Помнить больно

«Люси». С этим именем на устах я просыпаюсь под самое утро, когда солнце только-только поднимается за лесной стеной. И в этот раз я помню это имя, снова и снова повторяю, не веря, что оно не испарилось на кончике языка, словно дым. Наконец-таки в голове закрепилось имя той блондинки! Провожу ладонями по волосам и понимаю, что они мокрые — я вспотел после ужасного сна, из-за которого проснулся, зовя Люси по имени. Единственное, что осталось в памяти, это девушка, лежащая на кровати, в голубом платье, но вместо цветов в руках на груди она держала мой клетчатый шарф, который сейчас покоился на спинке стула. Что бы мне там не снилось — мои мысли, надежды или воспоминания, — ясно одно: Люси была мертва. Весь день хожу как в воду опущенный, так и не сумев сомкнуть глаза. Мэрлин и Нэт не задают лишние вопросы. Кажется, они начинают понимать, что произошло, и чувствуют мою нерасполагающую к беседе атмосферу. Я же пытаюсь вспомнить моменты из своего сна-кошмара: Люси что-то говорила мне, что-то пыталась сказать с улыбкой, протягивая руку, но стена беспамятства блокирует её слова. Выхожу подышать свежим воздухом. Дует неслабый ветер, что немного странно, ведь лес по идее должен отделять этот милый ветхий домик супруг от внешнего мира, который я нечетко помню. Какой-то канал… какой-то бар… бочки… доска с объявлениями… дерево рядом с речкой… всё это обрывки, никак не соединяющиеся в одну картину. Сидя среди золотых колосьев, чувствую себя намного лучше. Подставляю лицо под палящие лучи солнца и закрываю глаза из-за яркого света. — Я скучаю по твоей улыбке. Произносится неожиданно. Вздрагиваю, тут же опускаю голову и раскрываю свои глаза, которые не сразу фокусируют взгляд: передо мной стояла Люси. В её сине-голубом костюме, слишком открытым для нормального, с перевешенным ремнём и золотыми ключами, брякающими при каждом шаге, с двумя длинными хвостиками по бокам головы. Настолько сильный шок настиг меня, что язык никак не хотел подчиняться и прилип к нёбу. — Много думать для тебя всё так же трудно и тяжело? — она улыбается шире, и, клянусь, Люси светится ярче солнца. — Раньше было легче: я думала, ты махал кулаками, а Хэппи поддерживал. Ты же это помнишь? Её светлая бровь изгибается, а я не могу произнести ни слова. Я помню её не полностью, не помню нашу первую встречу, не помню и последнюю, лишь понимаю и чувствую, что она была мне близким другом, настолько близким, как домашний уют и тепло. — Ничего, если не помнишь. Потому что ты обязательно вспомнишь потом. Ты же Нацу Драгнил. Мой верный напарник и очень хороший друг. Хоть и принёс мне и остальным своей вольностью, о которых ты пока не помнишь, немало неприятностей, ты всегда становился на нашу сторону и помогал каждому, кто нуждался в тебе. Теперь моя очередь. То, как она смотрит… то, как её губы улыбаются… то, как ветер развивает её светлые тонкие волосы цвета колосьев, среди которых я сейчас, как истукан, сижу. Я говорю лишь простое «прости» (это единственное, что вылетает из меня) и понимаю, что по щеке катится одна слеза, за ней вторая, а там и третья завершает общий забег. Не представлял я доселе, как скучал по её лицу. — Ты готов? Люси протягивает мне руку. Такая тонкая… но я прекрасно помню, как сильно эти слабые на вид руки обнимали в нужные моменты. С дрожью протягиваю навстречу свою — когда наши ладони соприкасаются, клянусь, я ощутил родное и такое нужное сейчас мне тепло любимой руки. Любимой?.. — Готов. Встаю, тут же подаюсь вперёд, чтобы обнять Люси, но хватаю воздух, а на том месте, где находилась девушка, остаётся лишь медленно рассеивающийся дым. Как и думал, это всего лишь иллюзия… сладкая реальная небыль. — Я верю в тебя. Я тоже верю. Верю, что в эту ночь всё решится.

Спасибо, странная Люси…