Ошибки перевода и их последствия

Риан тяжело вздохнул и поплелся в сторону ручья, умыться на ночь. Нож в руку скакнул сам собой раньше, чем он успел понять, зачем вообще это делает. Потом из зарослей выметнулось тело, сбило с ног. Оскаленная и в пене пасть не слишком-то радовала, а уж когда она сомкнулась на плече, Риан не заорал тревогу лишь потому, что поблизости не было других враждебных существ, кроме этого волка. Нож пришлось всадить в зверя четыре раза, прежде чем он издох, не подумав разжать хватку. — Вит, с-с-солныш-ш-шко, ты не мог бы позвать с-с-сюда, во имя Лес-с-са, кого-нибудь? — позвал Риан, стараясь не шевелиться. Позади шелестнуло, потом послышался голос Рики. Все верно, она стояла на часах ближе всех, ее Вит и позвал. Сам мальчишка нервно теребил свой ограничитель, часто сглатывал и был нежно-зеленым. Но держался, не удобряя кусты. — Все хорошо, я просто поймал мимопробегавшего волка. Рика принялась разжимать челюсти волку мечом, наконец, рука Риана оказалась на свободе. — Хочешь его хвост на память, солнышко? Смотри, какой красивый, серый и пушистый, переливается. Шкура, правда, теперь никуда не пригодна. Вит замотал головой, потом плюхнулся на колени и провел ладошками над не слишком-то и торопящимися затянуться ранами от клыков. — Бешеный. Он был бешеный. Тебе нужна помощь. — Рика, выкопайте яму, заложите его камнями и закопайте. Вит, эльфы не болеют бешенством, просто рана не будет регенерировать, ей придется срастаться, как обычному уку… ох-х-х…с-с-су! У него в пасти, что, кинжалы были? — Риан здоровой рукой кое-как стащил тунику, под которой оказалась полотняная сорочка без рукавов, уже пропитывавшаяся кровью. — Сейчас промою, холодная вода ос-с-становит кровь. — Я сам. Для Витольда это было чем-то из ряда вон выходящим, но он сейчас действовал словно не по собственной воле, или просто отключилось что-то, заставлявшее его трястись от ужаса при виде крови. Или же то, что Риану была нужна помощь, подавляло страх. — Сядь, я сейчас. Промывал укус Вит осторожно и бережно. Ограничитель он так и не снял, но того попросту не хватало, чтобы полностью перекрыть всю сырую магию Избранного. Кисти парня в темноте приглушенно светились, боль уходила. — Спасибо, солнышко, — Риан дернулся, чтобы положить руку поверх его ладони, остановился на половине движения. — Ну же, улыбнись, все хорошо. Меня просто покусал волк. — Тебе больно, что в этом хорошего? — сердито шмыгнул носом тот. — Сначала вампир этот, теперь волк… Такое впечатление, что в этом походе на тебя все шишки валиться вздумали. А я-то думал, что это мне суждено все углы посшибать и все «сюрпризы» на свою голову собрать. — У меня просто будет пара лишних шрамов, неприятно, но ничего такого. И всю боль ты снял. Вит наконец уверился, что кровь больше не идет, а раны начинают потихонечку затягиваться, и разревелся от облегчения, беззвучно кривя губы и спрятав лицо на здоровом плече Риана. Тот все-таки обнял его одной рукой. — Вит, солнышко, ну что ты? Со мной не случится ничего плохого, обещаю. Смотри, тебя даже Арис подбадривает, а она точно знает, что меня и падающим бревном не пришибить. Никто к ним не лез, принцы и лорд-маг давали шанс на то, что эти двое все же станут друг другу ближе, и Витольд перестанет шарахаться от гвардейца. — К тому же лучше, что он кинулся на меня, а не на тебя, так? — продолжал утешать его Риан. — На него зверь кинулся бы вряд ли, — суховато заметил Тэр, все же дойдя до места происшествия. — Скорее, к нему — и за помощью. Это глетленн. — Больной бешенством ездовой волк — звучит жутковато. Что ж, значит, придется прочесать лес в поисках всадника. Маг кивнул. Можно было воспользоваться поисковыми заклинаниями. Но если командир отряда запретил — пусть ищет сам. Хотя было у мага подозрение, что Витольд для всех в округе все равно что яркий фонарь в темноте. — Фиола, бери еще четверых — и вперед. Идите по следам волка. — Всадника… — Если жив — оставьте мне, пообщаемся, — уклончиво ответил Риан. — Если мертв, определите причину. Посланная по следам пятерка вернулась ближе к полуночи, таща истощенное и бессознательное существо, больше похожее на помесь Горлума и волка. Вит не утерпел, подобрался поближе. Глет открыл глаза — огромные, как фонарики, и слабо фосфоресцирующие в темноте, и что-то засипел. — Дайте ему воды, — распорядился Риан. Глета напоили, он залопотал бойчее, не отрывая взгляда от тихонечко стоящего за кругом воинов Витольда. — Невероятно, — Тэрмариллен, присутствующий там же, только покачал головой, — и этим необходим Избранный. Он говорит, что все его племя больно, умирают глетленны. — Вит, солнышко, тебе пора вести список дел. Успокоить драконицу, построить храм, вылечить кучу ездовых волков… Майро, а у вас что случилось, вам зачем Избранный? Вампир не успел ответить, Вит шагнул вперед, мимо воинов. — Где твое племя? Нам по пути? Глет снова что-то забормотал. — Придется отклониться на полдня от основного пути, — прикинул Тэрмариллен. — Они умирают. Мы поедем туда, — Витольд не просил, он констатировал факт. Все посмотрели на Риана. Тот отошел к Эрею и о чем-то принялся с ним совещаться, затем кивнул. — Потеряем пару часов, если идти на всей скорости единорогов туда и обратно. Если даже щит и лопнет, встретим драконицу намного раньше, чем планировали, только и всего. Порядок боевого соударения будет уже неважен. Вит устроился на своей лежанке, закуклившись в одеяло и опираясь спиной на шершавый древесный ствол. — Нервничаешь? — Тэр сел рядом с ним, приобнял. — Нет. Просто я не умею лечить. Что мне вообще делать? Снять ограничитель и положиться на магию? — Что-то вроде того, Вит. Просто пожелать их вылечить. Но всех сразу не получится… Нам придется провести там несколько дней, о чем Риан пока что не в курсе. Не хотелось бы мне быть тем, кто преподнесет ему эту чудесную новость. — Значит, я сам скажу. Или он поймет, когда увидит, что не все больные встали на ноги и лапы. — Он воевал с волчьими всадниками, Вит. Двести лет назад они были для него непримиримыми врагами. И вряд ли Риан внезапно найдет в себе бездну милосердия. — Ему придется ее найти. Они искали меня не для того, чтобы я пришел на пару часов и бросил умирать тех, кого не смог вылечить сразу, — глухо, но твердо проговорил юноша. — Я оставлю вас, поеду к перевалу и постараюсь удерживать щит. — Хорошо. Я постараюсь не слишком задерживать отряд. Тэр вздохнул, погладил его по