***
Брюс проснулся с гудящей головой и ужасным привкусом во рту. Когда он открыл глаза, оказалось, что комната то и дело уплывает из фокуса зрения, переходя от размытых мрачно-тёмных пятен до едко-ярких точек света, а руки кажутся огромными и тяжелыми. Кашляя и шипя, мужчина попытался сесть. — Полегче, — сказал Тони, а затем легко толкнул Брюса в грудь — тот без возражений упал на спину. — Я знаю, как сейчас себя чувствует твоя голова. Вот. — Он сунул в руки Брюса стакан. — Что?.. — Брюс поднёс воду к губам и выпил, немного пролив. От холода было хорошо, и он прижал донышко стакана ко лбу в надежде, что это уменьшит головную боль. — Тони. Что произошло? Старк сел рядом с ним на корточки, и лишь тут Брюс понял, что лежит на диване в своей гостиной, укрытый одной простынёй. Когда лицо Тони вошло в фокус, серьёзность его выражения подвела Брюса к грани. — Сколько ты помнишь? Брюс напрягся: он понимал, что это значит. Его разум устремился назад, туда, за цветные пятна и жар, предшествовавшие пробуждению. — Я помню… спор со Стивом, — сознался он, от стыда привкус во рту стал ещё хуже. Когда Брюс отпустил прижатый ко лбу стакан, Тони его забрал. — Боже мой, — Брюс растёр лицо. — Мне ввели успокоительное? — Да. — Тони очень старался не демонстрировать тревоги. — Но ты никого не ранил. Тебя очень быстро вырубили. Брюс зажмурился. В глубине сознания что-то покалывало, и он потянулся за ощущением, пытаясь вспомнить. На пути продолжало стоять воспоминание о том, как он столкнулся лицом к лицу со Стивом и то его ужасное разочарованное выражение. — Полагаю, мне стоит поблагодарить ДЖАРВИСа, — пробормотал Беннер. Тони замялся и этого хватило. В этот крохотный миг тишины Брюс вспомнил Питера, вваливающегося в окно. Жар послал пульсацию по ладоням, и мужчина мог ощутить дыхание Питера на своей шее. Он поругался со Стивом и вернулся к себе, и здесь был Питер. Брюс подпрыгнул. — Где Питер? — Он в порядке, — тут же ответил Тони, будто только этого и ждал. — С ним абсолютно всё в порядке, Брюс. Но Брюсу было виднее. Он уставился на свои руки и в нём отозвались вспышки ощущений его краткого пребывания Халком — не наливающаяся злоба и удовлетворение, к которым он привык, а стыд и отвращение. Даже его другая половина была напугана тем, чем он был и что сделал. Когда Брюс снова закрыл глаза, он был уверен, что слышит в голосе Питера боль. — Где он? — требовательно спросил Брюс. Тони откинулся и неохотно выдал правду: — Он внизу со Стивом. Просто успокойся, Брюс. Он не… К этому моменту Беннер был уже на ногах. Игнорируя отсутствие одежды, он пронёсся по коридору в спальню и рывком распахнул дверь. Брюс не был готов к представшей картине: у кровати погнуло раму, будто она попала в пресс для мусора. Он представил посреди этих развалин Питера и подумал, что его сейчас стошнит. — Брюс, — позвал Тони. Он сказал что-то ещё, но тот не слышал — он смотрел на кровать, пытаясь вспомнить, но единственное, что откликнулось в памяти — это отголосок смеха Питера возле его уха. Они были вместе в постели, когда это произошло. Худший из кошмаров стал реальностью. Паника толкнула Брюса внутрь. Дыхание стало поверхностным и быстрым, он бросился к ящикам и стал искать брюки и свежую рубашку. Даже наспех одевшись, он продолжал доставать одежду, швыряя её кучами на стол. Из шкафа Брюс достал свою старую спортивную сумку. — Что ты делаешь? Брюс начал запихивать одежду в сумку. — А на что это похоже? — Эй, погоди минутку. Не надо раздувать… Тони прикоснулся к руке Брюса, но тот её отдёрнул. — Не трогай меня, — сказал он абсолютно серьёзно. В голове по-прежнему стоял туман, да и гул не прошёл, посылая отголоски пугающей вибрации ему под кожу, и даже с тем, что препарат ещё не полностью выветрился из организма, Брюс знал, что для нового превращения ему много не потребуется. — Не надо, Тони. Старк