Бездомный

Дежурство не задалось с самого утра. Медсестры случайно разлили целый контейнер дезинфицирующего раствора в процедурном кабинете. Инфузомат во второй смотровой не работал. Журнал учета инструментария лежал черт знает где. Старк, только слегка пришедший в себя после вчерашнего алкогольного забега, после каждого пациента по пять минут лежал на диване в ординаторской с плотно задвинутыми шторами. Стив заботливо приносил ему холодный компресс и клал на лоб. Тони ждал, пока компресс нагреется, потом выкидывал его в мусорное ведро и шел работать дальше. К обеду вдруг появились свободные полчаса. Оба не преминули ими воспользоваться, зашли в ординаторскую и разочарованно вздохнули почти в унисон. В ординаторской стояли уролог и хирург и горячо о чем-то спорили, даже не заметив, как мимо них прошел Стив, которому вообще-то не положено было здесь находиться. – … Прогрессирующая нефропатия, пароксизмальная форма фибрилляции предсердий, бронхиальная астма, и вы мне еще что-то говорите о стероидах? – бушевал уролог. Старк упал на диван и накрыл глаза ладонями. – Диализ. Диализ никто не отменял. – При чем здесь диализ и стероиды? Мы не понимаем друг друга, доктор. – Если вы о мистере Олсене из пятой палаты урологии, – Тони открыл глаза. – Его уже давно перевели в реанимацию. – Откуда информация? – поднял брови хирург. – Логика, – пожал плечами Старк и сложил руки на животе. – Ну, еще я смотрел карту движения больных по отделениям. Полезная привычка. Оба доктора, продолжая препираться между собой, покинули кабинет. Стив включил стоявший на окне чайник и сел в старое вытертое кресло возле шкафа с книгами. Его синий медицинский костюм, с утра старательно выглаженный, успел за полдня измяться до такой степени, словно бы вообще никогда не видел утюга. – Тони, у меня вопрос. – Если ты хочешь поговорить о вчерашнем, я кину в тебя ботинком, – Тони помассировал пальцами лоб, собирая кожу в складки. Стив подозрительно рассматривал его из кресла. Вроде бы Старк не выглядел угнетенным, скорее, уставшим и задолбавшимся. – Я был скотски пьян. И никогда больше не поднимай эту тему. Потому что я метко кидаюсь разнообразными предметами. – Зачем я вчера потратил половину ночи на зубрежку параграфа про внутрикостный доступ, если ты меня сегодня целый день заставляешь тыкать внутривенный? Вопрос получился настолько нелогичным, насколько вообще мог бы быть, потому что Стив придумал его за пять секунд. Он хотел поговорить именно о вчерашнем. Покаяться, что долго вел себя, как дурак, и не хотел замечать переживания друга. Не хотел знать и думать. Ну, хотя бы сам себе смог признаться до конца, уже прогресс. – Сделаю вид, что я этого не слышал. – Тони зевнул и перевернулся на бок, отворачиваясь к спинке дивана. – Доктор Старк в пятую смотровую, – под потолком голосом регистратора прохрипел селектор, ломавшийся столько раз, что проще уже было купить новый. – Надеюсь, ты успел соскучиться по работе, – Тони тяжело поднялся с дивана, поправил галстук и застегнул халат на все пуговицы. Стив поднялся с кресла следом за ним, наклоняя голову из стороны в сторону и хрустя уставшей шеей. – Потому что в ближайшие двенадцать часов нас будут жарить в этом аду черти с аритмиями, травмами, вскрытыми венами и ожогами. Врач вышел из кабинета и направился по коридору в смотровую. Медбрат глянул на себя в зеркало, положил в карман костюма забытый Старком фонарик и тоже покинул ординаторскую. *** Утро после дежурства объединяло отделение, как никогда. Врачи сдавали друг другу смены и делились впечатлениями о дежурстве. Впечатления сопровождались матом и комментариями со страшной медицинской терминологией («Я воткнул ему в жилу сучий бензилпенициллин в банке, потому что на выходе два долбанных диагноза: актиномикоз и желтушно-геморрагический лептоспироз»). Медсестры сплетничали на посту и звенели чашками с чаем. Стив не входил в обе категории: до врачей не дотягивался образованием, медсестрам не подходил по половому признаку. Завидев Стива, девочки обычно прерывали свой стрекот, начинали улыбаться и предлагать угоститься пирогом или тортиком домашнего приготовления. Они любили его за то, что он никогда не отказывал им, хрупким и изящным, в