* * *
— А какое оправдание ты придумаешь в следующий раз? — резко поинтересовался Люциус, и это напомнило Снейпу его первые годы в Хогвартсе. Тогда белобрысый и не в меру заносчивый аристократ взялся опекать гордого и независимого полукровку, до смешного часто попадающего в неприятности. Много чего изменилось с тех пор, но вот тон, которым Люциус выражал свое недовольство Северусовым поведением, оставался прежним. Зельевар фыркнул, демонстрируя абсурдность каких бы то ни было подозрений в свой адрес, но внутренне напрягся. — Северус. — Теперь мягкость его тона выбивала Снейпа из колеи. Люциус отвлекся на секунду, чтобы наложить на лабораторию невербальное заглушающее, и снова посмотрел зельевару в глаза. — Я понимаю, что тебе не хочется быть причиной массовой эпидемии. Честно сказать, я считаю, что это даже для Лорда слишком. Но если этого не сделаешь ты, он найдет другого зельевара. Или, не дай Мерлин, его рассудок помутился настолько, что он вовсе посчитает работу над противоядием лишней. Ты не должен заниматься таким явным саботажем. Ведь к испытаниям все давно готово, верно? Снейп что-то невнятно буркнул, и во взгляд Люциуса просочилось немного старательно скрываемой горечи. — Мне не хотелось бы потерять тебя. — Снейп фыркнул, демонстрируя свое отношение к подобного рода заявлениям, и Люциус повысил голос. — Да, Северус, ты все еще мой друг, между прочим. Один из немногих знакомых мне людей, кто сохранил здравый рассудок и не поддался этой истерии, так почему ты сам роешь себе могилу? — Я не понимаю, к чему весь этот разговор, — сухо сказал зельевар. — К тому. Лорд теряет терпение. Натравить на врагов магическую чуму кажется ему гениальной идеей, что принесет ему решающую победу. И для него это выглядит так, что ты препятствуешь этой самой победе. — Люциус пристально вглядывался в черные глаза собеседника. — Ты же сам понимаешь, что это бесполезно. Твой возлюбленный Дамблдор погиб, никакого Ордена больше нет. Поттер, я уверен, после своего побега и недели не протянул, сгинул где-нибудь давным-давно. Лорд победил в любом случае, так чего ради так подставляться? Нужно радоваться, что мы поставили на верную сторону в этой войне. Снейп не ответил. Он стоял, отвернувшись к застекленному шкафу с готовыми зельями. Глаза в отражении потемнели, спина напряглась. Зельевар хранил угрюмое молчание. Да и что тут говорить? Он был прекрасно осведомлен о бедственном положении светлой стороны. По правде сказать, даже никакой светлой стороны уже не осталось. Так, кучка несогласных. И почему он, Снейп, продолжает совершать какие-то бессмысленные телодвижения, было непонятно и ему самому. По инерции, наверное. Люциус вышел, не прощаясь.* * *
Услышав шум в коридоре, Снейп отставил стакан с огневиски, к которому так и не притронулся, и поднялся с кресла. Должно было произойти что-то действительно важное, чтобы пожиратели так расшумелись. Лорд не терпел возни, так что в особняке все ходили тихо и переговаривались вполголоса, не желая раздражать повелителя. В дверь постучали, и внутрь тут же, не дожидаясь приглашения, ввалился старший Гойл. Пару секунд стоял в дверях, глядя на зельевара, а потом покачнулся от пинка сзади. — Гойл, Мерлин тебя раздери, что ты замер? Снейп… — Я здесь, Эйвери, — произнес Северус, отодвигая глыбоподобного пожирателя от прохода. Эйвери нервно ухмыльнулся и направил левитируемое им тело, в котором Снейп с удивлением узнал Беллатрису Лестрейндж, в лабораторию. — На кушетку, — буркнул зельевар. Сначала он решил, что Лорд в очередной раз переборщил с пыточным проклятием, но потом заметил нечто не характерное для его последствий. — Что произошло? — спросил он, вытаскивая из-под бесчувственного тела несколько свитков. Освободить кушетку, прежде чем сгрузить на нее женщину, пожиратели не потрудились. Не иначе как Мобиликорпус давался Эйвери с таким трудом, что удерживать заклинание лишнюю секунду было для него невыносимо. — Кто ее разберет? Посреди ужина вдруг вскочила, начала орать как безумная, все за голову хваталась, а потом рухнула без чувств. Руквуд пощупал пульс, сказал, что она жива, и велел тащить к тебе. Снейп хмыкнул, а потом сосредоточился. Он ощущал, как странного рода магия вихрем клубится вокруг тела пожирательницы. Злые, неукротимые потоки опутывали безвольно раскинувшееся тело. Казалось, еще чуть-чуть, и они станут материальными, спеленают и задушат Беллу. Он бросил взгляд на замерших в проходе Гойла и Эйвери. На их лицах было любопытство, беспокойство и толика злорадства. Они явно не ощущали ничего странного. Физически Белла в порядке, это стало понятно после нескольких диагностических заклинаний. Хотя… Снейп обратил внимание, что широкий черный браслет на запястье пожирательницы испускает едва заметное оранжевое сияние, а кожа вокруг него покраснела. Он разглядывал неизвестный артефакт, пытаясь определить его функции, и спохватился только тогда, когда на запястье начали появляться волдыри. Что бы ни