Бездомный

…я должен был сбиться с пути, чтобы понять, какую дорогу выбрать… (с) Когда Стив открыл глаза, уже вечерело. Он проспал целый день, слишком устав на суточном дежурстве, и забыл поставить будильник хотя бы на четыре часа дня. Спал бы дальше, но его отвлек тренькающий под подушкой телефон. – Привет, – услышал он бодрый голос Скотта. Видимо, парамедик успел отоспаться за день. – Угу, – сонно отозвался Стив в подушку. – Воу, ты на часы смотрел? Мы же договаривались сегодня у тебя смотреть бейсбол. – Мы? – Стив! Я, ты, Сэм, Тони, припоминаешь? Сезон заканчивается! – Ох… Это разве должно быть сегодня? – Сходи на консультацию к великому Стрэнджу, у тебя точно какие-то проблемы с мозгом и памятью, – Скотт тараторил что-то еще по поводу сегодняшнего вечера, закусок, пива, но Стив его не слушал, внезапно ловя озарение. Доктор Стивен Стрэндж! Он вспомнил, откуда знал это имя. Нейрохирург, о котором регулярно писали газеты и журналы, брал пару смен в их больнице с целью благотворительности, основная работа у него была в элитном госпитале «Эйр Индастриз». Туда же как-то приглашали и Старка, но Тони все еще ходил в раздумьях – госпиталь находился на десять километров дальше от его дома, чем больница, в коей он трудился сейчас. Стрэндж, как известно из статей таблоидов, брал только интересные случаи. Интересно, случай полной ретроградной амнезии у Баки смог бы заинтриговать доктора? Если да, то хватит ли скопленных денег на его дорогостоящие услуги? Вдруг Стрэндж в силах заставить Баки вспомнить себя и свое прошлое? – Эй, ты вообще меня слушаешь? – обиделись в трубке. – Да, Скотт, я вас жду, – Стив потянулся и стал надевать пижамные штаны. – В семь вечера? – И ни минутой позже! – в трубке понеслись короткие гудки. Он встал, натянул футболку, домашние штаны, и вышел из спальни. На кухне обнаружился Баки, с сосредоточенным лицом намазывающий на тосты ореховую пасту. Ему явно не хватало дополнительной конечности, тосты ускользали из-под ножа, и бедный Бак уже успел покрыться испариной. Стив дотронулся до его руки с ножом, и она тут же дернулась, словно бы прикосновение состояло из электрических волн. – Извини, я не ожидал, – Баки был весь, как сжатая до максимума пружина. Напряженность была везде: во взгляде, в прямой спине, в жестких пальцах, держащих рукоять ножа. Роджерс аккуратно забрал у него нож и продолжил намазывать тосты. – Сегодня у нас будут гости. Мои друзья, ты их уже видел. Чемпионат по бейсболу в самом разгаре, поэтому… – он положил последний тост в тарелку и достал из холодильника куриные ножки, купленные по дороге домой. – Ты мне поможешь. – Я? Стив разорвал пакет с ножками и высыпал их на сковородку. – Я буду нарезать салат, а ты – переворачивать ножки. Справишься? Баки молча кивнул и подошел к плите. Каждый раз, когда Стив случайно/специально касался его, он вздрагивал, неспособный сдержать свою тревогу и внутреннего стремления отскочить, как от врага. Неужели из прошлой жизни? Кем же он был до того, как попасть на улицу, если безобидное прикосновение вызывает столько негативных чувств? – Как твои сны? – спросил Стив, словно бы читавший его мысли. – Я их не запоминаю. Бродяга пошевелил сковородку. Это была не совсем правда. Он просто не мог понять, что из его ничтожных обрывков воспоминаний было явью, а что снами, поэтому старался избегать этой темы даже наедине с самим собой. Сегодня разговор не клеился. Видимо, сказалось полуторасуточное отсутствие Роджерса, Баки успел от него отвыкнуть и снова надумать кучу ненужных мыслей. Надо отогреть это холодное сердце. Стив сходил в гостиную и вернулся со старым виниловым проигрывателем. – Любишь музыку? – он поставил проигрыватель на табуретку и открыл крышку. – Люблю. – Дам тебе послушать мою любимую. Стив давно не включал виниловую музыку, не находилось