помощи: поднять тяжелую корзину с бельем, передвинуть громоздкую аппаратуру в процедурных кабинетах, подложить под толстых грузных пациентов пеленки, вытереть рвотные массы с пола. И попросту за то, что он умел все, что от него требовало отделение скорой помощи; Стив не боялся и не брезговал ассистировать при любых врачебных манипуляциях и делал это с закрытыми глазами. Женская стая была не против затянуть его в свой цветник, но Стив приходил к ним редко. Раньше он пытался скромно влиться в их разговоры, но как только понял, что почти все ходят вокруг мужей, детей, собак, готовки и медсестер из других отделений, перестал задерживаться на посту и чаще околачивался у ординаторской. Стив переоделся, поблагодарил всех за смену, воткнул в уши наушники и вышел из больницы. Промозглое утро приветствовало его, уставшего и сонного, моросящим колючим дождем. Он опять забыл зонт, но возвращаться обратно в отделение было гораздо выше его сил. Стив спрятал руки в карманы пальто и побрел в сторону дома. Вчера, когда они со Старком шли по подземному переходу, Баки на привычном месте не оказалось. С ним бывало такое, что он отсутствовал на своем "посту", но потом обязательно возвращался обратно. Возвращался всегда, потому что здесь его никто не трогал и не гонял, он мог забиться в свой любимый угол и сидеть там сколько угодно, почти целиком прячась в свою безразмерную куртку от презрительных взглядов. Сегодня место возле колонны в переходе снова оказалось пустым. Мимо, злобно толкая друг друга, двигался равнодушный людской поток. Стив ощутил сильный укол разочарования и огляделся по сторонам. Он надеялся найти Баки – бездомному нужна была еще одна перевязка. Где теперь искать? И надо ли? Может, из-за встречи со Стивом он дислоцировался в другое место? – Бегу за тобой от самой больницы, – он услышал голос прежде, чем кто-то хлопнул его сзади по плечу. – О-о, у тебя такое лицо, будто бы тебя прополоскали в стиральной машинке без кондиционера. Рядом стоял Скотт Лэнг, парамедик со скорой помощи, давний друг Стива и просто в меру хороший парень. – Зачем ты такой быстрый, Роджерс? Девочкам не нравятся быстрые, – Скотт согнулся, оперся руками на свои бедра и стал делать глубокие вдохи-выдохи, стараясь отдышаться. – Тебе должно льстить, что я за тобой бегаю. – Привет, Скотт. Давно не виделись. Скотт сумел выровнять дыхание и разогнуться. Он был человеком слишком подвижным и жизнерадостным, несмотря на то, что в его жизни постоянно творился полный фулл краш. Стив был знаком с ним три года, знал о его жизни почти все и удивлялся, как Лэнга еще никто не прирезал. Он был в постоянных поисках денег: зарплаты парамедика не хватало, и Скотт регулярно ввязывался в какие-то сомнительные аферы. Иногда ему удавалось выйти сухим из воды. Иногда – нет. Одна судимость у него уже была. – Только не говори мне, что ты опять куда-то влип. Я не готов часами сидеть в полицейском участке, чтобы достать тебя из клетки. – Даже ради меня? Ладно-ладно, ты это, расслабься. Я просто увидел, как ты выходил из больницы, решил поздороваться. Привет, – Скотт протянул Стиву руку, чтобы он крепко ее пожал. – Как жена? Как дочка? – Жена нормально. Со своим этим… – он выразительно прожестикулировал, что, видимо, означало ее нынешнего супруга. – На днях я ходил с Кэсси в музей истории Америки. Скукотища. До сих пор не понимаю, зачем водил маленькую дочь не в зоопарк, а глазеть на гипсокартонных вождей Соединенных Штатов. Стив хотел ответить, но тут его взгляд зацепился на видневшийся из перехода продуктовый магазин. Возле крыльца сидел старый попрошайка и пытался прикурить, вхолостую щелкая зажигалкой. – Стив? – Скотт помахал рукой перед его глазами. – Ты как будто Деву Марию увидел. – Не совсем. Идем. – Куда? Твой дом в другой стороне, – возразил он, однако послушно пошел за Стивом. Бездомный был сильно в возрасте: землистый цвет лица, пористый нос и пальцы, скрюченные артрозом, неловко державшие зажигалку. – Доброе утро, – поздоровался Стив. Бродяга поднял на него глаза. – Есть прикурить? – в его сухих губах подпрыгнула сигарета. Подошедший Скотт вытащил из кармана зажигалку и наклонился, поднося пламя к сигарете. Старый попрошайка со вкусом