убей меня (любовью)

Солнце уже садится за горизонт, когда Арсений открывает глаза. Они все еще в машине, и он все еще лежит на коленях Антона, который, кажется, рассматривал его всю поездку. — Меня немного пугает твой взгляд, — Арсений встает, ударяясь о крышу автомобиля, и Антон уже на автомате тянет к нему руки, пытаясь защитить. Арсений стонет от резкой вспышки боли, и Антон качает головой. — Аккуратнее, неуклюжий. Арсений метает в него крохотные молнии взглядом за прозвище, но Антон лишь обеспокоенно продолжает наблюдать за ним. — Все еще болит? — спрашивает он, и Арсений кивает, не находя в себе желания язвить ему. Антон притягивает Арсения к себе, и тот нехотя принимает теплую руку в своих волосах. Он готов признаться, что от таких поглаживаний на затылке становится и правда легче, словно Антон забирает его боль через прикосновение. Он бросает мимолетный взгляд в окно и видит вокруг не дома, а целые замки. Они в каком-то коттеджном поселке, и это определенно не дом Арсения. Он даже не уверен, что они вообще в Москве. — Ты куда меня привез вообще? — К себе домой? — словно спрашивая, отвечает Антон, не уверенный в своих действиях. И, вау, он бывает неуверенным? Это что-то новенькое. Антон выходит из машины, обходя, чтобы открыть дверь Арсению, и тот недоверчиво смотрит, не принимая его руку. Он не девушка, в конце концов, сам сможет выйти. Голова все еще кружится, и его шатает, поэтому он опирается на Майбах, уверяя, что все нормально. Антон качает головой и берет его за талию, притягивая к себе. От него веет теплом, и это очень приятно согревает, а идти вот так у него под боком дает некое ощущение комфорта и уюта. Арсений спокойно выдыхает, стараясь незаметно поддаться хватке Антона и идти рядом. Они выходят на какую-то поляну, и солнце настолько светит, что в глазах начинает рябить, поэтому Арсений просто идет с закрытыми глазами, позволяя Антону вести его. Они останавливаются, и Арсений слышит, как в дверном замке поворачивается ключ и Антон затаскивает его в прихожую. Если это мини-помещение можно вообще назвать прихожей. Арсений облокачивается на стену и открывает глаза, замирая. Потому что прихожая Антона это как… как три квартиры, в которой живет Арсений. И он привел его сюда, чтобы лишний раз повыебываться? Все выполнено как раз так, как все, что Арсений заметил у Антона: просто, стильно и дорого. Снаружи дом кажется огромным, с модной металлической отделкой каких-то из элементов фасада и необычным дизайном двора, но внутри все выполнено в дереве. Создается некое ощущение домашнего уюта, и Арсений чувствует волну сочувствия, которая накатывает на него. Очень тоскливо, наверное, жить одному в таком доме, ведь, каким бы наглым ты ни был снаружи, абсолютно каждому хочется вечером обнять кого-нибудь на диване, а уж особенно Антону, на этом черном кожаном гиганте с искусственными овечьими шкурами на подушках. Он проводит Арсения через зал и ведет в кухню, которая выполнена в бело-шоколадном цвете дерева и керамической плитки. Кухня, причем, выглядит… невероятно стерильно, как в ресторане или кафе, где работает повар, который строго наблюдает за каждым сантиметром кухни, чтобы ни капли грязи не было нигде. — Я смотрю, ты не готовишь, — усмехается Арсений, оглядывая мраморный кухонный островок-стойку посреди комнаты. Он сидит на высоком стуле и наблюдает, как Антон нажимает какие-то кнопки на дорогой на вид (и дорогой на самом деле) кофе-машине, ставя внутрь две чашки. — С чего такие выводы? — спрашивает Антон заинтересованно, не поворачиваясь от аппарата. — Слишком стерильно, — отмечает Арсений. Антон согласно кивает. — Готовит