* * *
За последние двое суток комната, в которую Снейп перенес Беллатрису, стала напоминать больничную палату. Повсюду были расставлены баночки и флакончики, к узкой кровати свисали ремни, которыми была зафиксирована женщина во время судорог. Опытным путем зельевар установил, что фиксирующие чары, да и вообще любая магия, могут спровоцировать приступ, так что приходилось использовать маггловские методы. А вот от использования заживляющих зелий отказаться было нельзя: повреждения были слишком серьезными. Дольф с непонятным выражением лица разглядывал Беллатрису. Стоит сказать, что представляла она собой жалкое зрелище: практически лысая голова, обожженная кожа, светло-фиолетовая в местах, где началась регенерация, и красно-коричневая там, где воздействие огня было сильнее всего. Левая рука была обмотана волшебными бинтами, которые позволяли коже дышать, обладали антисептическим эффектом и не присыхали к ране. Все остальное тело было покрыто тонким слоем заживляющей мази. Через грудь и таз были перекинуты полотенца. Снейп помолчал с минуту, а потом не выдержал: — И что вы собираетесь делать? — Реплика прозвучала резко. Он бы сам себе никогда не признался, но его покоробило заявление Лорда относительно Беллатрисы. Зельевар даже начал забывать, кем являлась женщина, оказавшаяся на его попечении. Сейчас она просто его пациентка, и, Мерлин побери, он чувствует за нее ответственность. И он вторые сутки беспрестанно возится с ней не для того, чтобы кто-то «делал с ней все, что ему угодно». Лицо Дольфа было спокойно, когда он обернулся к Северусу. То ли не разобрал его агрессии, то ли решил не придавать ей значения. — Профессор, — начал он, и снейпова бровь дернулась, выдавая удивление. — По правде сказать, я понятия не имею, что делать. Как я и сказал, вы намного компетентнее меня, и я полностью доверяю вашим выводам, — проговорил он, внимательно глядя на него. Теперь Снейп выгнул бровь намеренно, в своей излюбленной манере. — И что же в таком случае вы здесь делаете? — Нам с вами, — Дольф хрипло закашлялся, но быстро продолжил, — давно нужно поговорить. Много о чем. Я… присматривался к вам все это время. — И что же вы хотите мне сказать? — Северус сложил руки на груди. Ему не нравилось, как все происходит. Дольф потер переносицу, вздохнул. От него не укрылось, что Снейп к диалогу не расположен. Так что мужчина поубавил количество серьезности на лице и сказал чуть ли не беззаботно: — Мне ведь тоже нужна ваша помощь. С моим здоровьем. — С чего бы мне… — начал зельевар и осекся. Во-первых, он не может ему отказать, не вызывая подозрений. Все пожиратели время от времени захаживают к нему за зельями и лечащими заклинаниями, не доверяя колдомедикам. Так с чего бы ему выделять этого человека? А еще это прекрасный шанс узнать хотя бы что-нибудь о новом союзнике Волдеморта. Вот только не он один станет использовать этот повод подобраться поближе. Ясно как день, что все это только предлог, но почему из всех пожирателей именно он? Дольф подтвердил его догадки, бесхитростно заметив: — Серьезными делами лучше заниматься с хорошим знакомым, а это — чем не повод познакомиться? Беспечный тон не ввел Снейпа в заблуждение. Он видел, что мужчина сосредоточен, а его нездорово светлые глаза цепко подмечают каждую его реакцию. — Вы без сомнения правы, — с безупречной вежливостью кивнул Снейп. — Я могу наложить диагностические чары? — Конечно. Но не здесь же. — И на недоуменный взгляд зельевара Дольф пояснил: — Вы же сами стараетесь свести к минимуму влияние магии на Беллатрису. — Он кивнул на ремни и капельницу с глюкозой и снова повернулся к женщине. — Как вы предполагаете, что произойдет с ее рассудком? Снейп с минуту размышлял. — Обычный маг сошел бы с ума. Но Белла и без того безумна, это глупо отрицать. Возможно, поток энергии окажется достаточно мощным, чтобы уничтожить ее личность полностью. Что тогда