Challenge accepted, loves

      У Деймона дни делятся на два типа: когда он видится с Кэтрин, и когда напивается в хлам, топит тоску по ней в чужой крови, сплетается хриплыми стонами с незнакомками, в пьяном угаре напоминающими ее. Ни одна еще не была похожа на нее настолько, чтобы заслужить право остаться в живых: у них голоса чужие, противные, скрипящие, в них нет тех гортанных кошачьих ноток, полных презрения к целому миру; их ноготки не настолько острые, чтобы спину вспороть ему в порыве ненависти-страсти, Кэтрин же делает это одним только взглядом, даже пальцем шевелить не нужно, не то что его касаться — Деймон мученик, жаждущий утонуть на дне бурбонных омутов, а желанная смерть все никак не приходит; в конце концов, их сердца бьются, у Кэтрин же давным-давно в груди рубин, холодный, кровавый, имеющий дурную славу, как и все проклятые драгоценные камни. — Остановись, брат, ты погубишь себя, — вторит ему неустанно Стефан. От его нравоучений тошнит так же, как от выпивки. Возможно, потому, что он прав.       Кэтрин у него под кожей — забралась туда еще до обращения, переливается по венам отвращением к самому себе, к вожделению ненасытному, к этой любви, насквозь выжигающей все пространство у него под ребрами.       С Кэтрин всегда так. Она не принадлежит никому, все извивается змеей, ускользает от него, на свободу рвется, уносится прочь с едким смехом, эхом разносящимся по воспаленному сознанию Деймона, изводит его, играет, у б и в а е т. Губы кривит в полной снисхождения усмешке, словно он бродяга у ее ног, что о корке хлеба молит жалобно и с надеждой.       Так продолжается из века в век. Вампирское бессмертие в любовной драме — явный минус. Деймон чертовски устал ждать, но очередная встреча, как и всегда окрыляет, правда, ворону уже не подняться ввысь — разучился летать: она перемолола ему все кости, все жилы на кулак намотала и вырвала под корень. Остается только напрасно надеяться, что на сей раз все будет иначе: если не поцелует, так пусть хотя бы убьет окончательно, потому что Деймон уже устал любить ее, не получая отдачи, а распрощаться с ней, как и раньше, увы, не в силах.