Бетанские ценности

      Алекс с Толяном надрались в пятницу после работы почти до невменяемого состояния, хотя ничто не предвещало этого, пока мы шли к «Пульсу жизни». Степан отговорился срочными делами по работе и обещал подойти попозже, но с нами за компанию напросилась Леночка. Она повисла у меня на локте и едва ковыляла по льду на каблуках.       Девушка-бета на каблуках — само по себе явление редкое. А уж наша Леночка, не вылезавшая из спортивной обуви, мешковатых свитеров, дутых курток и почти детских украшений, вырядившись в черное короткое платье и сапоги на шпильке, вдруг показалась мне смешной. Она пыхтела, спотыкалась, ругалась сквозь зубы, идти привычной походкой не могла, а оттого боялась выпустить мою руку и потерять равновесие. По льду она бы проехалась живописно, а потом вполне могла и на скорой прокатиться с ветерком.       В баре, правда, её внешний вид оказался даже уместен, она распустила волнистые длинные волосы, подкрасила губы помадой и оказалась вполне хорошенькой. Раньше я никогда ее не выделял, как и все парни в нашем отделе.       Мест на втором этаже не оказалось, и нас посадили недалеко от входа. Наговорившись о работе под изумительное темное пиво с закуской, мы неловко замолчали. Напитки еще оставались, поэтому никто не расходился. Толян с тоской провожал стремительного Эмира, носившегося от кухни и бара к своим гостям, а Алекс, правильно распознав интерес, вдруг разразился тирадой:       — Толяныч, ты прекращай давай на него взглядом побитой собаки смотреть! — Алекс хлопнул ладонью по столу. — Моя дорогая супруга — омега. Она всегда говорила, что беты воспринимаются как предсказуемая управляемая масса. Представь себе: готовая к употреблению, то есть к управлению, серая масса. Я и сам с женой своей уже заморочился. Сначала «не хочу», «не буду», «ты мне не нравишься», а потом выясняется, что напора надо больше, все «не» просто пропускать мимо ушей, а советоваться с ней бесполезно, потому что «ты же главный, ты и решай». Но самый ад начинается потом, когда омега уже твоя. Тут сплошные «хочу», «сделай», «милый, подумай еще раз». И попробуй ради неё, курвы, гор не свернуть, опять запишет к серой массе и будет думать, где бы альфу подцепить.       Алекс ополовинил следующий стакан пива и утер пенные усы. Толян снова проводил взглядом прошедшего с подносом Эмира. Алекс сжал предплечье Толяна и продолжил:       — Этому, — он махнул в сторону Эмира, — нормальный Альфа не светит. С ненормальными он, как я понял, уже завязал. Тебе что-нибудь и могло бы обломиться при большем упорстве, но вот как коллега коллеге, как бета бете советую: не связывайся с омегами. Это полный взрыв мозга! Выносят профессионально и навсегда!       — Ты б помирился с женой, Алекс, — мне надоело это слушать, а Толян снова зацепился полным пьяной грусти взглядом за худую фигуру официанта и вздохнул. Леночка, подперев подбородок кулаком, стреляла взглядом на всех нас по очереди. Хмеля в ее серых пронырливых глазках не было ни капли.       — Вот, Толяныч, хоть бы за Ленкой приударил! Бета! И свободная! Да, Ленка?       — Свободная, — ее лицо пошло розовыми пятнами. — И никто даже не претендует до сих пор.       Мой телефон подал сигнал, и я отвлекся. Пришло сообщение от Антона: «Снег пролежит все выходные. Хочешь со мной за город на горнолыжную базу прямо с утра?» Я прикинул свое состояние после выпитого и отбил ответ: «Во сколько? Я на сноуборде сто лет не стоял».       Когда я поднял взгляд, за наш стол усаживался Степка. Его глаза лихорадочно блестели, улыбка показалась мне нервной. Он моментально отметил вслух:       — Алекс, ты уже бухой. Чего Толяну мозг паришь?       — Я, эт самое, тоже бухой, — Толян расплылся в печальной улыбке. — И тебе советую расслабиться. Ты, эта, дерганный в последние дни.       Леночка пододвинула Степану закуску:       — Я уже заказала тебе светлое, — пропищала она. — Ты, вроде, Портер любишь. Я правильно помню?       — Да, — Степан засуетился, убирая что-то в рюкзак, при этом лихорадочно шаря взглядом по второму этажу бара. Я проследил за ним глазами и наткнулся на вездесущего Эмира. Тот сервировал гостям стол и поддерживал беседу с вежливой миной на лице.       Телефон откликнулся новым сообщением: «В семь планирую стартовать. За тобой заехать?» Леночка вдруг возникла прямо перед экраном моего телефона:       — Кто тебе всё пишет? Отвлекись от дел! Или тебе с нами скучно?       Я погасил экран, надеясь, что она не успела высмотреть отправителя и последние сообщения:       — Это никого не касается.       Я встал из-за стола и, чуть покачнувшись от неожиданно ударившей в голову выпивки, пошел в туалет. По пути я ответил на сообщение: «Заезжай. Попробую вспомнить до утра, куда я бросил сноуборд и какого цвета от него были ботинки».       В туалете бара я над раковиной умыл лицо, чтобы немного протрезветь, а на выходе меня перехватила тонкая рука и утянула за завесу плотной ткани, рядом с которой висела табличка «Служебное помещение». Здесь было светло как днем, в отличие от полумрака в залах для гостей. У меня перед глазами появились темные пятна. Когда я восстановил зрение, то увидел, что нахожусь в коридоре перед кухней: из-за поворота доносился шум готовящейся еды, аппетитные запахи и лязганье ножей. Прямо передо мной нос к носу стоял Эмир.       — Чего надо? — спросил я у брата.       Эмир пристально рассмотрел мое лицо, а потом спросил:       — Чего от меня этому Толяну надо? Он уже заебал следом вечно таскаться.       Я прыснул со смеху и похлопал Эмира по плечу:       — А ты, пока в тебя хуем не тычут, не можешь понять, что нравишься кому-то?       Эмир склонил голову на бок, глядя на меня абсолютно серьезно:       — Я ему нравлюсь?       — По-моему он тебе какое-то время назад уже сказал об этом. А ты ему в рожу двинул. Припоминаешь?       Эмир фыркнул и отбросил на спину волосы, собранные в зализанный хвост:       — Я ему в рожу двинул как раз за то, что он пытался грабли свои распускать. Он мычал там что-то, но я нихуя не разобрал. Зато его клешню на своей жопе запомнил. За неё и двинул.       — Понятно, недотрога, — я отступил к выходу. — Нравишься ты ему. Ошибку он свою осознал, раскаялся, но явно ссыт к тебе снова подкатывать. Ты уж не обижай его, он нормальный чувак.       — Принял. А за рыжей девицей смотри в оба.       Я поблагодарил за совет, сразу вызвал себе такси и только после этого вернулся к коллегам. Подобрав с пола рюкзак, я попрощался и, не слушая возражений, юркнул к гардеробу.