* * *
Дольф целовал вяло сопротивляющегося Снейпа, положив руку ему на шею. Делать это полулежа было неудобно, так что маг потянул мужчину на себя и улегся на пол, тут же почувствовав головокружение. Зельевар вырвался и хотел вскочить на ноги, но понял, что немедленно рухнет, и остался сидеть. — Какого Мерлина ты творишь? — возмутился он без особого, впрочем, запала. Маг, запрокинувший голову и внимательно изучающий потолок, пожал плечами. — Я хотел поцеловать тебя с того дня, как увидел. Черт его знает. Будто дежа вю или что-то в этом роде. Прозвучало это неубедительно, и Северус хотел в своей ехидной манере об этом сообщить, но промолчал. Было лениво, спокойно и, надо признать, приятно. Зельевар когда-то читал о влиянии курения травки на организм. И признавал, что сейчас оно было как нельзя кстати. — Я бы извинился, — продолжил Дольф, — но вижу, что тебе не было так уж плохо. — Маг глупо хихикнул, разглядывая Снейпа и отмечая его очевидное возбуждение. — Близость другого человека может быть весьма волнующей, да, Северус? — хитро заметил он и вздохнул. — Я ведь чертовых пять лет ни с кем не был. — Что, не до того было? — поинтересовался зельевар, снова укладываясь на спину. Голова кружилась нещадно. — Именно. Да и изъеденные язвами гениталии как-то не способствовали, — с наигранной серьезностью произнес мужчина. — Ну, если ты планировал исправить это сегодня, то явно не со мной. Я не смогу избавиться от мыслей о гноящихся болячках, — хохотнул Снейп. — У тебя чаще всего такое выражение лица, будто ты о них думаешь не меньше четырнадцати часов в сутки, — заразительно рассмеялся маг. — Окружение способствует, — фыркнул Северус. Наступившее уютное молчание нарушали только редкие смешки. — Я мог бы сделать тебе минет, — вдруг доверительно сообщил Дольф. Северус некоторое время раздумывал над его словами. — Твоя борода будет щекотать мне яйца, — вздохнул он наконец. — Если проблема только в этом, я могу наложить бреющее заклинание. — Какие жертвы, — лениво усмехнулся зельевар. Дольф задумчиво провел рукой по бороде непонятного серого цвета и проговорил: — На самом деле никаких жертв. Это просто привычка. — М? — заинтересовался Северус, поворачивая к собеседнику голову. — Ну, я не мог накладывать заклинание по утрам, а бриться маггловским способом — долго и утомительно. — Почему не мог? — не понял маг. — Боялся уподобиться Волдеморту, — хихикнул Дольф. Его собеседник вздохнул. — Что за чушь ты несешь? — ласково поинтересовался он, недоумевая, зачем вообще ведет эту в крайней степени неадекватную беседу. — С магией творилось черте что, — вздохнул молодой человек. — И мы старались колдовать поменьше. Я не хотел лишиться носа из-за неудачного бреющего заклинания. Зельевар обстоятельно обдумал полученную информацию. — А за рога подержаться дашь? — уточнил он. — Нет, — широко улыбнулся маг и шумно вдохнул. — Какая тогда радость? — расстроился зельевар. — Ууу. Как же ты справлялся, пока меня не встретил? Афродизиаки себе варил? — Усиленно дисциплинировал сознание и собственное тело. Ууу? — Угу. — Его реплика прозвучала невнятно, и через пару минут он уже спал крепким сном прямо на полу. Как и Северус.* * *
Люциус посетил интернат на следующий день. Он уже был осведомлен о визите Волдеморта в убежище его семьи, и сюда его привело исключительно желание увидеться с женой. Поэтому он тут же вызвал эльфа и велел ему немедленно разыскать Нарциссу. Было раннее утро, и она еще не проснулась. Люциус решил наплевать на приличия и велел слуге перенести его прямо в комнату волшебницы. Бедное существо не смело противиться приказу, и через минуту маг уже разглядывал спящую женщину. Некоторое время Люциус просто стоял, выравнивая дыхание, пропитываясь покоем и уютом спальни. Его жене явно выделили одну из лучших комнат. Старинная мебель, высокие потолки, обитые небесно-голубым шелком стены, не меньше дюжины массивных серебряных канделябров. Среди этого простора и величия прошедших веков на огромной двуспальной кровати спала Нарцисса. По-детски завернувшаяся в одеяло, она казалась удивительно беззащитной и уязвимой. Люциус снял мантию, оставшись в брюках и жилете, и прилег рядом с женой. Та было заворочалась, но потом уснула еще крепче прежнего. Ее лицо и во сне хранило отпечаток тревог, мучивших ее наяву. Между светлых бровей появилась печальная складочка, губы были поджаты, а