повода. Он вытащил из картонной упаковки пластинку и поставил под иглу проигрывателя. Пластинка зашумела, затем из динамика полилась мелодия. Стив удовлетворенно улыбнулся и продолжил нашинковывать овощи для салата. Баки перестал орудовать лопаткой в ножках и застыл. Сердце забилось чуть быстрее. Мелодия показалась ему смутно знакомой, словно бы пробивалась из той, прошлой жизни, но никак не могла пробиться через окружавшую чернь амнезии. Медленная, манящая мелодия наполнила маленькую кухню. Стив отложил нож и вытянул руки. – Подойди ко мне. – Что? – Просто. Подойди. Ко мне. Баки повиновался, отодвинул с конфорки сковородку и подошел к Стиву. Стив взял его за руку и придвинул к себе почти вплотную. – Потанцуем? – Я не думаю, что умею. Стиву не хотелось, чтобы те успехи, которых он добился с социализацией Баки, уплыли в никуда. Проигрыватель шелестел иглой по пластинке, ровная мелодия лилась из динамика. Баки неуклюже топтался на месте, переставляя ноги, тесно прижатый к Стиву. Роджерс был приятно теплым, живым, от него едва уловимо пахло свежими огурцами, и вдруг… Вдруг Баки положил руку ему на поясницу, слегка обнимая и удерживая в одноруком объятии. Мелодия закончилась, на кухне наступила тишина, но они продолжали стоять, прижавшись друг к другу. Между их лицами были какие-то три-четыре сантиметра. Пока непреодолимые, Стив слишком боялся повтора ночного провала с их первым поцелуем, а Баки вообще не мог думать ни о чем осмысленном, сбитый с толку теснотой и жаром объятий: со времен улицы никто не подходил к нему так близко. Стремление отталкивать чужие руки и бежать исчезло. Он провел рукой вверх по спине Стива, до самой шеи и выше, пальцами касаясь светлых волос на макушке и слегка сжимая прядки в кулаке. Стив вздохнул и шумно выдохнул через нос, наклоняя голову и прижимаясь лбом ко лбу Баки. – Стив? Стив не отвечал, полностью погруженный в эту волшебную минуту, когда не надо было никуда спешить, что-то доказывать и переживать. Его настигло обычное размеренное спокойствие. Баки легонько боднул его лоб своим и тоже замер. Каждый из них ощущал себя сапером на минном поле: поспешишь – и подорвешься насмерть. Оба вздрогнули, когда тишину квартиры прорезал визгливый писк дверного звонка. Бродяга так поспешно от него отскочил, что чуть не снес задом плиту. Стив отправился открывать дверь, а Баки придвинул сковородку с куриными конечностями обратно на конфорку. Ему очень хотелось спрятаться на чердаке и сделать вид, что его вообще не существует для друзей Стива, но надо было отдать дань уважения и хотя бы поздороваться. Он лишь крепче сжал зубы и вперился взглядом в курицу. – Как говорил в выходные Архимед: дайте мне бутылку виски, и я переверну тут все! – в прихожую ввалился Старк, держа в руках бумажный пакет, из которого выглядывали листья салата и батон. Следом за ним зашли Сэм и Скотт. – По-моему, цитата звучит немного не так, – пробормотал Скотт. – Нет, он не пил, – ответил на многозначительный взгляд Стива Сэм, снимая мокрое от дождя пальто. – Привет. Скотт задвигал ноздрями, принюхиваясь к запахам их кухни. – Это то, что я думаю? Твои фирменные ножки? Из кухни вышел Баки, опустив голову и смотря себе под ноги. – О, ты все еще здесь? – брякнул Тони. Скотт наступил ему на ногу и молча толкнул по направлению к гостиной. – Всем доброго вечера, – буркнул Баки в ответ и поднялся на чердак, со скрипом закрывая дверь. – Обиделся, что ли? – спросил Старк, проходя в гостиную и начиная выкладывать на журнальный столик чипсы, бутылки пива и крекеры. Батон и сырный соус отправились с Сэмом на кухню. – Нет, не обиделся, вообще не думаю, что он умеет, – ответил Стив. – Просто переживает… трудный период. Как бы Тони ни старался себя сдерживать, его чрезмерное самолюбие наверняка колола мысль, что милаха Роджерс живет с каким-то