Сколько Поттеров нужно, чтобы спасти мир?

      Северус нашел Беллу в ее прежней комнате. Она внимательно оглядела мага, затем коридор за его спиной и отошла, пропуская гостя внутрь.       — Я рада видеть тебя, — немного нервно улыбнулась она.       Маг осмотрел помещение, подмечая перемены: в комнате наверняка только что была окончена генеральная уборка. Не то чтобы от этого она стала намного уютнее — по мнению Северуса, с воцарением Лорда в старинном особняке атмосфера стала тягостной, причем не только в главном зале, холле и гостиных, но и в каждом его уголке. Будто бы мэнор угрюмо пережидал темные времена. Глупо было спорить с тем, что дом обладает собственной магией, которая не привечает чужаков.       Одно из кресел занимал кот. Разбуженный шумом, он лениво приоткрыл один глаз, смерил зельевара оценивающим взглядом и снова уснул, не посчитав его персону опасной или хотя бы интересной. Не желая потом вычищать мантию от светлой шерсти, Северус лишь осторожно прислонился к спинке кресла.       — Давно вернулась? — Маг уже несколько часов размышлял о причинах ее поступка. Только ли желание отомстить заставило женщину оставить безопасное убежище? Под ее глазами залегли тени, и выглядела она издерганной, усталой и никак не решительной. К счастью, не выглядела она и осчастливленной встречей со своим повелителем, как смутно опасался Северус.       — Вчера, — выдохнула Белла. — Лорд нашел нас.       Этого Снейп не ожидал. Он был уверен, что Волдеморт не в курсе того, что Белла пришла в себя. Но даже если он посещал ее комнату и не отыскал, почему он взялся за ее поиски самостоятельно, не обратившись к Северусу?       — А что Малфои? — уточнил он.       — Драко у родственников, а Цисси он поручил помочь управляющей интернатом с какими-то делами. С ними все хорошо, — бледно улыбнулась она. Видимо, Лорд вчера пребывал в благостном расположении духа, раз позволил им отделаться так легко.       — Нужно сообщить Люциусу, — с досадой заметил зельевар. — Ему это не понравится.       — Я виделась с ним буквально пару часов назад, — сообщила волшебница, усаживаясь на подлокотник кресла и ласково касаясь пушистой лапы. — Он тут же отправился к Цисси, я думаю.       — Представляю, что он тебе наговорил, — поморщился маг. — Это не твоя вина.       — Думаю, именно моя. Лорд не слишком удивился Нарциссе, но все же приходил не за ней. Так что в конечном счете Люциус опасался обоснованно, — тихо проговорила женщина, и вид у нее был подавленный.       Северус молчал. Белла была права. Если бы она оставалась в особняке, вчера Лорд, скорее всего, не потревожил бы Малфоев. Но это повлекло бы за собой другие сложности, и неизвестно, чего им удалось избежать этим решением. Вполне возможно, именно Нарцисса помогла сестре сохранить рассудок в самый сложный период. Кроме того, Северус догадывался, как именно Лорд нашел их укрытие, и корил себя за то, что не посчитал нужным дать Белле несколько указаний, прежде чем отпустить ее с Люциусом. Зато, учитывая подтвердившиеся подозрения Северуса относительно скрытых возможностей темной метки и, главное, осведомленности о них Волдеморта, в следующий раз шансов скрыться от него будет больше.       Зельевар коротко взглянул на Беллу. Она не выглядела настолько расстроенной, чтобы мужчине стоило продолжить утешения, поэтому он поинтересовался:       — Чего Лорд хотел от тебя?       Белла колупнула ногтем обивку на подлокотнике и неожиданно помрачнела.       — Соскучился, наверное, — буркнула она и, встав, нервно прошлась по комнате. Продолжать она не планировала, и Северусу оставалось только догадываться, в чем же дело. Впрочем, речь ведь шла о Волдеморте, а значит, ничего хорошего априори ожидать не стоило. Вопрос лишь был в степени ужасности его планов, но поскольку волшебница вроде бы держалась, мужчина не стал допытываться.        — И ты планируешь здесь остаться? — спросил зельевар у ее напряженной спины. — Это ведь слишком тяжело для тебя. Можно найти место, где он не сможет тебя достать.       — В одно такое место он уже явился. — Волшебница повернулась, шурша подолом длинного платья, и грустно усмехнулась.       — Есть более защищенные дома, — возразил он.       Беллатриса подошла к Снейпу и встала напротив.       — Северус, я действительно благодарна тебе, — мягко сказала она, положив ладонь на его жилистую руку. — Ты делаешь очень многое, но не нужно беспокоиться. Я должна…       Зельевар поджал губы. Мерлин, ну не умеет он этого, не приходилось прежде пытаться переубеждать, не прибегая к угрозам, манипуляции и шантажу! Ему и Поттера сложно было наставлять, а ведь перед ним он имел преимущество в виде возраста, опыта и какого-никакого авторитета, а Белла… Гораздо более сложный случай. По части покойного директора или того же Дольфа: те умели быть убедительными и добродушными. И тем не менее Снейп был из тех людей, которые, однажды взяв на себя ответственность, не открещиваются от нее. И теперь он искренне желал Беллатрисе добра. То, что ее затея наверняка будет стоить ей жизни, было очевидно. Может, до разговора стоило заварить чай? С лимонными дольками, будь они неладны.       — Что ты должна сделать? Убить его? — спросил Северус очень спокойно, с сочувствием глядя на женщину.       Белла убрала руку и холодно посмотрела на зельевара.       — Я знаю, о чем ты просила Гермиону Грейнджер. Я разговаривал с ней и с Поттером сегодня утром, — объяснил Снейп. — Белла, у светлой стороны уже есть шпион в армии Волдеморта. Тебе незачем подставляться. — Он говорил тихо и проникновенно, надеясь, что волшебница прислушается к нему. — Ты все равно не сможешь вести себя по-прежнему, он станет что-то подозревать, и в конечном итоге…       На лице Беллы было написано изумление. Потом она усмехнулась.       — Всегда знала, что ты недолюбливаешь Лорда, но чтоб настолько… — Снейп пожал плечами. — Как давно, Северус?       Зельевар задумался.       — Уже шестнадцать лет, — выдохнул он.       