Ошибки перевода и их последствия

В чужой мир Тэр пришел поздним зимним вечером. Едва переступив границу портала, вспомнил незлым тихим словом желание этого полудохлого мира высосать мага, как паук муху. За невысоким, эльфу по грудь, забором зашелся грозным рыком громадный пес, чем-то похожий на глетленна, только что пышный хвостище завивался кольцом. Зверюга стояла прямо напротив калитки, упершись лапами в утоптанный снег, скалила немалые клыки и светила глазами, как оборотень. — Кто там? — властно спросил надтреснутый женский голос с крыльца, над дверью загорелась лампочка. — Посланник от Витольда. — Сгинь в конуру! Тэр растерялся. А вот пес, развернувшись, послушно канул в свою будку. — А ты проходи, посланник. Эльф прошествовал через двор, подсознательно ожидая прыжка на спину, но глетленн, то есть, пес так и не высунулся, хотя глазами проводил. — Ого, красавец какой… И с чем же тебя послали? — За вами, леди. Меня послали за вами. Ваша правнучка утверждает, что вы — не чистокровный человек, в вас течет… — Кровь джиннов, — спокойно согласилась Агата, сноровисто доставая из печи ухватом горшок с кашей. — Только крови той — капелька малая. От османов досталась, и дело то давнее. — Этого вполне хватит. — Ешь. Силы-то переночевать здесь хватит? Мне завтра с утра кур пристроить надо да дом обесточить. Сегодня никуда уж не пойду. Тэр решил, что ночевка выпьет куда меньше сил, чем возвращение домой и повторный проход через миры наутро. Каша была вкусная и очень сытная. А в доме у старухи — чисто и уютно, хотя он ожидал чего-то иного, даже не определенного. Разговаривать они особо не разговаривали, Тэр берег силы. Агата молча указала ему на умывальник и кровать, расстелила постель и удалилась, задернув шторку на дверном проеме. Пока сон не сморил его, Тэрмариллен прислушивался к негромким стукам и шорохам: Агата перебирала вещи или просто занималась своими делами, он не знал. Сон был тяжелым, муторным, без магического узла рядом приходилось несладко. Не хотелось и думать о том, каково здесь было Огненным и нагам. Почему они ушли именно сюда? Что притянуло их в этот мир, словно мотыльков на пламя? Утром он проснулся еще затемно, огляделся, отрывая тяжелую голову от подушки. В доме было тихо-тихо. Даже ходики не стучали, старуха остановила их. Не квохтали куры. Не горел свет, и не шла вода из крана. То ли Агата не спала всю ночь, чтобы это все успеть, то ли в самом деле умудрилась справиться за час-полтора. — Вы готовы? — спросил Тэр, разыскав ее. Агата стояла во дворе, под незнакомым ему деревом, поглаживая ствол. — Да. Згинь, к ноге. Пес вырос словно из-под снега, а, может, так оно и было. — Собаку тоже забираем? — Без него не пойду, — Агата усмехнулась, опуская узловатую кисть на лобастую голову. Тэр открыл портал. — Что ж, попробуем. Старуха спокойно шагнула в сверкающее марево, словно по сто раз на дню так делала. Вместе с ней в портал, не отстав и на полшага, бестрепетно прыгнул пес. В родном мире Тэр сразу задышал свободнее. — Очухался, добрый молодец? Надтреснутость из голоса старухи куда-то пропала, и он с какой-то внутренней дрожью повернулся к ней, даже не представляя, как мог повлиять его мир на это создание. — Ого, — только и сказал, рассматривая стоявшую перед ним красавицу. Агата и в старости не была сгорбленной и усохшей, Марина пошла в нее, это стало ясно сейчас: русые локоны с золотым отливом, болотно-зеленые глаза, капризный изгиб губ, ямочки на щеках. Высокая стройная эфраз в поношенном старушечьем наряде чуть насмешливо смотрела на него, в ее зрачках металось пламя. Укрощенное ее волей пламя. — Идемте, леди, я представлю вас повелителю. Затем повидаетесь с правнуками. — Веди. На них оглядывались, провожали глазами. Агата гордо плыла, не обращая внимания ни на что вокруг. И ей не мешали ни стоптанные валенки, ни