Ошибки перевода и их последствия

Утром Витольда принялись будить. — Вит, вставай, завтрак готов, для тебя тут запекли целиком тушку, она вся твоя. Завтрак прошел в сосредоточенном молчании. Витольд внимательно вглядывался в лица Лира, Майро и Риана. Настороженность и готовность ко всему там читалась легко, но такого напряжения, как вчера, он не видел. — Готов, солнышко? — Риан поймал его взгляд. — Готов. Я постараюсь сегодня точно закончить с этим делом. И мы продолжим путь к перевалу. Все повторилось как и вчера, только и того, что в этот раз никто из глетов не хватался за оружие, хотя эльфов и окатывали далекими от приязни взглядами. На Вита же едва не молились, провожая к загону с больными. Ко всеобщему удовлетворению, Вит рухнул в обморок только после того, как последний волк выскочил из загона и понесся к своему всаднику. — Отряд, курс к горам. Даэл, насколько Виту досталось на этот раз? — В жизненную силу не влез, но резерв снова пуст, — продиагностировав юношу, покачал головой целитель. Вит открыл глаза минут через десять. — Риан, останови. — Что такое, солнышко? Плохо? Единороги плавно замедлили ход и встали. Вит скатился с рук эльфа, споткнулся, ободрав ладонь о какой-то корень или камень, его шатало, но он упрямо шел куда-то в сторону каменистого ложа узкого ручья. Риан нахмурился, последовал за ним, жестом приказав всем оставаться на местах. Последние пару шагов к ручью Вит проделал на четвереньках. Но вместо того, чтобы склониться к воде, уперся плечом в камень. — Риан, помоги… Эльф вывернул камень, откатив его в сторону. В яме под ним был мокрый кожаный сверток. И он слабо шевелился и чуть слышно попискивал. Вит вытащил его и развернул. На куске плохо выделанной кожи тихо заерзал мелкий щенок глетленна, заперебирал передними лапками. Задние не шевелились. — Сейчас, малыш, погоди, — Вит дернул цепочку ограничителя. — Даэл справится, — пресек его поползновения Риан. — Если бы он справился, зов услышал бы он, так? — Вит поднял на него мерцающие глаза, зрачки то сужались в тонкую нить, то снова округлялись. — У тебя нет резерва, Вит. — Я справлюсь. Это потребует не так уж и много силы. Риан развел руками. — Хорошо. Если ты уверен… Вит опустил ладони на теряющее последние крохи тепла тельце щенка, потянулся в глубину своего тела, зачерпывая остатки сил и что-то еще, отчего стало больно. Ладони разгорелись золотом — и почти сразу погасли. Оживший щенок забарахтался активнее, уже всеми четырьмя лапками, ткнулся носом в поцарапанную ладонь и принялся слизывать капли крови с царапин. Этого Вит уже не ощутил, провалившись в глубокий обморок. Риан взял его на руки, понес обратно к единорогам, поддев за шкирку щенка и положив его на грудь Виту. Оставить даже не подумал: глетленн попробовал крови нового хозяина, он бежал бы за ними, насколько хватило бы невеликих щенячьих сил. Да и Вит вряд ли обрадовался бы тому, что щенка бросили. — Едем, — коротко приказал он, забираясь на Арис. — А ты, комок блох, сиди смирно. Щенок свернулся на груди мальчишки и только поглядывал на него временами пока еще голубоватыми глазенками, настороженно и опасливо. Через четыре часа Риан объявил привал — нужно было накормить Вита. — Даэл, ему становится лучше? — Разве что немного. Он на эту шавку потратился довольно сильно, — покачал головой целитель. — У нас еще остались травы и мед, я приготовлю напиток, но нужна подпитка… — Что, опять, напрямую? — уточнил Риан. — Лучше всего именно так. Это хоть быстро, а если ждать, пока резерв сам наполнится… — Я понял. Постараюсь придумать что-нибудь. Готовьте пока ему напиток и обед на всех. К ручью не соваться, пока мы не вернемся, увижу хоть одно ухо над краем — отрежу к такой-то матери. Рогов тоже касается. Все понятливо закивали. Командир мог — и отрезать, и отпилить. Самой большой проблемой Риана было привести Вита хотя бы в какое-то подобие сознания, чтобы он в самом деле получал удовольствие. — Солнышко, ну хоть моргни, если ты меня слышишь! — Не… слышать — слышу… Моргать не могу, — хрипло отозвался Вит, даже не пытаясь поднять налитые свинцом веки. — У тебя резерв теперь даже не пытается восстанавливаться. — М-м? — Вит заставил себя не уплывать в полусон-полубеспамятство снова. — Подпитка нужна, говорю. — Только больно не делай… — Вит и сам краем сознания понимал, что да, нужна, и нет, сам он вести в этот раз не сможет. Выбора-то и не было. — А что тебе вообще нравится? — Все, если только осторожно, — разрешил. Риан устроил его на руках поудобнее и поцеловал, изучая реакцию Вита, пытаясь понять, что тому больше нравится: легкие поцелуи или настойчивые, как он реагирует, если провести языком по его нёбу. В то, что нравится Виту абсолютно все, эльф не верил, слишком уж это всеобъемлюще. Кому-то нравится, когда его облизывают, кому-то — легкие покусывания, кто-то любит, когда его гладят. Сейчас все приходилось постигать путем исследований. Вит потихоньку оживал от осторожных, почти невесомых поглаживаний, отвечал на поцелуи, перехватывая инициативу, выталкивая язык Риана из своего рта и толкаясь в ответ в его рот. Риан стащил тунику вместе с сорочкой, давая возможность ему себя гладить. Уже понял, что для того более приемлемо. Прикосновение обнаженной кожи и легких волос возбуждали так же, как поцелуи и скольжение пальцев по телу. Когда оказался лежащим на спине — не заметил, когда без штанов — тоже. В этот раз Вит на его блаженный вид отреагировал просто вздохом куда-то в шею, не спрашивая, все ли в порядке. — Ты совсем ожил, солнышко? — Бур-р-р-рл! — утвердительно ответил желудок Вита. — Угу, только теперь очень жрать хочется. — Тебе там сделали напиток из трав с медом и обед из двух блюд. Сейчас штаны найду… Вит протянул ему искомое, внимательно рассматривая шрамы при свете дня. — А ты свести это все не пробовал? Или уже точно никак не сгладится? Можно, я попробую сам потом, когда все закончится? — Пробовал, сгладили отчасти, — Риан одевался. — Да… Я весь твой. Если хочешь попробовать, я «за». Вит представил, что там было, если это вот — сглаженное, и вздрогнул. Потом взял себя в руки, прислушался к организму. Спать еще хотелось, но есть — больше. — Пойдем, — Риан одернул тунику. — Поешь. И волка своего покормишь. — Вол… А, так он выжил? Я справился? — Вит ощутимо обрадовался, и его радость, словно теплая вода, плеснула на Риана, смывая с души что-то. — Тогда я его назову Верный, — последнее прозвучало на незнакомом Риану языке. — Как? — Тарон. Волчонок в лагере сразу завизжал и поковылял к хозяину, принялся обнюхивать его, приподнимаясь на тонких лапках. Риан вспомнил, как отнекивался Вит от посещения живных рядов в столице, ухмыльнулся: словно знал, что из похода вернется с прибытком. Но глетленн… Но привязанный кровью побратим, глетленны ведь почти разумны… — Пока он не умеет сам охотиться, кормить его придется тем же, что ешь ты. А потом тебе надо будет его воспитывать, учить, на кого можно охотиться, а на кого нет. — Я постараюсь воспитать достойно. А во дворце нет чего-то вроде псарни? Или глетленнов воспитывают иначе, чем собак? — Что-то вроде есть, но это практически разумный волк, твой второй брат. — Этак я скоро обзаведусь большой такой семьей, — Вит рассмеялся и накинулся на еду. Рядом с ним жадно лакал разведенную водой пожиже кашу Тарон. Уже пообедавший Нэрис достал откуда-то обрезки кожи и дратву и что-то мастерил. Доделал, протянул Виту тонкий ошейник-ремешок. — Спасибо, — Вит обласкал его солнечной улыбкой. — Тарон, смотри, теперь ты больше не дикий волк. Ошейник щенок принял