Белла молчала.       — Я останусь здесь, — наконец сказала она, и Снейп решил вернуться к этой теме позже.       — Тебе стоит встретиться с ним, — сказал он. — С Поттером.       — Не думаю, что это хорошая идея, — покачала головой волшебница. — Сириус погиб…       — Да, и этот вопрос нужно решить. Если нам предстоит сражаться на одной стороне, то все разногласия лучше устранить как можно скорее.       — Разногласия, — хмыкнула Белла. — Говоришь так, будто мы за разные квиддичные команды болеем.       — Все будет намного проще, чем тебе представляется. А теперь расскажи мне, как ты себя чувствуешь. — Тон зельевара стал деловым. — Каждая мелочь, любое изменение.       Белла с улыбкой посмотрела на него.       — Со мной все прекрасно, правда.       Снейп глядел скептически и строго, и, вздохнув, она начала перечислять:       — Были кошмары, видения, головные боли, но уже прошли.       — Депрессия?       — Возможно. Но мне уже лучше.       — Что с твоей магией?       — Новая палочка слушается прекрасно. Колдую по-прежнему, хотя всплески стихийной магии до сих пор иногда случаются. А еще… — Она замялась.       — Что?       — Не знаю, как объяснить. Очень странное чувство. Когда я жила с Нарциссой, то лепила из глины, чтобы отвлечься. Но потом это стало как будто… Вид магии. Я слепила паучка для Люциуса, точнее, я не сразу поняла, что он для него, но потом это стало очевидно. Он говорил о насекомых, и, я думаю, у него кошмары. Кажется, я знала об этом еще до встречи с ним… — Она помедлила и спросила с грустной улыбкой: — Я схожу с ума? — Белла задумчиво заправила короткую прядь за ухо, наблюдая за Северусом. Тот был абсолютно спокоен и собран и делал в записной книжке какие-то пометки.       — Если кто и находится на грани безумия, то это сам Люциус, — наконец сказал он, поднимая глаза. — А в том, что чувствуешь ты, нет ничего странного. Интуиция, эмпатия, способности к предвидению — все это может улучшиться под влиянием стресса, пережитого тобой. Думаю, со временем эти способности и ощущения ослабнут, когда жизнь войдет в свою колею. Тебя это беспокоит?       — Не слишком, — пожала плечами волшебница.       — В таком случае я наложу диагностические чары.       Белла кивнула и расслабилась, прикрыв глаза. Был только ранний вечер, но она уже прилично устала. Магия Северуса коснулась ее бережно и уверенно, привычно и успокаивающе сплетаясь в заклинание. Рядом с ним было почти так же спокойно, как с Цисси. Но если с сестрой женщина чувствовала тепло и ее бесконечное сопереживание, то Северус был… Профессиональным. Надежным. Еще он был, пожалуй, очень усталым и немного несчастным, но ни за что — Белла была уверена — не позволил бы своим сожалениям и тоске, усталости, которая копилась долгие годы, мешать его работе. Подобный самоконтроль восхищал ее, и в то же время сердце женщины щемило от невозможности помочь, как-то облегчить ношу зельевара. Она знала, что любые слова, какими бы искренними они ни были, Северус воспримет отстраненно, лишь примет к сведению, а объятия заставят его чувствовать неловкость. Он бы не заподозрил ее в жалости: она сама находилась в довольно жалком положении, не стал бы искать скрытых мотивов — пожалуй, в таком случае он бы даже почувствовал себя увереннее, ведь правила этой игры были ему хорошо известны. Нет, он просто замкнулся бы, не собираясь принимать ее заботу и участие, не видя в них смысла и пользы. И что она могла с этим поделать?       — Думаю, ты в полном порядке, — сказал Снейп через пару минут, не подозревая, что является объектом размышлений женщины. — Единственное, что могу сказать — побереги свои нервы и питайся лучше.       Белла улыбнулась такой заботе. Зельевар опустил палочку, а потом взял волшебницу за руку, внимательно осматривая шрам на запястье, там, где зачарованный браслет прожег плоть.       Женщина вздохнула.       — Я так часто вспоминаю эту девочку, — тихо сказала она. — Она ведь оказалась права, в конце концов, эта безделушка действительно помогла. И вы помогли тоже. — Она шмыгнула носом и отвела взгляд.       — Никто не знал, что все получится так, — вздохнул Северус, пряча записную книжку в карман. — Ты действительно считаешь, что все это к лучшему?       — Я все еще не знаю, как мне жить, — легко улыбнулась Белла, как будто этот вопрос не имел совершенно никакой важности.       — Почему бы не начать все заново? — Северус сам не знал, зачем задал этот глупый вопрос. Он и сам прекрасно понимал, почему это невозможно. В какой-то мере их ситуации были похожи, с той лишь разницей, что он мог вынести все это. А вот Белла — он был уверен — не выдержит жизни, которую добровольно выбрала. Она слишком слаба. Слишком чувствительна. У него были годы, чтобы смириться, научиться контролю, терпению и безразличию, и все же он сам временами был опасно близок к срыву. Белла не выдержит. И, хотя не в его привычках было уговаривать, он повторил свое предложение:       — Ты могла бы достать незарегистрированный межконтинентальный портключ и отправиться подальше отсюда. Смена климата и обстановки…       — Я не могу оставить вас здесь, — покачала она головой. — Не представляю, какую пользу смогу принести, но останусь в Британии на случай, если моя помощь все же понадобится.       Маг поглядел на нее с нечитаемым выражением лица.       — Возможно, Дольфу удастся вразумить тебя, когда он вернется… откуда бы то ни было, — примирительно и устало сказал он через минуту. — Он за короткое время достиг больше, чем я за все шестнадцать лет, ему ты скорее доверишь…       Беллатриса выпрямилась, удивленно посмотрела на зельевара, и тот сообразил, что она все еще не осведомлена об истинном статусе Дольфа. Впрочем, уже не в первый раз с досадой подумал Северус, то, что виделось истиной ему, не обязательно соответствовало действительности, слишком уж скрытной личностью был его друг. В любом случае теперь, пожалуй, можно было рассказать Белле о том, что Дольф — также шпион светлой стороны, чтобы она до конца прояснила для себя ситуацию, но волшебницу удивило совсем не это его замечание.       — Я думала, ты знаешь. Он в подземельях, на нижних уровнях. Уже несколько недель как. Насколько я поняла, он сильно разозлил Лорда. — Волшебница говорила так осторожно, будто всерьез опасалась, что ее слова шокируют зельевара, и он бы, пожалуй, даже прокомментировал в своей манере ее преувеличенную деликатность… Но сейчас он чувствовал только досаду на себя за то, что не приложил больше усилий к поискам Дольфа, предоставил ему делать то, что он посчитает нужным, и не мог всерьез предположить, что он может находиться в безвыходном положении. Подавив невесть откуда взявшиеся угрызения совести, он сдержанно кивнул женщине:       — Так и есть. Но почему именно подземелья? Почему не Круциатус?       — Мерлин его разберет, нашего повелителя, — поморщилась Белла. — Но в Дольфа не так легко попасть Круциатусом. Возможно даже, Лорд опасается пытать его.       Снейп хмыкнул. Волдеморту стоило опасаться, но только в долгосрочной перспективе.       — Он хочет, чтобы Дольф принес ему Непреложный Обет, — добавила Беллатриса и заметила, как ее собеседник спал с лица.       — В чем он должен поклясться?       — Лорд не сообщил мне, — сказала она с сожалением. — Видимо, клятва верности или что-то в этом роде.       — Ты ведь можешь попасть туда, где его держат? — спросил зельевар, обхватив себя за плечи. — Ты можешь провести меня?       — Да, Люциус провел ритуал, когда я потребовала найти мне помещение, — растерянно проговорила она. — В чем дело, Северус?       Снейп поморщился.       — У светлых… не один шпион среди пожирателей, — тихо сказал он наконец. — И в случае Дольфа… все серьезнее. Он должен совершить кое-что действительно важное, Белла. И он знает слишком много. Нельзя, чтобы он…       — Тогда я понимаю, — медленно кивнула волшебница, осознавая информацию. — Нужно с ним поговорить. — Она бросила взгляд на часы.       Обычно в послеобеденное время Лорд проводил встречи с официальными лицами, превращаясь в ответственного и расчетливого политика. Служащие Министерства, представители знатных семей, высокопоставленные иностранцы — в их присутствии он вел себя иначе, чем с пожирателями смерти. Те, кто мог принести Волдеморту пользу, никогда не становились свидетелями его садистских наклонностей. Они, хоть и признавали его взгляды весьма радикальными, предпочитали убеждать себя, что все ужасные истории, пересказываемые магами, надуманны и преувеличенны. Так они успокаивали свою совесть, и Лорд не препятствовал им. С людьми, уверенными, что они действуют по собственной воле, а не под давлением, легче иметь дело.       — Пойдем, — вздохнула Беллатриса и достала палочку. — Чары невидимости. На всякий случай, — объяснила она, и Северус, глубоко вздохнув, подставился под заклинание.       Это противоречило его инстинктам, но некоторые чары действительно лучше не накладывать на себя самостоятельно.

* * *

      Белла нетвердо шагала по узкому проходу. Каменные стены были покрыты капельками воды, очевидно, это просачивались сквозь вековую кладку грунтовые воды. Над ними было несколько десятков метров земли, и сейчас волшебнице казалось, что эта толща физически давит на нее.       Как прежде ее привлекало это место! Оно обещало несколько часов блаженной свободы и ничем не ограниченной власти. Беллатрису бил озноб, и она обняла себя за плечи, стараясь думать о чем-то постороннем. К сожалению, почти все ее воспоминания так или иначе возвращали ее к боли и страданиям, которыми она наслаждалась, упивалась, дышала.       Волшебница думала о Нарциссе, о тех днях, что они провели во Франции. Казалось, это было так давно… Белла представляла себе, что сейчас где-то совсем рядом, в ее спальне, ее дожидается Имбирь. Она почти ощутила под пальцами мягкую, непослушную шерсть и слабо улыбнулась.       Северус прикоснулся к ее плечу, и волшебница вздрогнула от неожиданности. Она так глубоко погрузилась в раздумья, что почти забыла о его присутствии.       — В чем дело, Северус? — Она взмахом палочки сняла с мужчины заклинание невидимости. Здесь в нем уже не было необходимости.       — Может, тебе лучше вернуться? Чары ведь наложены только в начале коридора? — спросил он.       Зельевара беспокоила дрожь Беллатрисы. По правде сказать, тащить еще не до конца восстановившуюся волшебницу в место, с которым связано столько травмирующих воспоминаний, было безответственно. Но ситуация была исключительной.       — Все в порядке, — нервно улыбнулась женщина. — Не нужно нянчиться со мной, я чувствую себя глупо.       — Я не имею привычки с кем-то нянчиться, — фыркнул Снейп. — Просто не могу позволить, чтобы с моей подопытной в настолько революционном эксперименте что-нибудь случилось до того, как моя монография будет опубликована, — самым серьезным тоном заявил он, и Беллатриса тихо рассмеялась.       — Как я раньше не догадалась, — с улыбкой сказала она Снейпу. — Пойдем вместе. Я все равно собиралась побывать там.       Зельевар удивленно хмыкнул, и они продолжили путь по холодным подземельям.       Снейпу действительно не хватало общества Дольфа эти недели. Правда, с его исчезновением у зельевара появились дополнительные заботы в виде занятий с Поттером, из-за которых свободного времени не оставалось совсем. Юноша был неглуп, но заменить ему Дольфа, который оказался неожиданно чутким собеседником, не мог в силу своей молодости и чересчур раздражающего поведения.       Снейп не знал, что ожидал увидеть. Все это время он был уверен, что Лорд не может обойтись с Дольфом чересчур жестоко, ведь, когда это было оправданно, маг умел усмирить свой тяжелый нрав. А он ведь считал союз с Дольфом выгодным, казалось зельевару. Теперь он понимал, что глупо было предполагать, что Лорд смирится с такими условиями сотрудничества. Он собирался сломать Дольфа, сделать его одним из своих слуг, и этого нельзя было допустить.       