чужие взгляды. Эрнар осмотрел ее с интересом, пожелал хорошего дня и выразил надежду, что уважаемой эфраз понравится в его королевстве. — Думаю, понравится. А теперь — где мои правнуки? — Марина у демонов, Вит где-то во дворце, сейчас позову. Агата царственно склонила голову. Эрнар жестом подозвал брата: — Переодень ее. Магу тоже было интересно, узнает ли Витольд в этой молодой женщине свою прабабку, если не будет привычных ему ориентиров. Тэр сотворил иллюзию строгого простого платья, белого с алыми языками по подолу. Агата рассмеялась, остро глянула на него и Эрнара, но не стала ничего говорить. Просто развернулась в сторону высоких дверей, в тот самый миг, когда на пороге появился Вит, на полуслове оборвал фразу: «Лорд Эрнар, вы меня вызы…» и бросился к ней. — Праба! Ты здесь, тебя все-таки смогли перенести! — Витушек, — Агата обняла его. Со стороны смотрелось забавно, Вит был ниже нее на полголовы, утыкался носом в ее плечо и тихо всхлипывал. Собака смирно сидела у ног хозяйки, только иногда стонуще зевала. — Згинь, — Вит плюхнулся на колени, принялся тормошить его, гладить, совершенно не опасаясь огромных клыков. — Не надо, Витушек, он скоро уйдет. И сюда-то пришел, только чтоб убедиться, что со мной все хорошо будет. — Но почему? Неужели нельзя его оставить? — Згинь стар, малыш. И чар в нем нет ни капельки. Этот мир не для него, — Агата присела рядом, и пес, словно почуяв ее разрешение, лег, тяжело уложив лобастую голову на лапы. — Спасибо, что проводил, друже. Пушистый султан хвоста скупо шевельнулся в стороны. Пес закрыл глаза. Вит всхлипнул, погладил его по ушам. — Его можно похоронить где-нибудь в красивом месте? — Тебе лучше знать, где тут самые красивые места, Витушек. — Я знаю одно, в саду. Эрнар кивнул: — Я позову слуг… — Не стоит, мы справимся сами, — Агата провела объятой огнем ладонью по всей длине собачьего тела, и бездымное пламя пожрало его мгновенно, оставив только легкий пепел. — Высыплем его там, где цветы, — решил Вит. Пепел собрать помог Тэр, сотворил из залетевшего в зал листка красивую чашу, проводил к выходу в сад и вернулся. — Она же не чистокровная эфраз, откуда в ней такая сила и воля? — было первым, что спросил его брат, немного ошарашено глядя на мага. — Понятия не имею, Эрнар. Воспитывала в себе, видимо. — Но какая женщина! Мурашки по коже. Тэр усмехнулся, кивнув. От Агаты и у него по коже шли мурашки. Он-то прекрасно помнил, как едва не исполнил ее команду сгинуть в конуру там, в том мире. — Чудесная дама. Только вот что она будет делать тут? — А что ты хочешь от нее? Тэр пожал плечами. — Ничего, просто интересно, чем она станет заниматься. — А чем она может заниматься? Необученная Огненная, несмотря на всю ее волю, это все равно необученная Огненная. — Тоже сдать Ликарну? Помрет от счастья… — Демон-то? Да и согласится ли сама леди учиться? Возраст… — Мне всего девяносто лет, — гордо прозвучало с террасы. — Значит, согласитесь, как я понимаю? — уточнил Тэр. — Учиться никогда не поздно, да и огонь — сила дурная, ему контроль нужен, — Агата вошла, обнимая за плечи шмыгающего носом Вита. — Поговорим об этом позже, с вашего позволения, господа. — Хорошо. Отдыхайте, общайтесь со своей семьей. Эрнар заметил, что Тэр после ее ухода еще пару минут задумчиво смотрел на дверь. Но не стал ничего говорить. Вит, немного отойдя от внезапной и такой болезненной для него смерти Згиня, развил бурную деятельность: Агату следовало переодеть, ведь иллюзия — это далеко не то же самое, что настоящая одежда, накормить и где-то поселить. В их крохотном домике попросту не было места, но явившаяся по приказанию Повелителя горничная провела их в гостевые покои и указала комнаты, соседствующие с теми, где обитала Марина, появляясь во дворце набегами повидать брата и похвастать успехами. Вот и сейчас — еще