Бетанские ценности

      Первым делом, после того, как за Стёпкой щелкнул турникет, у меня появилось желание психануть. Опрокинуть одним движением круглый стеклянный стол на пол и влепить кулаком в стену. Но я сидел, безвольно опустив руки на колени, и пялился на блестящий жёлто-белый фантик в вазочке с карамелью. Фантик был пустой, на нём бликовал холодный электрический свет лампы, которая тихо монотонно жужжала над головой. Этот звук словно пилил напряжённые до предела нервы.       Минут через пять я нашёл в себе мужество просто встать и выйти в опустевший офис. Не было никого. Я посмотрел на место Антона и по-настоящему разозлился. Всё это случилось из-за него. Я развернулся резким движением, в два шага преодолел расстояние до шкафа, сдёрнул свою одиноко болтающуюся куртку с вешалки, скрипнул зубами и вернулся к столу, чтобы забрать пропуск. Сзади послышались чьи-то шаги. Они шаркнули и затихли.       — Тим? — раздался голос Антона.       — Отчёт из дома сброшу, — ответил я и не глядя зашагал к выходу. Я ускорился, преодолевая последнее расстояние до двери, когда вокруг меня сомкнулись объятия. Я сделал рывок, пытаясь вырваться, но куда мне с такой комплекцией против альфийской мёртвой хватки? Не получилось.       Мне на ухо тихо выдохнули:       — Всё будет хорошо. Чем помочь?       — Иди ты! — резким движением я высвободился и развернулся, инстинктивно приняв боевую стойку. Антон смотрел на меня как-то странно: брови опущены и чуть сдвинуты к переносице, уголки рта подрагивают, в глазах абсолютная серьезность. Он развёл руки в стороны, я обратил внимание на его широкие ладони, изборозжденные глубокими линиями.       — Можно я тебя обниму? — спросил он.       Первым порывом было огрызнуться и всё-таки уйти, но я капитулировал:       — Нужно.       Он плавно оказался рядом и мягко обнял меня, а я вцепился в него, сжимая рубашку на его спине в кулаках, и уткнулся лицом в плечо. Антон был тёплым, и я впервые не вскользь, а по-настоящему заметил, что он не просто выглядел сильным: он был таковым. Крепкие объятия окутали меня уверенностью, что я имею право реагировать так, как это было нужно моему телу. Я выдохнул, чувствуя, как меня всего неконтролируемо затрясло. Я сглатывал, но появившийся сразу после разговора со Степаном ком в горле не исчезал. Надо было всё-таки сходить за водой, но для этого сперва расцепить объятия. К этому я был не готов.       Я не знаю, сколько мы так простояли посреди пустого офиса. Дрожь унялась, мне больше не требовалось цепляться за рубашку Антона. Он почувствовал перемену и ослабил объятия, чтобы я мог вдохнуть полной грудью.       — Спасибо, — сказал я и отстранился. — Это помогло.       — Хорошо, — Антон отпустил меня, и я попробовал сбежать на кухню, чтобы хлебнуть воды. И, разумеется, спрятаться от собственной позорной слабости.       Антон зашёл следом.       — Конструктив? — спросил он.       — Погоди. Я хочу спросить тебя. И буду ждать предельной честности. Я поверю тебе, а не им. Но имей в виду: если обманешь, а я потом об этом узнаю, то моё доверие уже никогда не вернуть.       — Спрашивай, — Антон прислонился к разделочному столу и взял в руки свою пустую чашку.       — Ты в курсе неофициальной халтуры Эмира?       Я впился в лицо Антона пристальным взглядом. Пальцами он вычерчивал контур рисунка на чашке. Хмурился.       — Да, я в курсе.       — Давно?       — Месяца через два после знакомства узнал. Хотя надеялся, что он завязал с тех пор.       — Ха! — я хлопнул ладонью по столешнице, и Антон едва заметно дёрнулся. — Не завязал. И я тебе больше скажу: этой дрянью меня шантажируют. Ёбаный пиздец! А я даже не ебу, что тут такие дела творятся!       — Дрянь дело. В чем суть шантажа?       — В том, что тебе готовят подставу. А я должен покурить в сторонке и сделать вид, что я вообще тут мимо проходил. А потом меня как марионетку посадят в кресло начальника, и до пенсии я буду впахивать и получать пиздюлей за половину отдела. Самые охуительно-радужные перспективы в обмен на то, что мой ебанутый братец сможет и дальше травить людей непонятно из чего сделанной химией.       Я опрокинул в себя стакан холодной воды и немного облился. Удивительно, но это меня остудило. Я понял, что злюсь не на Антона, а на то, что меня подцепили за живое, подвесили на ниточки и уже начали дергать. Мне нужно было сбросить этот контроль. Но как?       — Тим, ты должен сделать вид, будто идёшь у них на поводу и принял условия. Просто доверься мне.       Я коротко и зло хохотнул:       — Ничего не перепутал, а? Я — бета! Я не буду и не хочу прятаться за твоей спиной. Я уже ввязался в эту борьбу. Они просто не оставили мне выхода. Жертвой обстоятельств я не буду! Можешь не настаивать. Я не собираюсь сидеть на скамейке запасных, размахивать флажком и выкрикивать: «Давай! Ты справишься!». Можешь не просить.       Антон кивнул и вновь обнял меня.       — Тогда мы придумаем план действий на двоих. У нас ведь есть выходные.       — Да. До понедельника.       Я посмотрел Антону в глаза, а затем коснулся кончиком носа его гладко выбритой щеки. Он тронул большим пальцем мою губу и поцеловал.