Выживай

Это сердце так громко стучит или ее костяшки? Дыхание сбилось, Эльза спешила домой, надеясь успеть до возвращения Питера. Она стояла на пороге, ожидая, когда дверь отворится перед ней, когда можно будет сбросить верхнюю одежду и ринуться наверх, в свою комнату. Может, еще получится сделать вид, что мистер Блэк обознался? Дворецкий беспардонно медлил, и это не нравилось будущей хозяйке дома, она хватала воздух, пытаясь восстановить дыхание. Бежать несколько кварталов в тяжёлом зимнем пальто – сложно для девушки, что уже с месяц живёт в четырёх стенах, пульс стучал у ее висков все быстрее и быстрее, руки мелко дрожали. Нет, никогда ей не стать шпионкой или стражницей. За дверью послышалось копошение, кто-то, наконец, снизошел до неё, решил обратить внимание на суетливую гостью. Петли протяжно скрипнули, проход медленно отворился, и Эльза опустила взгляд, едва увидев встречающего. Улыбки не было ни на её лице, ни на лице мистера Блэка, сверившего свою невесту недовольным взглядом. – Здравствуй, – мучительно-тихо и холодно произнёс он, Эльза чувствовала, как вина расцветает внутри неё. – Я расскажу тебе, как все было, если ты захочешь меня выслушать. Эльза закусила губу, ожидая ответа. Но его не последовало, тишина ждала гостью, только стук сердца нарушал ее шаткую гармонию. Питер сверил Эльзу недовольным взглядом, но шагнул в сторону, вскинув бровь. Он дал гостье войти. Мистер Блэк выглядел ещё более бледным, чем обычно, и дверь закрылась сама собой, когда Эльза ступила внутрь. Плечи дочери лесоруба вздрогнули от неожиданности, но та не двинулась с места, чувствуя, что мистер Блэк упер взгляд меж ее лопаток. А ведь он предупреждал её по поводу Туффианы, просил быть с ней осторожной, но слушала ли Эльза? Сирота отвела взгляд, чувствуя напряжение в окружившем ее воздухе, чувствуя, что ее покровитель расстроен. Что она должна сказать? Об этом дочке лесоруба не выдалось возможности подумать. – Я слушаю, – произнес мистер Блэк тихо, и Эльза развернулась к нему лицом, чтобы понять, как быстро ее жених сократил расстояние между ними. – Почему ты вообще решила сходить к нотариусу? – Я хотела узнать у него, что делать с землей… С домом моих родителей, – на ходу нашлась Эльза. – А что с ним нужно сделать? – вскинул бровь мистер Блэк. – Оставить его Анне, – тихо ответила девушка. – Я хотела передать права на землю ей. «Лгунья», – подумала Эльза. Она не могла сознаться Питеру в том, что на мгновенье поверила словам Фроста, что усомнилась в благородстве своего покровителя, послушав столь наглого плута. Сейчас та могла лишь жалеть о содеянном, жалеть и врать, стараясь извернуться. Мистер Блэк любит ее, искренне любит, он заботится и об Эльзе, и о ее сестре, не жалея для нее ни времени, ни денег, а та неблагодарно сбегает из дома, чтобы сходить к нотариусу и точно узнать, правдивы ли слухи, распускаемые пройдохой. Какой стыд. Мистер Блэк все еще останется в ее глазах благородным джентльменом, если вышвырнет дочь лесоруба за дверь, узнав правду. Эльза отвела взгляд, она не могла найти в себе сил, чтобы смотреть Питеру в глаза, обманывая его. Мистер Блэк не настаивал. Лгунья слышала, как с губ его сорвался выдох, будто бы облегченный, довольный. Жаль, что Эльза не могла разделить его чувств. – Почему ты задумалась об этом сейчас? – спросил мистер Блэк, и в голосе его послышались теплые нотки. – И почему не решилась поговорить со мной, Эльза? – Потому что я скоро стану твоей женой, – ответила та робко. – Я знаю, что ты не оставишь меня в беде, что с тобой я всегда буду в безопасности, а Анна… Этот Фрост и его банда, – добавила Эльза тихо. – Я признаю, я действовала импульсивно. – Импульсивно, – мягко произнес мистер Блэк. – Анне не стоит переживать из-за этого мальчишки, – он положил руку на щеку своей невесты, погладил ее бледную кожу. – И тебе. Тебе особенно. В его взгляде не было и следа обиды. Однако, дочери лесоруба показалось, что она увидела в них тень вины. Эльза снова закусила губу, чувствуя себя еще более подавленной. В общем-то, она не совсем обманула своего покровителя, правда? Эльза действительно собиралась переписать землю на Анну в