утром во дворце ее не было, а теперь она оказалась в его комнате, напрыгнула, обняла. — Привет, Витка, — чмокнула его в щеку. — Судя по твоему виду, все хорошо? — У меня-то да, а что с тобой? Кто тебя обидел?! — пламя окутало девушку, контролировать его получалось все лучше, но пока еще не в такие моменты. — Марыся, а ну, уймись! — властно приказала заглянувшая в комнату Агата. — Прабабуля?! Ух ты! Классно выглядишь. — Спасибо. Две эфраз посмотрели друг на друга и рассмеялись. А Вит подумал, что они похожи, как мать и дочь, особенно теперь. Интересно, был бы он так же похож на прадеда? — А я научилась контролировать пламя, — похвасталась Марина. — Почти научилась. — Ты уже не боишься пещер? Девушка вздохнула: — Боюсь еще немножко. Ну… Ликарн говорит, когда я научусь контролю полностью, страх уйдет. — А Ликарн — это кто? — уточнила Агата. — Мой наставник. Идем, я тебя познакомлю. Нет, сначала Витка! Так что стряслось-то? Поругались с благоверным? Накануне обручения-то? Агата щурила вспыхивающие пламенем глаза и усмехалась. — Нет, Згинь… у-умер… — Вит снова всхлипнул. — К-как — умер? — опешила Марина. — Просто лег и у-у-умер! — всхлипывал Вит. — Ба? — Марина подняла глаза на Агату. — Он пошел со мной, чтобы проводить в этот мир. Плата за переход всегда велика для тех, в ком нет ни капельки чужой крови или чар. Он мог бы еще пожить, но отдал все свои годы за то, чтобы убедиться, что со мной все будет хорошо. — Вит, у тебя свой волк есть, кстати, где он? — Дома, — парень вытер ладонями щеки. — Тарон его зовут. И он не волк, а глетленн. — Ну, глетленн. А где жених? — На службе, — Вит уже смотрел повеселее. — Жених? — Агата уперла руки в боки. — А ну, оба, показывайте, что там за наставник, да что за жених. — Я начну, он у меня рядом, — вызвалась Марина. Демон словно знал, что к нему сейчас придут, встретил при полном параде. Агате поцеловали руку, уверили, что с радостью окажут всяческую помощь, стоит только милой леди о том намекнуть. «Милая леди» явно не поверила, смотрела сурово, пообещала открутить рога, если Ликарн обидит правнучку. Демона обещание впечатлило до восхищенного вздоха: «Ах, какая женщина!» — Вы очень похожи, Марина. Обе такие Огненные. А Марина слегка ошарашено пыталась понять, что вот с ней сейчас такое происходит, почему накатила злость и обида. Ей ведь сделали комплимент… Что ж хочется демону ногтями в лицо вцепиться? — Что случилось, девочка? — он приподнял ее голову, заглядывая в глаза. — Ничего, нас-с-ставник. — Ты злишься. — Это пройдет, — огрызнулась Марина, окутываясь пламенем. Ему пришлось отдернуть руку: ученичество еще не было закреплено ритуалом, и ее пламя могло обжечь даже его. — Марина, я тебя обидел сравнением? — Нет. Да… Я не знаю! — Я вовсе не имел своей целью тебя задеть, просто восхитился. Тобой я восхищен больше. Она сердито отвернулась. Льстец! Но все же — что ее так вышибло-то? Две недели держать себя в руках и так сорваться, еще и непонятно на что! — Пойдем, Марина, нужно помедитировать. Она покорно отправилась в зал. В этот раз медитация не ладилась, отрешиться не удавалось. — Что тебя так расстроило? — мягко спросил Ликарн. Если бы она еще сама понимала! — Я не знаю. Я просто… Вы смотрели на нее! — сорвалось с языка. — А ты хотела бы, чтобы не смотрел? — удивился демон. — Она красивая — теперь. Она и дома была красивая, только старая, — сбивчиво начала Марина, не замечая, как он улыбается. — И я на нее похожа, только праба, она… сильная, волевая, а я… — И ты тоже такой станешь, когда пройдет еще немного времени. — Она вам понравилась. — Только потому, что твоя родственница, — продолжал утешать ее Ликарн. — А я нравлюсь больше? — Марина посмотрела на него несчастными глазами. Кто другой уже повелся бы на этот взгляд, проклятущий демонюка только улыбнулся: — А ты — больше. А теперь — слушай свое сердце. Марина вздохнула и сосредоточилась. В этот раз все получилось, когда она перестала изводить себя идиотскими чувствами. Снова вокруг нее была глубокая тьма, а сама она, как сгусток огня, сформированный в зародыш, вращалась в этой тьме. Когда она вернулась, нервы уже успокоились совершенно. — Молодец, — Ликарн все так же улыбался. *** Риан никогда не думал, что будет бояться не понравиться родичам своего избранника или избранницы. Когда Вит предупредил его, что прабабка, каким-то чудом оказавшаяся в этом мире, желает с ним познакомиться, он почувствовал легкую дрожь в руках. — Твоя прабабушка… Ладно. Как мне себя вести? — Как обычно, Риан. Мы будем дома, это наша территория, не нужно подстраиваться под кого-то. Я приведу ее после занятий с наставником, вечером. — Хорошо. Надеюсь, я ей понравлюсь. — Ты обязательно ей понравишься, ты же просто сокровище, — Вит улыбнулся ему, но обнять гвардейца при исполнении не решился, Риану, по-хорошему, и разговаривать с ним было нельзя. — Хорошо. Вит поспешил удалиться, не организуя Риану взыскание. Отпустить десятника должны были чуть пораньше, ведь завтра у него Малый обряд. Значит, придет домой он раньше, чем там появится Вит с Агатой. Сам Вит тоже переживал — как все пройдет, хоть и не сомневался, что все будет отлично. Прабабка выспросила у него все, начиная с момента его попадания в этот мир, пришлось рассказывать честно и без утайки, и о драконе, и о наемнике, и о вампире, и о том, как лечил племя глетов, едва не надорвавшись, и о том, как не хотел подпускать к себе Риана, да и кого бы то ни было вообще. О причинах Агата не спрашивала, все уже знала из рассказа Марины. — Он кажется мне вполне надежным… — решила она. — Он — мой Источник. Тот, с которым мне спокойно и хорошо. — Тогда все пройдет без эксцессов. — Завтра мы проведем Малый обряд, заключим помолвку. А через полгода — брак, как полагается, с обручьями и клятвами. Агата прижала правнука к сердцу, радуясь. О том, что линия Павла Златника прервется на его правнуке, она перестала волноваться давно. Что ж поделать, если Витке не по сердцу девушки? Не вылечить этот недуг, не заговорить, не выжечь. Пыталась, нельзя сказать, что ничего не делала. Крохами своей силы пыталась перебороть, пока Пашка не приснился и не пригрозил. Так и пришлось оставить в покое кровь нагов. О том, что в правнуке кровь прадедова до последней капельки вся собралась, Агата узнала сразу же после того, как мальчишку — шестимесячного кроху — привезли к ней впервые. Згиню тогда был год, и он уже был огромным и злющим, словно не кормят. А Витушек активно ползал, умудряясь сбегать из огороженной комнаты, словно тогда уже умел превратиться в змейку и просочиться в любую щелочку. Ее едва Кондратий не обнял, когда увидела в окно, как с крыльца деловито сползает правнук и целенаправленно, крабиком, ползет к кобелю, уже натянувшему цепь струной. Когда Агата выбежала во двор, пес валялся, позволяя ребенку пытаться перелезть через свою лапу. И подметал хвостом двор, вывалив язык и улыбаясь во всю пасть. Он не тронул Вита ни разу в жизни. Как и ни одна псина в деревне. Как и ни одна змея в лесу. Вот тогда Агата и вспомнила мужа, которого тоже не смел тронуть ни один зверь. Потом младенческие серо-голубые глазки Вита к годику засинели, как васильки, с каждым днем все ярче и ярче. Агата окончательно уверилась, что вот оно — нажья кровь копит силу, собирает по крохам магию, пытается не отдавать. Через два года Вита оставили ей не только на целое лето. Невестка ходила на сносях, ждали второго ребенка. Агата была непомерно удивлена: ни у нее самой, ни в сыновней семье больше одного ребенка не рождалось, как и говорил когда-то Пашка, мол, вся кровь только по прямому наследованию передаваться будет. А тут — второй. Агата радовалась возможности побыть