нацепила на себя Лестрейндж, сейчас украшение стремительно нагревалось. Зельевар, не рискуя прикасаться руками, использовал несколько заклинаний, чтобы расстегнуть застежку браслета. Тот не поддавался, продолжая обхватывать тонкое запястье, глубже вплавляясь в кожу. По роду своей деятельности Снейпу приходилось иметь дело с самыми разными ароматами, но только запах горелой плоти вызывал у него дрожь отвращения. Взяв себя в руки, Северус резким окриком отправил пожирателей прочь из лаборатории и сотворил еще несколько точно направленных заклинаний, не принесших никакого результата. По правде сказать, спасать Беллу от чего бы то ни было не хотелось. Кто бы ни подсунул ей эту проклятую вещь (Снейп успел немного разобраться в сплетениях магических потоков вокруг женщины и обнаружил, что именно украшение является их источником), он был безоговорочно прав. А сейчас пожирательница находилась в полной его власти. Сложно представить, сколько жизней в будущем спасет ее убийство. Увы, это было рискованно, а проблем у Снейпа и без того было больше, чем может решить среднестатистический маг. Внезапно тело женщины изогнулось в судороге, диагностические чары сообщили о резком повышении температуры. Белла заметалась и задела рукой стоящий неподалеку кофейный столик прежде, чем Северус успел среагировать. Он как раз занес руку, чтобы произнести связывающее заклинание, когда женщина резко распахнула глаза. Она тяжело дышала, невидяще глядя сквозь зельевара. Лоб ее был покрыт испариной, а по виску пробежала слеза. Раздался хруст, и Снейп не сразу понял, что это широкая трещина прошла по раскалившемуся браслету. Замочек щелкнул, но прикипевшие к украшению лоскуты кожи не позволяли ему упасть с руки. Ими Снейп и решил заняться в первую очередь. Под расфокусированным взглядом, еще не приобретшим осмысленность, он вытащил из зачарованного ящика пару стерильных пинцетов. Прежде, чем залечивать ожог, нужно было снять украшение, а воздействовать на неизвестный артефакт магией зельевар не решался. Белла даже не вздрогнула, когда Снейп медленно начал освобождать браслет, кое-где помогая себе скальпелем. Местами плоть обуглилась до черноты, и зельевар порадовался, что женщина находится в шоковом состоянии. Вылечить рану будет несложно, если, конечно, браслет не несет в себе темное заклятие. Но вот полностью снять боль, что она вызывает, не сможет ни одно зелье. На всякий случай мужчина все же наложил фиксирующее заклятие. Оно использовалось в основном колдомедиками и в данном случае имело много преимуществ перед Петрификусом. Оплавленный, окровавленный кусок металла, недавно бывший браслетом, отправился в одну из стеклянных шкатулок для опасных и нестабильных ингредиентов. Снейп изучит его позже, а пока стоило заняться раной. Обработав ожог мягким антисептическим зельем, Снейп собирался наложить повязку с составом, способствующим активной регенерации. Мимоходом он заметил, что глаза женщины снова закрылись. А потом она задрожала, мелко и судорожно, и неизвестного рода магия, которая после снятия браслета, казалось, успокоилась, снова напомнила о себе. Первыми вспыхнули ладони Беллатрисы. От них оранжевое пламя поднялось по рукам, а потом мгновенно охватило бесчувственное тело. Еще через секунду Лестрейндж пришла в себя, и ее хриплый крик разнесся по мэнору, заставляя пожирателей прекратить разговоры. С третьего заклинания опешившему зельевару удалось потушить огонь. Тот не реагировал на Агуаменти, так что Снейпу пришлось применить специальное заклинание пожаротушения, используемое зельеварами. Беллатриса хрипло застонала, не открывая глаз. — Северус, — покрытые запекшейся кровью губы едва шевелились, и мужчина с трудом расслышал шепот, — пожалуйста… Сделай что-нибудь. — Делаю, что могу, — пробормотал зельевар, поднося к губам женщины пузырек с обезболивающим зельем. Она не смогла подняться самостоятельно, и Северус, морщась, поддержал ее под затылок. В лаборатории витал запах горелой плоти и волос, на полу были лужи — словом, помещение напоминало поле боя. — Белла, где ты взяла этот браслет? — тихо спросил мужчина, отставляя пустой пузырек. Он собирался дать ей сильное снотворное и заняться лечением ожогов, но прежде было необходимо выяснить причину происходящего. Повторения женщина могла не пережить. Северус чувствовал жалость, глядя на обожженное, покалеченное тело. На чуть обгоревшей декоративной подушке, что он сунул женщине под голову, лежал темно-серый пепел — все, что осталось от ее волос. Беллатриса издала булькающий звук, возможно, попытавшись рассмеяться. — Проклятая… Проклятая маггла, — прохрипела она. Снейп снова почувствовал знакомые потоки магии и поспешил напоить женщину снотворным. Он не знал, к чему готовиться, но было ясно, что быстро поставить пожирательницу на ноги не получится. Северус вызвал домовиков и велел приготовить для Беллы ближайшую к его лаборатории свободную комнату. Оставлять ее здесь было неудобно и просто опасно.