голове. — Давай спать, Вит, завтра будет сложный день. — Наставник, почему всем нужен именно Избранный? Почему нужно было ждать и умирать, но не позвать обычного лекаря? Почему оборотни не могут сами восстановить свой храм? — Потому что ты владеешь уникальной магией, которая недоступна нам — магией нагов, давно ушедших из этого мира невесть куда. Ты способен на то, на что мы не способны, ни один архимаг этого мира. Волчьих отродий не вылечит ни один лекарь. Храм всегда будет разрушаться. — А наги — они какие были? — Виту не спалось, он слишком перенервничал и даже не отдохнул, как обычно, в обмороке. — Могущественные и красивые, вот два слова, что их описывают. — А подробнее? У нас в легендах наги тоже существуют. Это полулюди — полузмеи божественной природы, которые могут становиться и змеями, и людьми. У них есть власть над золотом и драгоценными материалами, а еще — над временем и разумом. — Не знаю, как насчет металла, но в остальном — все так. — Праба Агата говорила, что муж ее то ли благословение от Великого Полоза получил, то ли сам им был. Не мне говорила, я подслушал, как она с отцом ругалась однажды. Маленький был совсем. Говорила, что золото ему глаза застит, а надо бы, чтоб служило. — Ты можешь быть потомком нага, это объяснило бы, почему мир тебя притянул. И почему у тебя такая магия, — Тэр устроился удобнее. — Думал, чем хочешь заниматься дальше? — Да. Хочу поступить в Академию Искусств и стать художником. Я ведь дома учился и не закончил учебу. — Отличная мысль. Дадут общежитие, будут соседи, вечеринки, все то, что молодежь любит. — Я не слишком люблю шумные сборища. Но пообщаться со студентами всегда интересно, — согласился Вит, устраивая голову у него на колене. — У меня там остались приятели — друзей почти не было. — Заведешь тут друзей, — кивнул Тэр. — Там у них атмосфера постоянного творчества, со стороны кажется, что все довольны. Вит только улыбнулся: — Только кажется. Всем довольный художник — мертвый художник. — В любом случае, мне почему-то думается, что тебе понравится новая жизнь. А теперь постарайся заснуть. Витольд послушно закрыл глаза и вскоре уже дышал ровно и спокойно. А Тэрмариллен припоминал найденные им лет так под тысячу назад развалины одного святилища или чего-то подобного. Там, на стенах, с которых кусками осыпалась штукатурка, он увидел фрески, краски на которых за тысячелетия не поблекли и не выцвели. Золотоглазые женщины-полузмеи обвивали в любовном угаре кольцами синеглазых мужчин, пронзающих их мощными членами. На другой стороне уже у мужчин были ниже пояса тела змей со всеми вытекающими, и женщины в людских ипостасях принимали в себя раздвоенные змеиные члены. Он, будучи уже взрослым, опытным эльфом, магом, прекрасно владевшим своими чувствами, выбрался оттуда смущенный и возбужденный одновременно. Видимо, люди и наги все-таки могли иметь общее потомство. И один из таких детей сейчас спит рядом. Любопытно-любопытно. Кровь человеческая изрядно разбавила кровь нагов, но, тем не менее, в мальчишке сконцентрировались некоторые черты змеехвостых, отличавшие именно эту расу: миролюбие, неприятие насилия, мощная магия, направленная на гармонизацию процессов, это и целительство, и миротворчество, и творчество, и созидание. Нельзя выпускать его надолго из поля зрения, нужно присматривать за ним, оберегать по мере сил. Жаль, что магию применять запрещено, сейчас бы навести на Вита пару хороших снов. Он покосился в ту сторону, где на своем месте угрюмо сидел десятник, встретился взглядом с ним. Риан вопросительно приподнял бровь. Тэр осторожно приподнял голову Вита, подсунул под нее свое свернутое одеяло и встал. Риан поднялся, направился в лес, аккуратно переступая через спящих подчиненных. — Какие-то проблемы? — спросил, когда отошли ближе к перемычке тропы, сейчас перегороженной наскоро связанной из сухих стволов рогаткой. — Витольд — потомок нагов. — Вот как, этим объясняется его необычность. Впрочем, это неудивительно, Избранный владеет магией, которой больше ни у кого нет… А раз она действует в нашем мире, есть лишь один ее источник — кровь нагов в предках. Но я надеялся, что это окажется не так. Его же теперь на части будут рвать. Уже начали… Эти волчьи ублюдки, — Риан скрипнул зубами. — И он будет им помогать, спасать и лечить. Потому что иначе — не сможет. Надеюсь, ты это понимаешь. Для него что волк, что глет, что дракон, что вызарг — это не враг, это существо, которое требует помощи и получит ее от него. — Не понимаю, — глухо сказал Риан. — Но я совершал по чужому приказу много бессмысленных действий и умею не понимать, а выполнять то, что требуется. Если Виту это нужно, я буду сопровождать его всюду и улыбаться, делая вид, что у нас мир. — Просто будь с ним рядом. Ему обязательно нужно знать, что когда он упадет от истощения, вычерпав силы до дна, кто-то будет рядом и прикроет, если понадобится. — Сколько времени займет лечение волчьих… всадников? Он же не сможет всех разом вылечить? — Не сможет. Дня два-три. Я отправлюсь вперед, к перевалу, волью силу в щит и буду ждать вас там. — А удержите? — Риан потрогал плечо, поморщился. — Постараюсь. Болит? — Тянет, скорее. Волк сожрал какую-то гниль по пути. — Иди-ка ты спать, командир, вон туда, — маг указал на приготовленное для себя место. Риан кивнул и удалился, растянулся рядом с Витом, накинул плащ на раненое плечо. Уснувший гораздо позже Тэр пронаблюдал, как десятник по миллиметру придвигается к своему солнышку ближе и ближе, словно на него действует неведомая сила притяжения. Словно он — большая планета, вращающаяся вокруг маленькой, но яркой звезды. Наконец, Вит переложил голову на плечо Риану, по счастью, на здоровое, и оба затихли. Скорее всего, утром десятник проснется полностью здоровым, а Витольд — зверски голодным. Тэр уже думал о том, чтобы создать для мальчишки более мощный ограничитель. Но, поразмыслив, решил этого не делать: запертая магия может причинять боль, а так, просачиваясь потихоньку, она уходит в пространство и не грозит порвать хрупкое тело носителя на клочки. Утром Риан аккуратно стал выбираться из-под Вита, стараясь поменьше шевелиться. По счастью, все спали, так что никто не видел, как бравый гвардеец, краснея, как роза в саду, прикрывает ладонью пах и отползает от своего соседа, с вожделением глядя на ближайшие кусты. Повезло: никто и не проснулся, Вит только забормотал что-то на незнакомом языке и перевернулся на