сомнительным мужиком с улицы, и он плохо удерживал свой острый язык за зубами. – Так, давайте смотреть бейсбол? – Скотт прыгнул на диван и защелкал пультом, находя нужный канал. Сэм смотрел на Стива, притащившего с кухни салат и ножки. – Как дела? – шепнул Сэм, поднимая палец к потолку, где находился чердак. – Никак, – честно признался Стив. – Прошло слишком мало времени. – Я понимаю. – Я смотрел архивы по Сирии, Афганистану и Ирану, – голос Сэма стал едва различим: матч уже начался и на заднем фоне смачно чпокали отлетающие крышки пивных бутылок. – И как? – беззвучно, одними губами спросил Стив. – Я нашел зацепку. Не иголку в стоге сена, всего лишь обрывок нитки от нее. Я смотрел в обычных архивах с публичным доступом, но что, если… В общем, эта история правда меня заинтересовала. – Секретное подразделение? Военная разведка? – Не торопись, может, он и не военный. Может, вся его жизнь была связана с преступностью? – Преступники так просто не исчезают и не забывают свое прошлое. – А ты уверен, что он говорит правду? О том, что все забыл? Стив хмыкнул. – Я видел его глаза, Сэм. Растерянные, уставшие. Он в панике, как человек, который не знает самого себя. – Я посмотрю еще, но ничего не обещаю. Кажется, что эта нить никуда нас не приведет. Проще, чтобы Баки выбрал себе имя, фамилию, зарегистрировался в базе города и жил спокойно, – он подмигнул левым глазом. – Однако, мы не ищем легких путей, да? – Хватит секретничать, девочки, – Тони качнул открытой бутылкой. – Быстро выпили за встречу и влились в матч, а то вот этот чувак сейчас добежит до второй базы! Стив воздержался от пива, запивая матч соком. Игра шла… никак. Или задумавшемуся Стиву так казалось. Нельзя требовать от Сэма большего, чем он может сделать, но как же хотелось распутать этот клубок. В момент, когда бьющий отбил мяч под групповое одобрение Скотта и Тони с дивана, наверху что-то тяжело упало. Секунды две Стив соображал, что могло с таким грохотом упасть на чердаке, а потом рванул из гостиной. Через ступеньку добежав до чердака, он дернул на себя ручку двери, но та не поддалась. Дверь была заперта изнутри на шпингалет. – Баки! – позвал он и снова с силой дернул ручку. С потолка, где прилегал косяк, посыпалась побелка и крошки штукатурки. – Баки! Он врезался плечом в дверь, та качнулась, но выдержала. Он ударил еще, затем еще раз, в исступлении разворачиваясь и пиная дверь ногой. Тяжелая створка сорвалась с петель и упала внутрь комнаты, подняв столб пыли из побелки. Баки неподвижно лежал на полу лицом вниз. Он никак не отреагировал, когда Стив упал на колени и сжал пальцами его запястье. – Пульс есть. Но что… – он не договорил. По телу Баки прошла мелкая судорога, через мгновение он весь зашелся в судорожном припадке. На уголках губ появилась розоватая от крови пена. Старк упал на пол рядом с тормозящим Стивом, громким голосом выводя его из ступора. – Чего замер? Никогда судорог не видел? Переверни его на бок, давай! Голову держи! Роджерс, мать твою! Стив отмер и навалился на Баки, переворачивая его на бок и удерживая за плечи. Сердце билось где-то во рту. Одно дело видеть каждый день в больнице, другое – когда это хорошо знакомый тебе человек. – Ждем, когда пройдет, – Тони посмотрел на часы. – Уже минута. Баки выгнулся последний раз и обмяк. – А ты чего глазками хлопаешь? Почему я не слышу под окном сирену твоего катафалка с мигалкой? – Тони обернулся к Скотту. Лэнг попятился из комнаты, выставив вперед руки. – Полегче, даже если я привезу его в больницу… –… в нашей мы найдем ему койку, – закончил за него Старк. – У него раньше бывали судороги? Стив не ответил. Он положил голову Баки к себе на колени. Тот приоткрыл глаза и снова закрыл, начиная тихо посапывать. – Спит, – констатировал Старк и поднялся на ноги. – Значит, так… – он хотел что-то