Белла наложила невербальные сонные чары на еще одного узника, заглушающие и сигнальные на все помещение и подошла к зельевару, который стоял у камеры Дольфа.       Что-то заныло в груди, когда Северус увидел закованного в кандалы усталого и грязного мага. Нездоровая бледность заливала изможденное лицо, бесцветная борода была всклокочена. Глаза запали, но смотрели ясно, без того отупения и безразличия, что обычно приобретается вследствие длительного заключения. Дольф поднялся с грязной лежанки в углу камеры и приблизился к решетке, насколько позволяла прикованная к кандалам цепь.       — Северус, — улыбнулся он жутковатой улыбкой. — Здравствуй, Белла, — поздоровался он с напряженной женщиной. — Пришли в гости?       — Надо было сделать это раньше, — не скрывая досады, произнес зельевар.       — Забудь, — отмахнулся Дольф, сделав странное движение скованными руками.       — Нужно вытащить тебя отсюда, — тихо сказала Белла, с ужасом и жалостью глядя на мага.       — Не выйдет, — грустно усмехнулся Дольф. — Дорогой Лорд неплохо постарался, чтобы я не сбежал. Он отпустит меня, если я принесу ему Обет, — сообщил он Северусу.       — Я знаю, — кивнул тот.       — Правда? — удивился маг. — И что ты скажешь об этом?       — Это неприемлемо, — коротко ответил зельевар.       — Вот и я так думаю, — согласился Дольф. Он присел прямо на каменный пол, словно ноги его не держали. Наверное, так и было. За эти без малого три недели маг должен был сильно ослабнуть. — Даже если с вашей помощью мне удастся сбежать, это сведет к нулю все старания, — вздохнул он и посмотрел на Беллу.       — Я знаю обо всем, — правильно истолковала она его взгляд. — И полностью тебя поддерживаю. Если я чем-нибудь могу помочь…       — Не знаю, — задумчиво потер он лоб грязным пальцем. — Что там Поттер?       — Приволок в мой дом диадему Когтевран, попутно едва не угробив Грейнджер, — проворчал Северус.       — О, — воспрянул духом маг. — Неплохо, очень неплохо. Она ведь была в школе?       — Верно, — кивнул зельевар.       — Осталось найти только два, — пробормотал Дольф. — Нет, это невозможно. Думаю, мне все же стоит принести ему клятву.        — Она убьет тебя раньше, чем ты успеешь найти хоркруксы. Какой бы ни была формулировка Обета, она наверняка не позволит тебе нанести Лорду вред.       — А как взаимодействуют два противоречащих друг другу Обета? — оживился Дольф.       — Зависит от обстоятельств. Но не стоит так рисковать, — покачал головой зельевар.       — Он хочет добиться чего-то конкретного? — спросила Белла.       — Думаю, в первую очередь послушания, — криво усмехнулся Дольф. — Я слишком долго испытывал его терпение, а дорогому Лорду претит независимость окружающих.       Северус выразительно поглядел на него.       — Ну что, что еще я должен был делать? — шепотом возмутился маг. — Он не станет просто так доверять мне тайну. Его нужно вывести из равновесия, не оставить другого выхода… — Он закусил губу. — Я пытался объяснить ему, что собой представляет душа, давил на его самолюбие — но бессмертие действительно значит для него слишком много, — устало закончил Дольф. Видимо, эта эмоциональная тирада отняла у него много сил. Он помолчал, потом обреченно покачал головой. — Как ты себя чувствуешь? — наконец поднял он глаза на волшебницу. — Я думал, ты собиралась остаться с Нарциссой.       — У Него были другие планы на мой счет, — женщина грустно улыбнулась.       — Я пытался убедить Беллу на время остаться на Спиннерс-энд, — сказал Северус. — Думаю, дом достаточно защищен, чтобы Лорд не смог до нее добраться, — сделал он нечаянный комплимент автору большей части защитных заклинаний, наложенных на здание.       Дольф хмыкнул и обернулся к волшебнице.       — Поступай, как знаешь. Но раз уж Лорд больше не вызывает у тебя симпатии, наверное, держаться от него подальше было бы благоразумнее.       Беллатриса пристально глядела на мага, и на ее лице отражалась жалость, которую она так старательно сдерживала все это время. Как она может прятаться, когда этот монстр творит Мерлин знает что? Эту мысль она смущенно и немного сбивчиво, но твердо постаралась донести до магов. По мере того, как она говорила, на их лицах появлялась одинаковая грустная улыбка.       — Ты же уже поняла, что, даже если мы убьем его сейчас, это не решит проблему? — мягко спросил Северус.       — Хоркруксы, — кивнула Белла. — Я постараюсь что-нибудь узнать. Все равно, пока у меня есть метка, скрыться от Лорда не удастся, — хмуро проговорила она.       Снейп глянул на друга, который что-то обдумывал, и сказал Белле:       — Если ты решишься сбежать, я дам тебе зелье, которое уменьшит боль в метке. — Он с удовлетворением заметил на лице волшебницы проблеск удивления и радости. — Для верности, правда, нужно будет поменьше колдовать, — добавил он осторожно. — Обдумай все это.       Белла благодарно улыбнулась мужчине и взглянула на Дольфа.       — Мы не оставим тебя, — сказала она, прикоснувшись пальцами к холодным толстым прутьям решетки. — Нужно что-нибудь придумать. — Она решительно посмотрела на Северуса. Тот задумчиво осматривал камеру.       — Возможно, ничего придумывать не придется, — туманно проговорил Дольф. Он поморщился, поменял позу и с улыбкой посмотрел на мага и волшебницу. — Все будет нормально, — успокоил он их. — Идите уже. И не забудьте разбудить моего соседа, — проворчал он.       Северус бросил взгляд на худого человека в поношенной мантии, крепко спящего на грязной лежанке, но не стал ничего говорить. Белла еще с минуту постояла у решетки, потом наложила на Снейпа заклинание невидимости.       — Я рад был вас видеть, — сказал Дольф на прощание, отошел вглубь камеры, снова устраиваясь на подстилке, и обессиленно прислонился к стене.       Когда волшебница снимала заклинание со второго заключенного и быстро покидала подземелья вслед за невидимым Северусом, в ее глазах стояли слезы.