затянулся, выпустил из беззубого рта густой дым, и только потом поинтересовался:– Чем могу помочь? У Стива появилась теория относительно бродяжничества. Он считал, что все бродяги района должны знать друг друга если не по именам, то по кличкам точно. Теория нуждалась в доработке и доказательствах, на одних аксиомах она держаться не могла. – Хочу спросить про человека. Возможно, сэр, вы его знаете. Скотт закашлялся от слова «сэр», а бездомный улыбнулся пустым ртом. – Про человека, говоришь? – он снова затянулся. – Спрашивай. – Баки. Мне нужен человек по кличке Баки. – Баки? – поднял кустистые брови старик. – Ба-аки… Баки, Баки… Нет, не знаю такого. Может, западники и знают, но я не в курсе. Стив вздохнул и посмотрел на Скотта. Тому не хватало информации о целях происходящего, и сейчас тот отстранено наблюдал за развитием событий, переводя взгляд то на Стива, то на бездомного. – Ребята, спросите или у западников, или у портовых, – грязный, с седыми волосками палец ткнул в сторону автобусной остановки. – Садитесь на любой автобус, доезжаете до… Стойте. Как, говорите? Баки? Серо-коричневое лицо немного разгладилось, будто бы на него снизошло просветление. – Баки. Однорукий мусорщик из квартала. Да, я его знаю, – он харкнул на землю и перевел палец на угол соседнего дома. – Зайдете за этот дом, пройдете по парку, потом через квартал налево, свернете в тупик, пролезете под строительную сетку. Там квартал западников. И найдете. – Уже можно спрашивать, какого хрена мы делаем? – спросил Скотт, как только они отошли на приличное расстояние от магазина. Отвязаться и идти по своим делам он даже не думал. – Ты все равно не поверишь. – Ладно, так даже интереснее, – Скотт поправил висевшую через плечо сумку и больше вопросов не задавал. Как и сказал старик, они пересекли парк (Лэнг застрял возле пруда с искусственными лебедями), вышли через квартал и свернули в тупик. – Хм… Я уже бывал здесь. На каком-то вызове, – сказал Скотт, когда они пролезли под сеткой и оказались в квартале. Кварталом это называлось с большой натяжкой. Вокруг стояли полуразрушенные домики с одним или двумя этажами. Явный самострой. Пустые гнилые рамы были заклеены обрывками газет, целлофановыми пакетами и пленкой. У каждого дома стояла жестяная бочка, из некоторых валил черный едкий дым. На разбитом асфальте валялось несметное количество мусора. – Как из постапокалиптического фильма, – Скотт указал рукой на уцелевший порог развалившегося строения. Возле ступеньки сидела жирная крыса, таращилась на них глазками-точками и совершенно не собиралась убегать. – Эй, вы двое! Чего вам здесь надо? – из ближайшей обшарпанной двери вышла чернокожая женщина в дырявых джинсах и потертом полушубке. Темные кудрявые волосы на макушке скатались из-за грязи до степени дредов, под правым глазом светился свежий фингал. – Мы ищем человека, – сказал Стив и сделал шаг вперед. – Уверены, что пришли по адресу? – визгливый голос женщины заставил выползти на улицу еще одного чернокожего гражданина. Тот хмуро посмотрел на пришельцев и облокотился на дверной косяк. Видимо, еще минуту назад он крепко спал. – Что случилось, Карла? – Нам нужен Баки. Мусорщик, – решительно ответил Стив, а Скотт тем временем старался стать как можно меньше и незаметнее за его широкой спиной. – Стив, я бывал в таких кварталах, лучше бы нам убраться отсюда, – Лэнг поднял голову. С соседнего дома на них глядели еще четверо бродяг. С такими лицами, что понятно стало бы даже дураку – этим двоим здесь не рады. Гражданин возле дверного косяка шикнул на женщину и окинул Стива колючим взглядом с головы до ног. – Мусорщик Баки… – он хмыкнул. – Вы копы? – Мы похожи на копов? – Ты – нет, – он кивнул на Скотта. – Этот – да. – Баки здесь? – Стив скорее услышал, чем почувствовал, как у него лопнуло терпение. Бродяга вытер ладонью нос. – Деньги вперед. – Сколько? – Все, сколько есть. Иначе проваливайте, пока можете ходить, – чернокожий небрежно сплюнул через стиснутые зубы. Стив открыл кошелек и достал пять зеленых купюр. За ними внимательно наблюдали с крыш домиков. Видимо, черный мужчина был за главного, остальные ждали только его команды. Пожалуй, в такой ситуации стоило проявить щедрость с целью