в уголках глаз можно было разглядеть тонкие морщинки. Маг вдруг остро ощутил вину за то, что совершенно не замечал всего этого. За то, что не в силах уберечь любимую женщину от переживаний, от этой страшной войны. Он осторожно подвинулся ближе и нежно поцеловал волшебницу в висок. — Просыпайся, — с тихой улыбкой сказал маг, погладив ее по щеке тыльной стороной ладони. Нарцисса чуть нахмурилась и открыла заспанные глаза. — Если ты мне снишься, то просыпаться я не намерена, — невнятно пробормотала она. — Можешь не бояться, — продолжал улыбаться Люциус. — Я никуда не денусь ближайшие несколько часов. Нарцисса наконец окончательно проснулась и разглядывала мужа со счастливой улыбкой. Потом она выпуталась из одеяла и села на постели, уютная и домашняя, и для мага все его многочисленные проблемы отошли на второй план. Он переплел свои пальцы с пальцами жены, осторожно поглаживая ее по тыльной стороне руки. Люциусу хотелось прижать женщину к себе и не отпускать, пока она не поймет, не простит за его постыдную беспомощность. Но маг робел, хотя радость, написанная на заспанном сияющем лице, говорила о том, что их желания совпадают. Мужчина чувствовал себя не вправе вести себя как ни в чем не бывало. — Белле сильно досталось от тебя? — спросила волшебница. На самом деле это ее сейчас не слишком интересовало. Но на лице ее мужа отражалось столько эмоций, что Нарцисса поняла: еще немного, и утро они проведут, рыдая в обнимку, как дети. — Не слишком, — улыбнулся Люциус. — Главное, что вы в безопасности. — Не знаю, — вздохнула женщина. — Я волнуюсь за Беллу. Она там совсем одна. — Твоя сестрица в состоянии о себе позаботиться. Она прекрасно устроилась, — поморщился Люциус. Он с минуту молча разглядывал жену, гадая, стоит ли начинать серьезный разговор, а потом вспомнил кое-что. — Я хотел спросить тебя. — Маг достал из-под рубашки маленький глиняный амулет и показал его Нарциссе. — Что это? — Белла дала тебе это? — Волшебница наклонилась, чтобы рассмотреть паучка получше. — Забавные вещицы, верно? Мужчина серьезно взглянул на нее. — Твоя сестра убеждала меня, что эту самую вещицу мне совершенно необходимо носить при себе, не снимая даже на ночь. Я, разумеется, проверил ее на проклятия, прежде чем надеть, но это все равно не дает мне покоя. Нарцисса взглянула на него удивленно. — И что самое интересное, — вздохнул маг, — я впервые за несколько недель спал без кошмаров. Жена с сочувствием прикоснулась к его руке, и он, улыбнувшись, сжал ее ладонь. — Белла не может желать тебе зла, — убежденно заявила волшебница. Люциус усмехнулся. — Мне придется поверить тебе на слово. Нарцисса подобралась ближе к мужу и оставила на колючей щеке нежный поцелуй. Потом вылезла из кровати и направилась в ванную комнату, на ходу распуская растрепанную косу, в которую на ночь собирала волосы. Возможно, пока она приводит себя в порядок, Люциусу удастся собраться с мыслями. Похоже, сегодня ему на это требовалось немало времени, и это внушало женщине тревогу.* * *
Дольфа разбудило чудовищное жжение в левом предплечье. Спросонья он решил, что попался какому-то из мутировавших магических насекомых, и автоматически применил Инсендио, не успев открыть глаза. — Прекращай это, — послышался хмурый сонный голос, и маг тут же вспомнил, и какой сейчас год, и кем он является со вчерашнего дня. Он пожиратель смерти. Это было самым абсурдным и нереальным, что только можно было представить. И тем не менее… — Добро пожаловать, — сказал Северус, уже справившийся с беспорядком в одежде. — Вызов ощущается именно так. Спина ныла после сна на полу, но в голове была блаженная легкость. — Минет, получается, придется отложить? — серьезно спросил Дольф, и зельевар поперхнулся. Маг послал ему хулиганскую улыбку и аппарировал по зову Метки. Северус убедил себя, что сознание его друга наверняка до сих пор затуманено, и отправился следом. Дольф уже вел оживленный диалог с Лордом, и зельевар понял, что правило сорока семи секунд действует и в случае с меткой. Нужно будет указать Дольфу на это, чтобы он однажды не прибыл к Лорду до того, как тот пошлет вызов. Кроме них двоих в зале находился еще один мужчина, которого Северус видел впервые, и десяток пожирателей. Помещение продолжало стремительно заполняться слугами Волдеморта. По негласному правилу наиболее приближенные к Лорду занимали места у самого его кресла, остальные