убей меня (любовью)

Он чувствует, как холодный ветерок обдувает его голые плечи, и… он точно уснул не где-то на улице? Ему кажется, что на улице еще слишком рано, а нагретые простыни так и манят поваляться еще часок-другой, поэтому он поворачивается в сторону Антона, как ему кажется, и натягивая одеяло до шеи, тянется к нему, чтобы почувствовать его тепло и согреться, утыкаясь холодным носом в грудь. Он протягивает руку, но натыкается лишь на уже остывшую и пустую половину кровати. Что происходит? Он хмурится, открывая один глаз, и видит, что в такое холодное время года Антон оставил проветривать комнату. А потом будет сам его отпаивать горячим чаем с медом. Ну не дурак ли? Если он сейчас встанет, то не сможет уснуть обратно, но он также не сможет уснуть при таком холоде. И во всем виноват Антон. Арсений стонет и натягивает на плечи одеяло, зарываясь в него, словно в кокон, пытаясь отгородиться от внешнего мира. Ну, хоть пол с подогревом работает, на этом спасибо. Он нехотя садится и протирает глаза, и из-за того, что одеяло спадает сразу на пояс, он начинает дрожать от холода. Какого хрена? Он удивленно встает и идет закрывать окно, попутно зевая. Он хотел чего-то большего, чем проснуться вот так. Он хотел прижаться носом к теплой спине Антона и начать целовать его вдоль линии позвоночника и дойти до шеи, а потом посопеть ему в чувствительную кожу за ухом, потому что ему там щекотно. Они бы поцеловались, послав на хрен утреннее дыхание, и Арсений потом затащил бы Антона в ванную, где они чистили бы зубы, стоя рядом друг с другом. Вместо этого у него полное обморожение тела, холодная вторая половина кровати и никого рядом. А, ну еще и запах гари. А потом шипение и «Блять!», которое должно было быть сказано шепотом. Первое, что приходит ему в голову, это пожар, поэтому он в панике спускается вниз и видит перед собой то, от чего в следующую секунду живот сводит смехом. Антон удрученно смотрит на дымящуюся сковороду, из которой валит черный дым, который до слез в глазах щиплет нос. В сковородке лежит что-то… что-то. Оно черное и рассыпалось в порошок. Честно, Арсений никогда такого не видел, кроме как в кино, и всегда думал, что это невозможно. — Я безнадежен, — угрюмо бормочет Антон и роняет голову на скрещенные руки. — Что случилось? — Арсений подходит сзади, обнимая его. Он все еще без футболки, поэтому Арсений касается губами его теплой спины, делая то, что хотел с утра. Он доходит до шеи, и Антон поворачивается, подставляя ему пахнущие мятой губы и рот для поцелуя. — Я хотел сделать сюрприз, как видишь, не получилось, — Антон театрально строит грустную моську, выпячивая губу, и Арсений умиляется этому. Дожили, а ведь взрослый мужчина. Но Антон действительно такой очаровательный, что Арсений уже думает о их будущем, о том, как они будут проводить вечера за просмотром глупого кино и кормить друг друга с рук. — Ты мне уже сделал сюрприз, когда я проснулся от холода. Арсений утыкается холодным носом в грудь Антона и облизывает кожу, на что парень хихикает, потому что это немного щекотно. — Прости, правда, это просто уже вторая попытка, на первой тут было еще больше дыма, поэтому пришлось даже в спальне открыть окно. — Что это было? Арс смотрит на сковородку, но у него даже нет предположений, что это могло бы быть, серьезно. — Блинчики. А в первый раз — омлет. — Ты не смог приготовить омлет? Ты действительно безнадежен. Арсений хихикает, потому что Антон хватается за сердце и легонько отталкивает его от себя. Ну что за клоун, ему надо было действительно идти в театральное. — Зато я этими руками могу делать такое, — он выделяет последнее слово и подмигивает Арсу, на что тот закатывает глаза. Он садится за стол, и Антон подает чашку горячего кофе, с сахаром, но без молока. Уже выучил, и эта маленькая деталь как-то приятно греет сердце. — Какие планы на сегодня? — спрашивает Антон. Арсений пожимает плечами. — Возможно, прогуляюсь по парку. Несмотря на то, что утром я получил свою порцию холода, — он поднимает брови. — Я просто хотел освежить комнату. Пахло не свершившимся сексом, — теперь уже он укоризненно надувает губы. Арсений смеется. — И в парк ты один не пойдешь. Пойдем вместе, — он берет Арсения за руку и переплетает их пальцы. Арсению нравится эта домашняя обстановка, которая складывается у них сейчас. Они вдвоем убирают кухню, чтобы повар не пришел и не устроил истерику от вида того кошмара, который Антон сотворил с продуктами. Они проводят какое-то время в гостиной на диване, просто дурачатся с приставкой и периодически крадут друг у друга пару поцелуев. Примерно в обед Арсению звонит Дима, спрашивая новости. Позов искренне радуется и говорит, что пора бы уже давно было перестать строить драму и просто пойти и, как сказал он, «засосать его так, чтобы гланды отвалились». —…Ну