и сюда, солнце поднималось все выше и выше, обретая новые силы. Девушка прикусила губу, но вернула Питеру улыбку. Вымученную, почти неживую, но и этого ему хватило, чтобы будущий супруг мог облегчённо вздохнуть. – Прости, так много всего случилось за эти несколько дней. Я до сих пор не могу поверить, – говорила Эльза в ответ. – Ничего, милая, ты скоро привыкнешь к этому. Я помогу, – Питер бегло поцеловал ее в лоб. – Все вокруг будут звать тебя Миссис Блэк, мы будем ходить к соседям на чай, устраивать уютные тихие приемы, бродить по благоухающим садам в центре весной… Все будет хорошо, только подожди немного. Питер вновь покинул её, чтобы заняться насущными делами, и Эльза осталась в одиночестве. Входная дверь закрылась, дворецкий получил последние указания и прошествовал прочь, чтобы присоединиться к другим слугам на кухне. Эльза закусила губу, и мысли ее снова вернулись в привычное русло. С тех пор, как она видела Фроста в последний раз, прошло два дня, а его голос эхом отскакивал от стенок черепа. Слова Джека все не шли из её головы. Может ли он... Может ли он говорить правду? Эльза вскинула бровь, предположив. Фрост – плут и разбойник, давно прошли те времена, когда с губ его могла сорваться правда. Нет, он не умеет делать добро, не умеет предупреждать близкого своего об опасности, не умеет предотвращать несчастье. Он лишь сеет смуту вокруг. Скорее всего, Джек просто решил позабавиться напоследок, насладиться, пока у него была такая возможность. Перейдя в новый статус, под крыло мистера Блэка, Эльза навсегда упорхнет прочь из его цепких рук, обретет защиту. И все же, откуда у Джека деньги на столь обширный кусок земли? Всю свою жизнь он был бедным, латал рубаху по сотне раз, воровал у соседей яйца, а вместе с ними и медлительных жирных кур, а после возвращения не сразу обрёл под ногами почву. Эльза все еще помнила, что Джек пришёл из странствий другим, он изменился, но... Но он не обрёл того богатства, что потребовалось бы, реши Фрост купить целую улицу, целый квартал, пусть и расположенный не в самом центре огромной столицы. Эльза закусила губу. Улизнуть незамеченной ей не удастся, Анна обязательно позовёт сестру, когда вновь проснётся. «Ты скоро станешь здесь хозяйкой, Эльза, скоро все вокруг будет твоим», – напомнил раззадоренный возможностью разум. «Так покажи им, что ты из себя представляешь». Чудовище. Мурашки прошлись по коже Эльзы, дочь лесоруба вбежала вверх по длинной скрипучей лестнице, сменила платье, не затягивая корсета. Кто увидит его под отороченным мехом пальто? Она плотно сжала губы, проходя мимо старой гувернантки, не решившийся спросить у нее что-либо. Женщина, опережая свою будущую госпожу, ринулась вниз. Очевидно, она собиралась предупредить дворецкого как можно быстрее. «Мне никто не запрещал выходить, меня не держат в клетке, я вольна делать все, что пожелаю», – оправдывалась Эльза перед самой собой. В конце концов, Питер действительно не давал ей никаких инструкций, это просто висело в воздухе. Может, ей лишь виделось? – Мисс, вы собираетесь покинуть нас? – предельно учтиво осведомился дворецкий, выбежав из кухни. – Да, мне нужно прогуляться, – ответила Эльза громко, пытаясь натянуть меховую шапку так, чтобы та закрыла ее уши. Она не спрашивала разрешения. – Позвольте вызвать вам экипаж, мисс, на улице слишком холодно, чтобы бродить вот так, – обеспокоенно заметил он. – Нет, нет, ничего страшного. Холод всегда был мне по душе, – ответила Эльза, потянув ручку незапертой двери. Дочь лесоруба чувствовала себя особенно уверенной сейчас, особенно сильной. «Я имею право знать», – решила та. Снег захрустел под ее ногами, дверь захлопнулась. Эльза шла медленно, она хорошо знала, где искать нотариуса, но что-то подсказывало: не стоит спешить с выводами. Джек мог обмануть, а Эльза зря накрутила себя. В конце концов… Разве не глупо это – верить словам такого пройдохи? Она продолжала кусать губы, шагая вперед. Мороз ослабил хватку, он больше не держал город в своих когтистых руках так крепко, как неделю назад. Февраль быстро подходил к концу, зима отступала, и не за горами первые оттепели. Эльзе хотелось тепла. Она повернула за угол, пройдя мимо высокого кирпичного дома, минуя длинную постройку удивительно быстро. Каменные горгульи, держащие водосточные трубы, будто смотрели ей вслед. Сосульки свисали с