Бетанские ценности

      Утро следующего рабочего дня началось с борьбы. Сперва с похмельем, позднее — со стихией. Автобусы вязли в нерасчищенном снегу, отклонялись от графика и иногда от маршрута. Я безнадежно застрял в пробке на выезде из своего квартала. Стоял, прижатый со всех сторон чужими сумками, смотрел в заляпанное с внешней стороны окно автобуса, изнутри покрывшееся конденсатом, и продолжал крутить в голове безрадостные мысли. Так или иначе, анонимку написал точно не Алекс. Его предубеждение против альфы-начальника оказалось бессильно против рационального подхода Антона и сравнительного анализа личных впечатлений.       Алекс знал наши с Эмиром имена, он явно не мог отрицать того, что мы с Эмиром — родные братья. Вся военная академия в тот долгий мучительный месяц только и говорила, что о скандале, порочащем честь и достоинство любого курсанта. Эмир, кровавый алмаз души моей, был идейным вдохновителем и главным героем той истории. Его фамилию знали все: и только поступившие в том сентябре неофиты, и заматеревшие к пятому году бывалые.       Разумеется, Алекс наблюдал показательное отчисление Эмира и остальных участников оргии из первых рядов. У моего нынешнего коллеги волею судьбы была VIP-ложа, чтобы ощутить до кончиков погон и мысков начищенных ботинок всю разыгравшуюся четыре года назад драму.       Глупость должна быть наказана. Нечего было столько пить и упарываться некоторым особо обездоленным по части здравого смысла курсантам.       Выходило, что кто-то еще обратил внимание на наше с Эмиром портретное сходство на попойке по случаю ухода на пенсию Витальича. Я снова терялся в догадках, хотя еще в середине прошедшего вечера, накидываясь пивом, я был уверен, что опознал автора анонимной записки в Алексе.       На практике же предположение не выдержало простейшего анализа на трезвую голову.       Нам с Эмиром было легко весь вечер делать вид, что мы не знакомы. Толян выпытывал у Алекса подробности времен учебы в академии, но тот отговорился общими фразами об отчислении Эмира. Сам предмет обсуждения лишних ингредиентов в пиво не добавлял, был почти мил в силу рабочей необходимости, даже перекинулся с Алексом парой старых курсантских шуток.       Степан просидел притихший, сверкая глазами по сторонам. Он планомерно напился и отбыл домой на такси, оставив Толяна дальше добывать сплетни про своего визави.       Я понял, что не могу пока выдать новых предположений об авторе записки, поэтому постарался договориться с внутренним параноиком: если Алекс никому не проболтался про Эмира до сих пор, значит, ему это не было нужно. Значит, на работе не догадываются о той постыдной истории.       Неожиданный толчок твердой как кирпич женской сумочкой вернул меня мыслями в набитый битком автобус, где я до сих пор находился. Обладательница ослепительно-серебристой сумки стояла ко мне спиной и хорошо знакомым голосом попискивала в мобильник:       — Я опаздываю. Тут такой ужас! Ничего не едет! Мы стоим в пробке уже целых полчаса. Не ставь мне опоздание, пожа-а-а-алуйста! — последнее слово она протянула, едва не перейдя на ультразвук.       — Спасибо! — довольно заключила девушка и вновь пихнула меня серебристым чудовищем в бок.       Я высвободил плотно прижатую к своему телу руку и тронул девушку за плечо:       — Лена, подтяни, пожалуйста, сумку.       Секретарь нашего отдела с невиданной проворностью втянула сумку в сомкнувшуюся толпу и развернулась ко мне лицом. Ее шапка с разноцветным помпоном съехала на макушку, рыжие волосы торчали наэлектризованные, а на щеках проступили розовые пятна. Я про себя отметил, что рыжие очень некрасиво краснеют.       — Привет, Тимурка. А я вот Антону позвонила. Он обещал штраф не считать, — быстро запищала Леночка. — Советую сделать то же самое.       Я покачал головой:       — Мне все равно. Думаю, сегодня не меньше половины народу опоздает.       Автобус подкатил к очередной остановке, и пассажиров спрессовало плотнее. Леночка оказалась аккурат напротив меня. Очень сложно соблюдать дистанцию, положенную коллегам, когда все вокруг настолько близки. Я отвел взгляд к замызганному окну.       — Ты, кстати, уже слышал новость? — Леночка чуть понизила голос.       — Какую?       — Некоторые наши получили испытательный срок!       Я хмыкнул:       — Тоже мне «новость».       — А! Ну, конечно. Тебе, наверное, Антон сам сказал, да?       Я скосил взгляд на Леночку. Она смотрела на меня в упор снизу вверх, и в ее взгляде не было ни издевки, ни подозрения, одна незамутненная искренность и интерес.       — Никто мне не говорил. Это просто очевидно по поведению некоторых наших.       — Какой же ты умный! — Леночка вздохнула и запищала опять. — Я вчера всем рассылку делала про тренинг по эффективному планированию. Очень интересная лекция будет в большом зале совещаний, а потом деловая игра. Ты не хочешь сходить? Это для всех департаментов.       Я покривился:       — Нет. У меня, вроде бы, с планированием все в порядке. Чего нельзя сказать о наших с испытательным сроком.       — А мне показалось, что тебе будет интересно, — в голосе Леночки послышалось разочарование. — Навигатор говорит, что мы скоро въедем в бизнес-сектор. Надеюсь, хотя бы тут снег успели расчистить.       И в самом деле автобус поехал быстрее.       В девять часов тридцать три минуты мы приложили пропуски к турникету на нашем этаже. В офисе находилось всего трое коллег, а за огромными — во всю стену — окнами было белым-бело от падающего снега. Я сбросил куртку в шкаф, махнул рукой нырнувшей за стойку рецепции Леночке и дошел до своего места. Антон смотрел в окно, погрузившись в свои мысли, а я невольно улыбнулся, засмотревшись на его профиль.       — Доброе утро, товарищ начальник.       — Привет, — он перевел на меня взгляд и незаметно для остальных одарил искренней безумно нежной улыбкой.       Я почувствовал себя хорошо и послал к черту второе правило беты: не связываться с альфами.