Challenge accepted, loves

— Нельзя было им расставаться, нельзя, — прошептала Бонни, покачав головой, глядя, как Елена убивалась над гробом Стефана, в который и положить-то было практически нечего, ведь адский огонь выжег его полностью, словно хотел стереть с лица Земли, чтобы и напоминания о младшем Сальваторе здесь не осталось. Впрочем, он все еще жил в памяти шатенки, и это местечко пеклу не под силу было тронуть никакими языками пламени, ведь она во что бы то ей ни стало сохранила бы его там.       Кэролайн болезненно поморщилась, ведь все-таки фактически она считалась его вдовой, пусть и понимала, что сердце-то его всегда принадлежало отнюдь не ей, но прямое признание связи вопреки даже брачным обетам все же неприятно укололо ее самолюбие. — Будто кто-то мог убедить Деймона в этом, — проворчала она. — Даже желание Вселенной для него не стало законом. — А зря, она-то их и наказала, — констатировала ведьма Беннет. — Что ты имеешь в виду? — моментально встрепенулась бывшая Форбс, в одночасье ставшая еще и бывшей Сальваторе. — Разве ты не знаешь? Если откажешься от того, что предначертано тебе судьбой, то она отплатит болью, — мертвенно отчеканила Бонни, и Кэролайн хотела бы прыснуть и обозвать ее выдумщицей, глумящейся над чужим горем, но им столько всего довелось пережить в прошлом, что храбрости для едких замечаний на этот счет у нее что-то не находилось. Вместо этого она спросила: — И что теперь?.. — Не знаю. Возможно, Елена будет проклята до самой старости, и у нее ничего не будет ладиться, ведь она, к тому же, поцелованная смертью и возродившаяся благодаря лекарству. — Звучишь ну совсем не как заботливая подруга, — вздохнула Форбс, все-таки решив, что она вернет себе старую фамилию, как только закончится траур. Ей не хотелось, чтобы приставка «Сальваторе» лишний раз служила напоминанием, что их сказка имела не просто несчастливый, а и вообще трагичный конец. — За время, пока я была лишена магии, ты явно подзабыла, что я в первую очередь ведьма, — надменно заметила она.       И именно за это слово зацепилась притихшая Елена, повторяя его снова и снова сначала едва слышно, а после и вовсе переходя на истеричное причитание: — Ведьма… точно, ведьма… ведьма-ведьма…       Беннет с Кэролайн ошарашено взирали на нее, и последняя всерьез подумывала, не смотаться ли ей на вампирской скорости по воду, чтобы успокоить шатенку. — Елена, — мягко начала Бонни, но продолжать не стала. — Скажи, что ты можешь что-то сделать. Скажи! — потребовала Гилберт, поднимаясь с колен, совершенно не обращая внимания на то, что ее колготки были покрыты пылью, вековечным ковром лежавшей на полу склепа семейства Сальваторе. — Сама знаешь, что чудеса мне не под силу.       Но Елена не приняла такой ответ. — Ты оживляла раньше! Я помню лишь это. А еще то, что для тебя нет ничего невозможного. Ты разрушила проклятие Кая, ты разбудила меня, ты вернулась из сверхъестественной тюрьмы, поборола адское пламя. Что тебе стоит? Верни. Ну верни мне его, прошу, — окончание своей фразы она почти что провыла по-волчьи, вновь рухнув на пол и затрясшись в беззвучных рыданиях. Кэролайн же до скрежета стиснула зубы, сжав в ладони когда-то подаренный ей Стефаном брелок со стеклянным шаром, где в глицерине плескался фальшивый снег. — Я попробую, но ничего не обещаю, — прошелестела Бонни, выходя на свежий воздух. — Она не в себе, — констатировала вышедшая за ней Форбс, шмыгнув носом. — Смирится, как и все мы. — Страшно признавать это, но она права. — И ты молчала? — прорычала блондинка, будучи готовой не просто разозлиться на нее, а и явить миру — и подруге — всю силу своего гнева. — Я сообразила об этом только сейчас, когда рассказала тебе о Вселенной.       Это поумерило пыл Кэролайн, ведь ведьма Беннет в силу своего воспитания и любви к ней не озвучила причины, по которым раньше не стала задумываться об этом. Для возвращения Стефана потребовалась бы истинная любовь, и пусть в наличии ее у его жены никто не сомневался, но все-таки Вселенной требовалось чуточку больше, чем она могла дать. И эта самая недостающая щепотка имелась у Елены.       Бонни вернулась в склеп, и устало выдохнула: — На что ты готова ради него?       