повар. Я не умею. Он ставит на стойку две чашки, а потом открывает двустворчатый холодильник, доставая оттуда две маленькие упаковки сливок для кофе, а потом берет две ложки и сахарницу. У него… большие, довольно вместительные руки. Он ставит все на поверхность стойки, и Арсений молча кивает, наливая себе сливок в кофе. Они пьют в тишине, и Антон светится, словно ребенок, получивший заветную игрушку на рождество. Арсений должен обижаться и считать себя вещью? — Ты, наверное, устал, я покажу тебе комнату? Что? Зачем ему показывать комнаты? Что вообще происходит? — Зачем? Арсений хмурится, допивая кофе, и Антон встает со стула, чтобы подойти к парню и лишний раз коснуться его. — Я подумал, что ты можешь пожить у меня, пока тебе не станет лучше. Я знаю, что ты упрямый как баран, но пожалуйста, позволь мне позаботиться о тебе, или если ты… Если ты не хочешь, то просто поживи у меня. У тебя будет четырехразовое питание и все, что ты захочешь, и я правда… я правда не буду приставать к тебе со своими тупыми подкатами и вообще могу не говорить с тобой. Просто останься, хорошо? Антон словно задыхается и смотрит на него с мольбой в глазах, и Арсений не может. Не может смотреть на то, как Антон раскрывается в лучшую сторону перед ним. Он же поставил себе блок, считая, что этот человек — манекен, не имеющий чувств. И сейчас все, что он говорит, разбивает его стену кувалдой, заставляя сердце стучать где-то в висках. Он ломает весь его мир. И если Арсений сейчас отступится от своих принципов, он не сможет вернуться назад, на эту дорогу. Не сможет и не захочет. — Хорошо, — соглашается он. Они проходят на второй этаж. Вещи Арсения уже лежат там, и у него нет сил удивляться или что-то еще, потому что он так вымотан. Кофе должен бодрить, но сейчас он опять, черт возьми, хочет спать. Антон оставляет его в спальне и выходит, тихо закрыв за собой дверь. Скоро стемнеет и наступит ночь, поэтому Арсению не слишком совестно за то, что он прямо сейчас ляжет спать. Он переодевается, мельком оглядывая свое тело, которое словно пропустили через молотки или бросили вместо боксерской груши спортсменам. На полке возле кровати стоят лекарства, обезболивающие и мази, и Антон словно скупил всю аптеку. Арсений обрабатывает раны на лице и выпивает обезболивающее, зная, что под его действием он быстро заснет. Так и происходит. Ему опять ничего не снится. Он слишком много сделал за последние дни и поэтому с радостью дает слабости овладеть им и усыпить. Когда он просыпается, на тумбочке стоит большой поднос, а на улице солнце только начинает подниматься. Возле стакана воды и чашки кофе лежит маленькая записка, задвинутая под тарелку с тонкими блинчиками и вареньем. «Я на пробежке, тебе приготовили завтрак (не я! : Р) приятного аппетита, увидимся, когда проснешься. хх» Арсений усмехается и поднимается, аккуратно потягиваясь. Он берет поднос с завтраком и идет в кухню. Наверное, Антон только ушел, не думая, что Арсений проснется так рано, потому что блинчики все еще очень горячие. Но на кухне никого нет. Он ест в тишине, думая лишь о том, как было бы приятно привыкнуть к этому всему. Когда он сидит на диване и смотрит по телевизору какую-то программу новостей, в дом заходит Антон в черном утепленном спортивном костюме и ярко-желтых кроссовках. Он раздевается и с разбегу прыгает на диван, притягивая Арса в объятия. Попову даже начинает казаться, что этот человек не может жить без прикосновений хотя бы пару часов. — У меня сегодня самое счастливое утро за последнее время, — мурлычет Антон, и Арсений невольно сам улыбается, когда видит этот незнакомый ему блеск зеленых