живот, подтянул ногу к груди. И как только ему в такой позе было удобно? Зато Риану сразу стало в пять раз неудобнее стоять и ходить: полотняные штаны обтянули ладный зад, вовсе не такой тощий, как мнилось, приковав взгляд к этой части тела Избранного. Он еще успел накинуть на Вита одеяло, прежде чем уползти в кусты и там молча и сурово избавиться от излишков мыслей про свое солнышко. Излишков оказалось много, характерный запах заставил Арис фыркнуть, ей отозвались все остальные единороги. Дозорные немедленно возникли на двух концах поляны. Риан невозмутимо зашнуровывал штаны, делая вид, что все в порядке. — Командир… Фиоле был предъявлен для обозрения кулак. — Поняла, заткнулась. Кто сегодня кашеварит, командир? — Рика, пускай закинет в кашу пару херовиков, они тут особо нажористые. Там на поляне их целая коллекция. — Ага, будет сделано, командир, — расплылась в усмешке эльфийка. Вообще-то грибы эти назывались совсем иначе, но как еще может назвать один солдат в разговоре с другим солдатом то, что выглядит, как самый обычный мужской половой орган, да и на ощупь напоминает его? Вот и звались грибы херовиками повсеместно. На вкус они тоже были вполне приличными, хотя в сыром виде их в рот совать стоило лишь в гордом одиночестве. Рика, поднявшаяся почти сразу после того, как Фиола ее разбудила, ушла умываться, попутно собирая грибы в подол туники. Там же, на берегу ручья, и почистила. Чищеные херовики сходство с означенными членами не утратили, наоборот, приобрели еще большее. В кашу их рубили быстро и посмеиваясь, пока остальной отряд просыпался, потягивался, умывался, а потом дружно упал отжиматься. Мимо слаженно отжимающихся мужиков сонно пропетлял Вит, кажется, даже не до конца проснувшийся: разбудил его запах доходящей каши. На полпути запнулся и сел на спину как раз прижавшегося к земле Даэла, спросонку приняв его за бревно. — Распластайся и лежи. Как жаба, — оскалился Риан. Даэл согнул ноги и руки, сказал «Ква» и затих. Покачивающийся и трущий глаза Вит, наконец, поднялся с третьего раза, погладил отрядного целителя по плечу: «Извини», — и побрел к ручью, спотыкаясь о корни и грибы. — Солнышко, ты по утрам всегда такой сонный? — Риан мигом оказался рядом. — Осторожно, там еще корень. Сейчас умоешься, поешь, тебе станет полегче. — Не, я обычно нормально-о-о… — Вит едва не вывихнул челюсть, зевая, — встаю. А сейчас как мешком из-за угла прибитый. — Можно тебя доставить к ручью побыстрее? — не выдержал Риан. — И помочь умыться. Наверное, истощение так сказывается. — Я дойду, ничего. Как твое плечо? Я, надеюсь, не на нем спал? — Нет, на здоровом. И вылечил раненое, поэтому такой сонный. Я бы подоил Арис, но она… хм… не молочная. — Я в порядке, просто надо поесть, — Вит расцвел смущенным румянцем, осознав, что в самом деле всю ночь спал в обнимку с Рианом, вот почему ему снились море и сосновый лес на обрыве, и заторопился к ручью. Риан подождал, пока Вит умоется, проводил его к костру, где Рика сразу вручила Избранному подостывшую кашу. — Можешь сразу ее есть, там грибы, они заменяют мясо. — Спасибо, — обрадовался тот, умял целую миску и не отказался от добавки, как и Даэл, и Тэр. Глету тоже дали каши, он съел ее, светя глазами, опять забился под куст. Пока собирали лагерь, Вит присел с ним рядом под неусыпным присмотром командира, Эрея и Тэра. — Не бойся, я не обижу тебя. — И-Иш не бояться Избранный, — слегка коверкая слова, опасливо улыбнулся глет. Зубы у него были мелкие, острые, с выдающимися четырьмя парами более длинных клыков. И широкий, как у лягушки, рот. А еще — цепкие длинные пальцы с острыми когтями, жилистые руки и ноги, тело, едва прикрытое какой-то кожаной тряпочкой, похожей на набедренную повязку. На ногах, правда, были расшитые мелким бисером кожаные мокасины, а на плечах — распахнутая на груди жилетка, тоже расшитая. — Я помогу твоему племени, — пообещал Вит. — И бежать за нами будешь на своих двоих, — сухо сказал Риан. — Ты убить мой глетленн, — сверкнул на него глазами глет. — Прекратите. Твой волк был болен, мне очень жаль, — Вит отвел глаза. Если бы только глетленн не кинулся на Риана, если бы можно было магичить, он бы вылечил волка. Риан наклонился к глету и произнес несколько слов на странном шипяще-рычащем наречии. Глет сжался и заморгал, эльф выпрямился, скрестив руки на груди. — А теперь переведи, — потребовал Вит, слегка нахмурившись. — Я сказал ему, что сражался в Волчьей войне, — ровно ответил Риан. — Война была кровавой и долгой, эти ублюдки вырезали селения… В общем, была война, Вит. — Была. Сейчас, вроде бы, мир? — Вит тоже поднялся во весь свой небольшой рост, отзеркалив его жест. — Нельзя носить войну в сердце, она сожжет его в пепел. Сейчас мы едем не убивать, а лечить. — А у меня и нет сердца, солнышко. Его сожгли вместе с моим отрядом. Весь пепел я собрал и храню в каменной урне, из которой только при виде тебя прорезался пшеничный росток. Прости, не могу смотреть на это волчье отродье. Да, ты будешь их лечить, а я буду любоваться небом и отдам клинки Рике, — Риан развернулся и скрылся за ближайшими деревьями. Виту физически больно было от противоречивых чувств Риана. Он примерно понимал его гнев и ненависть к глетам. Ну, насколько мог книжный ребенок понимать и принимать чувства выдуманных гномов при виде гоблина. Или эльфов, вынужденных помогать орочьему поселению. Он постарался не путаться ни у кого под ногами, убрел к единорогам и молча перегладил всех. В том числе и слегка опешившую от нежданной ласки виверну. «Все будет хорошо, малыш, — сказал Эрей. — Мы все трое будем вести себя хорошо и прилично, обещаю, что никого из волков не затопчут». — Я надеюсь. Все так непросто, а я — наивный дурачок, который надеялся, что в волшебном мире не бывает войн. «В любом мире они бывают. Просто сейчас мир. Мы с Арис справимся, а Риана будешь защищать ты». — Считаешь, ему потребуется моя защита? Но что я могу? — удивился Витольд. «Поговори с ним, он лучше объяснит». — Да, ты прав. Вит решительно зашагал в сторону берега ручья, куда отправился успокаиваться общественно-полезным отмыванием котла песочком командир. Котел уже сверкал, но Риан, скинув тунику на кусты, все еще драил посудину. Легкие шаги Избранного он, конечно, различил, но вот прикосновения горячих ладоней к плечам не ожидал вовсе. — Прости, я не знаю многого, — голос Вита звучал виновато. — Вернее, я не знаю совершенно ничего. Чем я могу тебе