послушно сделал шаг назад, но говорить не прекратил. — Брюс, просто успокойся на минуточку, хорошо? Я понимаю, как это выглядит, но что бы ни случилось, с пацаном всё нормально, клянусь. — Ты не… — Колени Брюса задрожали, и он схватился рукой за стол, чтобы удержаться на ногах. — Ты не понимаешь, — сказал он, — растирая костяшками закрытые глаза. — Я мог его убить. — Но ты этого не сделал. Ты даже не… у меня одного сейчас дежа-вю? — Когда Брюс возобновил свои поспешные сборы, Тони обошёл его вокруг, чтобы встать получше и видеть его лицо. — Прекрати складывать вещи в сумку, мы оба понимаем, что никуда ты не едешь. — Меня не должно здесь быть, — сказал Брюс себе под нос, резкими движениями натягивая обувь. Он запихал свои разбросанные медицинские принадлежности в кожаную сумку, а затем положил её в одно из отделений спортивной. — Я знал, что в конечном счете так и случится… Я не могу это сделать… Я не могу… Его трясло. Он снова посмотрел на кровать, позволяя страху и горечи затопить себя, и внезапно задумался, может ли он превратиться в паука. Брюс попытался представить Халка, рождённого не гневом, а страхом, почувствовать, как такое создание пульсирует по всей длине тела. Его скручивало от страха, страх вёл его из спальни, по коридору, к лифту. — Тебе надо всё обдумать, — взывал к рассудку Тони, следуя за ним. — Что ты собираешься делать, Брюс? Куда ты пойдёшь? От побега ничего не изменится. — От не побега тоже, — отпарировал Брюс. Он подошёл к лифту, а затем передумал — ДЖАРВИС не станет его везти туда, куда Тони не захочет. Вместо этого Беннер повернул к лестнице. — Тут девяноста этажей, — напомнил ему Тони. — Оставь меня в покое, Тони. — Господи, ты иногда такой… — Старк продолжал идти за ним, и когда Брюс спустился к следующему этажу, он перепрыгнул последние две ступеньки и схватил того за предплечье, останавливая. — Послушай, он прямо за этой дверью, — Тони указал на дверь. — Переступи через себя на пять минут и поговори с ним. Брюс покачал головой. Единственное, что крутилось у него в голове, это «прощай», и он понимал, что не сможет это произнести. Тони досадливо нахмурился, заметив: — Значит, ты собираешься уйти, и на этом всё? Не считаешь, что задолжал ему поболее этого? — Я знаю, сколько я ему задолжал! — огрызнулся Брюс и тряхнул рукой, освобождаясь от хватки. — Я не смогу… — Он продолжил спускаться, хотя в ногах уже была слабость. — Я не смогу выплатить всё, что я ему должен. Тони продолжал идти за ним и спустя ещё один пролёт сделал новую попытку: — Ладно, хорошо. Но если мне придётся преследовать тебя шесть десятков этажей, то уже я Халком стану. — Он спрыгнул на несколько ступенек и встал перед Беннером. — Можем мы, пожалуйста, взять лифт? Брюс понимал, что это ловушка, но ещё лучше он понимал, что иначе до лобби не доберётся. Он позволил Тони провести себя к лифту через пустующие апартаменты под Стивом. Часть его хотела вскрыть консоль и перенастроить лифт самостоятельно, чтобы у Тони не получилось закрыть его внутри: мысль о том, чтобы оказаться запертым в банке, вдыхать отравленный собой воздух, заставляла голову кружиться. К счастью, когда они оказались внутри, Тони сказал ДЖАРВИСу отвезти их в лобби. — Брюс, — позвал Тони, когда начался спуск. — Поговори со мной. Брюс привалился к стенке. Ему казалось, что кожа вибрирует, а вокруг смыкается Башня — тяжёлая, насмешливая, — и упрашивает сорвать её с себя. Обычно после инцидента Брюс чувствовал хотя бы удовлетворение, злость уступала дорогу стыду или, иногда, облегчению, но не в сегодня. Злость всё ещё была с ним, вгрызалась ему в лёгкие. И вся она направлялась на него самого, и ему казалось, что он может просто взорваться. — Когда я в первый раз изменился, там была Бетти, — сказал он. Тони прислонился к противоположной стене. — Знаю. — Я её ранил. — От воспоминаний внутри снова всё