Отчаянная верность // Элайджа/Кэролайн
14 октября 2016 г. в 20:21
— Элайджа? — девушка неуверенно переминается с ноги на ногу у порога его кабинета.
— Да, Кэролайн, — первородный неохотно поднимает взгляд от какой-то летописи, явно написанной на несколько веков позже, чем этот вампир появился на свет. Зачем невеста Никлауса явилась к нему сейчас? Дел невпроворот, да еще и «Стрикс» потребовали его возвращения на пост предводителя. А она лишь отвлекает Майклсона по какой-то несусветной глупости.
Не то, чтобы старший брат гибрида относился к этой девушке предвзято, просто мисс Форбс порой отличалась непривычным для мрачной атмосферы «Бойни» легкомыслием и беззаботностью, хоть и заряжала Клауса светом, но делала это так настойчиво и не вовремя, что периодически нельзя было не злиться на нее. Марсель отбился от рук и готовил очередной мятеж. Ведьмы начали вновь хозяйничать во Французском квартале. Сейчас неподходящий момент для резко проснувшейся в его родственнике доброты под влиянием этого нежнейшего создания. Хотя в глубине души Элайджа жалеет бедняжку, зная о тяжелом характере Никлауса, которому свойственно меняться ежечасно и сиюминутно.
— Мне нужно сообщить тебе нечто важное, — преодолев расстояние между ними, блондинка сжимает кулачки.
— Обед сегодня будет позже? — хмуро интересуется древнейший, мысленно отсчитывая уходящие секунды своего драгоценного времени, потраченные на эту болтовню.
— Почему ты так разговариваешь со мной? — Кэролайн словно вмиг каменеет, серьезно глядя на Майклсона. Она прекрасно знает об его отношении к ней, но все же надеется в будущем преодолеть этот барьер, сломив крепкую стену между ними своим природным очарованием и искренней любовью к брату Элайджи.
— Да потому, что тебе нет дела до проблем семьи, с которой ты вот-вот породнишься! — всплески гнева у этого первородного бывают крайне редко. Всегда сдержанный, спокойный, уравновешенный, и равнодушно-безразличный, старший Майклсон взрывается будто мальчишка, поддавшись эмоциональной буре недовольства, скопившейся в его душе.
Подумать только, он даже вскакивает с кресла в яростном порыве высказать ей все. Как еще не ударяет кулаком по столу, чтобы окончательно уподобиться безумцам.
Вопреки ожиданиям и надеждам древнего, Кэролайн не отступает, а, наоборот, приближается до неприличного близко.
— Если не даешь мне сказать, то я покажу, — бормочет она и мгновенно смело касается его губ. Опешив, Элайджа ошеломленно взирает на нее, просто-напросто не зная, как реагировать на такую наглость.
Но поток ее мыслей заставляет первородного не отстраниться, а сжать хрупкий девичий стан в своих объятиях, продолжая видеть то, что она так отчаянно пыталась донести до внимания бывшего слепцом вампира.
Вместе с этим он не может не отметить нежность ее поцелуя. И ягодный привкус чужих ему губ. Элайдже не впервой делить девушку с братом, только вот никогда еще за свою долгую жизнь он не делал этого так, оставаясь честным перед ним.
Древнейший даже допускает, что мог бы поддаться соблазну и увлечься Кэролайн, встреться она ему раньше Никлауса. Но слишком поздно. И горько, несмотря на сладость запретных уст.
Поцелуй с тяжелым осадком предательства «Стрикс» закончен, и теперь белокурая юная особа нервно и непроизвольно покусывает губы, к которым он прикасался еще мгновение назад.
— Прости меня, — шепчет она, осознав, что совершила. И совершенно не раскаиваясь об этом, ведь не могла поступить иначе.
— Нет, Кэролайн, это ты меня прости.
Пожалуй, теперь Элайджа сможет принять ее в круг семьи. И даже сделает усилие над собой, сменив отношение к ней. Той, вкус поцелуя верности которой оказался слаще малинового щербета.