Бетанские ценности

      Приближался конец месяца — время бесконечных отчетов, горящих сроков, истерящих заказчиков и подстав со стороны транспортной службы. У последних была омерзительная привычка плохо планировать нагрузку водителей и затягивать с ремонтом автомобилей до первой серьезной поломки.       Моя машина стояла почти у границы с Китаем вторые сутки. Износ какой-то детали двигателя. Как выяснилось, техосмотра перед длительной экспедицией не было, а вот отметка в журнале была. Водитель не мог бросить груз и машину, где-то там доедал остатки своих продуктовых запасов, помощь вроде бы ехала уже около суток из Читы. Почему оттуда, никто мне внятно объяснить из транспортников не мог.       Я разрывался между китайскими заказчиками, нашей транспортной службой, менеджером-продажником, курирующим проект, остальными заказами и огромным отчетом.       В семнадцать сорок пять я положил телефонную трубку и выжатый до последней капли поплелся на планерку. Степка пододвинул мне заботливо приготовленный крепкий кофе с легким ароматом спирта и вишни, я отпил немного с наслаждением и вынырнул из рабочих неурядиц в реальный мир. Коллеги тихо переговаривались, ожидая Антона.       Каждый день он оставался часов до девяти вечера на работе, помогал нам с особо строптивыми заказчиками, ответами на срочные запросы, полностью держал под своим контролем отношения со складом. Глаза у него были темно-карими, но уже изрядно покрасневшими от недосыпа.       Была пятница. Мне хотелось поскорее вырваться из офиса на воздух, ощутить запах прелой листвы, осеннего дождя и отправиться куда-нибудь с ребятами посидеть. Отдохнуть, наконец. Но у меня оставался несданный отчет, который нужен к утру понедельника, так что рассчитывать особо было не на что.       Антон сел и сразу осушил стакан воды. Я прикрыл глаза и откинулся на спинку стула.       — Поздравляю с окончанием рабочей недели. Вы все молодцы, отлично держите оборону. В понедельник уже будет первое ноября, но у нас остался сводный отчет по отделу. Я не могу его закончить, пока вы не сдадите свои части. Сегодня нужно все доделать.       — Может, в понедельник? Михаил Витальевич иногда задерживал сдачу. Ты видишь, какой у нас конец месяца? — так нудить и канючить мог только один из наших. Я даже не стал открывать глаза, чтобы удостовериться в личности говорившего. Это был Саня. Я сперва даже думал, что он — случайно попавший к нам омега, но оказалось, что нет. Просто он вырос в большой омежьей семье.       Впрочем, не буду о семьях. Больная тема.       Альфа оборвал Санька в начале второго захода:       — Отчет сегодня. Кто не сдаст, будет уволен.       Я помассировал виски и все-таки открыл глаза. Наши хмурились и смотрели в свои чашки. Молчали. Уволенным быть никому не хотелось. Я пристально посмотрел сперва на ерзавшего на стуле Степку, затем на помрачневшего Алекса.       — Верно, ребят. Давайте поднапряжем силы, доделаем отчет сегодня, — сказал я. — Это всем нам нужно. Чем меньше поводов к нам придраться, тем выше шанс, что нам выделят еще сотрудников.       Иногда мои коллеги напоминали стадо безмозглых упрямых баранов. Им лишь бы пить чай и трепаться.       — Спасибо, Тимур.       «Спасибо, Тимур», — я часто стал слышать от Антона эту фразу. Нашим было проще согласиться со мной, чем с альфой. Потому что я мог объяснить, зачем нам все это нужно. Я мог говорить с ребятами потом в курилке на равных, найти к каждому индивидуальный подход. Еще год назад Витальич обмолвился, что именно меня хотел бы видеть своим преемником, но бывший начальник рассчитывал поработать еще пару лет до ухода на пенсию, поэтому не спешил. И я не спешил, потому что Витальич казался нашим незыблемым руководителем, бессменным лицом и оплотом отдела отгрузок.       «Спасибо, Тимур», — единственные слова признания, которые я слышал от нового начальника. Все наши говорили, что он меня выделяет, а я под него прогибаюсь. За спиной в основном говорили, понятное дело. Я не прогибался, просто альфа не требовал невыполнимого. У меня ни единого раза не возникло желания встать во время планерки и начать с ним спорить. А я мог. Мне было плевать, альфа он или кто. Мне было откровенно все равно, что он племянник держателя контрольного пакета акций нашей компании.       