* * *

      Когда они добрались до лаборатории, Северус выдал Белле несколько порций изобретенного им зелья. И хотя женщина заявила магу, что сейчас в нем нет необходимости, тот только пожал плечами и упаковал бутылочки в небольшой футляр, походную аптечку, которая вмещала в себя почти неограниченное количество зелий и гарантировала их сохранность.       — Я буду рад, если ты выживешь, — немного резко произнес Снейп.       Почему-то почти всю сознательную жизнь забота о ком-то была для Снейпа работой, причем тяжелой и неблагодарной. Ребенком присматривал за отцом, вечно напивающимся до беспамятства. Когда Тобиас был трезв, он никогда не вспоминал того, как маленький сын с трудом отводил его в спальню и убирал беспорядок в его одежде. Мальчик чувствовал, что неуместен со своей заботой, что лезет не в свое дело, но безразлично наблюдать за отцом, находящимся в настолько жалком состоянии, он не мог. И зачем-то продолжал помогать ему, ни разу за все время не встретив благодарности. Теперь воспоминания о детстве для него были прочно связаны с запахом рвоты и немытого тела.       Лили относилась к его заботе снисходительно, но и тогда он чувствовал себя неуклюжим и ненужным, хотя она, конечно, была весьма мила с ним.       Потом был Поттер-младший. Северус всеми силами старался сохранить жизнь мальчишке, и именно поэтому тот не должен был знать о его истинных намерениях. Гарри яро ненавидел мага, и это полностью было заслугой последнего. У того были и объективные причины отталкивать от себя гриффиндорца, помимо собственной иррациональной к нему неприязни. Но наличие этих причин не мешало Северусу иногда чувствовать почти детскую обиду на подобную несправедливость.       Самым смешным для него в этой ситуации было то, что теперь он совершенно не умел принимать чью бы то ни было благодарность. Для мужчины она выглядела лицемерием или насмешкой, и по-прежнему он ощущал себя неправильно и глупо. Северус первым посмеялся бы над своими детскими комплексами, если бы ему не было так неуютно.       Беллатриса была подавлена, но все же мягко улыбнулась ему.       — Спасибо, Северус, — тихо сказала она. — Ты не представляешь, что для меня делаешь.       Волшебница на секунду замялась, потом неловко обняла зельевара, истуканом стоявшего посреди лаборатории.       — Мы ведь справимся со всем этим дерьмом, верно? — тихо спросила она, прижимаясь щекой к его волосам и сомкнув руки за его спиной.       — Хотелось бы в это верить, — вздохнул Северус и коротко обнял ее в ответ, тут же отстраняясь.       Белла все так же улыбалась, хотя было ясно, что мысли ее одолевают совсем невеселые.       — Как ты думаешь, что он задумал? — поинтересовалась она. — Дольф, я имею в виду.       — Понятия не имею. — Северус нервно дернул плечом. — Я подумаю, как можно ему помочь. Какие планы на сегодняшний вечер? — вдруг, оживившись, спросил он.       — Если я не понадоблюсь Лорду, то никаких, — сообщила она, внимательно глядя на мага. — Тебе нужна моя помощь?       Снейп кивнул.       — Ты могла бы наведаться на Спиннерс-энд? Я обещал Поттеру, что проведу с ним учебную дуэль, но у меня есть дела в лаборатории. — Зельевар не стал уточнять, что дела эти вовсе не неотложны, но Белла и сама наверняка разгадала его небрежную интригу.       — Мне не хотелось бы встретиться с ним, когда в его руках будет палочка. — Она не стала отказываться, хотя ее неуверенность была очевидна.       — Сомневаешься в своих силах? — ехидно полюбопытствовал Снейп, и Белла невесело ухмыльнулась.       — Даже не знаю. — Она запустила руку в волосы. — Думаю, в этот раз у него вполне хватит сил наложить порядочный Круциатус.       Северус удивленно вскинул бровь. Видимо, директор передал ему не все подробности того сражения в Министерстве.       — В любом случае у нас запрещены Непростительные, — сообщил он через минуту. — Он поймет, Белла. И чем раньше это случится, тем лучше, — мягко сказал он.       Волшебница недоверчиво закивала головой, хотела возразить что-то еще, но потом обреченно махнула рукой.       — Я отправлюсь сразу, как только переоденусь, — сказала она со вздохом.       Северус кивнул на прощание, и Белла покинула лабораторию.