я тогда заскочу? — заканчивает он их долгий разговор. Он хочет прийти в гости, выпить пива и уже наконец посмотреть на своего друга в счастливом виде, Арсений понимает это. Антон светится ярче солнышка, когда понимает, что Дима хочет поближе с ним познакомиться в качестве чего-то большего, чем доставучего ухажера Попова. Арсений смотрит на Антона вопросительно. Тот беззвучно говорит «конечно». — Да, естественно, — соглашается он, и они договариваются на шесть вечера. Арсений кладет трубку и дает Антону крепко обнять себя, и ему так приятно находиться в этих руках, что от умиления хочется плакать. Они ходят в парке вдвоем, держась за руки, потому что на улице никого нет. Тем рукам, что находятся не в карманах, тепло только там, где соприкасаются ладони и переплетаются пальцы. Когда вечером они возвращаются в квартиру Арсения и приходит Дима, Антон начинает немного нервничать, хоть и понимает, что это ни к чему, потому что это всего лишь лучший друг его парня, а не его родители, например. Дима смотрит сначала с недоверием, но все равно пожимает ему руку и улыбается. Арсений готовит что-то на кухне и категорически не подпускает к плите Антона, потому что знает, чем это может закончиться, — разгромом кухни. Антон не очень-то и возражает. Парни присаживаются на маленький диван, пока Арса нет, и Антон видит боковым зрением, что Дима в упор смотрит на него, и он не знает, как вообще на такое реагировать, потому что ему слишком неловко под его взглядом. — Мне же не надо тебе угрожать, да? Вы, вроде, взрослые люди, — Дима ухмыляется, и берет бутылку пива со стола, которую приготовил Арсений. Антон чувствует холод по спине и начинает заикаться. — Я… м-мы… — Да расслабься, я шучу, — тут же веселеет Позов, и Антон испуганно выдыхает. Их прерывает громкий голос Попова: — А вот и пицца, — кричит Арсений, заходя в зал в кухонных перчатках с подносом. Комнату наполняет прекрасный запах, и Антон уже в предвкушении облизывает губы. Антон улыбается от мысли, что Попов может своими золотыми руками все, и даже больше. Арсений видит его улыбку и подмигивает ему, а Антон похлопывает рукой себе по бедру, приглашая Арсения. — Буду сегодня твоим сиденьем, — говорит Антон, и Арсений усмехается. Арсений ставит поднос на стол, снимая перчатки, и садится на колени к парню. Антон замечает, что у Арса на кончике носа осталась мука, поэтому тянется, чтобы слизать ее, и Попов смеется, целуя его в губы. — Скорее, моим троном, — шепчет он ему на ухо. — Конечно, троном. Короли ведь только на них и восседают, — низким голосом говорит он, посылая мурашки по спине Арсения. — Надеюсь, я достаточно достойный трон, Ваше Величество. Арсений гладит его по щеке. — Самый дорогой на свете трон. И самый удобный. — Не успел прийти, а уже лишний, — Дима стонет и откидывается на спинку дивана. — В любом случае, вы настолько дотошно милые, что мне самому хочется найти себе кого-нибудь. Это заразно, походу. Арсений хихикает. — Катя из звукозаписывающей давно пялится на тебя, пока ты не видишь, — говорит он, все еще глядя Антону в глаза. Вау, какие же они зеленые. Дима усмехается и берет кусок пиццы, а потом они начинают есть, то и дело нахваливая Арсения и заставляя его краснеть. — Господи, это восхитительно, — стонет Антон, и Арсению становится немного не по себе от такого эротичного звука. — Обожаю тебя, — он целует его в щеку, и Арсений смущенно смотрит в пол. Они выпивают по несколько бутылок пива, потому что Дима приехал на такси и собирается уехать на нем же, а Арсений давно уже не расслаблялся вот так. Ему нравится эта обстановка, которая состоит из каких-то определенных важных для него частей жизни. Вот его парень сидит с ним на диване и разговаривает с его лучшим другом, словно они знакомы всю жизнь. От этого не может не теплеть на сердце, и все, что Арсению хочется, это чтобы такие времена никогда не кончались. Дима уходит, когда на улице уже тьмущая тьма, и они обнимаются с Антоном на прощание, словно старые друзья, на что Арс шутит, мол, перестаньте, я буду ревновать. В конечном итоге, они плюхаются на кровать прямо в одежде, расцеловывая лица друг друга, и Антон ноет, как капризный ребенок, что кровать Арсения слишком маленькая и жесткая и, несмотря на то, что Попов рядом, он все равно не сможет заснуть. Арсений только закатывает глаза, потому что знает, что дело вовсе не в кровати, а в том, что на утро Антону всегда сложнее делать что-либо, и он после сна не сможет уехать домой, потому что ему попросту будет лень. Они засыпают на небольшой кровати Арсения, и Антон лежит у него на груди, чтобы было удобнее, но потом они все равно переворачиваются так, чтобы Арсений был сзади Антона и мог обнимать его за талию. Он понимает, наконец, что значит для него каждый момент, проведенный с этим парнем. Каждый миг по-своему