с Витом, старалась почаще водить его гулять в лес, где магии все-таки было самую капельку больше. Учила, лечила, утешала. Уже тогда понятно было — Вит за себя постоять не сможет, ни силой, ни хитростью. Разве что уклоняться выучится, да только когда это еще будет. Известие о рождении правнучки она восприняла сдержанно. Девка? Ну, пусть будет. И кровь свою же собственную в ней не разглядела. Слишком крепко та спала, слишком закуклилась с рождения. Только когда Маринка приехала к ней в последний раз, Агата поняла: с правнучкой случилось что-то, разбудившее ее силу. Но сказать не успела — Маринка исчезла прямо из кровати. Чего-то такого она и ждала, особенно после рассказа о странных снах об ином мире. И в смерть Вита не верилось с самого начала — из-за кольца. Камень, напитанный знакомой силой, был живым, сиял и переливался, даря покой. Недаром же Марыся с колечком расставаться не хотела. А теперь вот приходится знакомиться с избранниками. Агата усмехнулась: выросли детки. Демон ей не нравился и нравился одновременно. Было в нем что-то такое, основательное, спокойное, сила, способная как разжечь, так и утихомирить огонь в крови правнучки. А вот чем не нравился — она определить затруднялась. Может, тем, что она по привычке, оставшейся с далекого-далекого детства, верила в Бога, так что едва не перекрестила рогатого, увидев? Интересно, как бы он отреагировал? Она сомневалась, что шарахнулся бы — чай, не бес. Скорей, рассмеялся или и вовсе бы ничего не понял. А вот что за остроухого себе нашел Вит, это надо еще посмотреть. Сколько она тут их видела, эльфы все были красивы, статны, самоуверенны и высокомерны. Неужто ошибся Витушек снова? Прошло-то всего ничего времени. Эльфы эти закружат голову любому, а Вит доверчивый не в меру. Хоть и рассказывал всякое… И сам не видел, как ловко подвели его к тому, чтобы доверился-таки незнакомцу, подставился под чужие ласки, ради собственной жизни и жизней других существ. «Ничего, я еще посмотрю, что там за ушастый». И случиться это должно было очень скоро: наставник, тот самый остроухий, что привел сюда ее, обещался не выматывать ученика и не задерживать надолго. Все-таки, праздник завтра. — Праба, идем, нам пора, — вскоре Вит вошел в комнату. Идти пришлось недалеко, только до огороженного крепкой стеной, словно высокий и чересчур широкий колодец, дворика, куда выходили порталы, купленные служителями дворца, чтобы не мотаться от общегородского. Удовольствие было дорогое, как успел поведать правнук, да еще и заговаривалось сложными многоступенчатыми чарами на верность: провести через такой портал кого-то со злым умыслом подкупленный служитель не смог бы. Они же наружу прошли легко, оказавшись в светлом саду, слегка неухоженном, заросшем, но сразу бросилось в глаза, что здесь уже начали наводить порядок, обрезать деревья, вскапывать грядки, полоть и косить. Навстречу из дома выдвинулся эльф, которого красавцем в жизни бы Агата не назвала. — Солнышко, — обрадовался он. — Пришли. — Знакомьтесь, — Вит рассиялся, как то самое лучистое, — Декариан Валлен, десятник гвардии, мой любимый и жених. Агата Златник, моя прабабушка. — Очень рад знакомству, — эльф поклонился. — Прошу в дом. Дом Агате понравился, был он основательный, хоть и крохотный, но все в нем дышало покоем и миром, уютом и любовью. Эльф на нее поглядывал с плохо скрытой опаской и помалкивал. Эфраз прошлась по дому и вернулась в гостиную, где на маленьком столике Вит и Риан уже расставляли тарелки и чашки. — У вас чудесный дом, — улыбнулась она. — Мы вместе его выбирали. И вместе украшали. А сад какой, праба, ты видела? — Вит излучал радость. — Видела. Я очень за вас рада. Видела она и то, как широченная, загрубевшая ладонь десятника под прикрытием стола осторожно сжимает тонкую ладошку Витольда, словно этот остроухий ищет у него