* * *

      Волшебница собиралась на Спиннерс-энд, как на казнь. Она догадывалась, как пройдет ее встреча с Поттером, и эти соображения совершенно не воодушевляли. Женщина была готова к обвинениям, и возможные попытки отомстить ее не пугали, потому что все, что может сказать и сделать несчастный юноша, по ее вине лишившийся единственного родного человека, было незначительным по сравнению со снедающими ее сожалениями и осознанием непоправимости совершенного. Было отчаянно жаль, что все случилось именно так, но Белла не собиралась поддаваться малодушным порывам и прятаться от собственного прошлого. Эта встреча должна была состояться. Стимулировать наиболее болезненные воспоминания прошлой жизни было настоящим мазохизмом, но волшебница была уверена, что это необходимо.       Каждый раз сталкиваясь со страхом по отношению к себе, Белла, конечно, понимала, какие именно ее поступки являются его причиной, но в случае с убийством кузена все было гораздо тяжелее. Возможно, потому что им она наслаждалась сильнее, чем смертями посторонних людей. Та Авада стала подтверждением ее беспристрастности, думала она, доказала, что родство не помеха ее верности, освободила… «Заткнись», — беззвучно попросила она у своего отражения, опасаясь, как бы подобные мысли снова не завели ее в дебри самокопания и истерик. Сейчас было не время.       Белла переоделась в свободные брюки и светлую блузку, которые купила накануне. Прежние изысканные и баснословно дорогие наряды теперь нагоняли на нее тоску. Женщина взглянула в зеркало и, подумав, набросила на себя маскирующие чары. Кардинально черты лица они не изменят, но в сочетании с короткой стрижкой и необычной для нее одеждой не позволят каждому встречному признать в ней Беллатрису Лестрейндж. Дело было не в том, что еще несколько месяцев назад ее разыскивал Аврорат. Сейчас пожиратели смерти могли бродить где им вздумается, и маги расступались перед ними, стремясь убраться подальше. Именно это заставляло волшебницу чувствовать себя неуютно. Так что она предпочла слиться с толпой.       Портключ переместил Беллу ко входу в Косой переулок. Наверное, глупо было делать то, что она задумала. Подкупать Поттера конфетами, словно ребенка. Но она не была пока готова встретиться с ним и малодушно тянула время.       В Косом переулке работал только один магазин сладостей, остальные закрылись еще несколько месяцев назад. Внутри было безлюдно и как-то мрачно. Впрочем, в том, что магическому населению Британии было не до леденцов и шоколадок, не было ничего странного. И Белла чувствовала себя виноватой в этом. Когда к ней вышла сухонькая женщина в возрасте, держащая палочку наизготовку, волшебница напряглась.       — Что вам угодно? — настороженно поинтересовалась хозяйка.       Беллатриса растерянно осмотрела прилавки. Она не была большой любительницей сладкого. Кажется. Хотя ей очень нравились пирожные Долли, которые все время подсовывала ей сестра, когда они жили во Франции.       — Мне… — нерешительно начала волшебница, потом осторожно улыбнулась хозяйке. — Чего-нибудь на ваш вкус. — Она выложила на прилавок два блестящих галеона, и женщина улыбнулась в ответ, убрав палочку.       — Конечно-конечно, — засуетилась она, ловким движением смахнув монетки в кассу и разом словно помолодев.       Хозяйка зашуршала какими-то пакетами, застучали крышки стеклянных банок. Белла не успевала следить за передвижениями бойкой женщины. Из-под прилавка послышался ее голос:       — Тыквенное печенье? Медовые ириски?       — Конечно, — с улыбкой ответила волшебница, наблюдая, как хозяйка магазина осторожно укладывает в коробку кислотного цвета пирожные.       — Детишкам гостинцы? — добродушно спросила она, запустив руку в прозрачной перчатке в ящик с желатиновыми червячками. Те находились в постоянном движении, и Белла с трудом представляла, кому может прийтись по вкусу настолько экстремальная сладость. Разве что мальчишкам.       — Можно и так сказать, — с улыбкой ответила волшебница.       — Тогда обязательно возьмите шоколадных лягушек, — посоветовала женщина и добавила к горке покупок несколько коробочек.       Потом взмахом палочки уменьшила свертки и упаковала их в еще одну коробку, которую протянула Беллатрисе.       — Спасибо, — кивнула волшебница, принимая коробку.       — И вам спасибо, что зашли, — сердечно улыбнулась хозяйка. — Покупателей, как видите, сейчас немного. Возьмите на дорожку. — Она протянула Белле алый леденец на палочке в виде наивного сердечка.       И волшебница, словно проникнувшись его легкомысленностью, тут же сунула его в рот.       Все еще улыбаясь, она попрощалась с женщиной и вышла. Начинал моросить мелкий дождик, но Белла все равно решила пройтись до конца переулка. Из-за серости весеннего неба и потому, что многие магазины были закрыты, улица казалась мрачной и безрадостной. Вчера она как-то не обратила на это внимания, увлеченная покупками. Сейчас же, когда она слонялась без дела и оттягивала время встречи с Гарри, следы идущей войны бросались в глаза. Выбитые стекла, наглухо заколоченные окна, свежие сколы на стенах строений и мостовой. Последней каплей для Беллы стал светлый силуэт, случайно замеченный ей на стене в одной из подворотен. След человеческой фигуры, окруженный черной копотью. Волшебница спрятала коробку с покупками в безразмерный карман мантии и аппарировала. Маленький алый леденец остался на мостовой, яркий, как капелька крови.

