Бетанские ценности

      Я тупо смотрел на собственное заявление, завизированное подписью Антона в левом верхнем углу: «Прошу перевести меня на должность заместителя начальника Отдела отгрузок Департамента зарубежной торговли». Леночка тут же скинула письмо, что в отдел персонала я могу зайти только следующим утром, сегодня там девочки устроили проводы одной из коллег в декрет.       «Лена, откуда ты всё вокруг знаешь?» — отправил я в ответ.       «Секрет!» — откликнулась она моментально.       Шел седьмой час вечера. Степка с Толяном уже ушли, Алекс возился с заедающим принтером, витиевато ругаясь, Антон в одиночестве сидел на кухне и пил чай. Шестичасовая планерка прошла в напряжении. Начальник поставил всем задачу освежить в памяти должностные инструкции и правила поведения в нештатных ситуациях, а меня обязал через неделю устроить поголовную проверку.       Санёк с Женьком сразу после планерки поглядывали на меня исподлобья, но ничего в лицо не говорили. Лёха засиделся в своем углу с документами, старательно выписывая подделки корешков и транспортных накладных. Время от времени он отвлекал меня от чтения отчетов вопросами, но меня это радовало. Приятно было само понимание, что хоть один из коллег воспользовался предложенной помощью и искренне хочет пройти департаментскую проверку.       Я сунул заявление под клавиатуру и пошел на кухню.       За столом в углу сидел Антон и читал какие-то документы. Перед ним стояла чашка с брошенным в нее незаваренным пакетиком чая. Я налил ему кипятка и полез за холодильник.       Антон отвлекся:       — Ты что делаешь?       Я выудил бутылку ликера:       — Хочешь немного?       Антон пододвинул свою чашку ближе ко мне, давая согласие. В свой вечерний кофе я тоже добавил пятьдесят грамм и сел за стол напротив.       — Спасибо за оказанное доверие, — сказал я.       Антон невесело хмыкнул и посмотрел мне прямо в глаза. Сейчас его взгляд был спокойным, без намека на те невыносимое давление и клокочущую ярость, что достались сегодня Сане.       — Скажешь тоже: «оказанное доверие». Ты практически меня спас от полного провала. Еще немного, и оказанное когда-то мне доверие целого отдела ничто бы не спасло. Вы, беты, ненавидите, когда на вас давят. Даже если это заслуженно. А потом ты раздал совершенно верные указания этим двоим. Это тебе спасибо.       — Буду работать. Хотя я не так себе представлял свой карьерный рост.       Антон пальцами слегка коснулся моей руки, сжимающей чашку. Я хотел отодвинуть его кисть, но прежде его пальцы коснулись моих, скользнули дальше и погладили раскрывшуюся ладонь.       Я уставился на наши руки, собрал всю решимость и сжал его ладонь с силой. Он тоже напряг кисть. Я увеличил давление и встретил ответное сопротивление.       — Мне не нравится то, что ты всегда хочешь быть сильнее. Речь не только о карьере. Тотальный контроль. Моя мать — альфа. Я почти всю жизнь жил с ней. Её мания всё держать под контролем доходила до того, какого цвета я должен был носить носки в универе. Я не мог затусить с друзьями, не отзвонившись ей, не мог сожрать пачку чипсов перед компом, потому что она считает это вредной едой.       Хватка ладони в моей руке резко ослабла. И на мгновение я почувствовал, как хрустнули под натиском моей силы чужие суставы.       — Извини, — пробормотал я.       А Антон улыбнулся. От его глаз разошлись морщинки-лучики к вискам. Он ответил:       — Альфы любят всё контролировать. Быть первыми. Быть сильными. Страх остальных — это признание силы. Альфы хотят восседать на вершине иерархии. Но, надо сказать, не у всех хватает сил влезть на вершину высокой пирамиды. Что до твоей матери, то она — очень интересная личность.       — Ты знаком с ней?       — Доводилось видеться. Она преподает в медицинском ВУЗе. Заведует кафедрой хирургии, но отказалась трижды от должности проректора, потому что это не является частью её иерархической пирамиды.       — Она науку предпочитает, а не административную работу.       — Именно. Академиком медицинских наук станет, тогда успокоится. А студентов предпочитает держать в страхе. Упреждает конкуренцию и, наверное, считает, что избавляет медицину от безвольных впечатлительных натур, каким там не место.       — Почему тогда ты не хочешь, чтобы тебя боялись наши?       Антон снова погладил пальцами мою ладонь и скользнул к закрытому рукавом толстовки запястью. Он аккуратно поддел резинку и коснулся внутренней стороны запястья легким ласкающим движением, затем положил указательный и средний палец поперек.       — Ну, смотри, Тим. Мне нет никакого прока от вашего страха. Вместо того, чтобы начать активней и слаженней работать, как настоящий коллектив, беты, в силу своей психологии, замыкаются, обособляются и начинают искать пути для побега. Вот ты сам при первой возможности сбежал из родительского дома. Спорим, что в более юном возрасте ты дома в лучшем случае только ночевал?       — Так и было. Делал все дела "на отвали" и запирался в комнате.       Антон убрал пальцы с моего запястья и снова погладил ладонь:       — Я бы просто развалил коллектив, породив в вас страх. Пришлось бы набирать новых, обучать. А к тому моменту истек бы мой испытательный срок с неудовлетворительным результатом. Но у меня другие цели. И моё место в иерархической пирамиде находится в самом сердце нашей компании.       — Совет директоров?       — Совет директоров — это тоже ступень, — Антон улыбнулся и отпил почти остывший чай. — Вкусный ликер. Откуда?       — Эмир подогнал.       Антон откинулся на спинку стула и принялся за чай с большим вниманием. Он отпивал понемногу, смакуя вкус.       — Если я не ошибаюсь, после отчисления Эмира вы окончательно перестали общаться. И вдруг ликер?       — Товарно-денежным отношениям семейные неурядицы не помеха.       Мне нравилось с Антоном вот так говорить, неспешно узнавать друг друга. Но я не знал, нравится ли мне та картинка, которую альфа демонстрирует окружающим, или я разглядел за ролью его настоящего. Одно я знал наверняка: я хотел его. И я хотел оказаться в активе.       Смешная мысль. Очень смешная.       — Кстати, — вдруг вспомнил я, когда мы уже мыли чашки и собирались домой, — я так и не понял, зачем ты проверил мой пульс.       — Просто стало интересно, — Антон вдруг обернулся ко мне и легонько поцеловал в уголок губ. — Пора домой.       Мы вывалились из кухни в полутемный офис. Коллег уже не было, половину верхнего света последний уходящий, должно быть, погасил. Светился голубым светом только мой монитор.       Метель на улице давно улеглась, во все окно чернело ясное небо и башня соседнего бизнес-центра. Вдали по дороге полз мой автобус, который я безнадежно пропустил. Я нажал завершение работы на компьютере и почувствовал, как Антон обнял меня сзади.       — Тут бывает даже мило, — сказал он мне на ухо, а я развернулся, чтобы поцеловать, но не успел. Мой порыв был моментально просчитан и опережен.       Оторвавшись друг от друга, мы синхронно посмотрели на часы. Было уже восемь.       — Иди одевайся, а я проверю, все ли выключено.       Когда я натягивал куртку, из глубин офиса послышались голоса:       — Евгений, ты почему еще здесь?       — Да задремал я.       — Дома надо спать. Собирайся. Ты тогда обесточиваешь этаж.       — До свидания.       Антон вышел из бокового ряда размашистым шагом:       — Пошли, — резко скомандовал он мне.       В лифте мы ехали молча, а я мог бы руками пощупать витавшее вокруг недовольство.