дальнейшего гостеприимства. – Идем, – пересчитав грязными пальцами деньги, бомж развернулся и скрылся внутри дома. Женщина всплеснула руками и осталась на улице, сварливо ворча. Стив переглянулся со Скоттом и отправился следом за бродягой. Внутри все свободное пространство первого этажа было застлано картофельными мешками, старыми пуфами, коврами и покрывалами. У стены с окном, закрытым картоном, виднелся кусочек места, где жители дома готовили себе скудную пищу. Бродяга неуклюже перелез через кучу мешков и подошел к углу комнаты. Там, похоже, кто-то спал, накрытый тряпьем. – Вот. Гражданин отошел, улегся на пол у противоположной стены и закутался в рваное ватное покрывало. Видимо, это означало, что миссию свою он выполнил, и аудиенция окончена. Скотт остался стоять посреди дома, а Стив полез в указанный угол. Кажется, Лэнг просто не мог поверить, что в этот раз во что-то впутался чистюля Роджерс, а не он. – Баки? – Стив осторожно встал на колени и откинул в сторону старое детское одеялко. Под ним лежал Баки с новыми синяками на лице и разбитой губой. Он даже не пошевелился, продолжая крепко спать. – Баки, – Стив потряс его за плечо, потом сильнее, и наконец бездомный разлепил заплывшие глаза. – Какой, к черту, Баки? – прохрипел он и попробовал снова накрыться одеялом. Речь давалась ему с трудом, он был сильно пьян. – Баки, это я, Стив. – Стив? – Баки снова посмотрел на него маленькими от кровоподтеков глазками. – Откуда ты? – Почему ты в таком виде? – В каком? – он с большим трудом сел, упершись рукой в пол. Волосы стояли дыбом, легкая щетина покрывала щеки. Ну, хотя бы радовал почти полностью заживший нос. – Ты пьяный. – Это анестезия, – он тряхнул головой. – У меня другой не было. – Давай, поднимайся. Скотт, помоги мне, – Стив взял бродягу под локоть, потом передумал и приобнял за левый бок. – Ну теперь-то уже можно спрашивать, что здесь происходит и как называется эта пьеса в нашем театре жизни? – судя по лицу Скотта, он не горел желанием хоть как-то трогать Баки, но все же подставил шею, чтобы бездомный смог перекинуть через нее руку. – Это мой друг Баки, – Стив рывком поднял того на ноги, продолжая придерживать его за бок. – Я не могу понять, удивлен я или нет, – Скотт чуть пригнулся. – Куда мы? – спросил Баки, практически повиснув на них двоих. – Домой. Пришлось вызывать такси: бездомный перестарался с анестезией настолько, что ноги вообще не желали работать и тащились за ним, как хвост динозавра. Да и ни к чему было тревожить и без того нервную общественность на улицах и в транспорте, часто нетерпимую к людям, не похожим на остальных. *** Оказавшись в прихожей, Баки отпустил шею Скотта и, придерживаемый Стивом с левого бока, сразу подошел к гардеробу. Взялся за ручки, распахнул дверцы и стал разглядывать нутро шкафа, нестабильно покачиваясь. – Где крылья? – невнятно спросил он, бегая слегка разочарованным взглядом по вешалкам. – Он точно не наркоман? – с любопытством поинтересовался Скотт, пытаясь ладонями размять себе шею. Стив удобнее приобнял Баки за пояс и медленно повел его в ванную. За ними вприпрыжку скакала Марс, топорща кудрявые усы и поднимая дыбом обрубок хвоста. Но, как только Стив включил воду, кошка развернулась и, убежав обратно, спряталась под диван. – Объясни, что за хрень, – попросил Скотт. Пока Баки трезвел от прохладной воды и пытался сам себя помыть, они вдвоем сидели у закипавшего чайника. – Несколько дней назад я встретил Баки в подземном переходе. Ему была нужна помощь, – начал Стив, надкусывая лежавшее в вазочке яблоко. – Я его полечил, он переночевал у меня, а потом исчез. – Тогда понятно, при чем здесь крылья. Но гораздо интереснее другое. Тебе нимб не мешает? – Лэнг несколько раз нарисовал пальцем в воздухе овал над своей макушкой. – Люстру не задевает, нет? – Что бы ты сделал на моем месте? – Прошел бы мимо, Стив. Нет, я тебя ни в чем не обвиняю, но ты бы мог… не знаю… ты разговаривал с Тони, например? - Тони не поддержал. - А Сэм? Сэм Уилсон, еще один давний друг Стива, бывший военный, работал психологом в центре военной реабилитации и никогда не отказывал в помощи, но во всей этой суматохе Роджерс абсолютно про него забыл. Да и чем мог помочь Сэм? Зачем