Этот вопрос был не только проверкой серьезности намерений шатенки, но и своеобразной подстраховкой, ведь от последствий и побочных эффектов магии никуда не деться. — Отдать все, что у меня есть, — без сомнений заявила Елена, моментально прекратив плакать, почуяв, что ее молитвы, возможно, были услышаны. — Даже свое сердце? — Ты в своем уме?! Ты же убьешь ее! — прикрикнула Форбс, собираясь остановить это добровольное жертвоприношение, если потребуется. Конечно, ей хотелось, чтобы Стефан ожил, и она мирно аннулировала бы с ним свой брак, перед этим устроив ему семейный скандал, благо право на него у нее имелось, но как подруга и своего мужа, и Елены Кэролайн понимала, что для такой любви преград не будет существовать никогда, и им такого не достичь никаким обетом. — Нет. Не совсем, — замялась она. — Мне нужна половина ее сердца, чтобы вернуть в его тело жизнь. — Кто-нибудь до тебя уже делал такое? — уточнила блондинка. — Это будет впервые. Но я ведь и раньше занималась усовершенствованием заклинаний. — Звучит неубедительно. — Я согласна, — твердо заявила Елена, решительно пресекая разгорающийся спор. — А тело ты как восстановишь? От него же толком ничего не осталось, — понизив голос, переспросила Форбс. — Глина. Мы создадим из нее голема, и заклинанием переселим в него душу Стефана. Вот это до меня уже делали, — поторопилась добавить Бонни, прежде чем подруга задала следующий вопрос.       Целых четыре дня им потребовалось на выполнение всех деталей их граничащего с безумием плана, и на это время подруги прервали контакты со всеми представителями внешнего мира, не входящими в круг заговорщиц, готовящихся совершить невозможное. Естественно, такая пропажа не укрылась от Деймона, обеспокоившегося практически моментально, и когда отговорок по телефону было уже недостаточно, Кэролайн начала тревожится, что он вот-вот найдет их, и тогда и так-то сомнительная идея окажется под угрозой.       Впрочем, Елена ее таковой не считала, ведь мысль о том, что воскрешение Стефана реально, давала ей силы дышать, говорить, двигаться и хоть как-то соображать, мыслями регулярно возвращаясь к гробу, где покоились его останки. Она прекрасно понимала, насколько высока цена, что ей придется заплатить, и как нечестно и подло выглядит ее поступок, если рассматривать его со стороны старшего Сальваторе, но он ведь сам ранее попробовал обмануть Вселенную и забрать то, что ему не принадлежит и никогда не принадлежало, вот теперь она, пусть и желаниями шатенки, пыталась взять у него реванш, ведь после встречи со Стефаном где-то за гранью реальности Елена не могла думать ни о ком другом, кроме него.       Все магические манипуляции, которые им довелось провести, Форбс помнила слабо, будто в тумане, ведь ей пришлось выпить приличную порцию виски, чтобы вырвать Елене сердце, так как остальным двум ее подругам, конечно же, это было не под силу.       И Бонни уже дочитывала заклинание, когда блондинка встрепенулась, заслышав чьи-то шаги, звук которых приближался к склепу. Сообразить, что это Деймон, ей не составило особого труда. — Быстрее, он здесь. Ну же.       Ведьма и бровью не повела, продолжая в трансе произносить заученные слова. Свечи, расставленные по периметру каменной комнатушки, разгорались все сильнее и сильнее, и спустя мгновение их огоньки превратились в столпы пламени, будто Беннет хотела вернуть его адский поток, чтобы вырвать из него его жертву.       Погасли они так же быстро, как и вспыхнули, и Кэролайн удивленно икнула, моментально протрезвев, ведь тела Елены и Стефана исчезли. Блондинка аккуратно присела, заглянув под все еще стоящий перед ней гроб, но и там их не оказалось. — Куда они подевались?       В ответ Бонни лишь пожала плечами, сообщив ей, что Вселенная, видимо, забрала их под свое крыло. И украдкой, пока Форбс разговаривала с Деймоном, она сунула в карман тот самый брелок со стеклянным шаром, чтобы ее подруга не успела хватиться памятного подарка своего мужа.       Дома, взглянув на себя в зеркало, заметив, как на челке прорезалась седая прядь, своим серебром выделявшаяся на фоне копны каштаново-черных волос, ведьма вздохнула и поставила похищенную вещицу на каминную полку рядом со снимком Елены, как напоминание об очередной жертве ради нее.       Впрочем, шатенку это совсем не волновало. Она была счастлива даже в тех условиях, в которых оказалась по воле Беннет, сидя на ветке раскидистого пластикового дерева, склонив головку на плечо Стефана, о чем-то тихо беседуя с ним, созерцая, как перед ними кружится в плавном танце фальшивый снег. Вселенная могла торжествовать, ведь теперь-то победа была за ней.       А через неделю и Кэролайн обеспокоилась тем, что уготовила для нее судьба, в пятый раз задавая Бонни один и тот же вопрос: может ли быть чек-пожертвование от одного хорошо знакомого обеим первородного благодетеля знаком свыше? И ведьме не оставалось ничего другого, кроме как заверить ее в этом.