заныло. — Я сломал ей руку, разбил глазницу. Я практически убил её. — Случайно, — сказал Тони, но Брюс уже качал головой. — Генерал Росс как-то показал мне запись, — продолжал он. — Считал, это убедит меня согласиться войти в дело, если я своими глазами увижу, на что способен. Это не сработало. — Он сглотнул. — Единственное, о чём я тогда думал, это о вечере перед инцидентом. Мы глупо поссорились из-за программы, и её отец, и… — Брюс не смог проглотить чувство второй раз и потёр лицо, не позволяя ему себя затопить. Тони придвинулся ближе. — Знаю, ты считаешь, мне не понять, — сказал он. — И, может, так оно и есть. Но я знаю, каково это, когда из-за тебя в опасности оказываются важные для тебя люди. У нас с Пеппер этот разговор был уже раз десять. И каждый раз она говорит одно и то же. — Он подождал, пока Брюс поднимет взгляд, чтобы сказать: — «Доверь мне самой принимать решения за себя». — Пеппер не подросток, — сказал Брюс. — Ну, иногда… ладно, да, замечание принято. Но всё равно, брось. Ты не обязан говорить с ним прямо сейчас, но хотя бы вернись наверх и дай себе время остыть. Брюс отвёл взгляд. — Хочу ли я задумываться над тем, что Стив говорит ему сейчас? — Забудь о Стиве… в жопу Стива. — Нет, он был прав. — Брюс смотрел, как уменьшаются номера. — Я был эгоистичен. Питер уже и так прошёл через ад, а я лишь сделал ещё хуже. — Костяшки побелели, когда он сжал ручки сумки. — Ты не понимаешь. Даже окажись Пеппер в опасности, боль бы ей причинял не ты, не твоё тело. Тони нахмурился. Его взгляд стыдливо метнулся в сторону, и Брюс задумался, что, возможно, была какая-то история, о которой он не знал. — Люди причиняют друг другу боль, — сказал Тони. — С Халком или без. Это называется быть в отношениях. — Не пытайся упростить — ты же понимаешь, что этот случай отличается. Лифт доехал до лобби, и Тони остановил его с закрытой дверью, прямо как Брюс и предполагал. — Если ты и вправду переживаешь о своём эгоизме, то посмотри на себя сейчас, — сказал он, наконец продемонстрировав недовольство в полную силу. — Этой ночью мы все прошли через ад, и это ещё не конец. Ты не можешь бросить нас вот так. Брюс мог бы много чего на это сказать, но видеть Тони с рукой на панели, знать, что он в ловушке — от этого животное внутри волновалось ещё больше. — Тони, выпусти меня. — Хаммер на свободе, — сказал Старк, и волоски на руках Брюса встали дыбом. — Он себя чем-то накачал до бровей, и нам потребуется твоя помощь. — Что? — Брюс покачал головой. — Нет… Хаммера взяли под стражу. — Да, правда, похоже, вопрос с ним не согласовали. — Он подался ближе, и как бы глупо себя Брюс от этого ни чувствовал, он всё равно напрягся. — Я не могу покинуть Башню. Фьюри посадил меня под идиотский домашний арест. Пока мы не подчистим всё по моей теме, я и костюм вне игры. Ты будешь им нужен в этом деле, и Питеру тоже. Брюс снова покачал головой: он не был готов к тому, чтобы на него сейчас полагались, ни в каком виде. — Выпусти меня, — повторил он. В ушах грохотало его собственное сердцебиение, и ему не хотелось продолжать всё это выслушивать. — Тони, открой двери. — Только после того, как ты… — Нет… хватит! — Брюс закинул сумку на плечо и, отпихнув руку Тони с панели, нажал кнопку сам. — Меня уже тошнит от твоих рассказов, что я должен делать, — сказал он, и двери наконец открылись. — Просто не… не вмешивайся! Беннер решительно зашагал в лобби и вдруг с шоком осознал, что находится здесь впервые — те несколько раз, что он входил или выходил из башни, это было через личную подземную парковку Тони. Сейчас тут было до жути пусто, не считая присутствия добавочной охраны. От вида их выглаженной униформы Брюс подошёл к грани сильнее, чем когда-либо. Он понятия не имел, что он делает и куда идёт, но ему надо было убраться отсюда. Пытаясь не обращать внимания на офицеров, уставившихся на