было его ввязывать? – Он хороший психолог, – Скотт словно бы прочитал его мысли. – Тебе было бы полезно задать пару вопросиков. Ну знаешь, э-э... Не каждый додумается привести к себе домой бомжа. Да и ему собеседование не повредит, – Скотт встал и взял в руки чайник. – Мог бы устроиться в палатку по раздаче еды бездомным, в приют, или еще чего, но это... Ты превзошел себя. – Стив, – донеслось из приоткрытой ванной. Стив посмотрел на Скотта и вышел с кухни. Баки снова требовалась помощь в водных процедурах. Еще через полчаса Стив стоял на балконе, прижимал к уху телефон и смотрел через стеклянную дверцу, как Баки и Скотт о чем-то разговаривали. Оба сидели на диване, бездомный был замотан с головой в плед, а Лэнг держал в руке чашку с кофе. – Привет, Стив, – раздался в телефонной трубке голос Сэма. – Привет. У тебя есть планы на сегодня? – Одна лекция – и я буду свободен, – Уилсон, похоже, сейчас находился в университете - в трубке галдела разноголосая толпа студентов. – Что-то случилось? – Сэм, это не совсем телефонный разговор. – Понял тебя. Приеду. С Сэмом никогда не возникало проблем, он был человеком легким, но надежным. Он не задавал лишних неудобных вопросов, а просто приезжал, если его ждали. Стив вернулся в гостиную и сел на диванный подлокотник со стороны Баки. Болтал по большей части Скотт, рассказывая про вызова на скорой, свою жизнь, травил анекдоты к месту и нет, а Баки молча слушал его, прижимая к левому глазу пакетик с замороженными ягодами, у Стива еще в прошлый раз закончились криопакеты. Бродяга выглядел чуть лучше, чем в прошлый раз. Щеки были снова начисто выбриты, влажные после ванной волосы он собрал в хвостик, разбитый нос уменьшился раза в два, но общий вид портили парочка новых синяков под глазом и на скуле. Баки повернул голову и посмотрел на него, а Стив неловко перевел взгляд на Скотта. Скотт глянул на него из-за чашки, но тут в его кармане зазвонил телефон. – Пап, мама отпустила нас с тобой в зоопарк! – звонкий голосок дочки Скотта, Кэсси, было слышно чуть ли не по всей гостиной. – Ты бы хоть громкость убавил, – подсказал Стив, но Скотт отмахнулся от него. – Да, белочка, мама звонила утром, – он как-то строго посмотрел на друга и продолжил:– Она сказала, что я уже могу приезжать? Получив утвердительный ответ в виде оглушительного "ДА!", Скотт довольно быстро закончил разговор, встал с дивана и направился в сторону коридора. – Я надеюсь, Сэм поможет разобраться с этим, – вполголоса сказал он и кивнул в сторону гостиной. – Хорошо подумай, нужна ли Баки такая опека. – Посмотри на него. Он недавно на улице. Ты, как медик, должен был это заметить. Его организм в отличном состоянии, у бездомных так не бывает. Хочу разобраться в этой истории. Что-то тут не сходится. Лэнг задумчиво улыбнулся и присел на корточки, завязывая шнурки. – Раз в тебе проснулся детектив, вот тебе план. Отмой его, посели у себя, найди ему работу и живите вместе, дети мои. Вы прекрасная парочка. Медбрат и попрошайка, – Скотт иногда говорил так, что было непонятно, шутит он или абсолютно серьезен. Вот и сейчас Стив невольно задумался, а Скотт, выпрямившись, положил ему на плечо перо. Точно такое же, как те два, которые лежали на полке, только на этом перышке к кремовому цвету добавлялись крошечные белые крапинки. – Откуда перья? Марс ловит на балконе птиц и оставляет повсюду улики? Или ты великодушно открыл свой чердак для городских пернатых? – Хотел бы я сам знать, откуда они. Раньше не было. Скотт снова взял перо и повертел в пальцах. – Странное, я таких не видел… Может, ты и правда небожитель? Сколько я с тобой знаком, Стивен Роджерс, но всегда был уверен, что когда-нибудь из твоих лопаток прорежется что-то… вот такое. Он спрятал перо в нагрудный карман рубашки Стива, крепко обнял друга, поблагодарил за гостеприимство и вышел из квартиры, быстро застучав подошвами кроссовок по ступеням. Баки все так же сидел на диване, завернутый в плед, и, черт возьми, улыбался. Треснутая губа от этого кровоточила мелкими каплями. – Что такое? – Стив по-турецки сел рядом с диваном и достал из кармана брюк упаковку со спиртовой салфеткой, чтобы Баки вытер губу. – Каждый раз, когда я оказываюсь в твоем доме, мне