спокойно, обнюхал и позволил нацепить себе на шею, почесался за ухом и устроился округлившимся пузиком на ногах хозяина. — Пора ехать, — вздохнул Риан. — Лорд Тэрмариллен, конечно, герой… Но от теплого одеяла и кружки чая не откажется. — Он опередил нас на полтора дня, а сколько нам до перевала? — Вит посадил Тарона на седло и запрыгал у бока Эрея сам, пытаясь взобраться на него без лестницы. И ему даже удалось. — Если постараешься выдержать, то трое суток. Даэл может подпитывать силы единорогов, они побегут без перерыва. Разумеется, привалы на еду и прогулки в кусты будут. — Постараюсь. Я тоже могу подпитывать, если Даэл объяснит, как это сделать так, чтобы не ухнуть все и сразу. Риан улыбнулся ему. — Солнышко, Даэл может подпитывать единорогов, а Эллэ — Даэла. А тебе силы понадобятся для драконицы. Ты думал, как с ней разговаривать? — Думал. Скорее всего, мысленно, только вот я даже не знаю, поймет ли она меня? — задумчиво покачал головой парень. — Думаю, тебе уже можно вернуть свое оружие, кстати. Ты прекрасно справился и без моей помощи. — Думал о тебе. О том, что ты помогаешь им, потому что просто добрый и отзывчивый. Вит смущенно отвернулся. — Просто они же попросили помощи, как я мог не помочь? Какой же я тогда, к черту, Избранный, если пройду мимо? — Я очень буду ждать твоего перерождения, Вит. Тогда мне сразу станет очень спокойно. — А? Какого еще перерождения? — открыл рот тот и забыл закрыть. — Ты же потомок нагов, когда кровь проявится, возможно, ты изменишься. Глаза у тебя уже светятся золотом, очень красиво. И зрачки меняют форму. Завораживает. — Да? Ой, надеюсь, у меня ничего лишнего не вырастет и не отпадет… Отряд, как всегда, греющий уши, грохнул хохотом, затявкал даже Тарон, ржали единороги. Но на самом деле вопрос был серьезный. Риан порадовался, что воинский самоконтроль в столице не растерял, ограничился улыбкой. — Ядовитые клыки вряд ли вырастут. Хвост тоже. Я больше про твой резерв, он будет стабилен, ты не будешь зависим от меня… И тогда у нас будет чуть больше шансов жить долго и счастливо, потому что это будет полностью твое желание. — Резерв — это да… Мажий резерв — это странный предмет, вот только был полон, и вот уже нет, парам-парам-пам. Никто из этих эльфов и прочих разумных не знал «Винни-Пуха», но Вит не унывал: когда-нибудь он им расскажет и покажет мультик в виде иллюзии. — Хотя, говорят, у нагов было два члена, — шепотом поведал Риан Виту на ухо. — Ага, я знаю. В смысле… Наши легенды тоже об этом говорят… — Вит густо покраснел, представив себе это, укоризненно посмотрел в смеющиеся глаза десятника и послал Эрея вперед. «Я вот не знаю, кого жалеть, если вдруг вырастет что-то: то ли тебя, то ли его», — поведал Эрей. «А меня-то чего? Прибыль — это ж не убыль». «Значит, его, вон как замечтался». «Знаешь, Эрей, я в своей жизни предпочитал быть ведомым в постели. А сейчас думаю — какого черта?» «А ты со своим снежным медведем вообще вопрос прояснял, кто у вас там кого огуливать собирается?» «Когда бы я успел? Не будет у нас пока ничего… такого, я говорил тебе уже. Я существо изнеженное, городское, я комфорт люблю. Постель мягкую, ванну теплую, чтоб потом не по кустам лопухами подтираться». «Просто постарайся не делить ваши отношения на две разные грани, малыш. А остальное приложится: и ванна с лопухами, и постель с цветами, и компот с земляникой. А попроси на остановке своего медведя вырастить мне еду?». «Ладно, попрошу. А почему он медведь-то? Не такой уж и крупный, да и волосатость не повышенная». «Снежный медведь — это такая северная тварь, способна преследовать жертву по снегам без еды несколько суток, живучая, злобная и хитрая. А лесной медведь — это такое внешне свирепое животное, которое на самом деле достаточно любопытное, дружелюбное, любит