него, Брюс целенаправленно пошёл к входным дверям. Тони по-прежнему следовал за ним. — Пожалуйста, скажи, что ты не будешь выходить этим путём. — С меня хватит, — ответил Брюс, не оглядываясь. Он смотрел на двух мужчин, стоявших по обе стороны вращающейся двери и уделяющих ему повышенное внимание. — Если мне придётся взять обычное нью-йоркское такси, чтобы добраться до железнодорожного вокзала, так я и сделаю. — Если ты настолько решительно намерен свалить, то хотя бы сделай это по умному, — сказал Тони уже возле его локтя. — Позволь мне вывести тебя через заднюю дверь, так сказать. Брюс хмыкнул. — Чтобы ты смог запереть меня в другом лифте? Тони закатил глаза. — Господи, Брюс, то, что ты спишь с подростком вовсе не значит, что ты и вести себя должен как он. Брюс повернулся к Старку, но тут охранник приблизился, оказавшись сразу за спиной, и коснулся его плеча. Мир окрасился красным. Отчаяние стало всепоглощающим, и ему хотелось ощутить под пальцами чьи-нибудь кости. Прежде, чем Брюс успел вздохнуть, Тони уже был здесь, отодвигая мужчину. — Всё нормально, — сказал он, и по его тревожному виду Брюс мог догадаться, как сейчас выглядит. — У нас всё нормально… отпустите его. Брюс протолкнулся между ними и быстро прошёл через вращающуюся дверь, а затем и обычный выход из здания. Ему хотелось бежать, пока колени не подогнутся, но вместо широкой площадки у входа его встретила людская стена. Вспышки света мелькали перед его уставшими глазами, и со всех сторон к нему толкались незнакомцы. Журналисты — он абсолютно забыл об освещении событий в прессе. Когда позади появился Тони, всё только усилилось. После долгой ночи ожидания терпения у репортёров уже не осталось и они все начали одновременно выкрикивать вопросы. Их голоса смешивались и разобрать слова было сложно. — Прочь с моей дороги! — прорычал Брюс, но никто его не услышал и, уж тем более, не обратил внимания. Он проталкивался мимо микрофонов и камер, от давления тел его начинало подташнивать. Он ощущал себя трусом и ему было плевать. Разогнать их было бы так просто, подумал он, их кожа под его ногтями и черепа под его ногами. Он задался вопросом: сколько смертей смогло бы удовлетворить животное в нём. Когда сзади в рубашку вцепились пальцы, первой мыслью стало, что это Питер, и злобу сменила паника — он развернулся, исступлённый и напуганный. — Не приближайся ко мне! Рядом с ухом мелькнул металл. Брюс узнал бы этот звук где угодно и потому замер, оцепенев в окружающей суете. К его виску был прижат холодный цилиндр. — Судьба, — сказал Джастин Хаммер, — в деталях. Вы с этим не согласны, доктор Бенкрофт? Брюс задержал дыхание и посмотрел на него. Хаммер проник сюда вместе с представителями СМИ: на нём была репортёрская куртка и бейсболка, низко надвинутая на лицо. — Или я могу называть вас Брюс? — продолжил он, поправляя хватку на шестизарядном револьвере, который держал у его головы. Окружающие люди заметили всё не сразу. Они увидели оружие, только когда Тони замер на месте, а затем начал отталкивать их назад, чтобы никто не геройствовал. — Вы даже не представляете, что делаете, — сказал Брюс абсолютно не шевелясь, в то время как охрана Башни наконец заметила, что происходит, и начала двигаться сквозь толпу. Прежде, чем кто-нибудь из них успел зайти Хаммеру за спину, одна из команд операторов, отбросив аппаратуру, выхватила пистолеты и заняла защитную позицию вокруг своего предводителя. — Да нет, отчего же, — сказал Хаммер: желтое лицо блестело от пота, а глаза были яркими и взволнованными. Он облизал губы и поморщился. — Я думал, что придётся штурмовать башню, но вот он вы, а с вами и Энтони. В конце концов, сегодня ведь мой счастливый день. — Все, заткнитесь, мать вашу, — рявкнул Тони на репортёров, а Хаммер хрипло и неприятно засмеялся. — Да, да, отойдите и заткнитесь, — радостно крикнул он. — Но не