крыши, пугающе острые, блестящие на свету… На пути Эльзе встретилось несколько старых знакомых, и каждому та кивнула, приподняв уголок губ. Учтиво, но не более того. С некоторыми клиентами, покупавшим мази и настойки в старой аптеке, Эльза успевала поговорить во время заключения сделки, но она никогда не смогла бы назвать ни одного из них своим другом. Пожалуй, что у Эльзы и не было друзей. Только Анна, только ее почившие ныне родители, только ее старый пес, что сейчас все чаще и чаще грел кости у очага. «И мистер Блэк», – напомнило что-то внутри нее. Девушка старалась идти быстрее. Если она управится до возвращения мистера Блэка домой, возможно, даже не придется перед ним объясняться, не нужно будет придумывать отговорку. Быть может, дворецкий не захочет рассказывать своему господину о том, что не смог удержать юную мисс дома? По пути Эльза пару раз оглянулась через плечо, пытаясь удостовериться в том, что ни один из его слуг не прошмыгнул за ней следом. «Ты перечитала детективных романов», – шепнул голос разума, но Эльза не слушала. В конце концов, сказок она тоже знала много, но то, что Питер показал ей во мраке своего кабинета – явь. Он был проклят, проклят, как и она, рожденная «особенной». Эльза кусала губы, не в силах понять, что за жестокое существо поступило так с ними. Бог? Если он существовал, то был, несомненно, весьма жестоким. «Чудовищем?» – спросила Эльза сама себя. Она замялась, остановившись на знакомом каменном крыльце. Ступени покрывал тонкий слой свежевыпавшего снега, на ярком, уже почти весеннем солнце тот переливался, словно серебро, искрился, слепил глаза. Эльза зажмурилась, сделав шаг вперед, ближе к массивной холодной двери, возвышавшейся перед нею. Оставалась одна преграда, отделявшая ее от правды, и пришло время ее сломать. И все же, что она делает? Верит словам Джека? Сомневается в добром имени того, кто простил ей столь чёрный жестокий поступок? "Я просто проверю, просто проверю, чтобы больше никогда не сомневаться, не думать об этом", – сказала себе девушка, увереннее шагнув вперёд. Но Эльза не смогла попасть внутрь. Она постучал раз, а после – ещё раз. Никто не ответил, а глубине пустого дома не родилось ни единого движения. Здесь не было никого, кроме самой гостьи и призрачных страхов, томящихся в её чреве. Эльза закрыла глаза на мгновенье, стараясь справиться с накатившим волнением, она дернула на себя ручку, и та не поддалась. Заперто. Пульс громко бился у ее висков. – Мисс Эльза? Какой приятный сюрприз, – улыбнулась мадам Туфф, и голос её звучал до боли мелодично. Эльза обречённо обернулась к ней. Женщина стояла на первой ступеньке, высоко задрав свой острый подбородок. Её яркое синее пальто казалось удивительно тонким, и Эльзе причудилось, что Туффиана мелко подрагивает под ним. От холода. Синяя шляпка с широкими полями не закрывала уши от ветра, но перевязанные ярко-жёлтой лентой перья тропическом птицы покачивались, будто в танце. Красиво, это действительно красиво, но так комично было наблюдать за ее дискомфортом. – Я заметила вас ещё издали, – сказала она, держась за дверцу распахнутой кареты, притормозившей у нотариальной конторки. – Собрались заключить выгодную сделку? – Это не должно вас беспокоить, мадам, – ответил Эльза, прикрыв глаза от раздражения. "Мадам". Туффиана никогда не состояла в браке, не носила чужой фамилии, не хоронила мужа, и с чего бы люди начали звать её так? Дочь лесоруба выдавила из себя улыбку, и спутница её невольно усмехнулась в ответ. Она снова подалась вперёд, и Эльза заметила, как выгодно синий цвет подчёркивает оливковой оттенок её кожи, словно напитанной летним солнцем. Его сейчас так не хватало местным жителям… – Полагаю, до вас дошли некоторые слухи, – аккуратно заметила она. – Похвально, что вы все же решили проверить их. Проныра. – Вы дрожите, – ответила Эльза, вновь окинув женщину взглядом. – Вернитесь в карету, вас может продуть. – Да, дрожу, я не люблю холода и местную зиму, – ответила Туфф громко, и улыбка её дрогнула на мгновенье. – Может быть, вы будете столь любезны, что согласитесь войти со мной? Я бы подвезла вас до дома с огромной радостью. – Нет, я не буду любезной, мадам. Нам больше не о чем говорить, вы все мне рассказали, – ответила Эльза жёстче, чем предполагала ответить. – Всё ли? – выгнула бровь Туффиана. – Нотариуса не будет ещё неделю, Эльза, а