глаз. — Почему же? — Потому что я с тобой, — Антон кладет свою голову на колени Арсу, и тот не знает, куда деть руки, поэтому одну кладет парню на грудь, а другой зарываясь в его мягкие волосы. Антон прикрывает глаза и улыбается от мысли, что он отдал бы все свои деньги ради таких моментов. — Ты помнишь, что ты обещал не подкатывать. Арсений усмехается, когда Антон с серьезным лицом принимает вертикальное положение и извиняется. — Да, прости. Я тут подумал, что нужно вызвать врача, чтобы, ну… он осмотрел тебя, вдруг есть что-то серьезное. Арсений стонет, и Антон вмиг становится серьезным, потому что, блять, Антон переживает за его здоровье больше, чем он сам. Почему этот парень такой. — Если ты отстанешь от меня, то пусть приходит, мне уже все равно. Но если он потребует госпитализацию, я ни за что в жизни не поеду в больницу. — Ты хочешь, чтобы я отстал? Я тебе настолько противен? Антон смотрит Попову в глаза, и ему настолько стыдно за все свои слова, что он… он хочет плакать и домой. Он не хочет видеть этот взгляд, будто Антону действительно не плевать на него, будто он делает все это не ради собственной выгоды. — Нет, я просто… Мне это непривычно, — начинает он, и Антон понимающе кивает. Арсений слабо улыбается ему и сжимает его руку, потягивая за нее, намекая на то, что он хочет вернуть Антона в обратное положение у него на коленях. Антон с удивленными глазами счастливо мотает головой вверх-вниз и ложится, позволяя Арсению отпустить его руку и начать перебирать волосы. — Я… хотел извиниться за свою напористость в машине и потом, — говорит Антон, когда прочищает горло. Арсений мычит в ответ. — Я просто… был немного ошарашен тем, что ты позволил мне о себе позаботиться. Я правда не ожидал этого. Арсений закусывает уголок губ, опуская взгляд на светящееся от радости лицо Антона. Он улыбается ему. — Мы поработаем над тобой, — шутит он, и Антон серьезно кивает. — Обязательно. Что угодно, чтобы быть хорошим. У Арсения что-то ёкает в груди. Он убирает ладонь из волос и проводит ей по лбу Антона, а потом снова запускает пальцы в короткие пряди. — Тебе не надо становиться хорошим. Просто будь настоящим собой. Будь человеком, а не куклой, набитой деньгами, хорошо? — спрашивает он. Антон берет его руку со своей груди и целует в центр ладони. — Обещаю. Они возвращают взгляд к телевизору и снова смотрят его, изредка прерываясь на комментарии по поводу какого-либо сюжета или отрывка. Арсений понимает, что Антон хочет задать какой-то вопрос, потому что он не перестает ерзать. — Говори, — вздыхает он. Антон с легкой неуверенностью поднимается и садится так, чтобы смотреть ему прямо в глаза. — Я… просто я думал вчера, когда ты уснул, и я решил, что… — Ну? — подгоняет Арсений. Антон снова берет его за руку. — Я забронировал столик в ресторане. Недорогом! Честно! В обычном, обещаю. Он говорит быстрее, чем может, запинаясь в словах, и Арсений смеется. — Ладно, но я… у меня все лицо в синяках. Я не хочу, чтобы это прошло с таким моим видом. Антон кивает. — Поэтому я и забронировал столик на следующей неделе, — говорит он. Арсений сейчас умрет от того, как Антон продумал даже такую мелочь, как его ссадины. В конечном итоге им приходится самим ехать к врачу, и Антон уверяет Арса, что это лучший врач города, кладя свою руку на коленку Попова. И Арсений, признаться, даже не против этого. Как он понимает позже, Антон живет в элитном поселке за МКАДом, поэтому на въезде в город они еще и успевают постоять в пробке, и Антон говорит, что она здесь в любое время суток, так что он привык. Они разговаривают обо всем на свете, Антон говорит, что в студенчестве играл в