сказать, и тут его взгляд запнулся об левую руку бродяги. Вернее, ее отсутствие. Он проморгался и подошел ближе. Левый рукав толстовки, которую выдал для Баки Стив, был пуст до самого плеча. – Он что, еще и однорукий? Где ты находишь таких мужиков, Роджерс? Лэнг, вызывай машину, Сэм, будешь помогать нести. Стив, отомри уже, наконец! – Не ты ли говорил несколько дней назад, что не будешь в это ввязываться? – Стив продолжал сидеть, словно бы боялся выпустить Баки из рук. – Поговори мне еще! Судороги серьезнее ран. Найдем страховку недавно почившего мистера Джонсона и воскресим его. Лэнг? – Звоню, звоню! – Скотт уже держал телефон у уха. Баки вяло приоткрыл глаза и посмотрел на Стива, словно бы не узнавал его. Ему нестерпимо хотелось спать, сил не хватало даже пошевелить пальцем. – Все будет хорошо, – сказал Стив, убирая ладони от его лица. Баки медленно моргнул. Сознание возвращалось к нему большими скачками. – Стив? Что произошло? – он попытался встать, но не смог – мышцы словно бы стали каменными после недавних спазмов. – У тебя раньше бывали судороги? Баки наморщил лоб. – Вроде нет… Не помню, – привычная складка между бровями стала еще глубже. – Бак, надо ехать в больницу. Он не ответил, скосив глаза в сторону, наблюдая, как Старк и Уилсон расстилают рядом с ним простыню для переноски в машину скорой помощи, красно-желтые проблесковые маяки которой уже разрезали темноту под окном. Коллеги Скотта не заставили себя ждать и прибыли буквально через пару минут после вызова. Дальше уже для Стива было все как в тумане. Вот он несет край простыни, а вот они вдвоем с Тони, включая двух парамедиков, едут на работу. В машине мерно покачивалась капельница с мутным раствором, от которого Баки вновь впал в дремоту. Парамедики тихо переговаривались, записывая что-то в бумагах. Приемное отделение, быстрая фальсификация документов на имя Тома Джонсона, еще одна капельница, доктор Дэнверс и ее вопросы, доктор Старк и его ответы. Стив стоял и смотрел, как Баки на каталке увозят по длинному коридору к лифтам. – С ним все будет нормально, – теплая ладонь Тони ободряюще легла ему на плечо. – Думаю, через пару дней оклемается. А мистер Джонсон может умереть и на два дня попозже. Тем более с такой шикарной страховкой. В анатомичке договорюсь, чтобы на двое суток оттянули эпикриз. – Почему ты согласился? – Стив повернулся к нему. – Потому что тебе не безразлична его судьба. А мне не безразличен ты, – ответил Старк и убрал руку с плеча. – Ты по-прежнему мой друг. Этот факт ничто не исправит. – Спасибо, Тони. *** Весь следующий день Стив промаялся дома. В больницу не пошел, решив дать Баки возможность спокойно прийти в себя. Он то сидел в кресле, наглаживая Марс, то метался по гостиной, как раненый тигр в клетке. То вдруг собрался и пошел в спортзал, где нещадно избил пару боксерских груш и переподнимал все гантели. Потом абсолютно с посторонними мыслями приготовил еды на сегодняшний вечер и завтрашнее дежурство и засел за ноутбук, пытаясь пройти обязательный курс обучения для медсестер и получить заветные баллы. Это его наконец-то немного успокоило и отвлекло. Он закрыл ноут только поздно вечером и поднялся на чердак. Дверь Стив приладил на место еще с утра, подмел все крошки и вскользь подумал, что регулярные походы в спортзал себя оправдали – дверь он снес с такой силой, что вырвал пару металлических петель. На чердаке пахло свежевыстиранным бельем и краской. Расстеленная, смятая постель сохраняла впечатление, что хозяин отлучился на несколько минут и скоро вернется. Стив прилег на скрипнувшую кровать и ткнулся носом в подушку. Так и лежал, пока окончательно не заснул, убаюканный приятной смесью ароматов стирального порошка и шампуня. Когда, наконец, наступило рабочее утро, он вышел на работу с болезненно бьющимся в груди сердцем. В приемном