ягоды. Тебе какой больше нравится?». «Оба при опасности становятся безумно злобными и способны не только человека задрать, но и нанести урон технике. Оба по-своему, наверняка, обаятельны. И он похож на обоих, я правильно понял?» «Да. А еще все эльфы умеют выращивать для своих единорогов траву и кусты, чтобы не возить с собой овес и не искать леса посреди степей». «Это такой намек, что мне тоже надо научиться? — Вит мысленно усмехнулся. — Ладно, я научусь, обещаю. Мой брат не будет нуждаться в свежей пище даже в пустыне». — Привал, — наконец, скомандовал Риан. — Обеденный. Вит передал ему просьбу Эрея, заодно и попросил научить выращивать растения по желанию. Перед мордой Эрея вырос куст с крупными, мясистыми белыми цветами, которыми единорог радостно захрупал. — Представляешь себе куст или ягоды, представляешь, как магия переливается из кончиков пальцев в куст. И переливаешь. Вит вспомнил роскошный кустище ирги, росший у прабабы Агаты перед домом, облизнулся и представил себе его до мельчайших подробностей: сам же помогал обрезать и поливать. — Странное дерево, — Риан с интересом разглядывал выращенное. Витольд потянулся и сорвал гроздь черно-синих, в матовом сизом налете, ягод: — Попробуй. Это ирга, она очень полезная и вкусная. Эльф взял несколько ягод, пожевал. — Хм, сладкая. Мне нравится. Дальше дерево принялись обжирать с умопомрачительной скоростью, до которой туче саранчи было далеко. На бедную иргу насела вся команда, даже принц и княжич не побрезговали причаститься. Вит, рассмеявшись, вспомнил про черную смородину, которая у прабабы была размером не меньше чем с вишню каждая ягодка, повел руками, не мелочась — кусты вымахали ростом с него самого, ветки клонились под тяжестью гроздьев. Эльфийско-вампирская саранча очистила и эти кусты. Для единорогов Витольд вырастил делянку с молочной зрелости овсом, а еще отдельно — несколько стеблей кукурузы и сахарного тростника. — Даэл, что у него с резервом? — тихо спросил Риан. — Чудеса, командир — практически цел, — потихоньку просканировав мальчишку, так же тихо отозвался целитель. — Слава Лесу. Надеюсь, это значит, что перерождение близко. — Я бы не удивился. Сколько раз он до дна себя вычерпывал? Пора бы уже. — Вит, солнышко, никаких изменений в себе не чувствуешь? — Нет, а должен? У меня, что, чешуя на морде прорезалась? — Вит потешно ощупал себя, задрал тунику и заглянул в штаны, оттянув пояс. — Не, все в комплекте и родной окраски. — Значит, пока внешних изменений особо нет. Только резерв стал больше. — Что, еще больше? — Вит одновременно и испугался, и обрадовался. — А ограничитель-то справится? Он потрогал цепочку, та тихонечко дзенькнула и рассыпалась золотыми крупинками вместе с кристаллом. — Ой, мамочки… — оторопел Вит, зажмурился и крепко сжал кулаки. Но очередного магического цунами не последовало. — Все в порядке, границы устоялись, теперь тебе будет легче пользоваться, — обрадовал его Даэл. Обеденный привал быстро свернули: маги вырастили еще по яблоне и груше, плодов и ягод оказалось достаточно, чтобы довольно плотно перекусить всем, решено было, что каша будет на ужин. Как и обещал Риан, отряд добрался до места встречи с Тэрмарилленом через трое суток, во время которых Даэл на ходу лечил соратников и единорогов, потом его сменил Вит. — Все, вижу лагерь дяди, — обрадовался Лир. Вымотались, несмотря на подпитку, все изрядно. Радовало то, что щит все еще стоял, да и Тэр не выглядел иссушившим себя, значит, не слишком много сил пришлось вливать в магическую преграду, куполом накрывающую перевал. — Какие новости? — поинтересовался Риан. — Она там, в последние дни волнуется и кидается на щит, — сказал маг. — Наверняка, чует Витольда. Кстати, я смотрю, вы сумели привести его резерв в норму, — он