КВН, и если бы не его родители, то пошел бы в театральный. И Арсений удивляется, когда слышит, что в свои двадцать пять Шастун имеет уже два высших образования, и он даже чуть-чуть умеет играть на гитаре. Арсений бы хотел посмотреть на это. Арсений говорит, что его любимая страна Швеция, потому что это единственная страна, где он был, и Антон удивлен, ибо этого факта о парне он не знал. Антон вообще недоумевает из-за того, что осталось хоть что-то, что он не успел нарыть на Арсения, пока втайне искал на него информацию. Ему немного стыдно за свой поступок, но не настолько, чтобы признаться об этом Арсу. Они приезжают в клинику в середине дня, и несмотря на то, что рабочий день в самом разгаре, народу не так уж много. Точнее, никого вообще нет. Арсений усмехается, потому что все-таки эту клинику не каждый может себе позволить. Врач встречает их с дежурной улыбкой, и это мужчина лет сорока пяти, и Антон уверяет, что он лучший в своем деле. Арсению как-то все равно на этот факт, потому что он с детства ненавидит больницы, его даже от одного больничного запаха начинает тошнить, но тут… тут все по-другому. Вот что могут делать деньги. Врач спрашивает о его самочувствии, и Арс рассказывает все, что с ним приключилось в Омске, пока Антон с болью в глазах стоит сзади, тяжело вздыхая. Арсению делают рентген, и врач утешительно говорит, что жить он будет, просто есть небольшое сотрясение и трещина в ребре, поэтому нужно полежать пару дней и восстановиться. Дорога обратно проходит в таком же настроении, как и в больницу, разве что теперь Антон сияет от облегчения, потому что с Арсением нет ничего серьезного. Они останавливаются возле какого-то торгового центра, где Антон мимолетно сжимает руку Арса и забегает туда, а через пятнадцать минут возвращается с большой коробкой конфет, которые присылал как-то давно ему. Арсений благодарно улыбается и держит коробку всю дорогу до дома Антона, а потом они садятся на кухне, чтобы выпить кофе с этими конфетами. Приятно, что Антон запомнил, что именно эти конфеты он дарил Арсению. Разговор мимолетно заходит об интересах в кино и музыке, и, вау, Арсений удивляется тому, насколько Антон… образованный. Он слушает классику, когда чувствует какое-то вдохновение, смотрит фильмы с подтекстом и скрытым смыслом, и это не может не приводить Арсения в восторг. Не бывает ничего лучше, чем увидеть, как твои ожидания не оправдываются и изменяются в пользу чего-то гораздо более позитивного. Может быть, иногда и правда лучше ожидать худшего? Тогда ты либо просто спокойно примешь доказательство своей правоты, либо очень приятно удивишься. — Раз тебе нельзя смотреть телевизор, — начинает Антон, — значит, сделаем так. Он берет Арсения за руку и ведет его в комнату. — Ложись, — говорит он, и Арсений недоуменно на него смотрит. — Мы сейчас будем читать самые глупые, самые отвратительные шутки. Арсений смеется и проходит к кровати, и Антон действительно читает ему, кажется, целый миллион тупых приколов и анекдотов. Они и не замечают, как проходит время. Антон встает и зевает. — Я пойду… уже поздно, — говорит он. — И тебе надо больше спать. Арсений кивает. — Спасибо… тебе за это, — говорит он, шумно сглатывая. — Я правда ценю все то, что ты делаешь для меня. Антон садится обратно и гладит его по щеке. — Я сделаю все, что могу, чтобы о тебе позаботиться. Антон подмигивает ему и пытается встать, но Арсений оказывается быстрее, подаваясь вперед и оставляя самый крохотный и скромный поцелуй на его щеке. — Спокойной ночи, — шепчет он ему в ухо. Антон краснеет до цвета помидора, и это… это так прелестно выглядит. Он заикается и говорит