волшебен и много значит для Арсения, потому что он видит то, как постепенно меняется то представление об Антоне, которое у него выстраивалось даже в самом начале их отношений в плане романтики. Он видит, что он не только романтичный и любит широкие жесты, но еще и невероятно заботливый и примечает каждую крохотную деталь, каждую частицу души Арсения старается запомнить и изучить. Им далеко до слов «я тебя люблю», Арсений понимает это, но он чувствует нутром, что они скоро дойдут до них. Арсений просыпается, когда первые лучи солнца только появляются над горизонтом, и первое, что он видит, — это широкую спину Шастуна, на которой хочется оставить темные отметины и царапины. Арс пододвигается ближе, проводя кончиками пальцев по спине и, когда Антон не подает никаких признаков жизни, кусает его за шею и проводит по ребрам, зная, как парень ненавидит щекотку. Антон сразу же пытается увернуться, и Арсению ни капли не стыдно, что он пользуется такими садистскими методами. — Чего надо? — Антон стонет в подушку, приоткрывая один глаз, чтобы взглянуть на уже бодрого и растрепанного Арсения, вид которого заставляет низ живота наполняться знакомым теплом. — Кто-то у нас неприветлив с утра пораньше, да? — Арсений тянется к губам Антона, и легко чмокнув, встает с кровати, стягивая одеяло с парня, тем самым заставляя его еще больше нахмуриться от внезапной прохлады. — Не заставляй сов быть жаворонками, я раньше двенадцати не встану. — А мне на учебу надо, ты не забыл? Антон стонет. — Нахуй учебу. Попов хмыкает. И это говорит человек с двумя высшими. — Ты вообще на работу ходишь? Или ты людей убиваешь на заказ и получаешь за это деньги? — Арсений пытается шутить, но Антон внезапно поднимает голову, вмиг становясь серьезным. — Ты чего от меня хочешь, засранец? Антон меняет тему, и Попов смотрит с недоверием, но потом все же уходит умываться. — Хочу, чтобы я не один страдал с утра пораньше. У меня первая пара сольфеджио, я тебе отвечаю, его придумал сатана. — Он слышит, как Антон хмыкает в подушку, и улыбается сам. — Кстати, я думал ты меня отвезешь, но раз ты такой угрюмый, то не надо, а то еще люлей отхвачу. Антон молчит, и Арс недоверчиво выглядывает из ванной, боясь, что Антон обиделся на него за внезапное пробуждение. Но он… просто заснул обратно, милейше приоткрыв ротик. И Арсению, кажется, пора взять себя в руки. Господи, взрослый мужик в конце концов, а ведет себя как пятнадцатилетняя влюбленная девочка, на которую обратил внимание парень ее мечты. Он тихонько усмехается себе под нос и, оставив последний поцелуй на лбу Антона, выходит из комнаты, чтобы не будить его еще раз. В холодильнике осталась еда с их посиделок с Димой, и Арсений заваривает себе кофе и быстренько ест, потому что хочет как можно скорее выйти и оставить Антона в тишине, чтобы он спал дальше. Плюс, он скоро опоздает, а он и так нехило проштрафился. Погода радует тончайшим слоем снега на земле и приятным холодом, который бодрит и прогоняет сон насовсем. Он идет пешком, потому что не собирается вызывать сюда Сережу и гнать его до академии и обратно. Плюс, он давно уже не ходил по Москве, поэтому сейчас она кажется ему настолько незнакомой, что он задается вопросом, нормально ли то, насколько он погряз в Антоне. Он входит в академию и чувствует такой родной запах спешки, кофе из автомата, слышит крики студентов, которые поднимаются и спускаются по лестнице. Сольфеджио проходит так, как и проходит всегда — нудно и скучно, и Арсений едва ли не засыпает, когда наконец выходит оттуда. Остальные пары, которых осталось всего две, пролетают мгновенно, потому что рядом с ним сидит Дима, который утром поздоровался с Катей. Арсений улыбается, слушая рассказ друга о том, какая она на самом деле, оказывается, классная. Арс кивает на каждое его слово и мягко смотрит на его светящиеся глаза. Наверное, он выглядит так же. Он выходит из академии в надежде еще раз прогуляться, но в глубине души все равно ищет глазами БМВ, которое преследовало его так долго, что ждать его вошло в привычку. Но вместо этого у ворот лишь как-то подозрительно много народу, которые что-то высматривают. Его глаза лезут на лоб, когда он видит, что именно. На капоте черного Майбаха сидит никто иной, как Антон, вальяжно улыбаясь и кивая парням, которые, почти заливая слюнями его машину, расспрашивают его о чем-то. Девушки с первых курсов, что можно определить по их юным лицам, с огнем в глазах рассматривают его так, словно хотят снять с него это длинное черное пальто и затащить его на заднее сиденье этой машины. Вся деловитость с его лица стирается, когда Арсений появляется в его поле зрения, и он становится мягким и с такой теплотой смотрит на него, что многие оборачиваются посмотреть, на кого направил свой взор этот великолепный, восхитительный человек. Арсений