Чай и сахар

Приоткрыв тяжёлые ото сна веки, Ким не сразу вспомнила, что произошло. Но вместе с тем, как глаза привыкали к неяркому свету комнаты, приходили и воспоминания. Да, теперь девушка вспомнила! Вспомнила всё… улыбку брата, лодку, море, пальмы, чай и страшный звук. Сев на пол, Ким обхватила голову руками. Что теперь будет?! Скорее всего её отправят в Капитолий, в рабство к будущим трибутам… Отрежут язык и заставят подчиняться. Или просто казнят на глазах у всего дистрикта, чтобы другим неповадно было. Но как же отец и братья? Что будет с ними? И если с Ким было уже всё более-менее понятно, то первоочередная задача теперь – защитить их. Главное, чтобы никто не догадался о том, что они доводились ей родственниками. Ким никогда не была трусихой, но сейчас не осталось ничего, кроме всеобъемлющего страха. Это был не страх смерти, это был страх неизвестности. Он засел где-то под ложечкой и теперь подстёгивал на какой-нибудь отчаянный поступок. Но на какой? Убежать? На мгновение Ким подняла голову и огляделась. Нет, здесь нет окон… Вернее, они есть, но такие маленькие, что через них даже руку не просунуть…Но судя по тому, что девушке удалось рассмотреть, наступал вечер. Наверное, дома уже все беспокоятся, обычно она возвращается быстро. От мрачных мыслей девушку отвлёк звук открывающейся двери. Вжавшись в стенку, она отважилась посмотреть на своего посетителя. Им оказался миротворец. Подойдя к Ким, он бесцеремонно потянул её за руку, заставляя подняться, а потом потащил к выходу. Местом назначения оказалась небольшая комната, посередине которой стоял стол и два стула. Про себя Ким сразу же окрестила её «пыточной камерой». Втолкнув девушку в помещение, миротворец вышел, захлопнув за собой дверь. А заключённой осталось лишь сесть на один из свободных стульев и снова начать этот внутренний монолог. Теперь Ким снова осталась наедине со своими мыслями, которые нестерпимо лезли в голову. Своё законное место опять занял страх, уничтожавший другие ощущения. Однако странное свидание эмоций внутри девушки продолжалось недолго. Вошедший человек быстро прошёл к столу, заняв стул напротив девушки. Мужчина был довольно странный, словно не отсюда. И одет совсем по-другому, хотя вроде так обычно. Очень грузный, какой-то заплывший жиром, он поражал так же сильно, как и тот факт, что он находился здесь. Редкие сальные волосы мышиного цвета смотрелись так неопрятно. Кустистые брови совершенно не соответствовали растительности на голове, поэтому Ким сразу догадалась, что этот человек из Капитолия. Где ж ещё могут быть популярны такие несоответствия?! Неестественно узкие нос и рот также говорили о многочисленных пластических операциях. Но больше всего цепляли взгляд его глаза. Словно сделанные из металла, такие же холодные и блестящие, тёмно-серого цвета. Они были как куски льда, и это приводило в оцепенение. Слишком выпуклые, эти глаза оставляли впечатление абсолютной неясности взгляда, словно мужчина смотрел в никуда, не понимая, что вообще здесь происходит. Мужчина, по-видимому главный здесь, вперился газами в глаза Ким. В этот момент эти двое были похожи на удава и кролика. И цель толстяка, кажется, была такая же. - Значит, любишь нарушать законы? – наконец нарушил тишину мужчина. - Ч-чего? – непонимающе выдавила Ким, округлив глаза. - А ты хоть знаешь, что за это бывает? – безэмоционально продолжал грузный, - Нет? Так сейчас узнаешь… Он опять вылупился на Ким. Пытка, казалось, продолжается бесконечно долго. А девушка всё ещё непонимающе смотрела на него. Чего он ждёт? Давно бы отослал её в Капитолий безо всяких объяснений. Она ведь не маленькая, сама всё прекрасно понимает. Или ему нравится пытать взглядом своих жертв, видеть их страх, топить неизвестностью, смотреть, как исчезает ещё теплющаяся надежда, упиваться собственной властью? - Завтра день Жатвы... - мечтательно протянул он, - завтра трибуты будут бороться за шанс попасть на