стыдно, – Баки промокнул губу и свернул салфетку в комок, возвращая обратно Стиву. – Стыдно. И приятно, что я именно в твоем доме. Он совсем протрезвел. Остался лишь легкий запах перегара. – Тебе надо поспать. – Стив встал с пола и достал подушку. – Поговорим вечером. Баки словно бы не услышал его, продолжая сидеть и смотреть неподвижным взглядом. – Баки… – Стив сел рядом с ним на диван. – Я знаю, что ты привык везде видеть подвох. Но я искренне хочу тебе помочь. – Уверен? Стив по-доброму хмыкнул и обнял его вместе с пледом, скрещивая ладони на спине и касаясь подбородком правого плеча. Что-то окончательно сломалось в Стиве. Он нравился ему, этот Баки, немногословный хмурый уставший Баки, который словно бы оторопел от наплыва нежности и не шевелился. Стив не видел его лица, но продолжал сжимать в тесных теплых объятиях, чувствуя наконец, как рука бездомного легла ему на поясницу. – Стив… – Ты не должен ничего говорить,– Стив закрыл глаза и принюхался к знакомому аромату любимого шампуня на волосах Баки; резинка почти слезла с хвостика, и каштановые пряди разной длины свисали со всех сторон. Баки обнимал его сильнее, чем ожидал Стив. Сильнее, чем Стив обнимал его. Будто бы эти объятия могли помочь выбраться из стен железной тюрьмы одиночества и боли, в которую Баки загнали обстоятельства. – Ты голоден? – Скорее, все еще пьян, – Баки опустил руку и немного отстранился. Плед сполз в сторону, открывая плечо и сгорбленную спину. Возле позвоночника заживала россыпь старых синяков и ссадин. – Переночуешь здесь, – Стив облокотился на спинку дивана. Это не было вопросом, но Баки и не возражал. В дверь позвонили. Долго, протяжно, зажав пальцем кнопку звонка. На пороге стоял Сэм в желтом промокшем плаще и с зонтиком в руках. – Привет! – он поставил свой зонт-трость в угол и снял плащ. – Я всю дорогу думал, что же могло случиться, что мы не могли обсудить это в каком-нибудь кафе, как обычно? – Пойдем, я покажу. – Покажешь? Стив проводил его в гостиную. Баки, подняв глаза, смотрел то на Сэма, то на Стива. – Знакомьтесь. Баки, это Сэм Уилсон. Сэм, это Баки. – И что у вас стряслось? – Сэм с заинтересованным лицом сел на противоположный от Баки конец дивана. Стив набрал в грудь побольше воздуха. – Баки – бездомный. Я подобрал его на улице. У него амнезия, одна рука и большие проблемы с социализацией. – Одна рука? – Сэм кашлянул. - Пойдем на балкон. Оказавшись на балконе, Сэм сел на стул возле балконных перил и снизу вверх посмотрел на друга. – Я военный реабилитолог, Стив. Здесь у меня нет влияния. Хорошо, что ты заводишь новых друзей, но ты не думал, что... – он не договорил, о чем-то задумавшись. – Чего ты хочешь? Социализировать его? Зачем? – Мы виделись всего два раза, и два раза он был избит своими же. У него синяки разной давности по всему телу. И… поговори с ним, вдруг что-то всплывает из его прошлого. Я знаю, что шансов мало. – Я рад, что вы настолько близко знакомы, но все случившееся с ним – нормальная ветвь асоциальности. К сожалению, это норма для тех, кто оказался на улице, – Сэм вздохнул и встал со стула. – Ладно. Принеси кофе и тех сырных печений, что я постоянно у тебя трескаю. И не мешай нам, выйди в коридор. Стив ушел на кухню и, пока заваривал кофе, думал о словах Сэма. Как-то давно, сидя в кафе-мороженом возле парка, они разговаривали о том, что попрошайки и бродяги имеют свою иерархию в каждом районе города, и живут по типу животных, их потребности максимально занижены. С Баки было то же самое, правила улиц для всех одинаковы. Найти еду, ночлег и одежду, если повезет – остаться целым и невредимым. Стив вернулся обратно в гостиную, поставил поднос с двумя чашками, тарелкой с печеньем на журнальный столик, и вышел обратно, нечаянно сильно хлопнув дверью. Марс нагло полулежала на тумбочке в коридоре и вылизывала переднюю лапу, делая вид, что ее тут вообще нет. Стив снял кошку с тумбочки («Нельзя лежать на тумбочках, сколько раз я говорил?») и отправился на кухню за телефоном. Надо было позвонить Тони. После произошедшего пьяного признания Старка накануне последнего дежурства Стив пытался как-то сгладить ситуацию, и Тони вроде бы даже поддавался. Вошедшие в привычку ни к чему не обязывавшие