спокойной ночи. Арсений громко смеется, когда Антон, пятясь назад, спотыкается о порог и чуть не падает. Арсению нравится, как он влияет на него. Это льстит, что в один момент Антон выглядит как взрослый и ответственный человек, а в следующий уже краснеет и заикается, словно неуверенный в себе школьник. ~ Следующие несколько дней проходят, мягко говоря, странно. Арсений все время лежит в кровати, потому что Антон практически запрещает ему делать любые резкие движения, думая, что так парень быстрее поправится. Он пасется с ним, как курица-наседка, и это настораживает, потому что, разве у Антона нет работы? Арс все никак не может набраться смелости и спросить, чем зарабатывает Антон, потому что боится услышать, что тот живет на сбережения своих богатых родителей, и все, что окружает его — это не деньги, заработанные собственным потом и кровью. Пусть он будет лучше в неведении, чем в разочаровании. Они проводят все дни на кровати Арсения, и все, что делает Антон — это кормит его вредной едой и шутит глупые шутки, из-за которых боль в груди не проходит, а только наоборот усиливается. Но он не против так пролежать еще несколько дней. Самое необычное за все эти дни происходит в один из таких вечеров, когда они просто лежат оба на кровати, причем… на одной. Арсению было жутко скучно, потому что музыку и кино ему все еще нельзя, но Антон пришел, и Арсений просто взял уже и попросил его лечь рядом. Сами того не замечая, они разговорились о книгах. — Думаешь, это роман реально о любви? — спрашивает Арсений с недоумением. Антон пожимает плечами, лежа рядом с ним. — Ну, она же ждала его. И долго как ждала, — задумчиво отвечает Антон, глядя в полоток и философски сложив одну руку на груди. — Неужели ты не видишь там любовной линии? — интересуется он, перекатываясь на бок и глядя на Арсения, прямо ему в глаза. Вау, они у Антона такие зеленые. — Я вижу здесь только религиозные линии. Да, я понимаю, Маргарита готова была на все ради него и даже больше, чем на все, но… Здесь скорее вопрос нравственного выбора между добром и злом, в плане религии, бога и дьявола, а не того, найдешь ли ты своего мужика, если его упекут в психушку. Антон усмехается. — Да ты очень умный, оказывается, — говорит он в шутку. Арсений подыгрывает и делает шокированное лицо. — Ты что, думал… я пустышка?! — он деланно обижается и хлопает Антона по груди. Тот хватает его за руку. — Нет, я не… Его телефон пиликает от сообщения, и его лицо тут же теряет всю свою радость и яркость. Он быстро встает и выпускает руку, а потом кому-то набирает. — Алло? Да, это Шастун. Он встает и выходит из комнаты, и Арсений слышит, как он на кого-то орет. Когда он заходит обратно, Арсений не требует объяснений, но ему все же любопытно, поэтому он вопросительно смотрит на Антона, который, словно не замечая его взгляда, нависает над ним сверху, целуя в лоб. — Я скоро вернусь, веди себя хорошо, ладно? — Антон выглядит красным от злости, и Арсу не хочется даже шутить, поэтому он серьезно кивает, и Антон выходит из комнаты. На этаже слышится возня, а потом хлопок входной двери и тишина. Что это сейчас было вообще? Арсений так и валяется на кровати, смотря в потолок и размышляя о том, куда мог уйти Антон, пока не становится настолько скучно, что ноги начинают затекать. Поэтому он аккуратно встает, хоть голова и начинает кружиться из-за быстроты его действий, и идет на кухню в поисках чего-нибудь вкусного. Он закидывает в себя кусок пиццы, которую они ели вчера вечером вместе, и делает кофе. В квартире действительно с уходом Антона становится тихо и скучно, поэтому он включает фоном плазму, и рассматривает