помочь? Риан замер, не поворачиваясь, потом наклонил голову, прижался к его руке щекой на миг. — Защитить меня от моего же прошлого, солнышко. — Если бы я знал, как… Я и сам все еще барахтаюсь в болоте своего прошлого, шарахаюсь ото всего и вся. — Просто будь рядом. И не дай им меня спровоцировать на конфликт. Тебе придется говорить, что я твой эльф, и меня нельзя обижать. — Я постараюсь. Но ты в самом деле сдашь все оружие Рике, договорились? — Договорились. Им-то все равно, они все столичные, в войнах не участвовали. Так что наверняка даже не понимают, что я так взъелся. — Расскажи мне. Сейчас, пока еще есть время. — Вит… Это очень неприятно. Там много крови, пыток, сожженной плоти и описания того, как мне прижигали раны, не давая им зарасти. Не самая приятная сказка, я знаю и получше. — Я не ребенок, и мне пора отращивать какие-то корни, иначе я так и останусь перекати-поле в этом мире. И если на корнях будут шипы — ничего страшного, переживу. Да, я боюсь крови и боли. Но я должен знать. Рассказывай. Васильковые глаза на миг полыхнули странным огнем, а зрачки сузились до узких щелок и снова стали круглыми. Магия перестраивала тело Избранного, меняя его под ту форму, что лучше сумеет управляться с нею. Через пять-десять лет Витольда вряд ли сумеют узнать его бывшие родственники. — Я покажу. Риан встал, спокойно разделся догола, повернулся вокруг своей оси. Живот, бока и бедра украшали словно проплавленные в теле шрамы, одну ногу опоясывал зубчатый шрам со следами ниток, словно ее пришивали. — Они не болят, предвосхищая твой вопрос. — Теперь я должен на тебе жениться? — губы у Вита были белыми и дрожали, но он силился улыбнуться. Тонкие пальцы стиснулись на подоле туники. — Конечно, — усмехнулся Риан, начиная одеваться. — Ты же видел мое обнаженное плечо. — Угу, и даже трогал. И еще потрогаю, иди сюда. Оно точно зажило? Точно-точно? А если руку поднять? А назад отвести? Риан поднял руку на уровень плеча, отвел назад, затем еще, пока чуть не уложил ее вдоль спины. Вита восхитила его гибкость: сам он так сделал бы вряд ли. Хотя в свое время он тоже отличался гибкостью и гимнастические нормативы сдавал в школе с первого раза. Вот с силовыми была вечная проблема. — Ладно, верю. А все-таки эльфы — те еще любители прихвастнуть, да? — Вит проследил пальцем затянувшийся уже розоватый след от стычки с давешним вампиром. — Ага, мы тщеславные, так говорят. Ну, так будешь меня защищать и вовремя говорить, что я хороший и обижать меня не надо? — Буду-буду. Ты хороший и мой, тебя трогать нельзя. Одевайся уже… жених. Вит полыхнул ушами и скулами и ускакал от ручья — нужно было еще заседлать Эрея. — Я жених, — сообщил Риан котелку, улыбаясь как сумасшедший. Греющие уши за кустами Рика и Фиона, вовремя зажав себе рты руками, ретировались. — Только бы ничего не сорвалось! — Только бы никто никого не спровоцировал. — Не забыть, — бормотала Фиола. — Два меча, четыре ножа. — Он голыми руками убивает так же, как оружием, да я сама видела: камень и палку подхватить — и все вокруг трупы. Виту на нем придется всем собой виснуть, если что. И то не удержит ведь, мышонок. — Это Вит его не удержит? Да он коснется командира, тот даже дышать будет через раз. — Думаешь? — усомнилась Рика. — Я тебе говорю, — лучница покивала. — Командир даже не дернется. — Я вас сейчас обеих так дерну! — рявкнули за спинами. — Почему не в седлах? Отряд выехал уже через пять минут, следуя за бегущим впереди ровной, какой-то волчьей рысцой глетом. Тэр остался, ему предстоял путь в другую сторону. Все оружие Риана по пути перекочевало к Рике. — Отряд, внимание. Вести себя нейтрально. С местными не разговаривать, ничем в них не кидать, не стрелять в них. На агрессию в отношении отряда разрешаю отвечать методом легкого рукоприкладства к харям. В случае угрозы для ваших жизней, — Риан посмотрел на Вита, скрипнул зубами, — разрешаю применять максимум нелегкое рукоприкладство с переломами. Ехать пришлось не так уж и долго — солнце не успело подобраться даже к полудню. Поселение глетов располагалось в закрытой с трех сторон высокими обрывистыми холмами долине. И-Иш что-то провыл, эхо разнесло сигнал, и навстречу хлынули глеты, при виде эльфов сразу же схватившиеся за оружие. — Оружие не обнажать, — сквозь зубы процедил Риан. — Сопровождаем Избранного, как мирные эльфы, дипломатично улыбаемся. — А если нас не пропустят в долину следом за Витом? — Единороги пройдут, мне плевать, по ним или мимо них. Вит наклонился к холке Эрея, шепнул ему что-то, и вороной единорог скакнул вперед. — И-Иш, скажи своим соплеменникам: эльфов и вампира, которые со мной, трогать запрещается. Пусть уберут оружие, я пришел помогать, но под угрозой оружия я это делать не стану. Пусть тех, кто болен, соберут в одном месте. И-Иш снова что-то отрывисто прорычал, глеты расступились, вперед вышел один, одетый как проводник отряда, только в более новую одежду, что-то прогавкал. — И-Хаш говорит, что все больные волки собраны, ждут только тебя, — перевел Риан. — Всех, кто болен. Не только волков. Витольду было до обморока страшно. До противной, мерзкой слабости и киселя в животе вместо внутренностей. Но он похлопал Эрея по шее, и тот медленно пошел вперед. Вит знал, что за ним так же медленно следуют остальные. И только молился, чтобы никто не дернулся, ни среди глетов, ни среди эльфов. Еще он знал, что глеты и уж тем более глетленны способны учуять его страх. «Я их не боюсь. Я не боюсь. Все будет хорошо. Эрей, миленький, давай немного поскорее. Я никого не боюсь… Мамочки, как же мне страшно!» Единорог ускорил шаг, рысью добежав до загона, в котором уже без сил лежали вповалку волки, клочкастые, тощие, слабо дышащие. Вит слетел с него, даже не вспомнив о лесенке. И о страхе. Цепочка ограничителя расстегнулась сама собой — он не касался ее руками. Кристалл упал в грязную солому, а в загоне засветилась золотая звезда, заставив глетов шарахнуться и прикрыть лица, да и эльфы вынуждены были отвести взгляды от потерявшегося в свечении тонкого силуэта. И только Риан всматривался в это свечение, переживая. Как там Вит… только бы не переусердствовал. Наконец, он просто не выдержал, направившись туда. Его никто не останавливал, тем более что сделал это воин очень вовремя: свечение угасло, и Вит свалился ему на руки, как подкошенный. — Воды и еды, — распорядился Риан. — Рика, тащи, что у нас есть. Он отнес Вита к единорогам, Эрей улегся