прекращайте снимать. Это офигенное событие. — Хаммер, — Тони осторожно приблизился. — Опусти грёбанный пистолет. Ты разве не понимаешь, что произойдёт? — О, я-то понимаю. — Он встретился взглядом с Брюсом, и тот вздрогнул. — И ты понимаешь, правда, Брюс? Что случится, если я нажму курок? — Его палец немного согнулся. — А они знают? Сомневаюсь, что они видели запись. Скажи им. — Его улыбка была тонкой и маниакальной. — Что сделает большой зелёный парень? Размажет их по земле как желе? Или сковырнёт им головы, как одуванчикам? Брюс впился ногтями в ладони, прикладывая множество усилий, чтобы не представлять себе ни первое, ни второе. — Ты правда хочешь этого? — спросил он. — После всех твоих хитрых фокусов просто одно большое кровавое побоище? Хаммер снова облизал губы. — Возможно. — Его глаза метнулись в сторону. — Как это работает? Ты абсолютно потеряешь себя? Он… — Хаммер мотнул головой в сторону Старка, — … сможет ли он это пережить? Брюс сглотнул и у него хватило ума не смотреть в ту сторону. — Нет, — тихо ответил он, и хотя их по-прежнему разделяло несколько шагов, Брюс почувствовал, как Тони переместил вес. Камеры вокруг продолжали щёлкать. Брюсу думалось, что он слышал, как один из присутствующих делает репортаж для своего канала. Охранники обменялись взглядами и один начал говорить в рацию. Никто не знал, что делать. Хаммер снова заговорил. — Тогда да, — сказал он, а его большой палец погладил курок револьвера. — Это то, чего я хочу. — Ты не доживёшь до того момента, чтобы это увидеть, — предупредил его Брюс. Он уронил свою сумку и развернулся — дуло проехало по коже, остановившись в итоге в центре лба. — Нажми и станешь первым. Каждой костью в своем теле. Ухмылка Хаммера увеличилась, обнажая зубы, у глаз появились морщинки. — Спроси, не плевать ли мне, — ответил он. Брюс почувствовал озноб, и пока он продолжал через пистолет смотреть на ухмыляющегося Хаммера, у него мелькнуло ощущение, будто он видит самого себя. Он знал, что такое отчаяние. Он помнил каково это, когда руки трясутся на оружии, а на другом конце смерть. Он видел в Хаммере сумасшедшее смирение с тем, что уже взяло над ним верх. Дело не в том, что он хотел умереть, нет, просто он не знал, как вывести всё к иному финалу. — Нажми, — сорвалось у Брюса прежде, чем он сам понял. Какая-то безумная его часть хотела, чтобы Хаммер получил результат, которого сам Брюс достичь не смог, и он дрожал, подаваясь на дуло. — Если собираешься это сделать, то давай уже со всем закончим. — Джастин, подожди, — вмешался Тони, протиснувшись ближе и встав рядом с Беннером. — Если это всё из-за меня, ты меня уже, мать твою, пристрели, окей? Хватит этой хренотени. Целься прямо сюда. Хаммер дёрнулся и было видно, что он находит это предложение заманчивым. Брюс напрягся. Он уже дошёл до той грани, когда будет неважно, в кого в итоге выстрелит Хаммер: если выстрел прозвучит, его контроль на этом и кончится, мужчина был в этом уверен. Он хотел, чтобы выстрел прозвучал. Но тут взгляд Хаммера зацепился за что-то позади них, и его лицо разгладилось. Он отстранился. — Старк, — сказал он. — Лезь в фургон. Тони моргнул. — Какой фургон? Один из людей Хаммера шагнул вперёд и схватил Старка за рубашку, потащив в сторону тротуара. Охрана башни тут же начала двигаться за ними, но Хаммер приказал им отойти, и Тони его поддержал. Взгляд Хаммера стал будто бы жёстче, но Брюс не понимал почему до тех пор, пока репортёры не начали перешептываться и оглядываться на башню. В толпе что-то приземлилось, за затем раздался голос: — Брюс! Кровь схлынула с лица. Лишь теперь он выказал хоть какой-то страх от нацеленного на него оружия и посмотрел на Хаммера — все его надежды и мольбы устремились в строго противоположном направлении. Понял ли Хаммер, Брюс сказать не мог, но тот схватил учёного за ворот и потащил к обочине. — Не думай, я