будущем, вверить наследство родителей в ее нежные руки. Не сейчас, но через пару лет, когда свадьба будет сыграна, когда Эльза выйдет в свет под новой фамилией, в новой семье. Поверх ладони мистера Блэка Эльза положила свою. Пальцы его были холодными, словно хозяин дома только-только пришел с улицы. «Так и есть», – поправила себя Эльза. Как он успел явиться сюда так быстро, обогнать ее будто на целую вечность, будто Питер весь день провел здесь? Когда дочь лесоруба собралась задать вслух этот вопрос, мистер Блэк наклонился вперед, чтобы поцеловать ее, не позволив подать голос. На этот раз не целомудренно, в лоб или щеку, нет. Питер целовал ее губы. Мягкие, мокрые, пунцово-розовые после морозного воздуха улицы. Эльза прикрыла глаза. Кто бы мог знать, что грешить – так приятно. Дочь лесоруба улыбнулась сквозь поцелуй, но мистер Блэк не ответил ей тем же. Казалось, что он собирался с силами, чтобы рассказать о чем-то малоприятном, но необходимом. – А что насчет Туффианы? – спросил хозяин дома тихо, отстранив девушку от себя. Питер будто попытался звучать незаинтересованным, но Эльза видела блеск в его золотисто-карих в этом свете глазах. Дрова трещали в камине, тепло медленно заполняло уютную гостиную, и Эльза чувствовала себя разморенной после беготни. Она улыбнулась. Мягко и осторожно. Мистер Блэк прижимал невесту к себе, руки его покоились на ее талии. Он явно не собирался ругаться и спорить, только ждал, когда Эльза даст ответ. И он нашелся быстро. – Она каким-то магическим образом находит меня, чтобы снова и снова пытаться что-то мне рассказать. – Магическим, – эхом повторил мистер Блэк. – Возможно, ты сейчас гораздо ближе к истине, чем к печальной иронии. Идем. Нам нужно поговорить с тобой о чем-то важном. Сожалею, что не сделал этого прежде, Эльза. – Но ведь мы говорили о важном, – пролепетала она, делая шаг. – В мире так много важных вещей, – ухмыльнулся мистер Блэк. Эльза не понимала. Она смущенно отступила, чтобы взглянуть в глаза своего будущего мужа. На этот раз настала его очередь отвести взгляд. Хозяин огромного дома, не говоря больше ни слова, поманил Эльзу за собой, вглубь темного коридора. Путь его лежал через лестницу вверх, в ту самую комнату, что являлась обиталищем мистера Блэка большую часть времени. В личный кабинет Питера, в котором Эльзе уже приходилось бывать. Воспоминания ее несли с собой и счастье, и испуг. Странное предчувствие подсказывало Эльзе, что той лучше отказаться от визита, но невеста не смела свернуть с намеченного хозяином дома пути. Она шла послушно, словно жеребенок на привязи, не отставая ни на шаг. «Он никогда меня не обидит», – говорила Эльза самой себе, когда дверь снова закрылась за ее спиной, когда впереди замаячил призрак уже знакомой ей двери. В комнате царил мрак, несмотря на то, что за окном еще царствовал ясный морозный полдень. – Я не рассказывал тебе всего, обошелся парой общих фраз. Это нечестно. Когда-то мы с Туффианой были близки, – произнес мистер Блэк, усадив Эльзу в глубокое теплое кресло. – Очень близки. Как… Как влюбленные друг в друга мужчина и женщина. – Ты поступил с ней не… – Не по-джентельменски? – перебил свою гостью мистер Блэк, зажигая свечу. – Боюсь, Эльза, что некоторое время мы с ней даже были помолвлены. И инициатором расторжения наших договоренностей был вовсе не я. Ревность на секунду шевельнулась под ребрами. Эльза потупила взор к полу. Мистер Блэк зажигал одну свечу за другой, и мягкий желтовато-оранжевый свет заливал пространство, освещал книги, оставленные на столе ровной стопкой, бумаги, брошенные в беспорядке, несвойственном хозяину кабинета. Пламя дрожало, несмотря на то, что сквозняк не мог проникнуть в помещение сквозь плотно затворенные окна, спрятанные плотной тканью штор. Он был помолвлен с нею. Почему Эльзе то казалось столь неприятным фактом? Туфф не нравилась ей, здесь не было секрета. Не нравилась не потому, что совершила в отношении Эльзы зло, но по совершенно необъяснимым причинам. Инстинктивная неприязнь заставляла девушку плотнее сжимать губы. Было в мадам Туфф что-то отталкивающее, что-то, что заставляло дочь лесоруба всем сердцем желать