наземь, позволяя пристроить Вита спиной и головой на свой бок. Из загона выбирались глетленны — исцелились не все, как и предсказывал Тэрмариллен, примерно половина волков все еще выглядели больными, хотя и уже не умирающими. Повизгивая, они бросались к своим всадникам, тыкались носами в руки, как соскучившиеся щенки. Сами глеты благоразумно к кольцу эльфов не приближались, предоставляя тем право заботиться об Избранном. Риан обтирал лицо Вита. — Сколько шкур там еще валяется? — Около полутора десятков, — Лир опустился на колени, погладил едва теплую кисть юного мага. — Он выплеснул весь резерв и почти влез в жизненную силу. Будь это кто-то другой, я отправил бы его немедленно к любовнику в постель. — Я посижу с ним, надеюсь, это поможет. Организуем лагерь за пределами долины. У местных ничего из еды и питья не брать. — Я помню Волчью войну, — хмуро ответил принц. — В отличие от твоей десятки. — Тогда будешь за командира. Распоряжайся. Дозорных ставь по трое. И проведи границу, — Риан устроил Вита на руках, плавно поднялся. — Единорогов тоже на стражу. Достаточно удобное место для ночлега десятник заметил еще по пути в долину, идти туда ему пришлось медленно и осторожно, стараясь не трясти то ли спящего, то ли бессознательного мальчишку. Лир был прав, и его слова кивком подтвердил Даэл, но проблема была в том, что это молодым магам этого мира загодя вдалбливают в головы основы безопасности и способы излечения крайнего истощения, так что никто и не пищит, раздвигая ноги под наставником. Вита просто нельзя так трогать. Чтобы восполнить силу, а не просто перепихнуться, ученик должен сознательно открыться и принять то, что дает наставник или любовник. Оставалось просто обнимать его, устроившись под одним плащом и надеясь, что это хоть сколько-нибудь поможет. Лучше было бы еще и раздеть его, но Риан только сжал его прохладные ладони в своих, согревая. И позволил себе уткнуться носом в легкие и мягкие, как перышки птенца, кудри, вдыхая аромат снега и яблок. Вит вздохнул, просыпаясь, вернее, попытался проснуться, убедился, что вокруг все в порядке, и снова заснул. — Обед его разбудит, — хмыкнула Фиола. Риан, чуть приподнявшись на локте, оглядел лагерь. Хмыкнул одобрительно: Лир и Майро действительно помнили Волчью войну и сделали все по правилам. Хотя Лир явно использовал магию, чтобы сотворить веревку с алыми флажками, опоясывающую лагерь, но что уж тут делать? Светопреставление, устроенное Витом, уже и так всем все показало. — Даэл, маги могут делиться резервом? Ты можешь что-то сделать с Витом? — Только то же, что и ты, командир. Я посмотрел, разрыва каналов нет, он просто вычерпал весь резерв. — Значит, придется его обнимать и кормить, больше ничего не сделать. — Корми, командир, — Рика поставила перед ним миску с какой-то полужидкой кашей. — Мед, вода, толченые травы и орехи, размоченный хлеб. — Отлично, — Риан уселся, поднял Вита, прислонив к плечу.- Открой рот. Прожуй. Проглоти. К концу процедуры мальчишка немного пришел в себя и уже самостоятельно, без команд, жевал и глотал. Потом даже глаза открыл, осмотрелся более осмысленно. — Где мы? — В лагере перед долиной. Тебе не холодно? Дать еще одно одеяло? — Нет, все хорошо. А я… там много осталось волков? — Примерно половина, остальные уже не бесятся, просто лежат. — Хорошо. Завтра я закончу. Можно, я посплю? — Конечно, солнышко, засыпай. У тебя есть сутки. Только сейчас Риану подумалось, что с Тэром стоило отправить хотя бы кого-то в сопровождение. Вот выложится маг, запитывая щит, и что? Упадет на ледяные камни? Хотя… он все же очень опытный маг, наверное, сначала позаботится о ночлеге и пище. К тому же, они скоро отправятся следом, так что долго в одиночестве не пролежит. К вечеру у ограждающей лагерь веревки собрались несколько глетленнов. И мелких глетов-детенышей. Риана бесило то, что они не боятся. К счастью, за ограду никто из них пока не совался, а взрослые не подходили. Надеялись, что на детенышей рука не поднимется? — Командир, если они заползут за ограждение? — вклинился в его мысли Мар. — Если заползет детеныш, выставьте. Я с детьми не воюю. Ему на запястье легла уже чуть потеплевшая ладонь, в спину уткнулся острый твердый нос. Вит и во сне умудрялся напоминать, что он тут, раз обещал. И тут один из детенышей пополз за флажки. Ходить он еще толком не умел, думать, судя по всему, тоже. Риан погладил кисть Вита. — Командир, — в панике зашипел Мар. — Рика, куда он вообще ползет? — К Избранному, куда же еще. Примитивные животные инстинкты. Хотя странно, что он не боится командира, — Даэл покачал головой. — Или не странно? Витольд для них перекрывает все остальные раздражители, как свет луны — слабые звезды. Риан вполголоса что-то отрывисто рявкнул. «Подползешь ближе — отгрызу пальцы», — перевел для себя Лир. Детеныш остановился и захныкал. Около ограждения скулил волк, которого разрывало между верностью и страхом. Арис подошла и направила на него рог, приглашая попробовать сунуться за флажки. Вит вздрогнул и проснулся, хрипло откашлялся, поднимаясь. — Что… что случилось? Ему было неимоверно тяжело даже сидеть, не то, что встать. Держать глаза открытыми стоило труда. Но позволять ситуации зайти слишком далеко? Нет, не стоит дразнить волков — что с одной, что с другой стороны. Он поднялся и прошел к замершему, припав к земле, ребенку. — Ты зачем приполз, малыш? Хотя я понимаю, тебе любопытно. Но твои родители будут очень волноваться, а твой глетленн, смотри, уже изошел на скулеж. Иди к нему, — Вит опустил детеныша за границей флажков. Волк сразу придавил его лапой, не позволяя дергаться. — То и случилось, солнышко — сами они сунуться не решаются, подослали детенышей. Решили, что детенышей никто трогать не станет. А посмотреть на тебя хочется всем. — Но ведь дети-то ни в чем не виноваты, — Вит тяжело плюхнулся на лежанку, подумал и решил, что не думать в его случае — благо, зарываясь в теплые объятия немедленно замершего Риана. — Ага, — согласился тот, обнимая мага. — Ты еще поспи, до ужина хотя бы, там тебе полегчает. Больше происшествий не было. Вит почти и не просыпался, чтобы проглотить две порции еще горячей каши и запить травяным отваром, который ему приготовил на свой страх и риск целитель Даэл. Травы никакого видимого воздействия не оказали. — Что завтра будет, — переживал Риан. — Он же может просто умереть. — Я бы… — Даэл запнулся, посмотрел на Лира и Нэриса. — Я бы посоветовал