Challenge accepted, loves

      Бонни нравится колдовать. По-всякому, начиная с глобальных добрых дел, вроде спасения мира, и заканчивая обычными глупостями и приятными мелочами, упрощающими жизнь. И она точно не станет корить себя за то, что ловким щелчком пальцев подогрела свой остывший мокко или, например, превратила чей-то бурбон в чай.       Да-да, она обожает шутить. Заметила за собой эту черту с момента появления в ее жизни нескончаемого источника сарказма, бьющего неустанно из изогнутых в иронично-самодовольной ухмылке губ. Невозможно не удержаться, чтобы не ответить ему. Язык будто по чужой воле поворачивается в ответном едком выпаде, превращаясь в остро колющее жало. Впрочем, Деймон Сальваторе имеет иммунитет к ее укусам, если только она не цепляется зубами за местечко на его шее, где венка под кожей отбивает бессмертный чечеточный ритм.       А еще она любит черную кожанку на два размера больше нее самой, в аккурат с ширину его плеч, идеально подходящих для предрассветного сладкого сна со стойким нежеланием выбираться из постели и кольца знакомых и родных объятий, но до того уютную, что не снимала бы ее никогда, даже исполняя его просьбу. Все потому, что сизые потертости на ней пахнут прошлым, тем временем, когда кое-кто по фамилии Сальваторе вел себя, как последний мудак, и Бонни неустанно оглядывается назад, с гордостью оценивая прогресс произрастания зерна человечности в закоренелой эгоистичной вампирской личности, не забывая удобрять его время от времени.       Беннет без ума от путешествий. И пусть магия не ограничивает ее местом и временем, но по старинке — с дорожным ветром, треплющим каштановые кудри, радиоприемником, потрескивающим и замолкающим на несколько минут на отдаленных малолюдных шоссе, где даже теряется сигнал, не говоря уже о путниках, а еще с попутчиком, неустанно ворчащим у нее над ухом, что следовало бы купить билет на самолет и попивать шампанское в первом классе — куда интереснее. Чтобы потом вместе гулять по незнакомым улочкам какого-нибудь тихого городка, всенепременно заходя в каждый бар, ведь вампирский метаболизм Сальваторе за два века закалился до предела и не такими алкогольными вливаниями, и это очередной вызов для его проспиртованной печени.       Бонни собирает фотокарточки. Бережно и тщательно сохраняя каждую из них. Эти мгновения на матовой бумаге — их маленькие радости и переживания, их эмоции в тот или иной момент, или же во всем их неуемном неизмеримом всего лишь секундами до вспышки масштабе, их чувства, испытываемые друг к другу, и их жизнь. Самый сложный ее выбор. Даже спасение мира не казалось ей никогда настолько трудным, как поступок по велению сердца, разумом прозванный эгоистичным до самых его гуманных и взаимных побуждений. Но от дружбы до любви всего один шаг, и пусть пришлось переступить через свою подругу и чьи-то длительные отношения, походящие на картонный домик, стены которого склеены медом, приобрела она все-таки больше.       Беннет любит его. Пожалуй, это самая сильная ее любовь из всех хобби, привязанностей, обязанностей и обязательств, а еще храбростей и отважностей, и глупостей и странностей, да и всего на свете тоже. Ей нравится колдовать с ним, творить их особую магию, чувствовать покалывание волшебства на кончиках пальцев, касающихся оголенных проводов или кожи Деймона — кто разберет. Она обожает тонуть в нем, растворяясь каплей в льдисто-дымчатых омутах, частенько затуманенных бурбоном или чаем, или ее близостью, и ощущение, когда легкие разрывает от нехватки воздуха, забивая альвеолы его запахом, сводит ее с ума своим чистейшим удовольствием.       Бонни коллекционирует жизнь. Свою, по фрагментам. И через — его — плечо оглядываясь на прошлое, где Сальваторе все еще являет собой пик самолюбия, с Эверестом соревнующийся по высоте, себя же она видит там пламенем самопожертвования с риском вот-вот перегореть и превратиться в горстку пепла, что минуту спустя растреплет шальной дорожный ветер или вообще легкий и едва ощутимый сквозняк. И в отсвете его она неизменно находит непреложную истину — что с высоты ее бескорыстной крайности, если прыгнуть вниз, разбиться невозможно, когда падаешь на перину эгоизма, пружинящую до кругозора Деймона, открывающего глаза на многие вещи. Например, что во время острой нехватки счастья, найти его можно у кончика своего носа, если пожелать рассмотреть, конечно. И тут важно знать, что похищение парня подруги Бонни Беннет не красит, но она и не претендует на звание лучшей ни в этом году, ни в столетии точно, а просто любит парочку вещей и Деймона Сальваторе в придачу, и их совместное настоящее — самый бесценный экземпляр в ее уникальной персональной коллекции мгновений, рискующих растянуться до скончания времен, и ей это нравится.