смущенно улыбается, и Антон, обняв его, открывает ему дверь. — Ну что, какие у нас планы? — спрашивает Арсений. Они выезжают со стоянки, и Антон только заговорчески улыбается. — А тебе все скажи да покажи. Антон кладет правую руку на бедро Арсения, и тот улыбается, переплетая их пальцы. — Ну, показывать я пока что еще ничего не прошу. — А я мог бы. Антон отрывает взгляд от дороги и ухмыляется, поигрывая бровями, и Арсений, в который раз, закатывает глаза. Его парень такой невозможный. Они едут в тишине, пока Антон не включает какую-то музыку, убавив ее при этом до минимума. — Как день прошел? — спрашивает он. Арсений пожимает плечами. — Скучно. Обычно, как всегда. Не знаю, как еще описать. Антон быстро усмехается. — Дима поздоровался с Катей, — говорит Арсений дальше. Антон удивленно поворачивается. — Да? Еще вчера он не знал, что она поглядывает на него, — говорит он воодушевленно. — Наши дети так быстро растут! Вчера он смущался, а сегодня уже поздоровался с ней! — восклицает Арсений, изображая слезы. Антон сжимает его руку. — Не убивайся, солнышко, — говорит он, делая вид, что сам находится на грани слез. — У нас остался неприкаянный Сережа, — напоминает он. Арсений смахивает воображаемые слезы. — Ну, что ж, раз наша миссия для Димочки завершена, — он всхлипывает, — Сережа на очереди. Они дурачатся так до тех пор, пока не подъезжают к зданию кинотеатра. Арсений знает его, потому что это место очень популярно среди молодежи и парочек, которые любят ходить на свидания в необычные места. Кинотеатр расположен не в центре Москвы, но своим концептом он привлекает людей так же, как если бы находился в каком-нибудь большом торговом центре возле Красной Площади. Его основная суть состоит в том, что в зале нет как таковых сидений, а помимо попкорна тебе могут предложить многое другое. — Мы идем на какой-то се— Арсений замолкает и щурится. — Я надеюсь, ты не сделал того, о чем я думаю. А я думаю, ты все же сделал то, о чем я думаю. Антон недоуменно таращит на него глаза. Арсений тычет пальцем в услужливо улыбающегося человека, который машет им рукой. — Когда мои друзья ходили сюда, их точно не встречал работник кинотеатра. Антон чешет затылок и смущенно улыбается. — Упс? — говорит он. — Приплыли, блять, — шепчет Арсений, и Антон сжимает его руку, счастливо улыбаясь. Работник кинотеатра, который встречает их, оказывается старым другом Антона и владельцем кинотеатра по совместительству. Они проходят пару залов, прежде чем останавливаются у двери без табличек, и Паша — тот самый друг, желает им приятного дня, и уходит восвояси. Арсений вздыхает. С одной стороны, он миллион раз просил Антона не тратиться так сильно на него, он не любит все это лишнее внимание и чужие завистливые взгляды со стороны. Но с другой… ему немного стыдно за то, что ему все-таки нравится это. Антон приоткрывает дверь, пропуская Арсения вперед, и тот театрально делает реверанс. В зале приглушен свет, и он не такой большой, как думал Арсений, потому что рассчитан всего на пару человек. Вместо обычных сидений там кресло-мешки в форме груш, на которых можно развалиться во весь рост, и маленький столик, на котором стоит бутылка шампанского, шоколад и фрукты. Так слащаво, но это уже в стиле Антона, кажется. — Спасибо, это действительно замечательно, хоть я все еще не поддерживаю идею того, что ты тратишь на меня столько денег. Покрасневшие щеки Антона видно даже в приглушенном свете, и Арсений улыбается, целуя его. Начинается фильм, и буквально через пятнадцать минут Арсений уже готов уснуть на плече у Антона, если честно, потому что это… ну слишком сложная картина. Антон поворачивает голову и, видя сосредоточенный, но в то же время усталый вид Попова, подмигивает и прижимает его к себе, а потом наклоняется и целует. — Ты специально, — спрашивает Арсений между касаниями губ, — выбрал такой фильм, — он постанывает, когда Антон кусает его, — чтобы было не жалко его пропускать? Антон ненадолго отстраняется и хихикает. — Какой ты догадливый, — он целует Арсения в нос и опять возвращается к его рту. Когда Арсений уже чувствует, что его язык вот-вот опухнет и отвалится, он на некоторое время отрывается, чтобы отдышаться и выпить шампанского, и Антон следует его примеру. Это все напоминает атмосферу обычного кинотеатра, эстетику последнего ряда: тишина вокруг, фильм на фоне и только звуки поцелуев в ушах, и ничего больше. Арсений обожает свою жизнь. Это поразительно, насколько сильно его манит Антон, потому что желание бесконечно целовать его иногда просто переходит все границы. Он просто сидит и думает иногда о том, как хорошо было бы, если бы человеку не нужно было дышать. Тогда он реально провел бы вечность за поцелуями с Антоном. Он начинает постанывать, когда Антон облизывает его нижнюю губу и касается его языка своим, чувствуя