все-таки разбудить его и объяснить, что ему нужна активная подпитка. — Он не привык к нашему миру, Даэл. Это ты подкатываешь к Эллэ, намекающе снимаешь штаны — и процесс пошел… Виту это слишком дико. — Но иначе завтра мы увезем полутруп. Командир, я все понимаю… — Даэл вздохнул. Ему-то было видно, как и Лиру, что резерв Вита наполняется медленно, словно через силу. И за ночь не восполнится так, как следовало. А все из-за магической аномалии места. — Постараюсь ему объяснить, когда он проснется. Ему пришлось караулить, хотя он наверняка проснулся бы и так: Вит заворочался, тихо хныкнул и сел, покачиваясь. Риан подпер его плечом. — Как ты, солнышко? — Как-то не слишком, — подумав, признался Вит. — И в кусты надо бы, и сил подняться не хватает. Риан поднялся на ноги, протянул руку: — Идем. Заодно пообщаемся. — Я что-то проспал? — встревожился Вит, переставляя ноги, казавшиеся неповоротливыми колодами. — Нет, ничего важного, это касается твоего резерва и здоровья. Вит, солнышко, ты не восстановишься до завтра… И в ближайшие дни тоже, — Риан потер лоб. — Это как-то трудно, объяснять такое. — Почему? Что со мной? — кроме слабости и сонливости, Витольд не ощущал ничего особенного. — Резерв вычерпан до нуля, восстанавливается он очень медленно. — И? — Вит остановился, тяжело привалившись к тонкому стволу деревца. — Нужна активная подпитка, как и любому магу, отрезанному от стабильного потока. — Риан, я в магии разбираюсь пока меньше, чем свинья в апельсинах. Ты можешь говорить человеческим языком, а не официальным канцеляритом? Риан тяжело вздохнул: — Если просто — резерв мага восстанавливается либо сном в месте, которое дает ему магию. Либо сексом, при котором маг получает удовольствие. — А предгорья — это явно не то место, где мне было бы хорошо… — Вит прикусил губу. Плохо было не потому, что он не хотел секса. Нет, плохо было потому, что ситуация буквально вынуждала его лечь под Риана. И пусть эльф в этом был ничуть не виноват, и ничего не сделает против его воли, осадок все равно оставался горький. — Здесь? — он потянулся к завязкам туники. — Можем просто поцеловаться. И ты скажешь, становится ли тебе лучше, — предложил Риан. — Ты необычный маг, возможно, резерв у тебя тоже необычный. Вит посмотрел на него, потом фыркнул и рассмеялся. — Я теперь точно знаю, зачем ты дарил мне лесенку. Чтобы не на Эрея забираться, а с тобой целоваться. — Я не такой уж и высокий, — Риан наклонился к нему. Прежде чем позволить себе что-то, Вит обнял его щеки руками, усмехаясь: ушастикам повезло даже в том, что у них бороды и усов не бывает. Кожа у Риана была не то, чтобы совсем уж гладкая — нет, слегка шершавая, словно обветренная, но приятная. Вит провел подушечкой большого пальца по его губам — вот губы точно обветренные, сухие. И это тоже приятно — он терпеть не мог слюнявые, мокрые поцелуи. Выражение лица у Риана было занятным: выглядел он как зверь, которого гладят, а он прислушивается и размышляет, то ли упасть на спину и дать почесать брюхо, то ли задать деру подальше и торжествующе повыть от счастья в стороне. Вит сдержал улыбку и провел пальцем по кромке его уха, очерчивая его и ощупывая, все-таки, в первый раз повезло дотянуться до этой части эльфийского организма на почти законных основаниях. И потом, Риан что-то говорил об удовольствии? Вит очень любил трогать партнера. Ответные прикосновения — нет, а вот когда давал волю рукам сам — просто пищать был готов. Эльф позволял себя трогать, как Виту заблагорассудится. Металл серьги, украшавшей верхушку уха, был теплым. Само ухо — вообще горячим. Вит заметил, как прикрылись в удовольствии глаза эльфа, как стало немного чаще дыхание. Словно невзначай опустил левую ладонь на его шею, чтобы чувствовать пульс, правой, кончиками пальцев, погладил за ухом и зарылся в волосы, слегка нажимая. Частил пульс или был нормальным, Вит понятия не имел, какая там у эльфов частота сердцебиения. Зато улыбался Риан очень счастливо, потом ухо чуть дернулось. Вит машинально подался вперед и ухватил его губами, прижав зубами чуть ниже серьги. Ухо снова попыталось подергаться. — М-м-м? — поинтересовался Риан. Пульс, определенно, частил. Вит отпустил ухо и потянул эльфа вниз, нажимая на плечи. Если не лечь, так хотя бы сесть или устроиться на коленях. Слабость пока еще никуда не девалась. Риан уселся, глядя на него снизу вверх. Радужка слегка потемнела, взамен по ее краям проступили светло-зеленые кольца. Вит без особого изящества плюхнулся рядом, едва не ему на колени. Подумал и все-таки переполз ближе, так было удобнее, это уравнивало их в росте. — Ты можешь положить руки мне на пояс. Или на спину. Если хочешь, — он решил, что сумеет сдержаться и не вздрогнуть, если будет ждать этого. Риан обнял его поперек спины, придерживая. — Я могу снять тунику, если хочешь. Еще потрогаешь. — А ты этого хочешь? Тебе не будет неприятно? Руки чесались потрогать, еще как. Но без согласия самого Риана — нет, никогда. — Мне очень приятно, солнышко, — уверил его эльф, моментально стаскивая с себя тунику. Оставалась еще безрукавка, и он вопросительно взглянул на Витольда. — Снимай, — кивнул тот. Риан стащил и ее, положил поверх туники. Вит принялся осторожно и внимательно изучать его торс, то скользя кончиками пальцев по коже, то прослеживая изгибы и выпуклости всей ладонью, то прожимая впадины и обводя шрамы. И при этом не отрывал глаз от глаз эльфа, и временами еще касался его ушей, горла, скул. Светлая зелень в глазах Риана распространялась все дальше и дальше, а штаны отчетливо обрисовали еще одну внушительную выпуклость. В солнечном сплетении стало горячо, потянуло в паху. Вит отметил это, но сдержался, только прижался к его груди теснее и, наконец, коснулся губами его губ, прошелся по ним языком, словно стараясь смягчить их сухость. Риан поспешно зажмурился, так все чувствовалось отчетливей — от теплого языка до острых лопаток под ладонями. Отчаянно хотелось содрать с себя и штаны с сапогами, но приходилось терпеть и стараться не двигаться. Юркий язык пробрался между его губ, между зубов, коснулся его языка. Риан медленно дышал, позволяя Виту делать все, что тому заблагорассудится, надеясь, что удовольствие тот получает. Вит прервал поцелуй только для того, чтобы попробовать на вкус его кожу под ухом, слегка лизнуть ее и прикусить, не оставляя следов. И точно так же попробовать плечо с другой стороны. Одна рука осторожно соскользнула