его сразу же заарканили две медсестры, едва он успел снять с себя пальто. – Стив, ты вовремя, – щебетала одна из них, неся в руках лоток со шприцами. – Сходи в третью смотровую, там такой козел поступил. Стив снисходительно посмотрел на нее и взял лоток. – Что за пациент? – Не человек – реально козел. «Я плачу налоги, хочу только такой-то укол и такие-то обследования, немедленно, ко мне опять практикантку подослали, что за бардак». Будет писать жалобы, а ты знаешь, как главный врач относится к жалобам… – пожаловалась сестра. Она была худенькая, в медицинской маске, над которой виднелись огромные глаза и гладкий лоб. Неудивительно, что некий неудовлетворенный жизнью человек решил отыграться на беззащитной девушке. – Давай его назначения, – она с готовностью всучила бумажки поверх лотка и ускакала, довольная, что ей не придется выслушивать словесную грязь. – Здравствуйте, мистер Дейвис, – Стив надел маску, перчатки и зашел в смотровую. На кушетке сидел безобразно толстый мужик и гневно сопел, болтая ногами. Одного только взгляда хватило, чтобы понять – перед ним редкостное хамло. – Где врач? – тут же вскинулся пациент, прочитав информацию на бейдже Стива и не получив удовлетворения. – Врач вас осмотрел, выставил диагноз и назначил препараты от аллергии, которая у вас развилась. – То есть, врача я не увижу? – кипел клиент. Красные глазки вращались с бешеной скоростью. – Тогда и ты проваливай отсюда. Без врачей ко мне не подходите. – Зачем вы пришли сюда, мистер Дейвис? – спросил Стив и со звоном поставил лоток со шприцами на столик возле кушетки. – Потому что у меня в буквальном смысле чешется зад! – Аллергия может прогрессировать. Если вы уйдете отсюда без инъекций, у вас стремительно разовьется отек гортани и вы умрете от удушья, – Стив навис над ним, как Пизанская башня. – Причем вы будете в сознании до последней секунды. Уверяю, это крайне неприятно. Так что, будем лечиться? Пациент с трудом сглотнул, словно бы попробовал, нет ли у него отека прямо сейчас. Конечно, Стив блефовал, навряд ли аллергическая крапивница на ягодицах вызвала бы отек Квинке, но иначе этот субъект не успокоился бы и за час. – Это точно назначил врач? – Да. В этом месте точно никто не желает вашей смерти. – Делай, – сквозь зубы прошипел клиент. Настроение дерзить и писать жалобы на медсестер у него улетучилось, мысли заняла возможность смерти от удушья. Пятью минутами позже Стив выскочил из смотровой и побежал к лифтам, ведущим в отделения. Никто не посмел его остановить, уверенный, что медбрат Роджерс мчится на помощь к очередному умирающему больному. Поднявшись на четвертый этаж, он зашел в отделение, где тут же столкнулся с доктором Стрэнджем. – Стивен? Доброе утро, – поздоровался доктор. – Как вы тут оказались? – Здесь лечится мой друг, я зашел проведать. – Не мистер Джонсон? По его прищуренным глазам он понял – Стрэндж в курсе. И навряд ли оказался здесь, проезжая мимо больницы на велосипеде. Неужели Старк? Тони как-то воодушевленно рассказывал об их дуэте – клубе крутых бородок. – Что я могу сказать, – начал врач, беря Стива под локоть и уводя в глухой угол перед входом в отделение. – Ситуация отвратительная. Не уверен, можно ли чем-то помочь без оперативного вмешательства непосредственно в мозг. Тем более без какого-то анамнеза. Травма? Кодирование? Опыты? Такие операции у меня стоят очень и очень дорого, я и так потратил достаточно своего личного времени, но могу посоветовать вам одну вещь. – Какую? – Редко, когда подобная терапия приносит результат, но попытаться можно. Если всплывет какая-то информация о прошлом, приведите его в место, наполненное воспоминаниями. Дом, квартира, детский сад, школа. Понятно? – Предельно. – Тогда всего доброго, – и он исчез за закрывшейся дверью отделения. Стив обошел три палаты и нашел его в