уже легкое покалывание вокруг рта от чувствительности кожи. Арсений обхватывает его лицо ладонями и, оставив последний крохотный поцелуй, отстраняется еще раз. Антон улыбается ему с алыми губами и сияющими зелеными глазами. Антон садится на его колени, опять припадая к таким желанным губам, и Арсений стонет, когда парень специально трется о его промежность. Они оба отрываются, потому что еще чуть-чуть, и кажется, что голова начнет кружиться от недостатка кислорода. Они дышат друг другу в губы, и Антон улыбается от осознания того, что Арсений действительно с ним. Они принадлежат друг другу. — Ты лучший, — шепчет Арсений, и Антон, в который раз, краснеет от его слов. В глубине души Арсений счастлив, что Антон не оказался таким дерзким и бестактным, каким был в первую их встречу. Антон вместо ответа кусает его шею, и Арсений откидывает голову назад, давая Шастуну возможность совершать акт вандализма над бледной кожей, украшая ее синяками. В академии точно, обязательно будут говорить об этом, или Арсению придется подружиться с водолазками и свитерами. Озорные руки трогают его бока и спускаются к заднице, сжимая ее изо всех сил и толкая Арсения так, чтобы его пах сильнее упирался в нижнюю часть живота Антона. Тот сажает его так, чтобы он полулежал, раздвинув ноги и пытаясь перевести дыхание. Антон хитро улыбается и подмигивает ему, а потом устраивается между его ног, пальцами вытаскивая конец его ремня из бляшки. Антон прижимается губами к его члену через боксеры и смотрит самым преданным взглядом, и Арсению хочется кричать, но он лишь кусает пальцы и откидывает голову назад, чтобы не умереть от такого зрелища. — Ты де… действительно этого хочешь? Арсений еле слышно выдыхает это, и Антон наконец снимает боксеры, проводя большим пальцем по головке и размазывая выступающую смазку. — Хочу чего? Антон проводит языком от основания до головки, и Арсений стонет, оттягивая его волосы и царапая кожу головы. — Моей смерти. Антон качает головой и снова опускается, а потом хватает ладонь Арсения и возвращает ее себе на затылок. — Не издавай ни звука. Тут, конечно, изоляция, но ты слишком уж громкий, — требует он. Арсений сглатывает и закусывает руку, которая не вцепилась в волосы Шастуна. Он вытворяет своим языком такие вещи, от которых дрожь не перестает бить по телу и заставляет Арсения напрячься до состояния струны, кусая кожу почти до крови. Он чувствует, как Антон принимает его все глубже и глубже в горло, а потом, расслабляя стенки, пропускает его так, что он чувствует самой головкой гладкость задней поверхности его глотки. Он поднимает на него свои глаза, полные блестящих слез, и держит Арсения за запястье, двигая его рукой. «Трахай меня в рот», — намекает он. Арсений сжимает в кулак его короткие волосы и начинает медленно насаживать его рот себе на член, а потом ускоряет темп, чувствуя, что вот-вот разорвется от тугости в животе, от которой покалывает внутреннюю сторону бедер. Арсений стонет, когда Антон специально мычит, провоцируя вибрацию по всему его члену, и через пару толчков он достигает разрядки, чувствуя, как Антон глубоко дышит через нос, принимая в себя все до последней капли. Руки дрожат, и Арс тянет Антона на себя, сразу же целуя его, и чувствуя собственный вкус на его губах. Антон на ощупь натягивает боксеры обратно и садится на колени, продолжая насиловать губы и шею Арсения. Попов тянется к ширинке парня, и чувствует влажное пятно на его джинсах. — Ты что, уже? — Арсений вопросительно смотрит на него, и Антон краснеет, пряча лицо за шеей парня. — Только не смейся, ты просто очень красивый. Арсений берет его за подбородок и смотрит в глаза, наслаждаясь этим стеснением со стороны парня. — Ты замечательный, правда, тебе нечего стыдиться. Антон утыкается носом в его шею и начинает специально сильно сопеть, чтобы стало щекотно. Арсений берет его за голову и отводит от своей шеи, давая ему свой язык вместо кожи. Они досматривают последние минуты фильма в таком положении, что Антон лежит у Арсения на груди между его ног, и Попов приводит его волосы в порядок. Они расслабленно двигаются и потягиваются, когда загорается свет в маленькой комнате. Девушка встречает их на выходе и знающе ухмыляется, когда Арсений поспешно начинает поправлять одежду. — Я надеюсь, вам все понравилось, — говорит она приторно и вежливо. Арсений широко улыбается и кивает ей. — Было замечательно, спасибо большое. Антон обнимает его за талию и кивает девушке. — У вас очень уютная обстановка. — Мы рады, что вам было… комфортно, — она поигрывает бровями и с хихиканьем уходит. Они идут до машины в обнимку, и Арсений чувствует тепло, которое отдает Антон. Он садится на переднее сиденье и сразу же берет ладонь Антона в свою, когда тот садится за руль. — Уже не можешь провести и секунды, — шутит Антон. — Да, — серьезно