* * *

      Хлипкую на вид, с облупившейся краской дверь Белле открыла Гермиона. Выглядела девушка гораздо лучше, чем в прошлую их встречу. В то, что состоялась она всего лишь чуть больше суток назад, волшебнице верилось с трудом. Гермиона совершенно не удивилась появлению пожирательницы и пропустила ее внутрь. Видимо, Северус предупредил их. Кроме того, девушка явно была настроена дружески, и в этом волшебница тоже усматривала влияние зельевара.       — Привет, — улыбнулась Белла Гермионе, снимая верхнюю мантию.       — Добрый вечер. — Девушка проверила запирающие чары на двери и обернулась к ней, с интересом разглядывая. — Гарри ждет вас в дуэльном зале, — сообщила она.       — Ему так не терпится приступить? — криво улыбнулась волшебница.       Гермиона пожала плечами.       — Он там уже больше часа сражается с манекенами. После того, как я не выдержала и сбежала от него, — усмехнулась девушка, поправляя съехавший набок пучок.       Беллатриса нерешительно вздохнула, закусила губу и исподлобья взглянула на нее:       — Куда мне идти?       Гермиона улыбнулась ее кривляниям, призванным скрыть нервозность, и кивнула на невзрачную дверь в конце коридора.       — Зал там, — сказала она и с недоумением приняла протянутую Беллой коробку.       — Пирожные, — со смехом объяснила волшебница. — Глупо, наверное, — покачала она головой.       — Спасибо, — вежливо улыбнулась девушка и ушла, видимо, на кухню, не оставив Белле ничего другого, кроме как войти в дуэльный зал.       За два года Гарри изрядно подрос. И глядел на Беллу не с запальчивой юношеской ненавистью, которую она так хорошо запомнила, а серьезно и сдержанно.       Они молча поклонились друг другу и так же молча некоторое время перебрасывались заклинаниями. Точнее, Гарри атаковал, а волшебница выставляла щиты или просто уклонялась от заклинаний. Челюсти юноши были крепко сжаты, так что на щеках проступали желваки. Он атаковал продуманно и технично, и эмоции, читающиеся в его глазах и так ярко ощущаемые Беллой, не мешали ему сосредоточиться.       Невербальная магия давалась Гарри неплохо. Он вообще был силен и даже, наверное, смог бы нанести женщине ощутимый вред, если бы захотел. Но юноша, хоть и работал в полную силу, не стремился добраться до Беллы любой ценой. Спустя десять минут и не один десяток заклинаний его лицо постепенно разгладилось, и он расслабился.       Белла напомнила себе, что они теперь на одной стороне. Она предпочла бы сначала поговорить с ним, объяснить, что действительно сожалеет о Сириусе. Толку от ее слов было бы немного, конечно. Что ж. Если в бою Гарри сбросит часть напряжения, возможно, их диалог выйдет более содержательным. Кроме того, Северус наверняка поговорил с ним до ее прихода.       И волшебница, решив положиться на интуицию, начала отвечать юноше боевыми заклинаниями. Первые два или три были выполнены вполсилы, на пробу. Хотя в том, что Гарри отразит их, она не сомневалась.       Выставив щит, юноша впервые заговорил с ней:       — Мадам Лестрейндж, я не сахарный.       Волшебница фыркнула.       — Уверен? — немного нервно подмигнула она. — А то я ведь этого себе не прощу — не добралась до Гарри Поттера, когда этого отчаянно хотелось, и случайно угробила сейчас. — Она картинно опустила уголки губ.       — Я поспешу вас огорчить, — с нарочитой вежливостью произнес юноша, отскакивая в сторону от поблескивающего фиолетового луча, — меня не так уж легко «случайно угробить».       — Неужели? — с иронией осведомилась Белла, едва устояв на ногах после ответного заклинания.       — Вы можете обратиться к Волдеморту, он поделится опытом, — усмехнулся Гарри.       Беллу радовало, что они не стали ходить вокруг да около. Их ситуация была сложной, и неизвестно, что было бы хуже: открытая ненависть или попытки сделать вид, что ничего не было. Слишком многое связывало их в прошлом, и это нельзя было забыть или игнорировать. Но, возможно, с этим удастся справиться.       Гарри атаковал волшебницу связкой мощных заклинаний, и ей пришлось приложить усилия, чтобы удержать щит. Белла устала с непривычки, но сдаваться не собиралась. С удовлетворением она отмечала, что не растеряла боевых навыков. Тело действовало автоматически, под влиянием интуиции и инстинктов, и хотя в мышцах чувствовалось тянущее напряжение, ее радовало происходящее. Дуэль для дуэли, а не во имя убийства, была чем-то замечательным. Белла чувствовала себя непривычно свободно и непринужденно, но внезапная реплика Гарри все же выбила ее из колеи.       — Я знаю, что вы не виновны в смерти Сириуса, — произнес он в промежутке между атаками, и волшебница не сразу поняла, о чем он говорит. Влажные волосы юноши прилипли ко лбу, щеки порозовели, и он был очень серьезен. — Я пытаюсь разделять вас тогдашнюю и теперешнюю. — В Беллу полетело невербальное Инкарцеро, и она не успела его блокировать.       Толстая шершавая веревка опутала ее, прижав руки к телу. Волшебница выругалась и воспользовалась беспалочковыми режущими чарами, чтобы освободиться. Они отняли приличное количество сил, и когда Белла снова приняла боевую стойку, палочка в ее руке едва заметно подрагивала.       — Я пытаюсь, — повторил Гарри. — Это проще, чем я рассчитывал, но все равно… — поморщился он.       — Конечно, — кивнула женщина, переводя дыхание. — Ты вообще не должен…       — Нет, нет. Было бы несправедливо обвинять вас в том, над чем вы были не властны, — возразил юноша. — Экспеллиармус!       Палочка вырвалась из рук Беллы, и Гарри поймал ее на лету.       — Кажется, я победил, — довольно проговорил он, и тон его был немного зловещим.       Но юноша подошел к волшебнице и с легкой улыбкой вернул ей палочку.       — Ты просто заговорил мне зубы, — добродушно возмутилась Белла, испытывая невероятное облегчение.       — Я действительно так думаю, — сообщил он и вдруг хитро улыбнулся. — Но, чтобы сообщить вам об этом, нужно было выбрать подходящий момент. Меня учили, что к каждому противнику нужно находить особый подход.       — Узнаю слизеринскую философию, — покачала головой волшебница.       Гарри пожал плечами.       — Спасибо за дуэль, — поблагодарил он и снял очки, чтобы протереть их краем футболки. — Хотите остаться на ужин? Думаю, Гермиона будет не против, если вы воспользуетесь ее ванной.