поддержки. И как Вит придвигается к нему ближе, прижимается к его боку, коротко гладит по бедру, словно успокаивая пугливую лошадь. Что ж, иногда приятно ошибаться. Пламя плясало в ее зрачках, дарило возможность увидеть больше, яснее и четче. След от острых зубов на плече эльфа, скрытый одеждой, но не от взгляда нага или эфраз. Тонкие ниточки связи между ними и еще три лучика, протянувшиеся вовне. Того, к кому тянулся второй луч от Вита, Агата увидела довольно скоро. В дверь с радостным визгом влетел… Она привстала, ахая: — Згинь? — Тарон. Мой побратим из племени глетленнов. Глетленн завертелся около Агаты, бешено размахивая хвостом и требуя делиться вкусным. — Мелкий еще, глупый, — пояснил эльф. — Ничего. Сколько ему? — Десять недель, праба. Он просто очень быстро растет после нашего побратимства. — Я все же склоняюсь к мысли, что ты его усыновил, а не побратался, — фыркнул Риан. — Ну или так, — засмеялся Вит. Тарон поставил передние лапы на его колено и умудрился лизнуть в щеку. — Тарон, ну, нет же! Просил же не лизаться! Агате было одновременно и больно, и радостно. Радостно, что у ее внука все так прекрасно и светло. Больно от недавней потери и разбуженных воспоминаний. Чтобы отвлечься, она потянулась к тарелке с пирогами, улыбаясь ото всей души: сразу видно, кто пек-то, да по чьему рецепту. — Надо будет еще познакомить твою прабабушку с Лейа, — вспомнил Риан. — Ага. — И кто же это? — дожевав пирожок, поинтересовалась та. — Это мой второй брат. Единорог. Единорогов Агата еще не видела, так что заинтересовалась. В ее воображении вставали гобелены и картины средневековья. Действительность не разочаровала, единорог был красивым, мощным животным, обладавшим витым острым рогом и огромными умными глазами. Услышать его Агата не смогла, это вообще получалось только у тех, кто был связан с единорогами кровными узами, да еще у Вита, который мог слышать всех разумных и полуразумных, способных мыслить образами. Но отнесся единорог к ней благосклонно, обнюхал, потыкался в ладонь мордой, позволил себя погладить. — Красавец какой игреневый, — Агата похлопала по сильной шее, огладила бок. — Я-то все больше к лошадкам привыкла. Единорог гордо переступил с ноги на ногу. «Я красавец!», — сообщил он Виту. Тот счастливо смеялся, сверкая своим внутренним золотом, словно младший брат солнца, спустившийся на землю. Единороги еще помнили — стадной, генетической, как сказал бы человек с Земли, — памятью время, когда по этому миру ползали и ходили тысячи таких вот солнышек. И Лейа знал, что ему завидуют все его сородичи: получить в побратимы нага было почетно. «Тщеславный жеребенок», — фыркнула Арис. Ей тоже досталась порция восхищения и ласки, и Арис, подпускавшая к себе только Риана и Вита, даже не фыркнула. — Так что у нас все хорошо, праба, видишь? — Вит улыбался. — Теперь вижу, и не буду волноваться. Нет, буду, конечно, все равно, но уже меньше. Значит, завтра у вас обручение? — Ага, — тут уже разулыбался Риан. — Приду, обязательно. Посмотрю, какие тут обряды. Вит снова обнял ее, зашмыгав носом. Вокруг завертелся Тарон. Риан вызвался проводить Агату обратно во дворец. Та не возражала. Расспросить эльфа еще кое о чем без присутствия Вита будет весьма неплохо. Когда погасло сияние портала, Огненная цепко ухватила гвардейца за локоть и хищно усмехнулась: — Ну, дорогой будущий зять, теперь поговорим. — Поговорим? А о чем, леди Агата? — Риан недоуменно посмотрел на нее. — Расскажи мне свою версию всех событий, с самого начала, как только увидел Вита. — Я простой гвардеец, леди, и многое не знаю просто потому, что не присутствовал. — Рассказывай, при чем присутствовал, — потребовала Агата. Риан вздохнул и принялся рассказывать короткими, рубленными фразами. Когда дело дошло до ночи после первой части лечения глетленнов, стал заикаться и