отвечает Арсений, глядя вперед и стараясь не поддаться давлению взгляда Шастуна. Он видит краем глаза, что его лицо сразу тает, становится мягким. Как мягкое мороженое из аппарата. Такое милое, сладкое и… Арсений жалок. Антон поднимает его руку и целует ладонь. — Я очень рад, что ты у меня есть, — констатирует он. Арсений улыбается ему с нежностью в глазах. — И я тоже рад, что есть у тебя. Антон закатывается смехом и заводит машину, а потом кладет их сплетенные руки на подлокотник между сиденьями. Они приезжают домой к Антону, и у Арса дрожат руки, потому что в голове проносится мысль «их дом». Он настолько привык сюда приезжать, что такие мысли невольно сами застревают в голове. И ему страшно от осознания того, что он так быстро и сильно привязался к Антону. Они заходят в дом, и Антон по-джентльменски снимает с него пальто, целуя в уголок губ. Арс еще раз чмокает его, и выпутывается из его объятий. — Посиди в гостиной, хорошо? Я сейчас приду. — говорит Антон, убегая на второй этаж, чтобы, наверное, по-быстрому переодеться. Арсений проходит на кухню, потому что живот начинает урчать от недостатка еды, и останавливается. Теперь понятно, почему Антон попросил его остаться в гостиной. Приглушенный свет кухни не дает разглядеть все детально, но Арсений улавливает силуэт хрустальной вазы в середине стола и бутылки вина между двумя бокалами. Арсений входит вглубь кухни и с замиранием сердца смотрит на бордовую скатерть и две свечи, которые еще не зажжены. — Пройдем со мной на… Черт. Арсений поворачивается и видит Антона, который, заведя руки за спину, испуганно смотрит на него. Он подходит к Арсению и вглядывается в его лицо, пытаясь опознать его реакцию на это все. — Я… это для меня? — глупо спрашивает Арсений, не найдя в себе сил заставить мозг работать адекватно. Антон пожимает плечами и усмехается. — Нет. Решил покормить Сережу. Арсений кашляет и смеется, чувствуя, как пылают щеки. — Да, точно. Антон подхватывает его смех и прочищает горло, а потом у Арсения начинает щипать глаза, и он прикрывает рот рукой. Антон вытаскивает из-за спины огромную охапку тюльпанов, и Арсений не задается вопросом, откуда они в такое время года. Он смотрит только на них и на лицо Антона, выражающее неуверенность. Он подходит к нему и крепко его обнимает, стараясь не налегать на прекрасные цветы, а Антон перехватывает букет одной рукой и держит его поясницу, пока Арсений долго и глубоко целует его. — Они прекрасны, — выдыхает он ему в губы. — Я думаю, что ты все равно прекраснее, — улыбается Антон. Слюнтяй. Антон отодвигает для него стул, и ставит букет в вазу, после чего присаживается напротив, зажигая свечи. — Мне нравится вся эта атмосфера, — полушепотом говорит Арсений, и Антон улыбается ему. На тарелках лежат стейки с ломтиками картошки, и Арсений мысленно благодарит повара парня, потому что еда замечательная. Все замечательное. В особенности Антон. Они ужинают в тишине, и у Попова проскальзывает мысль, что он хочет каждый вечер вот так вот сидеть напротив Антона и любоваться его лицом. Хочет делить с ним одну кровать на двоих, петь песни в душе по утрам и завязывать ему галстуки, когда он будет собираться на важные встречи. Он думает об их совместном будущем, и эти мысли так… пугают и интригуют. Думает ли Антон об их будущем? Они разговаривают и медленно распивают вино, и Арсений чувствует, как Антон нервничает. Он постоянно дергает ногой, что чувствуется судя по вибрациям по полу, постоянно поглядывает на часы и слишком широко распахивает глаза, слушая Арсения. Он чего-то боится, и Арсению становится не по себе. Арсений не задает вопросов по этому поводу и держит его руку через стол, гладя костяшки большим пальцем и внимательно слушая каждое произнесенное им слово. Антон рассказывает историю о своем детстве и школьных годах, и Арсений умиленно смеется от представления маленького Антона в школе, серьезного и с портфелем за спиной. — Если ты что-то наделал, — начинает наконец Арсений, потому что Антон находится на грани срыва, — то лучше скажи сразу. Ты сейчас развалишься, если будешь так дрожать. Антон трясет головой. Он натянуто улыбается, и Арсений, оглядывая все вокруг, думая, что причина в нем или в окружении, неожиданно замирает и возвращает свой взгляд на Шастуна. Ну конечно, как же он не догадался. Он улыбается. — Да нет, — отрицает он. — Все хорошо, я просто… — Волнуешься? — спрашивает Арсений, поднимая бровь. Антон закашливается. — Да, как… Арсений встает из-за стола и вытягивает Антона, обхватывая его шею руками. — Пойдем наверх, — шепчет он, накрывая его рот своим. Пальцы Антона до боли впиваются в его бока. — Погоди, — отрывается Антон. — Как ты...? — Ты приготовил мне замечательный ужин, сводил меня в кино, подарил цветы и сидишь сейчас передо мной и трясешься. Как будто бы