немногочисленные фотографии, которые в рамках висят на стене. На них изображен Антон, предположительно с мамой и сестрой, и Арсений никогда еще не видел вживую такой же улыбки от Антона. Он светится настолько сильно на этих снимках, что Арсению кажется, что если он проведет рукой по фотографии, то почувствует тепло. Он ловит себя на мысли, что никогда не заходил на второй этаж, и не видел комнату Антона. Ведь ничего не случится, если он просто посмотрит? Он понимает, что это в каком-то роде нарушение личного пространства, но… Антона нет, значит, он ничего не узнает. Он поднимается на второй этаж, и тут всего две двери, одна из которых закрыта. Скорее всего, это кабинет, думает Арсений, и заходит в открытую комнату. У него перехватывает дыхание, когда видит все это. Буквально весь мир Антона в его огромной комнате. В отличие от остального дома, тут действительно уютно, и Арс впервые завидует Шастуну. Комната выполнена в кремовых оттенках, на стене висят фотографии его семьи, справа расположен диван с плазмой, под которой стоит приставка, слева огромная кровать, на которой могут уместиться четверо, и маленькая этажерка, заполненная книгами. Он пролистывает некоторые из них, и даже немного умиляется, когда видит какие-то пометки карандашом на полях от Антона. Он подходит к огромному окну, которое расположено вдоль всей стены, и ему открывается прекрасный вид на… бассейн? Господи, у него есть даже бассейн. В комнате также есть две двери, одна из которых ведет в гардероб, а другая в ванную комнату. Гардероб, наверное, можно сравнить со спальней в квартире Арса, и это даже не будет преувеличением. Если Арсений продаст все эти вещи на ибее, то сможет обеспечить себе спокойную старость, это точно. Тут есть все, начиная с каких-то странных рубашек с узорами (Арс даже не может представить, насколько нелепо это может выглядеть на Антоне), до нескольких пар кроссовок, и Арс опять же не уверен, что они хотя бы раз были надеты. Он закатывает глаза, когда заходит в ванную комнату, потому что тут и душевая, и джакузи, и гребанное зеркало во всю стену напротив. Арсений правда не хочет представлять, как Антон рассматривает себя в зеркало, но… мозг уже не остановить, поэтому он выходит из ванной с красными щеками, от таких мыслей, и спускается вниз, ложась на диван. Проходит еще какое-то время, а Антона все нет, и на улице уже полночь. Арсений снова встает и, недолго думая, направляется в спальню Антона, чтобы взять приставку. Она отключена от проводов, потому что Антон, скорее всего, тоже носит ее в зал. Он включает и видит, что туда уже загружена игра с логотипом ФИФА. Ни разу не играв в футбол ни в реальной жизни, ни на приставке, Арсений довольно долго учится. У него болит голова и глаза, но он убирает свет на экране телевизора до экономного, чтобы не было так ярко и резко. Он проходит несколько матчей и выигрывает три из них, проиграв остальные только потому, что случайный выбор выкидывал ему сильные клубы. Он вздыхает и смотрит на часы. Десять минут второго. Он заваривает себе еще кофе, потому что он намерен дождаться Антона. А еще надо решить, стоит ли требовать у него объяснений. Арсений попивает кофе в тишине, потому что голова гудит от звука болельщиков в игре, а потом ставит чашку кофе на журнальный столик и приносит из своей спальни одеяло, накрываясь им на диване. Он думает поспать, но он не слишком крепко спит, если знает, что надо чего-то ждать, поэтому он тихо дремлет. Его будит легкое касание на щеке, и он садится, моргая и прогоняя сон. Антон с сожалением улыбается ему. — Тебе не стоило ждать, глупый, — он садится на диван рядом с