* * *

      Как бы Поттер ни старался, скрыть радость при виде целого пакета волшебных сладостей ему не удалось.       — Вы не представляете, как я соскучился по всему этому, — немного смущенно пробормотал он, утаскивая горсть извивающихся желатиновых червячков и продолжая готовить чай.       Он поставил на покрытый клеенчатой скатертью стол три разномастные чашки, присел на стул около окна и поднял глаза, почувствовав изучающий взгляд Беллатрисы.       — Что? — спросил юноша, пододвигая к себе одну из чашек.       — Ты вообще не выходишь отсюда? — уточнила женщина.       Чай был заварен по-маггловски, и несколько чаинок плавало на поверхности. Волшебница провела рукой над чашкой, они сбились к стенке и растворились.       — Выхожу, — осторожно проговорил Гарри. — Под маскирующими чарами, конечно. И магических кварталов приходится избегать, — вздохнул он.       — Тебе неплохо удается скрываться, — кивнула Белла. — Многие из пожирателей охотятся лично за тобой, но не имеют никаких успехов. Лорд… недоволен ими.       Гарри потер переносицу.       — Ради этого многим пришлось пожертвовать. Например, шоколадными лягушками, — уже веселее сказал он и вытащил из коробочки прыгучую сладость.       Гермиона закатила глаза.       — Мы закупаемся продуктами в маггловском супермаркете на соседней улице, — продолжил он, разглаживая по сгибам пустую упаковку. — Использовать магическую доставку было бы неосмотрительно. Правда, миссис Уизли иногда передает мне домашние пироги. Но для этого приходится открывать камин, а это небезопасно. И, хотя мне кажется, что дом отлично защищен, Дольф этого не одобряет. — Юноша снова вздохнул.       — Он строг с тобой? — спросила Белла, слизывая с пальца крем. Те самые кислотно-яркие пирожные оказались на удивление вкусными.       Гарри наморщил лоб.       — Бывает. Я думаю, что порядком его раздражаю, — признался он.       Волшебница удивленно хмыкнула.       — Что же ты такого делаешь?       — Думаю, дело в том, чего я не сделал. Или не сделаю, — пробормотал он, рассматривая кружащиеся в чашке чаинки. — Не спасу мир.       — Успеешь еще, — удивленно возразила волшебница, не вполне понимая, о чем он говорит.       — Ага, — согласился юноша, встряхнувшись. — Надеюсь, в этот раз у меня получится.       Белла перевела взгляд на Гермиону, но лицо той также выражало недоумение.       — У меня есть вопрос, — решила сменить тему девушка, а может, ей просто не терпелось выяснить некоторые интересующие ее подробности.       — М? — Волшебница склонила голову.       — Та клятва, которую вы дали. Вы ведь дрались на дуэли с Гарри, так почему она…       Женщина сделала глоток и отставила чашку.       — Сначала я думала, что ничего не получится, — призналась она после непродолжительного молчания. — И вообще не собиралась атаковать, только защищаться. Но потом мне показалось, что ничего страшного не случится… Я имею в виду, когда просто размышляешь о том, чтобы нарушить клятву, магия дает о себе знать, но ничего такого я не чувствовала. Возможно, заклинание посчитало, что я таким образом спасаю Гарри жизнь. — Она немного смущенно улыбнулась.       Гермиона о чем-то размышляла.       — Я не слышала ни о чем подобном. Все клятвы так работают? — уточнила она.       Белла задумалась.       — Большинство. Такое предупреждение необходимо, иначе сотни магов погибли бы из-за простой забывчивости. Многие влиятельные люди, политики за свою жизнь приносят десятки Непреложных Обетов о неразглашении, и все запретные темы не так уж и легко запомнить.       Гермиона кивком поблагодарила ее за объяснения.       — Гарри, знаешь, о чем я подумала? — задумчиво проговорила Белла, утаскивая с тарелки очередное пирожное. — Ты мог бы добавить в дуэльный зал мебели.       — Зачем? — не понял юноша. — Это ведь… неудобно.       — Именно поэтому, — с улыбкой кивнула женщина.       На лице Поттера появилось понимание.       — Условия, приближенные к реальным? Отличная идея, — признал он. — Вы придете еще? Наша сегодняшняя дуэль вышла несколько скомканной.       — Если вы позовете. — Беллу приятно удивило это предложение.       — В любое время, — пожал плечами Гарри. — Но вам, похоже, будет чем заняться? Если вы не передумали. Я имею в виду, вам теперь сложно находиться рядом с пожирателями, и в этом нет острой необходимости. — Юноша посерьезнел и смотрел внимательно и испытующе, так что Гермионе стало не по себе.       Белла помрачнела.       — Я там всего двое суток, — проговорила она и благодарно кивнула Гермионе, подлившей ей еще чая. — Слишком много всего произошло. Пока Лорд ничего не требует от меня, но скоро мне придется принимать участие в рейдах. И я не знаю… — Она хмуро рассматривала свою чашку и выглядела очень расстроенной.       — Тогда не возвращайтесь туда, — сказала девушка. Теперь, когда ситуация прояснилась, она искренне сочувствовала Белле.       Та грустно улыбнулась.       — Он захочет узнать, что произошло. От него сложно скрыться, — со вздохом сказала она. — Северус полагает, что Лорд может использовать метку, чтобы отыскивать пожирателей. Думаю, в прошлый раз так и случилось.       — Как это работает? — уточнил Гарри, который внимательно ее слушал.       Белла вздохнула и сказала отстраненно и размеренно, будто читала лекцию:       — Как вы знаете, Темная Метка используется для связи между нами и Лордом. Жжение в метке служит сигналом для сбора. Одному из нас достаточно воздействовать на нее магией, и остальные будут знать, куда аппарировать. — Гарри, не сводя глаз с волшебницы, подтянул под себя ногу. — Но Северус уверен, что сам Лорд может вычислить координаты аппарации и без нашего желания. Отголосков любых наших заклинаний может хватить для этого.       — Даже если на дом будет наложена защита? Здесь очень мощные чары, мы долго над этим работали.       — Я не знаю. — Она развела руками. — Дом Нарциссы тоже был защищен.       — Но сейчас же вы здесь, и все нормально, — не сдавалась Гермиона.       — Так я ведь пока не сбегала. Кроме того, это только предположение, пусть и весьма правдоподобное.       — Тогда можно не колдовать, — сказал Гарри, и девушка с сомнением взглянула на него.       — Можно, — кивнула Белла. — Но пока… Возможно, мне удастся узнать, куда хоркрукс переместили из моего хранилища.       — Будьте осторожнее, — тихо сказала Гермиона. Ее расстроили объяснения женщины.       Белла улыбнулась.       — Северус годами справлялся с этим. Почему у меня не должно получиться?