стояли в стороне. Маги закончили разговор, причем на лице Дольфа проглядывало тщательно скрываемое недовольство, и Волдеморт прошел к своему креслу. — Прежде всего я хочу сообщить, что со вчерашнего дня Дольф стал одним из вас. — Волдеморт потянулся к стоящему рядом магу, ухватил за руку и резким движением засучил рукав его балахона, демонстрируя пожирателям Темную метку. Дольф едва заметно поморщился. Он стоял с высоко поднятым подбородком перед несколькими десятками магов и скользил взглядом по знакомым лицам. Пожиратели издали подбадривающий гул. На лице Лорда отразилось победное выражение, когда он взглянул на своего нового последователя. Он отпустил его руку, и Дольф сделал шаг в сторону, достаточно торопливо, чтобы это можно было счесть непочтительным. Но Волдеморт уже забыл про него. — Как обстоят дела в редакции Пророка? — холодно обратился он к Нотту. — Их последние статьи показались мне достаточно самоуверенными. — Я разберусь с этим, мой Лорд, — заверил маг, явно тщательно следя за тем, чтобы голос оставался ровным и твердым. — Надеюсь, в этот раз ты постараешься лучше. В мэноре не хватит камер, если ты станешь упрятывать туда всех неугодных журналистов. Они изначально не должны писать такого, что мы сочтем нежелательным. — Такого больше не повторится. — Нотт низко склонил голову. Волдеморт еще несколько секунд глядел на него, потом перевел взгляд на хозяина особняка. — Что ты можешь рассказать об интернате, Люциус? От родителей никаких неприятностей? — Дела идут отлично, мой Лорд. Прошлым вечером я побывал в Гринготтсе и решил вопрос со счетом, открытым для нужд интерната. — С ним были проблемы? — Нужно было уточнить некоторые детали. Ежемесячно в хранилища персонала с этого счета поступает жалование, счета от поставщиков продуктов отправляются гоблину, который занимается нашими делами, он оплачивает их и составляет отчет. Что же касается прочих расходов — средства на них выделяются после обсуждения со мной. В скором времени потребуется найти другие источники для финансирования школы. — Это не станет проблемой. Многие из лояльных магов желают предоставить материальную помощь. Так что ты, Люциус, можешь не беспокоиться, что твой личный счет опустеет. — Мой Лорд, я ничего… Волдеморт прервал его, махнув рукой. — Ты заслужил мою благодарность, Люциус. Без твоего содействия интернат не удалось бы открыть так быстро. Продолжай в том же духе. — Спасибо, мой Лорд. — Что насчет родителей? — с легким недовольством повторил маг свой вопрос. — Они не смогут найти это место. Мы ничего не слышали о них, кроме пары статей в каких-то газетенках. А в случае чего их собственные дети станут прекрасным средством давления. — За этим нужно тщательно следить. Я не хочу, чтобы они организовали очередной Орден. Белла, Мальсибер и, пожалуй, Дольф. Вы ответственны за это. Обойдите их дома сегодня и регулярно делайте это в будущем. При первых же признаках замышляющегося бунта… — Он замолчал, многозначительно глядя на Беллатрису. — Можно дать понять им, что случится, если они не смирятся? — с предвкушающей улыбкой спросила волшебница. — Разумеется, — кивнул Волдеморт, довольный ее инициативой. — Эйвери, Руквуд, вы поступаете в распоряжение этого господина, — с легкой иронией, очевидной только для ближнего круга, произнес Лорд, кивком головы указав на их гостя. Неизвестный маг разве что не раздулся от осознания собственной важности. Глупец. Оба волшебника явно уже получили указания на его счет. Слушаться его они будут ровно до того момента, когда он перестанет быть полезен. И чтобы предположить, что произойдет следом, не нужно быть провидцем. После этого обсуждались дела Министерства, которое почти полностью контролировалось Лордом. Фактически власть была захвачена, но положение все еще оставалось достаточно шатким. Волдеморт планировал полностью включиться в управление страной, потом подчинить себе Хогвартс и только после этого официально заявить о своей победе. Магической Британией сейчас руководило временное правительство, пока не назначен новый Министр. Оно подчинялось напрямую Лорду, но выбрать нового Министра было необходимо. Маг раздумывал над кандидатурами уже достаточно долгое время. Это должен был быть кто-то абсолютно преданный и в то же время достаточно самостоятельный, чтобы Волдеморту не приходилось диктовать ему каждый шаг, а только ключевые моменты. Большая