всё равно могу это сделать, — предупредил Хаммер, когда за его спиной открылся один из репортёрских фургонов, и другой человек с пистолетом загнал Тони внутрь. — Брюс! Питер двигался сквозь толпу. Лишь когда его подогнали к фургону, Брюс обернулся: при виде Питера в полном костюме, пытающегося пробраться к ним, нервы его загудели. Из всех возможных слов, что могли бы быть им в этот момент сказаны, больше всего на свете Брюс хотел бы попросить прощения. У него не было возможности даже вдохнуть, потому что Хаммер отвёл револьвер от него, прицелившись в Питера. — Не вынуждай меня это делать, пацан, — сказал он. Питер даже не замедлился: он поднял запястья, намереваясь выстрелить паутиной, но палец Хаммера уже был на спусковом крючке. Это было слишком. Мысль о Питере, очертя голову несущемся на пулю, толкнула все чувства Брюса за грань, и он бросился вперёд. Но наёмники уже схватили его, вдвоём протащив через открытые двери фургона. Он молотил и скрёб по ним руками, чувствуя, как под кожей пульсируют мышцы, но Хаммер был вне досягаемости, а Питер всё рвался к нему. Над толпой пронеслось что-то плоское и круглое, заставив Хаммера пригнуться. Металл ударил об обшивку фургона, погрузившись в неё до середины. С проклятием Хаммер нырнул в машину и ухватился за дверную ручку. Наёмники ввалились следом, мотор взревел, и Хаммер не целясь выстрелил в толпу. Звук револьвера ударил Брюсу по ушам. Перед тем, как Хаммер рывком закрыл двери, Брюс успел увидеть, как Питер отпрыгнул — красно-синее благополучно ушло с линии огня. Но это не помогло. Тело Брюса сжалось вокруг него, и он прыгнул, скидывая наёмников; его руки сомкнулись на горле Хаммера, опрокидывая того на пол. Фургон с визгом мчался по дороге, а Брюс переносил всю свою силу и вес в пальцы на шее Хаммера. Он должен был почувствовать перелом позвоночника Хаммера. Он ожидал спазма мускулов, коллапса трахеи. Хаммер дёргался под ним, а его люди суетились и орали. Лицо мужчины пошло пятнами и покраснело, глаза были вытаращены, но он не умирал. — Отпусти или я стреляю! — сказал один из наёмников, и Брюс зарычал — его разум был уже далеко. Он хотел пулю. А затем рядом возник Тони и начал всех убалтывать. — Выстрели в него, и мы все умрём, — сказал он. — Вам лучше отойти. Брюс обнажил зубы, когда Хаммер издал давящийся звук и начал скребсти его по запястьям. Беннер хотел сказать Тони, чтобы не подходил, что слишком поздно, но тут Тони появился прямо перед ним. — Брюс, — сказал он, обнимая его за шею. — Брюс, ты должен остановиться. Он всё ещё рядом… если хочешь, чтобы он был в безопасности, тебе нельзя делать это сейчас. Брюс вздрогнул и попытался отстраниться, но Старк лишь обнимал крепче и продолжал говорить до тех пор, пока не стал всем, что Брюс видел и слышал. — Брюс, пожалуйста, ты должен остановиться. Я знаю, что ты можешь. Брюс сделал глубокий вдох, и лишь тогда понял, насколько большие у него лёгкие, насколько широка его грудная клетка. Тони был маленьким и тонким, а шея у Хаммера слишком короткой для его полной хватки. Он увидел себя будто бы со стороны и представил руки Стива поверх своих, как они стискивают его запястья. Он закрыл глаза и, разжимая пальцы, представлял Стива, изгоняющего нечеловеческий цвет со своей кожи. Наёмники снова столпились вокруг, оттаскивая Хаммера. У Брюса же кончились все силы, и лишь когда его тело содрогнулось, он понял, насколько далеко зашла трансформация. Тони толкнул его, укладывая на спину, закрыл ему уши и навис сверху, загораживая вид на наёмников и Хаммера, хватающего воздух у стены. Фургон подпрыгнул и ускорился. — Брюс, — Тони наклонился ещё ближе. — Скажи мне, что будешь в порядке. Тот зарылся руками в рубашку Тони и испытал чувство благодарности за ощущение стабильности. С каждым вдохом он возвращался к себе. — Тони, — вздохнул он. — Зачем ты вообще со мной возишься? — Потому что не хочу, чтобы мне сковырнули голову как одуванчику. — Старк добродушно похлопал его по щеке. — Лежи. С нами всё будет хорошо. Брюс открыл глаза. Хаммер уже сидел сам, без поддержки, и ощупывал себе шею. У него даже синяков не осталось, и Брюс почувствовал, как зверь в нём задрожал от злости. — Я не смогу долго продержаться, — прошептал он. — Потом всё будет… плохо. — Знаю. — Тони помог ему сесть и они вместе оказались лицом к Хаммеру. — Просто продержись сколько сможешь.***