станет с ее физической оболочкой, я не могу знать. Она может погибнуть, а может продолжить выполнять простейшие функции — дыхание, метаболизм. Но остаться прежней ей не удастся, тут я бессилен. Дольф кивнул, и на несколько минут в комнате воцарилось молчание. — А что было бы, если бы Беллатриса владела окклюменцией? — вдруг услышал Снейп. Он сухо ответил: — Кажется, она знакома с этим искусством. — Знаю, — махнул рукой Дольф. — Но она наверняка не занималась им углубленно, ее щиты могут сдержать атаку среднего легилимента, но здесь дело обстоит серьезнее, если я правильно понимаю. Я имел в виду… Вы бы, к примеру, смогли продержаться? — Я? — изумился зельевар. Дольф хмыкнул. — Профессор, я знаю, что вы владеете этим искусством на высшем уровне. Так же, как и легилименцией. Не смотрите так на меня. Снейп прочистил горло. Да, он мог припомнить пару случаев, когда этот человек применял легилименцию к нему. Но тогда зельевар не возводил щитов, а просто старался не думать ни о чем важном, никак не намекая на свои возможности. Да и его вторжения были ненавязчивыми и поверхностными. Мужчина не ставил цель копаться в Северусовом сознании, а словно проверял свои силы. Или его силы, кто же разберет. От Дольфа не укрылось напряжение Снейпа, и тот попытался притормозить. — У меня нет цели вас шантажировать, если у вас вдруг создалось такое впечатление. Я всего лишь хочу сказать, что раз мы оба владеем легилименцией, то можем проникнуть в разум Беллы и помочь ей. Вдвоем это будет не так опасно. Зельевар не посчитал нужным скрыть удивление, и оно в полной мере отразилось на его уставшем лице. — Послушайте, — вздохнул Дольф. — Я не буду скрывать. Беллатриса нужна мне, и это происшествие спутало мне карты. И если бы не личная заинтересованность, я не стал бы заниматься этим. Но если есть шанс спасти ее, я хочу попробовать. Снейп молчал, обдумывая услышанное. Был риск угодить в ловушку в сознании Лестрейндж. Был риск, что Беллы как личности больше не существует и их замысел не удастся. Был риск, что во время сеанса легилименции Снейпу не удастся защищать сознание от вторжения Дольфа. Впрочем, тот будет уязвим в той же степени. Но, взвешивая «за» и «против», зельевар уже знал, что согласится. Для него как для шпиона осторожность была столь же полезна и необходима, сколь губительна и бесполезна нерешительность. — Это действительно может быть интересным, — вздохнул он. Дольф улыбнулся. — Я зайду часов в десять, если вы не против, — сказал он, направляясь к выходу. — Диагностика не займет много времени, а потом можно заняться Беллатрисой. Дождавшись кивка, мужчина вышел, оставив Снейпа в раздумьях.'4
16 октября 2016 г. в 01:23
Когда после собрания Темный Лорд приказал ему задержаться, Северус решил, что того интересует прогресс в работе с противоядием. Зелье было готово, и давно пора было проводить испытания над магами, находящимися на разных стадиях болезни. Но доложить Снейпу было не о чем.
Последние двое суток он изучал артефакт, ставший причиной плачевного состояния Беллы, в перерывах меняя пропитывающиеся сукровицей повязки. Раны заживали неохотно, гораздо медленнее, чем происходит обычно, но еще более странным было то, что женщина не просыпалась. Это не было обмороком или сном, скорее комой.
— Как себя чувствует Беллатриса? — спросил Лорд, когда они остались одни. То есть, так казалось Снейпу, пока он не заметил в одном из темных углов зала человека. Зельевар едва заметно поморщился, узнав его.
Около трех месяцев назад Волдеморт представил его пожирателям как Дольфа. Больше он не сказал ничего, но все, даже самые отбитые из последователей Лорда, как-то сразу решили для себя, что связываться с бледным неухоженным человеком не стоит. Кто из брезгливости, кто опасаясь реакции повелителя, а кто разглядев за изуродованным лицом и потрепанной одеждой силу, расчетливость и редкую уравновешенность.