четвертой. Бледный, осунувшийся, с погасшим взглядом, он почти не мигая смотрел в потолок. Из ноздрей тянулась кислородная канюля. – Привет, – Стив подвинул стул и сел возле кровати. – Привет, – с трудом разлепил сухие губы Баки и повернул голову, чтобы посмотреть на него. – Меня чем-то накачали. – Это сибазон, – пояснил Роджерс и положил ладонь поверх казенного одеяла на руку Баки. Помимо них, в палате обреталась еще парочка больных, но оба спали, отвернувшись к разным стенам палаты. – Видел Стрэнджа? Что он сказал? – Дешевле вспомнить все самому, – Стив улыбнулся уголком губ. – Тебе напишут рецепт на лекарства. Это не эпилепсия. Просто судороги. – Из-за чего? Стив повел плечом и промолчал, хотя знал ответ. В истории болезни об этом подробно написали. Написали про следы множественных сотрясений мозга, затянувшуюся трещину в теменной кости черепа, что и вызвало посттравматические судороги. Анализы у него были в норме, не хватало пары витамин и железа. Даже инфекции типа гепатита и ВИЧ отсутствовали, а ведь любимцы улиц почти поголовно увязли в сифилисе, туберкулезе и СПИДе. – Часто дрался на улице? – О, – оживился Баки. – Постоянно. И знаешь, чаще всего выигрывал. Если их было не больше трех. – В смысле? – С пятерыми я уже не мог справиться, конечностей не хватало, – он снова посмотрел на Стива. – А так… Я мог драться сразу с несколькими, и на мне максимум была пара ссадин и разбитая губа. Восточные бродяги об этом быстро узнали, и, когда я шел с зарплатой с очередной подработки, нападали всем стадом по пять-шесть голов. То, что Баки был силен, подтверждалось ремонтом, который он провел на чердаке. Как бродяга с одной рукой умудрился втащить мебель, пусть и разобранную, по ступеням на чердак и придвинуть кровать на полагающееся ей место? Только имея большую физическую силу. Стив погладил одеяло, под очертаниями которого угадывалась рука. – Отдыхай. Я жду тебя дома. Он встал и вышел из палаты, оставив Баки долго смаковать в уме чужеродное слово «дом». *** Стив нашел Тони в родном для того отделении реанимации. Он стоял, наклонившись над кроватью с пациентом. Рядом с ним находился знакомый Питер Паркер и держал в руках пакет с интубационным набором. Стив спрятался за углом перед входом в палату, наблюдая за спинами врача и студента. На больничный пейджер ему пока не поступало никаких сигналов из приемного отделения, можно было немного отвлечься. На кровати лежал молодой парень лет двадцати и дышал так часто, словно пес в жару. – Сколько должен дышать человек в минуту? – спросил Тони, надевая перчатки. – Шестнадцать-семнадцать вдохов, – отчитался Питер и положил руку на грудь пациенту. – А здесь около тридцати. – Мы должны подлечить его легкие, – Тони зашел за голову парню и взял резиновый валик. Подложил под шею, максимально откидывая тяжелую голову. – Питер, будь другом, поддай анестезии. Мистер Эрл, вам сейчас захочется спать. Не сопротивляйтесь этому чувству. Студент покрутил колесико шприца-инфузомата, по заданному времени автоматически подающего лекарство, и отправил содержимое шприца пациенту в вену. Через десять секунд глаза парня закрылись, однако дышать реже он не стал. – Давай, иди сюда, – Старк вручил Питеру интубационный клинок. – Вставь трубочку ему в трахею. – Я? Круто! – Стив видел, как у студента от нетерпения затряслись руки. Тони чуть подвинулся, благородно уступая ему место возле головы пациента. Питер провел процедуру довольно быстро, ввел трубку по клинку и надел фиксатор. Тони настроил монитор. Теперь парень дышал шестнадцать раз в минуту, убаюканный наркозом как минимум на трое суток. – А ты молодец. Впечатлишь меня еще пару раз, и я подарю тебе ларингоскоп из титана с эффектом ЗD видео, – Тони хлопнул Питера по плечу и только сейчас увидел притаившегося Стива. – Что, медбрат Роджерс, впечатлены