ним и обнимает его. На часах половина третьего. — Где ты был так долго? Антон виновато усмехается и кивает на синтезатор Арсения. — Решил заскочить, чтобы было нескучно ждать меня или сидеть одному. Арсений шумно выдыхает. Это… невероятно мило с его стороны. — Я… вау, спасибо большое, — говорит он полушепотом. Антон мягко улыбается. — Не хочу, чтобы ты перенапрягался, ложись-ка спать. Завтра сыграешь мне что-нибудь, — подмигивает Антон. Они идут в спальню, и Арсений заминается, стоя на пороге. Одно глупое желание гложет его мозг с того момента, как они обсуждали книгу. — А ты… не хочешь лечь со мной? — спрашивает он, улыбаясь от шока на лице Шастуна. Тот быстро кивает и несется в спальню за вторым одеялом, словно Арсений вот-вот передумает. Они ложатся спать под разными одеялами, но где-то ближе к утру Арсений чувствует сквозь сон, как Антон заползает под его. Он готов перевернуться, чтобы лечь в его объятия, но Антон сам поворачивается к Арсению спиной и двигается назад. Хитрый. Даже во сне хитрый. Они так и просыпаются, со сплетенными ногами и под одним одеялом, но… Арсению вообще наплевать. Кажется, наплевательское отношение ко всему на свете зародилось в нем тогда, когда Антон предложил ему выпить шампанского и нагло ухмыльнулся. Арсений все же крепко заснул, потому что он открывает глаза и видит наутро, что Антон притащил его синтезатор в спальню. Он сидит с опухшими ото сна губами и глазами и мягко ему улыбается, выжидающе глядя на Попова. — Мы позавтракаем, и я готов слушать твои симфонии, Моцарт. Арсений хрипло смеется и утыкается лицом в подушку. К таким утрам будет не жалко и не стыдно привыкнуть. Они едят приготовленный поваром омлет с креветками, и Арсений весь завтрак по-глупому хихикает, потому что Антон пытается кормить его как маленького ребенка. После завтрака они перемещаются обратно в гостиную, куда Антон приносит синтезатор Арсения, и он сразу же подключает его, и начинает играть мелодию, которую он сочинил еще года два назад, когда только начинал увлекаться композиторством. Антон смотрит с восхищением на то, как плавно Арсений управляет инструментом, на то, как двигаются его кисти, словно Попов был специально рожден для этого, и он так чертовски сильно хочет оставить на каждом миллиметре его кожи поцелуи. Он, кажется, влюбился? — А ты можешь меня научить играть? — Антон прерывает игру Арса, но тот только тепло улыбается ему, вставая со стула. — Ну, если ты умеешь на гитаре трындеть, то это не покажется для тебя сложным. На самом деле, Антону сложно, потому что его пальцы иногда выгибаются, а клавиши, словно специально, не хотят издавать звуки. Арсений прижимается к нему со спины, кладя свои руки на его кисти, показывая, как правильно нужно, и Антона, кажется, пробивает легкая дрожь. В конечном итоге, Шастун запоминает порядок клавиш, которые нужно нажать, чтобы сыграть имперский марш, и он так сильно доволен, будто выиграл миллион в лотерее. — Ты очень способный ученик, — Арсений хмыкает, взлохмачивая короткие волосы Антона, и садится на диван, обнимая подушку. — Я устал уже дома лежать, я так все экзамены завалю в академии, если буду прогуливать все на свете. Антон немного поникает из-за такой смены разговора, и ему до боли в груди становится грустно, потому что он настолько привык проводить все свободное время с Арсением, что он не представляет, что будет делать дальше, без их круглосуточного времяпровождения. Что, если после того, как Антон отпустит его, они вернутся на начальную стадию их отношений? Он не выдержит. — Эх, значит для тебя учеба важнее меня, — Антон пытается шутить, но голос все равно срывается на