Отстраненное выражение не покидало лица мага ни в присутствии повелителя, ни во время наблюдения за убийствами и пытками, которыми заканчивались два из трех собраний пожирателей. Из всех присутствующих в мэноре постоянно он общался только с самим Волдемортом. Пару раз Снейп видел их с Беллатрисой, что-то тихо обсуждающих, но, насколько он знал, друзьями они не были. А еще он периодически заговаривал с самим зельеваром, и каждый раз тот испытывал легкое замешательство.
Словом, кто такой, откуда взялся — неясно, чего ради появляется в мэноре — тоже. Темной метки у него не было, это Снейп заметил еще давно. Значит, союзник? Но очевидной пользы от него тоже не наблюдалось: в налетах и битвах он не участвовал, ценных замечаний от него слышно не было.
Однажды, стоя на одном из собраний, Северус придумал глупую историю о том, как Дольф каждый вечер подносит Лорду поднос с пирожными, чтобы тот мог поддерживать достаточный уровень ужасности улыбки. И никакой зубной щетки после сладкого, что вы. Иначе эффект сойдет на нет. А каждое утро он с серьезнейшим видом подает ему наиболее выцветшую мантию. И следит, чтобы под длинными ногтями было достаточно запекшейся крови магглорожденных. Камердинер для Темного Лорда. Вот зачем Дольф появился тут. Очевиднее некуда.
Собственно, он был готов думать о чем угодно, только не о маггловской девочке в центре зала, изнасилованной Грейбеком и умирающей в муках. Но когда он поймал многозначительный взгляд Дольфа, в следующую секунду спрятавшего понимающую улыбку в светлой, напоминающей жесткую мочалку бороде, то зарекся еще хоть когда-нибудь опускать щиты окклюменции в его присутствии. А потом еще несколько дней ждал наказания от Лорда. Которого не последовало. И это вводило в еще большее замешательство.
— Она в коме. Я пока точно не определил заклинание, наложенное на украшение. Принцип его действия в том, что оно аккумулирует положительную или отрицательную энергию, направленную носителем на других людей, и возвращает сторицей. Наглядная демонстрация кантовского категорического императива. Баловство для светлых, на самом деле, но в амулет вложили достаточно силы, чтобы навредить такому магу, как Беллатриса. Он попал к ней от какой-то магглы, которой, как вы понимаете, уже нет в живых. Я пытался заблокировать магию амулета, но она настолько тесно переплелась с магией самой Беллы, что я скорее оставлю ее сквибом, чем помогу. Мой повелитель, я боюсь, то, что произошло, необратимо. Ее рассудок не выдержит. Даже находясь в одном с ней помещении, я чувствую отголоски магии, а с магическим фоном самой Беллы происходит что-то невообразимое. Иногда эти процессы вызывают непредвиденные эффекты, вроде того возгорания. А вчера у нее случился приступ удушья. Без видимых причин. Я думаю, ей нельзя помочь. Впрочем, можно пригласить колдомедика.
Закончив доклад, Снейп склонил голову, ожидая реакции Волдеморта.
— Прискорбно, — прошипел он, и по его тону нельзя было понять, действительно ли он сожалеет. — Она была верной слугой.
Мужчина, до этого бродивший за пределами освещенного пространства в центре зала, подошел ближе, бросил непонятный взгляд на зельевара и обратился к Лорду:
— Я могу взглянуть на нее? У меня нет причин сомневаться в выводах Снейпа, но случай, кажется, весьма интересный. — По голосу можно было предположить, что мужчина улыбнулся, но разглядеть его выражение лица не давала борода.
— Можешь. И ты можешь делать с ней все, что тебе угодно, если окажется, что она бесполезна, — жестко сказал Лорд и поднялся с кресла, взмахнув полами мантии. Голые щиколотки, старые знакомые Снейпа, мелькнули в складках темной ткани. Серые ногти были по-прежнему отвратительны. Хоть что-то в мире стабильно.
— Северус проводит тебя. — Лорд посмотрел на зельевара в упор. — Надеюсь, ты не забыл о своем основном задании. Я не намерен ждать дольше, чем это необходимо.
Северус склонился в поклоне и вышел, слыша за спиной тихие шаги Дольфа.