у меня не было первого раза в отношениях, — улыбается он понимающе, быстро целуя его в щеку. Антон внезапно смелеет, как только они закрывают за собой дверь спальни, и берет инициативу в свои руки, начиная расстегивать маленькие пуговицы на рубашке Арсения. Голова немного кружится от недостатка кислорода и количества выпитого вина, но какой-то внутренний страх все равно сжимает грудь, когда Антон кидает Попова на кровать, нависая сверху. Они потихоньку избавляются от одежды, и Шастун припадает к соскам парня, облизывает и прикусывает, оставляя влажные поцелуи по всей грудной клетке парня. Попов тянет его к себе за волосы, и проводит пальцем по скуле. Они не разрывают зрительный контакт, и Антон берет в рот его большой палец, втягивая щеки и зализывая языком каждый миллиметр. Арсений, кажется, сейчас умрет, потому что нельзя быть таким. Антон отстраняется, пошло ухмыляясь, и расстегивает джинсы парня, специально задевая уже возбужденную плоть. — Милый, — Арсений выгибается в спине, и вновь тянет Антона на себя, потому что губы уже требуют его прикосновений к своим губам, и это напряжение уже невозможно терпеть. — Меня немного трясет. Антон останавливается, вмиг становясь серьезным, и смотрит Арсу в глаза. — Если ты не хочешь, то- — Нет, нет, я безумно хочу тебя, — выдыхает Арсений, целуя парня в скулу, а потом закусывая мочку уха, чтобы услышать очередной стон Шастуна. — Просто я никогда не был… ну, с парнями. Арсений краснеет и отворачивается, закусывая губу. — Арс, — он поворачивает его лицо к себе, — Арс. Посмотри на меня. Арсений впивается в его глаза своими, стараясь поскорее утонуть в зеленом омуте, чтобы перестать волноваться. — Да? Антон наклоняется и целует его, мягко и аккуратно, давая прочувствовать каждый миг. — Трахни меня. Арсений захлебывается слюной. — Ты действительно.? Антон кивает и переворачивает их так, чтобы Арсений находился над ним. Он прижимает Попова к себе. — Да, да, миллиард раз да. Я очень тебя хочу, пожалуйста, — просит он. Арсений опускает взгляд на его голое тело. Он начинает с шеи, доводя Антона до напряжения своими покусываниями и касаниями языка, чувствуя, как пресс парня соблазнительно напрягается под ним. Он стягивает с него джинсы и следом припадает к груди, медленно опускаясь к линии боксеров. Он старается быть как можно более сексуальным, беря резинку в зубы и оттягивая ее вниз, чувствуя, насколько горяча плоть, которую сдерживает ткань. Его член оттягивается вместе с боксерами и затем со шлепком падает обратно, находясь под клиновидной линией. Арсений поигрывает бровями, и Антон заносит руку над головой, кусая себя за бицепс. Попов целует его прямо возле основания, медленно поднимаясь к головке. Вкус необычный, но ничего такого особенного и отторгающего в этом нет. — А ты вкусный, — улыбается он. Антон громко стонет. — Господи, да я… ах, твою мать, — он срывается, когда Арсений обхватывает его длину рукой и начинает водить вверх-вниз, кончиком языка дразня щелку. — Фрукты ем, фрукты же! Арсений ухмыляется и заглатывает до середины член, давясь им, потому что это слишком непривычно и ново. На глазах выступают слезы, и он отстраняется, пытаясь размеренно дышать. Антон тянет его на себя, и с остервенением кусает губы, да так, что появляются капли крови, которые он благополучно слизывает. Арсений стонет в поцелуй, и Антон выгибается, когда он еще сильнее сжимает его член у основания, хитро улыбаясь. — Подожди, — Антон задыхается, но все же тянется к тумбочке в поисках смазки. Он вкладывает маленький тюбик в ладонь Попова и улыбается. — Действуй давай, тут ничего сложного. Антон по-доброму усмехается, когда видит, как у Арсения начинается мандраж, который не дает ему даже открыть тюбик спокойно. В итоге, Шаст помогает ему, выливая щедрую долю смазки на пальцы, и Арсений целует его в знак благодарности. Он медленно проталкивает один палец до первой фаланги, и Антон выдыхает, переплетая свободную руку Арса со своей. Это необычно ново, но Арсения подбадривают звуки, которые издает Антон, поэтому он принимается двигать пальцем и оглаживать гладкие стенки. — Ты можешь добавить второй, — сдавленно просит Антон. Арсений кивает и вводит второй палец, чувствуя, что становится еще туже. Он постепенно ускоряет темп движений, пока пальцами не касается его простаты, а Антон не изгибается в спине с гортанным рыком. Он продолжает растягивать его, с разрешения Антона добавляя третий палец, после чего он просто завороженно смотрит на то, как его парень щиплет себя за соски, вдавливая голову в подушку и закатывая глаза. Он время от времени попадает по его простате и слышит в ответ крик своего имени, что творит чудеса с его уверенностью. Эти звуки только для него, только ради него, и только его имя срывается с этих ярко-розовых губ. Он целует Антона в живот и