последних словах, и он боится даже посмотреть на Арса. — Не говори такой ерунды, мне сразу неловко становится, и я не знаю, что ответить. Антон лишь смеется и сменяет тему разговора. — Забыл сказать! Я принес еще и твой ноутбук. Он убегает в коридор и приносит оттуда чехол, в который уложен ноутбук. Арсений берет его и включает. Он так и не поставил защиты на ноутбук, потому что все просто-напросто вылетело из головы. — Зачем ты его взял? — интересуется Арсений, и Антон слегка краснеет в щеках. — Я… эм, подумал, может быть… он будет тебе ну— Арсений закатывает глаза и вздыхает. — Фотки хотел посмотреть, так и скажи. Антон становится еще румянее. Он согласно мычит. Арсений хихикает и приобнимает его одной рукой, пальцем другой водя по тачпаду. — Все еще держишь в себе идею поменять дизайн интерьера? — спрашивает он, надеясь, что Антон не забыл. Тот ухмыляется. — Еще бы. Распечатанные ведь уже, лежат у меня в гараже. Арсений давится воздухом. — Когда? Какого?! Какого черта— Антон громко заливается смехом и утыкается ему в плечо, мило сдавливая звуки тканью майки Арсения. — Я пошутил. Дурак. Арсений облегченно выдыхает, а Антон встает и идет на кухню, чтобы взять со стойки свой телефон. — А может и нет, — задумчиво говорит он, уставившись в экран. Он отвечает на сообщение и кидает девайс на диван рядом с собой, возвращаясь к Арсению. Они смотрят разные фото, от тех, где у него еще длинная коса, над чем хихикает Антон, до тех, где в юности он играл в одной из постановок его театра, ту самую пьесу, в которой они с Машей играли вместе. На фото она разрывает на себе рубашку и выгибается в спине. У Антона ходят яркие огоньки в глазах, и он щурится, рассматривая эти фото, и Арсений понимает, что это из-за того, что Маша обнаженная. Он фыркает и включает другую папку, а Антон опять смущенно смотрит в пол. — У тебя такие красивые фото, — говорит Антон, когда Арсений закрывает последнюю папку. — Да. На фото я выхожу лучше, чем в жизни, — смеется Арсений, тут же натыкаясь на строгий взгляд. — Ты и правда думаешь, что это так? — Антон берет его лицо в руки. — Да ты… Господи, да ты в миллиарды раз красивее в жизни, чем на фото. Я клянусь. Ты просто… Не думай так о себе. Никогда. Понял меня? Ты прекрасен. Приходит очередь Арсения краснеть. — Спасибо, что ли, — говорит он тихо. Антон целует его в щеку и откидывается на спинку дивана, включая телевизор на канале новостей, чтобы иметь возможность слушать и не смотреть на экран. Они, кажется, уже впали в рутину, где они сидят вместе на кухне, пока их ноги время от времени переплетаются под столом. Они дурачатся с синтезатором и смотрят забавные вещи на планшете Антона, потом перемещаются опять в кухню, потому что отсутствие телевизора и громкой музыки для Арсения на некоторое время — тот еще минус. Когда Арсений все ближе и ближе к выздоровлению, Антон снова притаскивает приставку, и они вдвоем играют в нее, убавив яркость на эконом. Арсений проигрывает Антону, а затем выигрывает, и Шастун, наверное, во второй раз тупо поддается ему. Они даже привыкли спать рядом, потому что так обоим комфортно, но в одну из ночей Арсений, уже успев обнять Антона, чувствует, как он начинает ворочаться. Антон переворачивается к нему лицом и утыкается в грудь, приятно посапывая в ткань рубашки. А потом его ледяные длинные ноги обхватывают лодыжку Арсения. Он мило чмокает губами и что-то бормочет, но Арсений не может разобрать, пока не слышит свое собственное имя. — Нет, — резко говорит Антон, а потом шумно выдыхает. — Стой… Арс. Арсений удивленно сглатывает и крепче сжимает Антона, пытаясь уснуть. Выходит у него нескоро.