внимательно всмотрелся в ауру мальчишки, удовлетворенно хмыкнул: вместо рваных краев и шипов потомка нагов обнимала плотная, яркая радуга, больше всего в которой было синевы и золота. — Тогда не будем терять времени. Вит, ты готов? Отряд, остаетесь здесь. — Ты тоже останешься, — Вит сунул Риану в руки поскуливающего Тарона. — Она не тронет меня одного, я же не с оружием иду. — Хорошо. Пока организуем обед, покормим единорогов и магов. Солнышко… Удачи тебе там. — Спасибо. Я вернусь. Витольд, внутренне обмирая, зашагал к похожей на огромный мыльный пузырь завесе, накрывающей перевал. Щит пропустил его, словно был иллюзией. «Я здесь, а где ты? Ты позвала меня — я пришел». Громадная узкая морда поднялась справа, издала тоскующий крик, от которого с горы сорвалось несколько камней. «Расскажи, что случилось? — Вит шагнул к ней, краем уха услышав стонущий рык Риана за границей щита. — Покажи мне, что случилось? Ты ведь не просто так прилетела сюда жечь и разрушать». Драконица не говорила словами, да и вряд ли Вит понял бы ее. Она передавала образы, и они казались парню реальнее самой реальности. Пещера в глубине гор, три красивых аккуратных яйца, заботливо уложенных на кучу травы. Небо, пасущиеся внизу олени, падение, олень в когтях. Тревога, полет. Пустая разворошенная подстилка. — У тебя украли детей! — пораженно вскрикнул он, погладил кажущийся горячим камнем нос. — Ты видела, кто это сделал? Она помотала головой, снова закричала. Он понял только то, что она чуяла чужой запах и полетела по нему, как по следу. — Тише, красавица. Тише. Мы найдем твоих детей и вернем тебе. У тебя есть имя? Нет? Тогда я назову тебя Аврора, тебе нравится? Это значит «Утренняя звезда». Мы найдем малышей, но ты пообещаешь, что вернешься ждать вестей к себе в гнездо. Я позову тебя, когда отыщу яйца, хорошо? Новопоименованная Аврора закивала, потом голова на длинной шее убралась вниз, передав эмоцию напоследок: успокоение. Вит вернулся за щит на подгибающихся от эмоциональной перегрузки ногах. — Можно убрать щит. Аврора вернется в свое гнездо. Мы должны найти ее яйца, их украли. — Яйца? — переспросил Тэр. — Драконьи яйца? — А зачем они кому-то вообще понадобились? — удивился Риан. — Как можно отыскать что-то? Поисковые заклятья? — Вит уселся прямо на камни, прижал запрыгнувшего на колени Тарона к груди. — Да, если прикасался к предмету. — А это может служить частью? Яйца ведь часть Авроры, а это — ее чешуйка, — он вытащил из-за пазухи черную, с синеватым отливом, пластинку размером с две его ладони. Со стороны перевала раздался грохот, словно от обвала. Это били по воздуху громадные крылья. — Снимайте щит, наставник! Тэр пропел длинную непонятную фразу, свел ладони — щит растаял. С седловины перевала в небо взметнулась гигантская тень, заставив всех присутствующих проводить ее глазами и ужаснуться и восхититься размерами драконицы. Одна ее голова была размером с советский УАЗик, тот, который еще называли «буханкой». А уж о крыльях и говорить нечего — они были огромны, как грозовые тучи. Летящую драконицу окружало марево, словно воздух нагревало ее тело — это работала магия, помогающая столь громадному существу не только передвигаться, но и летать. — Итак, мы знаем, что у Авроры сперли яйца. Три громадных шарообразных хреновины. И было это достаточно давно, чтобы след остыл, а контрабандисты доставили товар к заказчику. У кого какие идеи? — Риан обвел взглядом принцев и лорда Тэра. — Попробуем использовать поисковые заклятья, что еще делать, — вздохнул Тэр. — Хотя, боюсь, к тому моменту, как мы с их помощью найдем яйца, будет поздно. — А если и не поздно, то потом мы потащим их обратно, — проворчала Фиола. — По пути они вылупятся и станут называть Вита папой. — Они еще нескоро вылупятся. Иначе Аврора не оставляла бы их надолго, пока охотится, — улыбнулся ей юный маг.  — Хоть что-то радует… Тебе в кашу мяса побольше? — А у нас мясо есть? — обрадовался Витольд. *** Лир всю дорогу и все дни наблюдал за тем, как меняется Избранный. Как из запуганного зверька превращается в того, кем и должен был прийти: ласкового, отзывчивого, светлого мага, в жилах которого течет нажья кровь. Как покорно изменяется вокруг него мир, да и не только мир. «Даже не верится, что мы взаправду застали это время — когда появился Избранный», — восторгался он. «Да уж, посмотрим, что еще случится», — согласился Майро, косясь на Риана, углубившегося в карту и развернувшего ухо в сторону Вита на всякий случай. Избранный, мысленно беседуя о чем-то своем с Эреем, вертел в руках чешуйку драконицы. «Знаешь, я до последнего не верил, что с этой огнедышащей бестией все решится настолько просто. Что там было в пророчестве? «Воодушевит на битву»? А в итоге никакой битвы и не случилось». «За яйца будет та еще битва, вряд ли нам их просто отдадут». «Есть предположения, кому они вообще понадобились?» — Лир подумал и повторил вопрос вслух, косясь на Тэра — если кому и предполагать, то именно ему. — Кому угодно, вырастить ручного дракона — многого стоит. — А это вообще возможно? — Если у драконов существует такая штука, как импри… кхм… запечатление на первого, кого увидел после вылупления… — Витольд вспомнил одну из любимейших своих саг о «Всадниках Перна». — Или если они поддаются дрессировке, — добавил Тэр.  — Они же разумные. Ну, или почти разумные. Аврора говорила со мной образами, очень связными и понятными. — Потому что ты наг. Понять дракона могут немногие, — Тэр погладил виверну по шее. — Ну вы же Кшеса понимаете. Может, у вас в роду тоже наги затесались? — Вит улыбнулся, покосился на виверна. — Не исключено, они активно со всеми расами… — Тэр хмыкнул. — Пожалуй, проще спросить, в ком капли крови нага нет. Но ее стало за эти поколения слишком мало, чтобы владеть магией прародителей. — Выходит, мой прадед был нагом? — Выходит, что был, Вит. — А как же он… Почему он умер таким молодым? Праба говорила, ему и сорока не было… — Думаю, тут дело было не в возрасте, а в твоем мире. Он, словно упырь, высасывает магию. И чем сильнее маг, тем скорее это происходит. Уверен, родись ты в нашем мире, мы, кстати, зовем его Элатара, ты и выглядел бы иначе, и магия в тебе развивалась бы гармоничнее, а не закукливалась сама в себе. К тому же, твой прадед мог быть сколь угодно стар, наги, достигая возраста зрелости, прекращали меняться внешне, насколько мне известно. — А расскажите о них еще? — попросил Вит. И весь отряд насторожил уши. — Внешне, общаясь с другими расами, наги предпочитали человеческую ипостась. Выглядели они очень красивыми, длинноволосыми мужчинами и женщинами, обычно — светлой масти и с очень яркими синими глазами. По глазам можно было нага опознать сразу. В змеиной ипостаси или же полузмеиной глаза меняли цвет на золотой, зрачок становился узким и нитевидным. Они владели даром убеждения и не брезговали его применять, но их миролюбие не позволяло использовать этот дар во зло. Наги были миротворцами и творцами. Не в смысле демиурги — они создали самые прекрасные статуи, фрески и здания нашего мира. Даже эльфам далеко до их мастерства. Время, когда они жили в Элатаре, считается у нас Эрой мира и процветания. С их уходом что-то изменилось, вспыхнули войны, словно исчез сдерживавший агрессию фактор. С тех пор не проходит ни одного столетия, чтобы кто-то с кем-то не воевал. Почему наги оставили Элатару, неизвестно. Это произошло как-то сразу, едва ли не в один день и ночь. Воображение рисовало Виту то ли «последний день Помпеи», то ли «Великий исход евреев из Египта», то ли и вовсе — гибель Атлантиды.