Антон хотел, чтобы мы воспринимали его как часть команды, а не как навязанную сверху надстройку внешнего управления. А раз хотел, то мог не обольщаться, будто с ним никто не будет спорить. Просто мне спорить не хотелось. А так у нас в отделе, конечно, демократия.       Все разошлись по местам, допив чай. Я услышал фрагмент чьих-то слов, но не успел понять, кто это: «По-моему, кое-кто выслуживается». Кое-кто — это я. Я метнул взгляд на лица ребят, но они все выглядели вполне обычно. На моем мониторе была открыта бесконечная таблица. Я сел и постарался сосредоточиться, но ячейки с цифрами никак не хотели обретать смысл. Еще бы ликера в кофе.       Напротив сел Антон и сразу погрузился в отчет. Степка собирался домой, потому что он уже все выслал. Толян подошел и пожал мне руку:       — Держись, приятель! Это самое, хороших выходных!       — Бывай! — следом я протянул руку Степке. — Степыч, до понедельника!       Через полчаса офис почти опустел. Остался я, медленно соображающий из-за накопившейся усталости и стресса, и Антон. Он сидел с прямой спиной и сводил отчеты подчиненных.       — Не против будешь, если я за столом покурю? — вдруг спросил он.       — Кури. Я тоже тогда. Голова совсем не варит.       Антон принес пепельницу и поставил ее между низкой перегородкой рядом с нашим сдвоенным столом. Я посмотрел, как он прикуривает и с наслаждением делает первую затяжку. Включив кондиционер на продув, я тоже достал сигарету и размял ее пальцами.       — Тебе еще много?       Я удивился:       — Три показателя посчитать.       — Давай тогда, соберись. Доделаешь, и отправляйся отдыхать.       — А ты?       — Мне сводить еще.       Я приподнял бровь:       — Долго?       — Часа два.       Я погрузился в расчеты.       Не мог я понять, зачем ему так упираться в работу в нашем богом забытом отделе. О его родственных связях в совете директоров я узнал случайно от секретарши, но совершенно этому не удивился. Альфы часто рождаются именно в семьях альф и омег. Воспитанные в окружении их ценностей, они идут торной дорогой к успеху. Преуспевшие старшие альфы воспитывают для себя преемников, чтобы бизнес всегда находился в надежных руках.       Конечно, Антон не сын, а всего-навсего племянник учредителя. Возможно, в будущем ему было уготовано уютное кожаное кресло директора Департамента зарубежной торговли. Там как раз досиживал свои последние годы уже изрядно сдавший альфа, некогда пробивший для компании выход на мировой рынок. Деспот и самодур, из-за которого у Витальича однажды случился инфаркт на работе.       Этому самодуру и предназначался ежемесячный отчет. Именно он должен будет принимать решение по необходимому расширению штата нашего отдела. Из-за него Антон иногда дольше необходимого присутствовал на совещаниях Департамента, а потом возвращался с ядовито-злобным настроением и до конца рабочего дня раздавал через письма тычки подчиненным.       Я нажал кнопку «отправить», и письмо с отчетом улетело Антону. Тот только кивнул и написал: «Получено».       — Собирайся давай, — сказал он вслух, не отрывая взгляд от монитора. Я залюбовался им. Светлые чуть длинноватые волосы он заправлял доведенным до автоматизма жестом за ухо, но они то и дело выскальзывали и падали на глаза. Он заправлял их снова и курил третью. Обхватывал губами белое тонкое тело сигареты, делал вдох и выпускал дым через нос.       — Тебе помощь нужна? — отмер я.       Он встретился взглядом со мной. Опять поправил волосы. Я молча ждал ответа и не моргал. Глаза защипало то ли от дыма, то ли от того, что я долго смотрел в одну точку. Чуть заслезились. Антон наклонил голову на бок и снова поднес сигарету к губам. Выпустил струйку дыма и улыбнулся уголками губ. Его взгляд, как и всегда, остался совершенно невозмутимым.       Я заморгал и потер глаза, а Антон ответил:       — Если ты не спешишь никуда, то буду признателен. Иди сюда.       Я обошел стол и сел на место Степки. Антон вручил мне калькулятор и распечатку. Мы погрузились в расчеты.