находиться от Туффианны как можно дальше. – Я внезапно поняла, как мало о тебе знаю, – грустно улыбнулась невеста. – А ведь скоро мы станем мужем и женой. Навсегда. Это пугает меня. – Не думаю, что хотел бы, чтобы ты знала обо мне все на свете, Эльза, – не улыбнулся мистер Блэк. – Мы не могли бы распахнуть шторы? – спросила та тихо, чувствуя, что в воздухе клубится страх. – Нет, – ответил ей Питер. – Смотри, любовь моя. Знакомые Эльзе песчинки медленно заплясали в воздухе. Яркие, искрящиеся во мраке комнаты, они составляли узор, соединялись вместе, образуя фигурки. Люди. Все – с четырьмя конечностями, неразличимые, безликие, однородная человеческая масса. Но средь нее некоторые человечки горели чуть ярче остальных. Мистер Блэк шевельнул пальцами, словно играя на невидимом фортепиано. Он сел напротив Эльзы, начав спектакль, как умелый кукольник. – Должно быть, чтобы уверить тебя в том, что мои опасения по поводу Туфф не были беспочвенными, нужно рассказать тебе, как все было. Мы с ней жили в одних краях когда-то. Когда-то очень, очень давно. Эльза видела, как песочные ели восходили над полосой земли, как Питер рисовал золотые домики, мелькавшие мимо, словно в окне кареты. Один из домов оказался огромным особняком, второй же, на который следовало обратить внимание, следуя подсказке яркого света, был маленьким и незаметным. Хибарой, лачугой помощницы горничной, уличной служки. В ней расцвела яркая вспышка, песчинки показали Эльзе маленькую Туфф, поднимающуюся на ноги. – Она всегда была… Необычной, – рассказывал Питер с теплом. – С первого вздоха. Ты наверняка заметила, что кожа ее впитала в себя тепло жаркого солнца, верно? Так вот, Эльза, Туфф родилась в весьма и весьма умеренном климате, среди бледнокожих людей. – Но как тогда она получилась такой… Южной? – уклончиво поинтересовалась невеста, ерзая на месте. – Наши силы меняют и наш облик. Кого-то сильнее, кого-то – слабее. Ты, Эльза, походишь на ледяную королеву, как никто другой. Но сам мистер Блэк не был похож на песочного человека. «Скорее на хищную птицу в броске», – подумала Эльза, но устыдилась. Песчинки продолжали свой пляс. Дочь лесоруба видела, как Туфф все свое детство терпела насмешки и косые взгляды, различала в фигурах детей, бросавших в нее камни и грязь, пока Туфф спешила спрятаться за закрытой дверью. Она видела, как взрослый крепкий мужчина наотмашь бьет на глазах маленькой Туффианы женщину, так поразительно похожую на нее саму… Она жила в аду, в этом у Эльзы не было сомнений. Скрываться – не так плохо, верно? Дочери лесоруба повезло, на ее лице не написано «ведьма», «не такая, как мы» и прочее. Туффиана сидела в углу, когда к ней явился мужчина, сперва неразличимый в маленькой фигурке человечка. Мистер Блэк, Эльза узнала его поступь несколько мгновений спустя. Питер протянул Туфф свою руку, и девочка приняла её с радостью, как единственное спасение. Как сильно похожи их судьбы. Эльза заерзала в кресле, понимая, что ее знакомство с мистером Блэком прошло почти в том же ключе, что и знакомство Туфф. Похоже, он всегда любил роль спасителя и защитника. Декорации изменились. Эльза видела, как подросшая Туфф покидает свой дом, как селится в стенах дорогой частной школы, живёт среди таких же милых юных девочек, смеётся, взрослеет. Эльза видела, как Туффиана повзрослела, как она расцвела, как мистер Блэк навещал её в школе, в которую сам же и определил. – Я любил её, – пресекая вопрос, сказал он, сказал с горечью. – Спас ее от жестокого окружения, поставил на ноги, обеспечил всем, чем только мог. Мне жаль, Эльза, но это – правда. Это – часть моей жизни, моей истории. – Что случилось потом? Питер не ответил, он показал. Показал, как забрал Туфф к себе в дом, как кружил её в танце, как целовал её, держа в своих руках ее ладони. Эльза отвернулась. Сердце её больно сжалось, кровь клокотала в жилах, пока пульс стучал у виска. Ей не хотелось смотреть на это. Это – наказание? Пытка? Он хочет, чтобы Эльза смотрела за тем, как Питер любил другую, как целует её, ласкает, дарит ей все свои самые нежные, самые теплые чувства... Дочь лесоруба закусила губу, ощущая на себе взгляд мистера