то и дольше. Старик... Приболел. Эльза прикусила губу, опустив взгляд. Нет. Нет, она не сядет в карету с этой женщиной, не будет с ней говорить, каким бы заманчивым ни казалось ее предложение. Если мотив Джека ещё не был окончательно ясен, то ее... Очернить оставившего тебя мужчину, расстроить его свадьбу, втоптать в грязь – так заманчиво. Дочь лесоруба подняла взгляд к Туфф, чтобы подарить той дерзкую улыбку. – Я уверена, что найду время для дружеского визита к нему домой, если вдруг решу, что дела неотложные. Девушка вскинула подбородок. Меховой воротник щекотал её бледную кожу, когда ветер продувал длинную улицу, сметая с дорог снежинки. Эльза сощурила глаза, на мгновение устыдившись. Туфф замёрзла, зябко постукивала зубами, стараясь скрыть свой дискомфорт, а Эльза все не отпускала её, проявляя упрямство. Неужели она действительно взрастила в себе жестокость, там, глубоко внутри, за тонкими костями? Дочь лесоруба отвела взгляд, обещая в себе разобраться. – В тебе что-то изменилось с нашей последней встречи, – попыталась улыбнуться Туффиана. – Будто ты уже не та наивная крошка, боящаяся яркого света и звука живой музыки. Эльза собиралась ответить, но придержала язык, внимание ее было украдено движением. Мимо проехала карета: ехала она медленно, явно сбавив обороты по приказу пассажира. Дочь лесоруба приподнял бровь, заметив в окне бледное лицо мистера Блэка, заглядывающего ей в глаза, словно вопрошающего о чем-то. Питер не улыбнулся, и Эльза держала губы плотно сжатыми. Туфф оглянулась, заметив мистера Блэка, и махнула ему спрятанной в ярко-желтую перчатку руку. Мужчина ей не ответил. – Он следит за тобой? – ухмыльнулась Туффиана. – Следит, чтобы ты не заметила лишнего, не узнала что-то, что не должна знать. – Он... Он просто проехал мимо, – неуверенно заявила Эльза, будто оправдываясь перед ней. – Никто за мной не следит. – Правда? – торжествовала Туффиана. – Милая, ты ведь знаешь, что дальше будет лишь хуже. Хуже, чем что? Он обращался с ней лучше, чем любой другой работодатель, чем любой мужчина, заинтересованный в Эльзе, как в женщине. Будучи продавщицей в старой аптеке, она успела многое услышать от возбужденных клиентов, стерпеть сотню сальных комплиментов, пожирающих плоть взглядов… Нет, Питер был не таким, он – нечто иное. Он точно не был таким подлым, как Джексон Фрост, ждущий от нее… Ждущий от нее повиновения. Эльза не ответила, смотря вдаль, смотря за уезжающей прочь каретой. Чувство вины кольнуло её под сердцем, нижняя губа дрогнула от обиды. Эльза не прощалась, уходя прочь, она думала лишь о том, что расскажет ему, когда Питер вернется домой к самому вечеру. Должно быть, мистер Блэк просто разъезжал по городу, занимаясь делами, он случайно заметил её... Ведь если бы он следил за ней, то не стал бы попадаться дочери лесоруба на глаза, верно? – Что он наговорил тебе? – громко спрашивала Туфф ей вслед. – Что обещал? – Оставь, она уже не слышит тебя. Эльза ушла. Под ногами её громко хрустел белый снег, в голове ворочались скорбные мысли. Что, если она обидела мистера Блэка, что, если он не рад был видеть её в обществе мадам Туфф? Он ведь говорил, что та – склочная женщина, что она жаждет втянуть наивную Эльзу в беду. А дочь лесоруба упрямо не слушала. Девушка кусала губы, стараясь не думать о плохом, несмотря на страх, сжимающий её горло своей цепкой горячей ладонью. – Глупая, – в ответ огрызнулась Туфф, запрыгивая обратно в карету, громко хлопая дверью. – Мы должны что-то сделать с этим, пока он не... – Я не допущу этого, – перебил её Джек, подняв вверх бледную ладонь, не прикрытую тканью перчатки. – С ней этого не должно случиться. – Ты не сможешь спасти её, если она сама того не захочет, – грустно вздохнула Туфф, опуская взгляд к полу. – Я, в конце концов, никогда не хотела спасения. Пока он не… Пока он не сделал то, что сделал. – Если Эльза не пойдет добровольно, всегда ведь можно увести ее силой, – выдавив из себя улыбку, ответил Джек. – Только сможешь ли ты справиться с нею? Насколько я знаю, из ваших снежных схваток каждый раз победителем выходила она. – Только потому, Туфф, что я еще ни разу не напал на нее, – уже без улыбки ответил Джек. – Заедем к нотариусу сами? – Да. Да, – повторила Туффиана тихо, почти расслабленно, ведь надежда давала ей силы к сопротивлению в битве со страхом. – А после – в суд.