проводит краем языка по члену, заставляя того дрожать. — Ты можешь… уже… — запинается Антон, и Арсений кивает, извлекая пальцы. Арсений поднимает упаковку с презервативом, разрывая ее зубами, потому что руки скользкие от смазки. Антон громко стонет. — Ты… чего? — спрашивает он недоуменно. Антон качает головой и пытается отдышаться. — Сука, да ты даже резинку открываешь сексуальнее любого порно, господи, спасибо тебе за эту жизнь, — он обращается к потолку. Арсений громко смеется, и это помогает разрядить его напряжение внутри. Он надевает презерватив на себя и обильно смазывает, после чего пару раз проводит членом между ягодиц Антона, дразня его. Антон скулит. Он очень медленно входит в него, пока не чувствует, что член уже наполовину находится внутри. Арсений с замиранием сердца наблюдает за Антоном, и тот, приоткрыв рот, хватает воздух. Арсений сжимает его руку в своей и входит до самого конца, после чего они оба облегченно ахают. — Это мой новый дом, — хрипит Арсений. Антон всхлипывает, когда тот шевелит бедрами. — Почему? — спрашивает он еле живым голосом, цепляясь другой свободной рукой за лопатки Арсения. Он скрещивает ноги у него за спиной и давит пятками ему на зад. — Тепло и… ты рядом. — Дурак. Мой дурак. Арсений двигается медленно, боясь причинить боль младшему парню, пока тот сам не начинает двигаться на встречу и скулить, закатывая глаза. Шлепки тел возбуждают еще больше, и Арсений не может выдержать большего, наваливаясь сверху и кусая плечо Антона. Тот стонет, и Арс чувствует его руки и влажные поцелуи буквально повсюду. Великолепное чувство. Антон специально сжимается вокруг его члена, наслаждаясь стонами и почти разбитым видом Арсения. Он проводит по практически мокрому лбу, намертво вцепляясь в его волосы, оттягивая, чтобы соединить их губы в недопоцелуе. Арсений чувствует, что вот-вот сорвется и умрет от наслаждения, настолько обострены его рецепторы по всему телу, кажется. Антон вспотел и покраснел, лежит под ним невероятно красивый и изгибается, показывая свои напряженные мышцы пресса и красивые бицепсы, цепляясь за изголовье кровати, которое с каждой секундой все сильнее и чаще бьется о стену. У Арсения никогда, серьезно, никогда не было такого восхитительного секса, потому что он чувствовал лишь липкий блеск под губами и слушал высокие наигранные стоны. Но Антон… он выкрикивает его имя, периодически всхлипывает и закатывает глаза от каждого попадания по простате. Он — та картина, которую Арсений готов писать всю свою гребаную жизнь до самого ее конца. Он быстрее вколачивается в Шастуна, и они просто уже держат друг друга в объятиях, из-за чего член Антона постоянно зажат между их животами, и Арсений чувствует, насколько он твердый и горячий, но он не берет его в руку и не дает Антону дрочить себе, вместо этого делая все возможное, чтобы он кончил без какой-либо помощи рук. И Антон, в принципе, не выглядит так, словно он против. Он хороший мальчик. Спустя пару толчков Антон изгибается, вырывая из груди последний сладкий стон и кончает, пачкая их грудные клетки. У Арсения на несколько долгих секунд темнеет в глазах, когда Антон сжимается под ним так, что двигаться становится почти невозможно, и он кончает с именем парня на губах, наваливаясь на него сверху. Это лучшее, что Арсений когда-либо испытывал в своей жизни, серьезно. Пальцы на ногах подгибаются и немеют от такой сладостной пытки, от всего вида Антона, от его сладкой кожи, покрытой испариной пота, от его взгляда, который заставляет спину Арса покрыться мурашками, от его покрасневших губ, которые он закусывает чуть ли не до крови, пытаясь сдерживать все стоны, рвущиеся наружу. От всего Антона. Господи, почему он свалился ему на голову. Они оба находятся в полуразбитом состоянии, и Антон сначала просто лежит с затуманенным взглядом, не отвечая на поцелуи парня, и Арсению действительно становится страшно от этого. В итоге, Антон оттаивает, прижимаясь к груди Попова и оставляя незначительные поцелуи. Они лежат так, оба со сбившимся сердцебиением и дыханием, и Арсений понимает, что теперь они прочно связаны друг с другом. Во всех смыслах этого слова. Арсений чувствует, что сон поглощает его, поэтому он просто устраивается у Антона на груди и, поцеловав его возле соска, засыпает в объятиях своего парня. Он просыпается утром, или ближе к утру, потому что солнце только начинает вставать. Он понимает, что проснулся не по своей воле, когда слышит громкий стук в дверь. Арсений в панике будит Антона. Антон встает и с расширенными глазами пытается одеться, чтобы выйти и открыть дверь, но кто-то делает это за него. Арсений чувствует холод по коже, слыша, как дверь открывают ключом. — Антон? — раздается низкий голос с первого этажа. — Я сейчас иду, пап! — нервно отзывается Антон, не давая никакого объяснения Арсению.