Игры… Но ты их не понимаешь, считаешь, что они глупы и не знают, на что идут… Теперь настала очередь Ким снова вылупить глаза, но уже от удивления. Откуда он знал? Он умеет читать мысли? Или это так элементарно, а она, глупая, этого не понимает? - Тебе-то можно не бояться… Ты ведь никогда не вызовешься добровольцем… не пойдёшь умирать за других, тебе некого спасать от такой страшной участи… ты никогда не попадёшь на Игры… или попадёшь? – последние слова мужчина буквально прошептал, однако в комнате было настолько тихо, что даже они были отчётливо слышны. После этой фразы, сказанной словно в шутку, сердце Ким забилось часто-часто. «Что он имел в виду? Причём тут Игры? Причём тут я? Неужели…» - Как насчёт сделки, Кимберли? – с усмешкой произнёс сероглазый, - очень выгодное дельце… - Я… Я Вас не понимаю… - Вот как? Хорошо, я объясню. Завтра день Жатвы, верно? – Ким кивнула головой, - Завтра юноши и девушки из Академии будут рваться показать, на что они способны. Кто-нибудь непременно вызовется добровольцем. Но это ведь не по правилам, согласись? Разве честно посылать заранее подготовленных и всему обученных людей для того, чтобы они убили лишних и в очередной раз доказали, что они самые лучшие? По-моему, нет, - он помолчал, - А вот если добровольцем вызовется кто-то из народа, такое одобрят все, кроме, пожалуй, ребят из Академии, - он неприятно рассмеялся, - ну так что, Кимберли, смекаешь, к чему это я? Конечно, она всё давно поняла. К чему ломать эту дрянную комедию? Но, видимо, это было важно для Капитолийского преспешника, потому Ким решила не мешать ему. - Нет, я не очень хорошо Вас понимаю.., - округлив глаза пробормотала девушка. - Чего ж тут непонятного, - елейным голосом пропел грузный, - раз ты так любишь гулять в Деревне Победителей, почему бы не сделать законным твоё нахождение там? Вот выиграешь Игры и можешь прочесать этот остров вдоль и поперёк. Завтра ты вызовешься добровольцем на Игры, в противном случае мы убьём тебя и твою семью! – голос мужчины сменился так резко, что Ким подпрыгнула на месте. Она не ожидала, что с ней кто-нибудь может разговаривать в подобном тоне, даже капитолиец. Это была не просьба, не условие, это был приказ, самый настоящий. Никто не спросил её мнения, никто не заботился о последствиях. Просто этот страшный человек знал, чего Ким боится больше всего. Никогда ещё она не чувствовала себя так паршиво. После того, как толстяк объяснился, её быстренько выкинули с острова. Но даже здесь, около родного моря, Ким чувствовала себя крайне странно. Последняя фраза эхом прокатывалась в пустой голове, раз за разом облетая её. Ким медленно шла вдоль берега. Луна уже вовсю светила над морем, волны с шумом ласкали песок, а девушка брела, абсолютно ничего не понимая. Завтра будет Жатва. Завтра она вызовется добровольцем. Но кто же её станет слушать, когда там будет настоящая битва из желающих попасть на Игры? Быть может, толстяк просто хотел её напугать, сделать так, чтобы она больше не совала свой нос за пределы дистрикта? Но он говорил абсолютно серьёзно… Значит, в этой сумасшедшей толпе кто-то заметит её, простую девчонку. Завтра сделают так, что выберут не кого-то, а именно её! Но кто может так сделать? Ведь всё решает случай… Или нет? Терзаемая этими путаными мыслями, Ким продолжала своё путешествие по берегу моря. Но вдруг её осенило! Её выберут! Её действительно выберут! А это значит, что сюда она больше не вернётся… Это значит, что сегодня её последний шанс попрощаться с морем. Конечно, она сделает всё, что сможет. Если уж и умирать, то ни за что не сдаваться! Бороться, так до конца! От этой мысли ей стало нестерпимо грустно… Сев на берег и обхватив руками колени, она отдалась в объятия моря! Оно обнимало её, ласкало, утешало, гладило по ногам, рукам, волосам, лицу… Что-то солёное скатилось по щеке… Быть может, это была её слеза, а может, это плакало море, предчувствуя такое скорое расставание…