разговоры в этом особенно помогали. – Тони? Привет, это я. В трубке что-то зашуршало, и он услышал легкомысленный мотивчик известной песни на заднем фоне и пьяный голос Тони: – А-а-а, вот и мой любимый Роджерс! Старк был не пьяным, нет. Он был в дрова. Даже голос проспиртовался. – Только не говори, что ты там один! – Один, – тут же охотно ответил доктор и сделал громче музыку. – Плыву по течению своей жизни на катафалке радости и умиротворения. Что это за слово такое – умиротворение? Он редко позволял себе уходить в алкогольный аут. Да, напивался, но чтобы до такого состояния… – Тони! – Да, моя строгая мамочка. – Прекращай. – Может, приедешь и отшлепаешь? Я и тебе налью. – Это не смешно. – А по-моему, очень. – Надеюсь, что это не из-за меня. – О нет, что ты. У меня просто чертовски хорошее настроение. Стив прислонился спиной к стене и закрыл глаза, чувствуя, как по рукам пробежали неприятные мурашки. Они слишком давно знакомы, Стив хорошо различал горячо любимые Старком иронию и сарказм, даже если тот маскировал их чем-то еще. – Я приеду завтра с капельницей. – Не хочу, – ответил Тони. В трубке со звоном упала бутылка. – Ни завтра, ни послезавтра… Хочу отдохнуть от тебя. – Завтра ты будешь нервный алкоголик с похмельем и трясущимися руками, ты не сможешь попасть сам себе в вену. – Попытаюсь. Не хочу видеть тебя, Роджерс, – Тони снова звякнул бутылкой. – Не хочу видеть твои глаза и все, что вокруг них. Если мне потребуется помощь – свистну. Стив с трудом сглотнул, все так же стоя у стены и не открывая глаз. – И не трахай себе мозги, дай мне неделю повыеживаться. Чмоки, мой сахарный, – в телефоне послышались короткие гудки. Стив вдруг разозлился. С какой стати он должен терзать себя и оправдываться? Из-за того, что Тони Старк не привык проигрывать? Что Тони, мать его, Старк не получил того, чего хотел? Как капризный ребенок в магазине игрушек, которому не купили понравившуюся лошадку. Он долго простоял у стены, сжимая в руке телефон. Так долго и так задумчиво, что не сразу заметил, как из гостиной вышел Сэм, прикрыв за собой дверь. – Есть маленькая вероятность того, что Баки – бывший военный, – Сэм сложил руки под грудью. – У него мировоззрение не гражданского человека. Он ничего не помнит, и, признаться, такая полная амнезия немного напрягает. Если ты беспокоился за социализацию, то он более чем социализирован. Просто самодостаточен. Хочешь взять над ним опеку? Он уже привязался к тебе, все разговоры сводились к твоему имени. Поэтому осторожнее. Стив поднял брови, смотря на Сэма. Надо же... – Спасибо, Сэм. Ты мне очень помог. – Не за что. На всякий случай краем глаза проверю архивы на всех сгинувших в Афганистане и Ираке за последний год, но сам понимаешь, с таким минимумом информации я навряд ли что-то найду. Это даже не игла в стоге сена. Это зубочистка на сеновале размером с гектар. Сэм похлопал его по плечу. – Оставляй у себя. Я про Баки, – он зашнуровал ботинки и накинул на плечи плащ. – Бумаги помогу оформить. И не надейся на чудеса. Твое дело сейчас не увлекаться добродушием. Помни, что ты не супергерой, Стив. Всем помочь все равно не получится. *** – Расскажи мне про улицу. – Что ты хочешь узнать? – Сложно жить на улице? – Если у тебя ничего нет за душой и памятью и если рядом кто-то есть – нет, не сложно. – У тебя никого нет. – Это точно. Они сидели на расстеленном диване под одним пледом и пили какао. Включенный для атмосферы телевизор мерцал в полумраке гостиной: на улице очень быстро наступил сырой осенний вечер. Стив ощущал, как Баки касается его теплым боком и даже не думал о том, чтобы отодвигаться. Наоборот, было приятно сидеть и наблюдать, как Марс играет с бахромой штор. – Баки. – М? – О чем тебя спрашивал Сэм? Баки наморщил лоб, вдруг задумавшись. Холодные примочки помогли, и отеки под глазами почти исчезли, остались лишь фингалы и мелкий синяк на скуле. – О моем прошлом. О моих планах на будущее. О тебе. Стив посмотрел на балкон через не зашторенное окно. В окнах напротив горел свет, и там туда-сюда сновала Жизель, на которой из одежды были только ядовито-зеленые стринги. – Любопытное соседство, – кивнул Баки, а Стив встал и задвинул шторы, спугнув катавшуюся по полу