Challenge accepted, loves

      Подъехав к дому, Елена долго не могла найти в себе силы выйти из авто, так и продолжая сидеть, вцепившись побелевшими пальцами в руль, чувствуя, как нервный спазм сжимает пищевод, и боль от него такая, что не продохнуть даже, вот только сердце болит сильнее.       Она не спасла его. Не спасла Стефана. Снова.       Елена сразу заметила сходство своего пациента с ним. У него были такие же зеленые глаза, пронзительный и проницательный взгляд которых пробирал до глубины души и мутнел, когда парня одолевал очередной приступ, во время которого у нее уходила земля из-под ног, ведь ей казалось, что это была еще одна попытка Стефана сбежать от нее, уйти навсегда.       Поэтому Елена делала все, чтобы помочь ему, чтобы вытащить, вылечить, подобно одержимой вступив в схватку с его болезнью, а он взял и оставил ее. Сегодня в полдень. Услышав, что ее пациенту стало плохо, она сразу же рванула к нему. Пока реаниматологи пытались привести его чувство, как бешенная кошка Елена кидалась на них, царапая им руки, умоляя откачать зеленоглазого парня, вернуть его с того света, вернуть его ей.       Но процедуры интенсивной терапии не помогли. Тогда она попыталась сама. Растолкала собравшихся вокруг него людей и принялась за непрямой массаж сердца, делая его до того яростно и сильно, что сломала пациенту несколько ребер, впрочем, один из врачей-то все равно уже констатировал время смерти.       Ее еле оттащили от тела. Бьющуюся в истерике увели в комнатку отдыха, где вкололи успокоительное, да дали пару минут, чтобы перевести дух, а после представитель руководства клиники, в которой Елена, наверное, сегодня работала свой последний день, отправил ее домой, дабы она могла прийти в себя. А завтра же ей поутру надлежало вернуться, чтобы медицинский совет мог разобрать это дело и ее сегодняшний срыв, оценивая, насколько их новый интерн может быть опасен для окружающих и стоит ли оставлять и дальше ее в штате.       Вот только дома Елена давно уже не чувствовала себя комфортно. Их брак с Деймоном трещал по швам, впрочем, он сразу же был обречен на провал, но она просто не смогла ответить «нет» на предложение Сальваторе-старшего, ведь он являлся ходячим напоминанием их любви с его младшим братом. Живым свидетелем этого. Реальным представителем того светлого прошлого. А такими воспоминаниями Елена разбрасываться не могла, хоть и помнила, что именно ее увлечение Деймоном разрушило тогда все со Стефаном. И она потеряла его. А после лишилась еще и навечно.       Когда они были вампирами — все это казалось таким мимолетным. Теперь же человеческая жизнь тяготила ее больше, чем когда-то необходимость пить кровь других людей. О, с каким бы удовольствием Елена сейчас отключила эмоции, но, увы, уже была лишена этой привилегии, невыносимо тоскуя по тем временам, когда из-за бессмертия жизнь ничего не стоила, а обрывки дорогих моментов в памяти заменял лишь неутолимый голод.       Наконец войдя внутрь дома, она вновь напилась в одиночестве, пока Деймон был в баре. Опустошила графин бурбона и полный до краев стакан джина, но легче не стало. Боль теперь уже двойной утраты не отпускала, ныла под ребрами, и Елене думалось, что, может, ей тоже стоит их сломать себе, чтобы хоть немного заглушить это ощущение пустоты в месте, где давным-давно было сердце. — Лучше бы ты дал мне умереть, — снова и снова шептала сквозь слезы Елена, опустившись на пол и закрыв уши ладонями, не желая слышать слов своего мужа, после работы нашедшего ее в таком состоянии. — Ты снова ушел от меня, снова. — Малышка…       Деймон никогда не был слепцом. Эгоистом — да, но это уже давно не влияло на его зрение, поэтому он видел, что творилось с его женой, медленно и верно загоняющей себя в могилу теперь уж насовсем.       Он тоже тосковал по брату, отчаянно пытался стать ему заменой, как для Елены, так и для себя, но не всегда получалось. Сегодняшний день точно можно отнести к списку предыдущих проигрышей, на этот счет у него даже не имелось сомнений. — Я ненавижу тебя, Сальваторе.       От этих ее слов словно клинком резануло по его закаленному сердцу, и Деймон не понимал, какому из братьев они адресованы, все же догадываясь, что в равной мере обоим. Что он, что Стефан принесли Елене много страданий, и встреча с ними — явно не лучшее, что происходило с ней в ее жизни. — Прости… нас обоих, — выдохнул он, взглянув на жену с любовью, но его взгляд уже давно не нес ей нежности или тепла. Елене нужен был другой, коим Деймон никогда не был.       Эта идея пришла в его голову давно. С тех самых пор, как брак их стал напоминать обязательства перед кем-то, а не союз двух любящих людей, прошедших вместе через столько испытаний.       Не в силах успокоить Елену, он собрался подарить ей забвение, в телефонной книге мобильного ища номер единственного оставшегося в Мистик-Фоллс вампира. Стать своим умершим младшим братом Деймон не мог, вернуть его — тоже, но почему-то ему казалось, что Стефан одобрил бы желание дать Елене жизнь без фамилии Сальваторе и боли, которую она принесла этой девушке, теперь рыдающей взахлеб на полу в гостиной своего дома и в своих пациентах ищущей того, кого она не успела спасти, доведя все до той критической точки, когда спасение требовалось уже ей самой.       И, продумав все до мелочей, зная, как вписать брата в новые воспоминания Елены, Деймон так и не решил до сих пор, стоит ли оставлять там себя…