Блэка. Она не поднимала глаз, зная, что ждёт после. – Это давно в прошлом, – сказал он, но Эльза не слышала сожаления. – Я пытался помочь ей, пытался помочь, как одной из нас... – Одной из нас? – выгнув бровь, спросила Эльза. – Я никогда не замечала этого. Туфф – особенная? Мистер Блэк ухмыльнулся. – Её кожа не зря наполнена солнечным светом, а обиталище тонет в цветах, – пояснил тот. – Да. Да, Туфф – тоже особенная. Помнишь, о чем я говорил тебе когда-то? – Ты много говорил, – признала Эльза тихо, чувствуя, что её мучает обида. – Я говорил о том, что нам следует держаться вместе. Нам. Таким... Необычным. Я и держался ближе. Питер ещё не раскрыл карты, но Эльза осознала без подсказок: кончилось все плохо, не так, как он планировал. Песчинки сложили для неё фигурку. Высокую стройную девушку, красивую и молодую, она улыбалась, глядя на Питера влюбленными глазами. Рядом стояли и другие люди, те, о которых жених не говорил. Свечение, окружившее их, указывало на связь с той же силой, что текла по венам Эльзы с момента её рождения. Всё они, собранные вместе в одном большом доме... Все они походили на семью. Необычную, даже неправильную, но дружную, пеструю семью, пусть другие и не поймут их. Люди улыбались друг другу, Эльзе казалось, что она слышит их радостный смех. Почему же семья распалась? Дочь лесоруба взглянула в потемневшее лицо мистера Блэка. – Нас было семеро, не так уж и много, правда? Мы могли жить вместе, бок о бок многие-многие годы. Только люди узнали. – Узнали о том, что вы... – Да, – перебил её Питер. – Узнали об этом. А люди так боятся тех, кто не похож на них Эльза, их так страшат наши возможности, что возмездие не заставило себя ждать. Эльза замолчала. Она смотрела за тем, как песочные человечки штурмуют красивый крепкий дом, забрасывают горящие факелы в разбитые окна, поджигают крышу. Сердце Эльзы пропустило удар. Золотой песок потерял цвет, осел пеплом. На месте выгоревшего домика осталась фигурка Питера и ещё одного человечка, медленно уходящего прочь. Туфф не было. – А где... – хотела было узнать Эльза, но её вновь перебили. – Она стояла по другую сторону баррикад. Туфф поймали на городской площади, поймали, когда она колдовала над затоптанным цветком. Туфф обменяла свою жизнь на наши жизни. Ей позволили уйти. – Так она предала вас? – спросила Эльза, слыша, как её собственный голос дрожит. Питер не отвечал, он кивнул Эльзе, облизнув тонкие губы. Должно быть, произнести это – слишком сложно. На лице его мелькнуло сожаление, мистер Блэк снова переживал те события. Желтовато-рыжий свет мерк, он уже не справлялся с той темнотой, что рождалась в сердце комнаты. Дочь лесоруба подалась вперёд, и песчинки распались, померкли, обернувшись искрящейся пылью. Эльза обняла своего жениха, погладила его по волосам, желая утешить. – Туфф поступила с вами ужасно, – прошептала Эльза. – Ты боишься, что она может повлиять на меня, что я могу поступить с тобой в точности, так, как когда-то поступила она? – Нет, – Питер погладил её бледную щеку. – Нет, я уверен в тебе, Эльза, уверен в твоей верности, – он прижал невесту чуть ближе. – Я люблю тебя. – А я люблю тебя, – ответила Эльза с улыбкой. Так почему же ей нельзя было контактировать с Туфф? Дочь лесоруба не стала спрашивать прямо, решив, что догадалась без слов. Должно быть, мистер Блэк переживал о том, что Туффиана могла принести ей беды, натравить на нее жестокосердную толпу. Быть может, она пытается вернуться в руки своего покровителя, а для того ей нужно убрать конкуренток? – Ты не могла бы некоторое время не выбираться из дома? – спросил он тихо, заставив стайку мурашек пробежаться по плечам девушки. – Я хотел бы попросить Туфф оставить тебя в покое. Эльза замялась. Он заботился о ней, он хотел ей как лучше... Но почему же тогда сердце чувствовала что-то недоброе в этом желании? Вина мучила Эльзу, вина заставила ее поджать губы, не отводить взгляд, когда золотисто-карие глаза разглядывали ее столь бесстыдно. – Я могла бы, – робко ответила девушка, кивнув. Она должна отплатить ему добром за добро, и слушать своего покровителя – меньшее, что могла бы сделать Эльза в ответ на его щедрость.