нашей слаженной работой? – Да, – честно ответил Стив, выходя из своего укрытия. – Что с ним? – Рано утром прохожие нашли избитым на улице. В дополнение к другим диагнозам ушиб легких. У Стива запищал пейджер. – Ох, Скотт привез ножевое ранение в бедро, – сказал Стив и быстрым шагом полетел на выход. – Ого! – обрадовался Питер, потирая ладони. – Я тебе дам «ого», сам будешь ему кровь переливать. Роджерс, скажи, наше отделение закрыто, пусть приходят завтра! – крикнул в коридор Старк и подошел к столу, вытаскивая из ящика реанимационный набор. – Ну что, студент, с почином! Бери ту красную сумку и побежали в приемное! *** Стив вернулся домой, когда на улице вовсю сиял солнечный полдень. Кинул спортивную сумку на пуф в коридоре, перекусил сэндвичами с яичницей, насыпал Марс корма и рухнул на кровать, забываясь беспокойным сном. Он не знал, сколько проспал, пока из недр сна его не вытащил звонок в дверь. Стив решил, что это ремонтники, электрики, слесари ошиблись квартирой, и поэтому малодушно посчитал, что незваные гости уйдут. Однако звонок пищал еще и еще. Пришлось вставать и в одних пижамных штанах топать в коридор. За окном уже успело стемнеть. На пороге, нетвердо держась рукой за косяк, стоял Баки в больничной одежде. И в где-то раздобытых резиновых тапках. – Привет, – хрипло сказал он, покачиваясь. – Бак? Бродяга, все так же держась за стены, прошел в квартиру и чуть не свалился с ног, вовремя пойманный под руку Стивом. – Баки, что ты тут делаешь? – он перекинул его руку через шею и помог дойти до дивана. Еще слабый после лекарств, Баки упал на диван, неосторожно потянув за собой Стива, наклоняя его к себе как можно ближе, так, что Стив коснулся носом его щеки. От Баки пахло больницей, привычным запахом лекарств, спирта и хлорки. Оба молчали. В тишине Стив едва слышал, как в груди Баки быстро бьется сердце. Кажется, лед тронулся. – Я хочу быть здесь, – через несколько минут прошептал Баки ему на ухо и ослабил хватку, отпуская. – Я хочу быть только здесь, Стив. Ты и эта квартира – мое единственное лекарство. Он отвернулся к спинке дивана и замер. Стивен зашторил окно, включил маленький ночник и набросил на Баки плед в цветочек. После по-турецки сел на пол, прислонился к дивану спиной и запрокинул голову, кладя ее на тканную диванную подушку. – Спасибо, – Баки повернулся на другой бок и положил тяжелую руку на макушку Стиву. Стив закрыл глаза, чувствуя, как пальцы неуверенно гладят его по всклокоченным после сна волосам. – Душ? – Потом. – Поешь? – Нет. Баки провел пальцами от светлого затылка вниз, к шее, спускаясь до ключицы и не решаясь двинуться дальше. Стив готов был заплатить хоть ангелу, хоть черту, чтобы это длинное нежное прикосновение не прерывалось. Попросить об этом вслух он как-то не догадался. Баки поднял пальцы по шее вверх, добрался до волос и снова положил руку Стиву на голову. Стив взглянул на него как раз в тот момент, когда сраженный седативными лекарствами Бак уже спал, тихо сопя через нос. – Сладких снов, – он поцеловал его в небритую щеку, погасил ночник и вышел из гостиной, прикрыв дверь, чтобы Марс смогла ходить туда-сюда. Баки приоткрыл глаз, коснулся пальцами щеки и улыбнулся, нервно дрогнув уголками губ. От пледа исходил свежий аромат кондиционера, диванный подлокотник оказался лучше любой подушки, Марс мурлыкала где-то рядом, лежа на спинке дивана. Он привстал, но снова повалился обратно: не хватало сил встать, чтобы пойти на кухню и обнять Стива со спины, прижать к себе, гладить по упругой, теплой коже, с удовольствием услышать от него свое имя с ноткой удивления. Свою кличку. Вместо этого он укрылся пледом с головой и действительно заснул, измотанный трудной дорогой от больницы до дома. Под диваном лежали никем не замеченные два глянцевых пера кремового цвета с длинными стержнями.