Марс. Кошка резко потеряла интерес к шторам и метнулась из гостиной в коридор. – Это Жизель. Студентка биологического университета, – Стив не смог сдержаться и скривился - одна только мысль о соседке была неприятна. И Баки, похоже, это заметил. – Она мечтает о тебе. – Что? – Сти-ив, – Баки глянул на него из-под свисающих на лицо прядей. – Она же специально не закрывает окна. Ты ей нравишься, она соблазняет тебя. Приведи в дом какую-нибудь девушку и трахни на кухонном столе. Чтобы соседка увидела. И проблема решится. – Да ты эксперт. – Просто ангелы не думают о таком. Им нельзя по статусу, – Баки перевел взгляд исподлобья на рубашку Стива. Стив опустил голову. Из нагрудного кармана выглядывал кончик пушистого перышка, которое еще утром подобрал Скотт. Стив снял рубашку и перекинул через спинку кресла. – Я пережил за сегодня столько эмоций, что меня тошнит. Баки промолчал. Видимо, испытывал то же самое. Стив отправился в комнату за еще одним одеялом для гостя, но вдруг остановился на пороге и дернул носом, принюхиваясь. – Марс? В комнате стоял резкий запах кошачьей мочи. Словно бы… Стив со вздохом подошел к кровати. Покрывало было сбито, его явно старательно копали кошачьи лапы, а в центре постели расплылось большое дурнопахнущее пятно. – Марс! Кошка, всегда радостно прибегавшая на свое имя, сейчас ныкалась где-то в коридоре, стараясь избежать наказания. Стив снял с кровати покрывало, затем одеяло и простынь. Чуда не случилось - пятно успело впитаться до матраса. Пришлось идти и искать под ванной пакет с порошком. Пододеяльник, покрывало и простынь отправились в машинку, пятно на матрасе было обильно засыпано порошком до такой степени, что из средних размеров пятнышка превратилось в большое порошкообразное пятнище. – Я два лотка поставил, – Стив появился в гостиной спустя почти час бесполезных попыток ликвидировать кошачью мочу с матраса. В итоге он просто бросил его высыхать до утра и приоткрыл форточку в комнате. – Два лотка: один в коридоре, другой в туалете. Но нет, на кровати удобнее. Баки выглянул из пледа. – Я пойду, – он стащил с себя плед, но Стив жестом остановил его. – Куда? – Тебе негде спать. – Мы вдвоем прекрасно поместимся на диване. Баки с сомнением окинул взглядом диван. – Он маленький. – Будет тесно. Или ты брезгуешь? – Стив подошел ближе, и теперь Баки смотрел на него снизу вверх. – Может лучше… – Ложись. Гость послушно улегся на диван. Стив снял с себя брюки, взял из шкафа еще одно одеяло и лег рядом. Было действительно тесновато: Баки, повернувшийся лицом к стенке и попытавшийся в нее вжаться, все равно касался Стива спиной. Марс аккуратно вспрыгнула на пуф и свернулась калачиком, тараща глаз на хозяина. Стив показал ей кулак и натянул повыше одеяло. – Спокойной ночи? – Спокойной ночи. Они прижимались друг к другу спина к спине, и Стив даже ощущал дыхание Баки. Он попытался думать о приятном, пофантазировать о далеких мирах, вспомнить сюжет последнего просмотренного фильма наконец, но каждый раз снова и снова мыслями возвращался к Тони. Старк со стороны обязательно сказал бы ему, что Роджерс облажался как только мог. Что сейчас делал Тони? Правильно ли Стив поступил, не поехав к нему? Почему остался с Баки? Допустим, понятно, почему. Потому что ему было приятно с ним общаться. Помогать. Касаться спиной его спины. Но совесть внутри кричала и билась в груди сильным сердцем, не давая заснуть. Завтра обязательно надо съездить к Тони. Ну и что, что он сказал этот свой пассаж про глаза и «не хочу видеть», он был чертовски пьян и мало что фильтровал в своем разговоре. Стив не знал, сколько пролежал в таких раздумьях, пытаясь разложить все в голове по углам. Сон не шел. Он вдруг почувствовал, как Баки повернулся, перекинул через него руку и крепко обнял, ткнувшись носом Стиву в шею. – Баки?.. – шепотом позвал Стив. Баки не ответил. Он не мог поступить неправильно, когда подобрал Баки в переходе. Если бы прошел мимо, то кто бы сейчас обнимал его? Успокаивая, гася лихорадочно вспыхивающие огоньки мыслей правильно-неправильно-зачем и доверчиво прижимаясь грудью к спине. Он поступил так, как считал нужным. И больше к этой мысли Стив никогда не возвращался, перестав сомневаться и жалеть.