вниз, почти невесомо огладила, нащупывая шнуровку. Риан задышал еще чаще, потом оперся одной ладонью наземь, чтобы было удобней сидеть. По-хорошему, ему хотелось вцепиться в дерево обеими руками, чтобы не распускать их и не испортить все, что начало получаться. Он надеялся на самоконтроль и силу воли. Вит соскользнул с его колен, тронул губами отметину шрама у левого соска. В землю пришлось вцепиться уже двумя руками. — Приподнимись, — на него глянули светящиеся в темноте глаза будущего нага, очаровывая, хотя куда уж больше? Риан позволил стащить с себя штаны, часто заморгал. — У тебя такие глаза красивые. — Спасибо, — улыбнулся Вит, медленно наклоняясь, прижался губами к его солнечному сплетению. — А тебе становится лучше? — робко поинтересовался Риан. Вит прислушался к себе. Да, ему, определенно, становилось лучше, слабость отпускала, внутри уже не бултыхался неприятно-холодный кисель, наоборот, словно покалывало искорками. — Да, мне уже лучше. А теперь — тс-с-с, помолчи. Хочу, чтобы и тебе было хорошо. — Но мне хорошо, когда ты ко мне прикасаешься, — Риан улыбнулся и все-таки замолк. Ненадолго — очень скоро ему захотелось издать хотя бы какой-то звук. Но нужно было молчать. Светловолосая голова мальчишки опускалась все ниже, язык мягко обводил края шрамов, губы чуть прихватывали кожу, дыхание обжигало и охлаждало кожу. Риан свистяще дышал, вырастив себе немного плюща, обвившего запястья. Так было легче. Мыслей в голове не было ни одной, кроме повторяющегося и жалобного: «Пожалуйста!». Вслух Риан его так и не произнес, опасался, что не прошепчет, а проскулит. Вит все равно понял, опустил обе ладони на бедра, повел ими, словно сгоняя весь жар в одну точку. И накрыл губами, обнял, облизал, словно малиновый леденец. Кто тут вообще получает удовольствие, Риан сказать затруднялся. Хотя знал одно: был бы магом, уже сверкал бы резервом на всю округу. На каком-то движении Вита, то ли языком прошедшегося как-то особенно нежно, то ли мурлыкнувшего, пропуская его член в самое горло, Риана тряхнуло так, что порвались плетенки плюща на запястьях. И дальше уже не отпустило. Каждое движение приближало к финалу со скоростью выпущенной из мощного лука стрелы. Вит отстраняться даже не подумал, проглотил все и приподнял голову. Риан лежал, блаженно улыбаясь и прикрыв глаза. — Риан? Витольд подумал, не переборщил ли он? Может, он как энергетический вампир силу вытягивает? От собственной слабости не осталось и следа, не хотелось спать, голова была ясная. — Да, солнышко? — бодро откликнулся тот. — Ты в порядке? Я тебя не обессилил? — Я в полном порядке и счастье, Вит. Мне так хорошо. А ты как? — Риан приподнялся на локтях. — Отлично. Просто отлично. Что еще сказать, Вит не знал. Оценивать случившееся не хотел, обдумывать — тоже, потому что тогда всплывала горечь. А сейчас ему было хорошо и легко. Риан натянул штаны, уселся. — Завтра долечишь остатки волков, отоспишься. А там последняя часть путешествия. И возвращение в столицу с триумфом. — А можно — без триумфа? Не люблю оказываться в центре внимания — страсть просто, — Вит пристроился на траве у него под боком. Глупо было пугаться близости после того, что он только что делал, и отстраняться. — Можно и без триумфа. За всех будут отдуваться принцы и лорд Тэрмариллен. — Да, вот это мне подходит. Так странно — спать совсем не хочется… А тебе? — Мне тоже. Солнышко, я в полном порядке, я ведь не маг. Я даже не знаю, за счет чего восполняется резерв мага, вы же не берете энергию. — Закончим эпопею с драконом — и я обязательно выясню все у наставника. Желудок у Вита забурчал, намекая, что не против подкрепиться тоже. — Кусты направо. И в лагере нас ждет отличный ужин, думаю, специально для тебя что-то наготовили питательное. — Очень, очень на это надеюсь, — серьезно кивнул Вит, отправляясь в указанные кусты. Так и оказалось, Виту сперва дали каши, а потом смесь орехов с медом. Остальные питались пустой кашей и помалкивали. О том, что делали командир отряда и юный Избранный в кустах, тоже никто предположений не строил. И так все было ясно. «Ну как, малыш, тебе понравилось?», — Эрей не преминул приступить к расспросам. — Эрей! — возмущенно зашипел Вит. Он не собирался во всеуслышание делиться впечатлениями, напрочь забыв о способности единорогов слышать мысли, а не только транслировать их. «А ты думай-думай, я и так все услышу». «Ничего такого и не было», — попытался отбояриться Вит. «А такое и не такое — это какое?» «Мы не трахались, если ты об этом. Я же не полный идиот — без смазки и на первой попавшейся кочке? К тому же я все еще не хочу допускать кого-то к своему телу. Даже его, — мысленно рявкнул Вит. — Даже если сам назвал его женихом. Я просто немного приласкал его». «Главное, что вам обоим было от этого хорошо. Твой резерв сияет как драгоценность ». «Главное, чтобы никакие ядовитые и кусачие мухи на этот свет не слетелись, — поежился Витольд. — И — да, мне было хорошо. Хотя сам я и не кончил, но и не особенно хотелось. У Риана хороший самоконтроль…» «Он воин, ему положено иметь такой». «А я маг, и мне тоже это положено. Придется учиться. А откуда ты знаешь, как там сверкает мой резерв?» «Единороги видят такое по теням, ты отбрасываешь яркую золотую тень. У Даэла она серебряная в черную полоску». «А что это значит? Даэл — целитель, а еще?» «А еще его резерв истощается». «То есть, ему нужно тоже… гм… с кем-то переспать? Целитель нам нужен с полным резервом, впереди дракон!» — обеспокоился Витольд. «Ему есть с кем, не волнуйся. Уединятся к ночи в кустах с Эллэ и восстановят резерв». «Кстати, я так и не выполнил то, что ты советовал. Надо исправиться». Вит поднялся и пересел к костру, рядом с которым правил свой клинок самый неприметный эльф из десятки. — Я чем-то могу помочь? — он взглянул на Вита. — Нет, это я хотел бы помочь. Мне сказали, ты хотел татуировку. Я могу нарисовать эскиз для нее. — Да, я хотел. Только не знаю, что именно хочу. — Можем подумать вместе. Какой-то символ? — Я хотел бы цветок, или птицу, или пламя. Что-нибудь такое, красивое и без особого смысла. — Ладно, я сейчас принесу свой планшет и попробую изобразить тебе пару рисунков. Татуировка без смысла? Что ж, просто красивую картинку он нарисовать мог. Нэрис кивнул. Он действительно не знал, что именно хотел бы видеть. Все и разом, но нельзя же с ног до головы забивать тело татуировками. Устроившись у костра с планшетом, Вит поинтересовался: — И где ты хочешь ее набивать? От этого будет зависеть размер и форма рисунка. — На плече для начала, вот тут. Что-нибудь небольшое и красивое. Вит покусал кончик карандаша, не заметив, как вспыхнули светлой зеленью на миг глаза Риана, кивнул и принялся рисовать. Огненная птичка в переплетениях плюща казалась живой, сейчас повернет головку с венчиком пушистых то ли перышек, то ли язычков пламени, и зачирикает. — Дальше можно будет спустить петли плюща по руке или груди, или поднять по шее к щеке. — Здорово, — обрадовался Нэрис. — Я буду вам должен пятнадцать золотых за рисунок. — Не слишком ли много? — усомнился Вит, слегка краснея от похвалы. — За такую детализацию — ничуть. Мастер перенесет потом рисунок на тело. И у меня будет самая красивая татуировка в отряде. — А у кого еще есть? — полюбопытствовал юноша. — У меня, — Фиола ткнула себя пальцем в бок. — И у меня, — Даэл отвел глаза в сторону. — А еще говорят, командир весь в них, — сдала Риана Рика. Вит только усмехнулся: у командира не было ни одной картинки на теле. Только шрамы. — А что у вас нарисовано? — У меня простая огненная мышь. Могу показать, — предложила Фиола. — А как же приличия? — вскинул брови Вит. — Женишься на мне прямо здесь, — хмыкнула Фиола. — Я ж не штаны сниму, а тунику подниму, и ту слегка. — Тогда покажи. Я огненных мышей никогда не видел. Фиола задрала тунику и сорочку. На мускулистом животе красовалась мышь, очень любовно и детально прорисованная, со всеми шерстинками, ушами и глазками-бусинками. Татуировка была обычной, черной. — Потрогай. Вит протянул руку и обвел контур мышки. Та мгновенно вспыхнула пламенем, приобретая эффект объемности, заморгала, шевельнула ушами. — Ух ты! Магическая! Прелесть какая! — восхитился Вит. — Ага, — довольно кивнула Фиола. — Подумаешь, — лениво хмыкнул Риан. — У меня они лунные. — А у меня тоже огненная, но я ее не покажу, — под всеобщий смех сказал Даэл. — У него на лобке котенок, — «сдала» приятеля Рика. — А что значит — «лунные»? Я ни одной не увидел, — подобравшись к командиру поближе, шепотом спросил Вит. Кто-то из особенно ушастых тихо прыснул. — Они в лунном свете проявляются, если подставиться под него. Ничего особенного, бессмысленные узоры. — Расскажи, откуда вообще такие строгости — одежда эта, от шеи до пят, спать в сорочках? — Раньше эльфы жили в песках, наверное, оттуда? — предположил кто-то из отряда. Риан хмыкнул, пробормотав что-то про наивных детей. — Чтобы принцип «Сама разделась, значит, хочет» не срабатывал. В темные времена он отлично работает в любом королевстве, а Правителя на каждый город не напасешься. Ладно, специально для романтичных натур — чтобы днем загар не ложился, в моде аристократическая бледность. — Пфффррр? — удивился загорелый Лир. — А еще говорят, когда-то мода была весьма разнообразной, а потом Повелителя чересчур осадили жаждущие внимания, вот он в сердцах и рявкнул приказ — всем закутаться с ног до головы на день и ночь. — Короче, причин масса, никто не помнит верную, но обоснуй присутствует. Ладно, а если я, к примеру, терпеть не могу в чем-то лишнем спать? — Спи так, как тебе удобно, солнышко, — мягко ответил Риан. — Не ты один не терпишь сорочки. — Только тогда — в отдельной комнате, — Лир пихнул Майро в бок. — Пока ты носишь гордое звание Избранного… — А носить тебе его, пока новый Избранный не появится… — В чем лично мы сомневаемся, ты будешь под пристальным вниманием окружающих. — Тебе повезло, что дядя Эрнар приказом оградил тебя от назойливого внимания. Да и дядя Тэр был почти постоянно рядом. А в городе еще практически никто не знал о тебе. — На постоялых дворах тебе все равно придется спать в чьей-то компании. Очень уж любят всякие личности в окна лезть, — вздохнул Риан. — Думаю, Фиола и Рика будут приятной компанией со своими мышами. — Мы тебя не обидим, — девушки подмигнули ему, подсаживаясь с двух сторон и обнимая. Вит тихо пискнул и затих, но быстро расслабился. Во-первых, девушки же, во-вторых, они были теплыми и угрозы не несли. А он никогда не реагировал на женский пол. — Или я могу составить компанию, — подмигнул ему Риан. — Всем лезущим в окна будет очень неприятный сюрприз в виде злого снежного медведя. Вит смутился, не отвечая ни «да», ни «нет». — Так. Пора спать. Лир, Рика, Нэрис, ваша первая стража. Риан расстелил одеяло около лежащего Эрея, подумал, постелил второе. — Здесь не очень теплая земля. В отдалении, со стороны поселения глетов, слышались подтявкивания и подвывания, лающие вскрики. Для волчьих всадников счастьем было выживание даже половины поголовья глетленнов. — Ложись спать, солнышко. Я схожу на охоту, может, удастся поживиться местными зверьками на похлебку. — Будь осторожнее, ладно? Тут наверняка охотничья территория глетов, — Вит, уже устроившийся на одеялах, приподнялся. — Я, конечно, запретил трогать всех… Но все равно. — Я просто изловлю трех-четырех местных кроликов, чтобы нам было что поесть. — Я подожду, пока вернешься, — твердо заявил парень и уселся, снова доставая свой планшет. Рисовать в отблесках костра было, конечно, неудобно, но иначе он боялся уснуть. Риан скрылся в ночной темноте, воцарилась тишина. Отряд спал, дозорные, сидя спинами к костру, всматривались и вслушивались в темноту. Вит тоже прислушивался, но все, что он мог услышать — треск дров в костре, шепот ветра в кронах низкорослых деревьев, вой и перерыкивание у глетов. Потом в световой круг от костра вступила фигура, волокущая четыре тушки местной помеси кроликов и сусликов. — Завтра у тебя будет хороший обед, солнышко. Наваристый бульон из мяса. Приготовлю лично, это хитрый рецепт из пяти видов трав и мяса, готовящийся с добавлением любви, магии и терпения целых семь часов. — Ага, а спать ты будешь в седле, — фыркнул уже клюющий носом Вит, встрепенувшись. — Я не против бульона, сваренного с любовью, — смягчая свой отказ, он улыбнулся. — Но не сейчас. Все должны быть бодрыми завтра. — Мы все равно не сможем выехать, ты будешь опять опустошен, Вит. — Повезешь меня, привязав к седлу. Наставник там тоже не в бирюльки играет. Риан не понял неизвестное ему слово, но переспрашивать не стал. — Хорошо. Я сам тебя повезу. Потом пообедаешь и снова уснешь. И сейчас ложись, тебе завтра немного бодрости тоже не помешает. Вит закрыл планшет, постаравшись сделать так, чтобы Риан не увидел картинку. И очень быстро уснул — несмотря на пополненный резерв, усталость-то никуда не делась.