«Дело не в пункте назначения, а в самом путешествии. Наслаждайтесь поездкой».
(Ш.Митчелл)
Капитолийский экспресс отходил от станции, когда начали появляться первые признаки заката. На платформу трибутов сопровождали как и прежде миротворцы. Народ также пришёл проститься с уже полюбившимися им ребятами. Людей было не так много, но все они дружелюбно махали руками вслед уходящему поезду, крича что-то вроде пожеланий удачи. Некоторые хотели передать какие-нибудь вещи в качестве талисманов на Игры. Как только поезд тронулся, Ким сразу ушла к себе в купе. До этого дня ей ни разу не приходилось ездить на поездах, поэтому она не была уверена в том, что ей так уж понравится эта поездка. Хорошо, что от Дистрикта-4 до Капитолия не очень далеко. Девушка не знала точно, но рассчитывала, что к утру они будут на месте. А пока ей не хотелось никого видеть. Никто не пришёл проводить Ким в Капитолий. Как старательно не высматривала девушка в толпе знакомые лица, никого найти не смогла. Даже после того, как её запихнули в поезд, она не оставляла попытки отыскать родных. Потому сейчас ей было как-то по-детски одиноко, что ли. Обида и злость волной ревности накатили на неё и никак не оставляли в покое. Теперь угрызения совести отошли на второй план, и, откровенно говоря, Ким готова была опять расплакаться. Ну почему они не пришли?! Неужели не хотят взглянуть на неё последний раз?! Конечно, она не была идеальной дочерью, но разве не важнее сейчас сам факт её скорой смерти?! Как там говорят, про покойников плохо не вспоминают? Видимо, теперь Кимберли оставалось надеяться только на это… А пока капитолийский экспресс уносил её всё дальше. С каждой секундой страшная участь подкрадывалась ближе… Ким легла на просторную кровать, застеленную бирюзовым покрывалом. Взяв большую подушку, она перевернулась на живот и с тоской посмотрела в окно. Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем Ким услышала гневные тирады своего пустого живота. Действительно, за весь день девушка не съела абсолютно ничего! Встав с кровати, она направилась к выходу, даже не потрудившись поправить смятое покрывало. На повороте девушка столкнулась с Финником, которого совершенно не ожидала здесь увидеть. Однако парень не выглядел удивлённым или смущённым. Напротив, он улыбнулся Ким. - Ты чуть не проспала ужин, а там такая вкусная утка в сливочном соусе...,- мечтательно протянул Финник, облизываясь. - Почему же не ешь? – слегка грубо отозвалась на странный призыв Ким. Непонятно было, что конкретно задело её в этой фразе, но она не хотела такого общения. - А я на особой диете – без прекрасной дамы за стол не сажусь, - парень улыбался во все тридцать два зуба, а ямочки на щеках почему-то придавали ему сходства с котом. - Вот как… Чем же тебе Мэгз не угодила? – парировала девушка. - Утка остывает.., - слегка опустив глаза вниз, будто от смущения, прошептал Финник. Однако быстро встретившись хитрым взглядом с Ким, он сделал несколько шагов в направлении столовой, словно зазывая девушку с собой. Пройдя в столовую, Ким тихо подсела за стол, в то время, как все присутствующие смотрели повтор Жатвы. Очевидно, он начался не так давно, потому что сейчас выбирали Трибутов в Дистрикте-2. Жатва там практически ничем не отличалась, разве что была более торжественной, чем в Дистрикте-4. В итоге были выбраны Гордон и Эпикаста. У парня были тёмные волосы и глаза совсем чёрные. Что-то в его поведении вызвало улыбку у Ким, вот только она сначала не поняла, что именно. Но посмотрев на него чуть дольше, стало ясно, что Гордон постоянно как бы ухмыляется глазами, показывая свой статус. Эпикаста словно была полной его противоположностью. Какая-то непропорционально высокая, угловатая, она поднялась на сцену неуверенно, стараясь ни на кого не глядеть, будто прячась за длинные белые волосы. Ким отвлеклась от просмотра и стала есть ту самую утку в сливочном соусе, которую недавно расхваливал ей Финник. Она действительно оказалась восхитительной, возможно потому, что Ким никогда не ела ничего подобного, а возможно и потому, что девушка была так голодна. После сытного обеда принесли апельсиновый сок и маффины. Все находились в приподнятом настроении, находя Жатву этого года чрезвычайно необычной. Ким прослушала, кого выбрали в Дистрикте-3, будучи увлечённой поеданием утки. Однако ни Карц, ни Мэгс особо не комментировали Трибутов. Телеведущие еще говорили о чём-то, прежде чем перейти к Жатве Дистрикта-4. Все сидящие за столом заметно напряглись, даже Финник, который до этого охотно шутил, угомонился. Наконец с экрана телевизора показалась главная площадь Дистикта-4, толпы людей, неподвижно стоящие рядом со сценой. Пара минут, и Карц объявляет какую-то девушку, после чего Ким вызывается добровольцем. Затем на сцену поднимается Финник, показывают их дружественное рукопожатие, после чего опять появляются ведущие. Они обсуждают шансы молодых людей, говорят о смелом выборе Ким и невероятной красоте Финника. - Надо же.., - процедил Карц, - как в Капитолии умеют играть с видеомантажом… - Что они сделали? – впервые подала голос Ким. - А ты разве не заметила, сколько всего они вырезали? Молодцы, ничего не скажешь, времени зря не теряли… - Им удалось обыграть всё так, как это обычно бывает, - с ухмылкой продолжил Финник, жуя кекс. - Что ж, очевидно, мэр не хочет огласки, - проговорила Мэгз, - наверное, оно и правильно. Дистрикт-4 всегда был в почёте, ни к чему подрывать его былую славу. Не допив сок, Ким вышла из-за стола. Поблагодарив всех за ужин, она направилась в свою комнату. Разумеется, её уход не остался без внимания, но вскоре все тоже разошлись. Ким сидела у окна, рассматривая проносящиеся в ночной тиши пейзажи. Их было хорошо видно, так как девушка предусмотрительно погасила свет. «Значит, теперь всё действительно выглядит так, словно глупая Кимберли сама вызвалась добровольцем… Придётся забыть о разных нюансах и придумать новый сценарий комедии, раз господин мэр так хотел этого. В любом случае, теперь никто не знает о том, что в действительности случилось на площади, никто не знает, что я не тренировалась в СпецАкадемии. Теперь я для всего Капитолия обычная заранее обученная девчонка, которая рвёт и мечет…» Той ночью Ким долго не могла уснуть...