Когда фургон уехал, тело Питера перешло на автопилот: он запрыгнул на ближайший из других репортёрских фургонов и зацепил паутиной дальнее здание, воспользовавшись той небольшой инерцией, что у него была, чтобы взмыть в воздух, начав преследование. Солнце едва встало, и час пик ещё не начался, но на дорогах уже было достаточно машин, чтобы фургон похитителей не смог уехать очень уж быстро. Питеру будет несложно его догнать. Щит Стива так и торчал сбоку. Питер направился вниз, используя по несколько нитей, чтобы суметь хорошо проконтролировать угол и скорость, так что когда он в итоге приземлился на обожженную эмблему, его вес был едва заметен. Удостоверившись, что ехать так безопасно, парень сделал глубокий вдох. «Ты не можешь просто разорвать фургону крышу, — сказал он себе. — Они тебя увидят и начнут стрелять. И Брюс… — он сглотнул, вспомнив дикий взгляд мужчины, когда того тащили. — Не рискуй. Ты не знаешь, что там происходит». Его комм зашипел статикой, пока совершалось соединение. — Человек-Паук, — сказал Стив. — Ты у них на хвосте? Я следую прямо за тобой. Питер повернулся, но увидел только ранних водителей, уклонявшихся от летящего фургона. — Я тебя не вижу. — Я держусь позади. Мы не хотим давать Хаммеру повод угрожать доктору Беннеру ещё активнее чем сейчас. Понял? Не вмешивайся. — Знаю. — Питер, проверив, чтобы его не было видно в зеркала заднего вида, прицепился к заднему углу фургона. Тот мотыляло не настолько сильно, как положено машине преступников с героем на крыше, ну, или, парню просто хотелось так думать. — Я только слежу. Жаль не могу узнать, что там происходит… Питер тогда ничего не слышал из их разговора возле Башни, но лица видел: холодную решимость Хаммера и леденящую панику Брюса, когда оба вваливались в фургон, а Тони тащили следом. Парень понимал, что Брюс вне опасности — Халк неуязвим, — но ещё лучше он понимал, почему, на первом месте, Брюс оказался снаружи, и какой груз ляжет на плечи мужчины, если он будет вынужден превратиться снова. Фургон резко повернул, и Питеру пришлось прилипнуть руками к крыше, чтобы не свалиться. В их сторону ехали две полицейские машины, и пока они нагоняли, фургон снова переменил направление, чиркнув задом по припаркованному грузовику. — Капитан, — сказал Питер, распластываясь по фургону. — У меня тут копы. Вы не можете сказать им свалить? Эту драку на улице устраивать нельзя. — Я занимаюсь вопросом, — ответил директор Фьюри, внезапно оказавшийся на линии. — Наша птичка с агентом Романофф в воздухе и направляется к вашей позиции. Не глупите там, оба. Мы не можем выпускать Халка на Манхеттене. Питер поморщился от того, что он так говорит о Брюсе, но времени на споры не было. — Да, сэр, — ответил он. — Помните: Старк, вот кто в опасности. Сначала выводите его. Если всё покатится к чертям и мы в итоге получим на руки Халка, постарайтесь добраться до реки. Нам, по крайней мере, будет проще оказать вам поддержку. — Мы постараемся, чтобы до такого не дошло, сэр, — ответил Стив. Полицейские машины выключили сирены. Питер смотрел, как они замедляются, и не знал, легче ему стало или наоборот: даже помня, что Стив где-то рядом, парень всё равно почувствовал себя одиноким. «Просто держись, Брюс, — подумал он, с глубоким вдохом устраиваясь поплотнее, когда фургон повернул на запад. — Я найду способ вытащить тебя».