краснеть, начиная с ушей. — Пропустим, — сжалилась Агата. Дальше рассказ пошел бодрее. — Ну, а потом лорд Тэрмариллен сказал, что отправится за вами. Это все, леди Агата. — Хорошо, спасибо, Декариан. Ей теперь было над чем подумать. И о чем поговорить с наставником Вита, и с Повелителем, и даже с наставником Марыси. Пока что не преминул явиться придворный маг. — Добрый день, леди Агата. — Вечер, — женщина пока еще не привыкла к тому, что здесь лишь начинается осень, и свет за окном сбивал с толку, однако солнце уже касалось верхушек дворцовых башен. — Как вам наш мир? Нашли для себя что-нибудь занятное? — Эльфы все такие торопыги? — усмехнулась она. — Вы хотите, чтобы я высказала первое впечатление, которое еще даже не оформилось у меня в слова? — Эфраз всегда так долго думают? — удивленно посмотрел на нее Тэр. — Что ж, вернемся к этому вопросу позже. — Я — человек, несмотря на кровь. Как и Витольд. Даже если у мальчика отрастает вместо ног змеиный хвост, родился он человеком и прожил двадцать два года им же. А скажите-ка мне, любезный лорд-наставник, зная, что на мальчишку положили глаз перевертыши, что же вы, со всей своей хваленой магией, едва не упустили момент? — Магия не всесильна, к сожалению. А к немагическим вещам она и вовсе неприложима. — А еще, зная нелюбовь Вита к всякого рода людным сборищам, вы все же обязали его прийти туда. — Он Избранный, представляться разным расам и посещать дворцовые праздники ему временами придется. — Разве он не выполнил свою миссию? Избранность — это что же, по-вашему, неизлечимая зараза, которая теперь на всю жизнь? Тэр холодно посмотрел на нее. — Да, это на всю жизнь. — Обоснуйте, — женщина жестом указала ему на кресло, занимая второе. — Потому что это навсегда. Избранный не наемник, которого тянут на одно задание, затем забывают. Он — символ. Символ того, что мир не разбивается на куски. — Час от часу не легче, — она фыркнула, — еще иконы с него малевать начните. Гарантом стабильности мира был, есть и должен быть глава государства. Ваш брат, если я не ошибаюсь? — Нет, мой брат — гарант стабильности жизни в нашем государстве и того, что не будет войны с соседними. — Что ж, мне все ясно. И вы намерены выучить мальчика магии. — Научить пользоваться, — поправил Тэр, — магией он и так владеет. Я учу его теории, знакомлю с миром и рассказываю, как грамотней распределять силы. — Хотелось бы поприсутствовать на ваших занятиях. — Хорошо, если вам это интересно, почему нет. — А вы думаете, мне не интересно, где мне отныне жить? — она усмехнулась. — Тогда я жду вас завтра утром, леди Агата. — Завтра утром, если мне не изменяет память, праздник? Тэр хлопнул себя по лбу ладонью, рассмеялся. — Брат прав — я не замечаю дат и дней. — Значит, послезавтра с утра. Я приду с Витушеком, — Агата блеснула глазами на это проявление человеческих чувств, словно лучик внутреннего света, прорвавшееся из-под каменной корки. — Если я могу чем-то помочь, только скажите. Гардероб, какие-то блюда? — Я не привыкла к безделью, — подумав, сформулировала Агата. — Дома я зарабатывала на жизнь вязанием и вышивкой, кроме всего прочего. Сидеть нахлебницей на чужой шее не умею и не хочу. — Что ж, все материалы в лавках города, денежную помощь на первое время выделит казна. Возможно, прозвучит жестковато, но у нас все работают и себя обеспечивают, даже Вит. Вернее, казна выделила ему деньги на дом и первые месяцы жизни. Но он намерен зарабатывать на жизнь рисованием. Теперь рассмеялась Агата. — Я и не думала, что миры отличаются чем-то еще, кроме наличия магии. Без труда не прожить ни в одном из миров. — И вы хорошо вышиваете? А вязание… Это вроде того, когда плетут из шерстяных ниток одежду? — Именно оно. А вышиваю хорошо, но все это слова. Я привыкла доказывать свои умения делом. — Тогда докажете, — улыбнулся Тэр, поднимаясь.