часть его слуг удовлетворяла только первому условию. Люциус Малфой хоть и являлся прирожденным политиком, также был скользок и ненадежен, остальные же были боевиками, им не хватало знаний и дипломатии. Дольфа Лорд не знал так хорошо, чтобы доверить ему столь важный пост. Сам он не собирался становиться Министром ни в коем случае. За последние месяцы он имел много дел с разного рода канцелярщиной и пришел к выводу, что это совершенно его не привлекает. Британия должна была твердо встать на ноги, прежде чем он сможет продолжить подчинять себе мировые магические сообщества. Следующей, согласно его плану, должна была стать Европа. Разумеется, к тому времени должно пройти пару десятков лет. Он наладит дипломатические отношения с как можно большим количеством стран; займется развитием Британии, чтобы нехватка ресурсов не стала препятствием для начала новой войны. Все эти планы нуждались в тщательном обдумывании и проработке, и тратить время на рутину, которой, без сомнения, будет полна работа Министра, Волдеморт не собирался, хоть и располагал временем в избытке. Но сначала нужно было окончательно захватить власть. В этом ему поможет чума, но и с началом эпидемии придется подождать. Прикинув, какие убытки стране принесет болезнь в той форме, в какой она существует сейчас, Лорд вынужден был признать, что к совету Дольфа относительно модернизации заклинания стоит прислушаться. Он не стремился уничтожить несогласных. Весь план состоял в том, чтобы они сами пришли к нему, поклялись в верности и стали послушными гражданами нового мира. Даже грязнокровки, которые, по его замыслу, в этом мире должны были занять положенное им место, чтобы их рабский труд также послужил великой цели. Наконец Волдеморт закончил раздавать поручения и велел пожирателям приступать к работе. Мальсибер тут же направился к Люциусу. Правильно, им понадобятся адреса, по которым раньше проживали воспитанники интерната. Белла встала рядом с Дольфом, молча поглядывая на то место, где под просторным рукавом балахона скрывалась метка. Маг перехватил ее взгляд и быстро подмигнул напряженной женщине. Мальсибер вышел из зала вместе с Малфоем, и Дольф с Беллой последовали за ними. — Делим поровну, — веско произнес Мальсибер, протягивая им по несколько листов пергамента, едва они вышли за двери защищенного от аппараций зала. — Действительно, лучше разделиться, — поддержал его Дольф, явно довольный таким решением пожирателя. Мальсибер быстро взглянул на него, сунул свои листы в карман мантии, явно коротковатой, и аппарировал. Дольф огляделся. — Пойдем вместе, — негромко сказал он и, заглянув в список адресов, протянул Белле руку. На лице волшебницы хоть и читалось недоумение, руку она приняла без колебаний. И обоих магов затянуло в воронку аппарации.* * *
— Доброе утро, Агата. — Нарцисса присела рядом с рыжеволосой девушкой и принялась за свой завтрак. — Доброе, — открыто улыбнулась та и отпила из своей чашки. Люциус не сдержал своего обещания никуда не исчезать в ближайшие несколько часов. Не прошло и получаса, как он резко вздрогнул, обреченно взглянул в глаза жене и спешно покинул ее, подгоняемый жжением в метке. Нарцисса некоторое время посидела в кровати, прикрыв колени одеялом и бездумно разглядывая видневшийся с ее места угол мягкого ковра со сложным узором, потом заставила себя подняться и принялась одеваться. Ей тоже было чем заняться. Время было раннее, и за столом для персонала они были вдвоем. Волшебница оглядела остальные столы, каждый из которых окружало шесть одинаковых стульев. — Детей приведут минут через двадцать, — ответила Агата на ее незаданный вопрос. — Я только поэтому и прихожу раньше. В их обществе кусок в горло не лезет. Конечно, спокойно провести утро удается только тогда, когда не нужно дежурить. — И как проходят дежурства? — Нарцисса налила себе чаю. Девушка сделала еще один глоток и взяла с подноса булочку. — В половину восьмого нужно пойти в спальню, убедиться, что все поднялись. — Очевидно, Агата заставляла себя быть приветливой, но звонкий от природы голос был слаб, а сама девушка выглядела немного разбитой, и вряд ли из-за раннего подъема. — Одеваться детям помогают эльфы, так что нужно просто следить за порядком. — В этом есть необходимость? — Нарцисса удержалась от вопроса о ее самочувствии, посчитав его слишком личным. — На самом деле нет. Наши воспитанники, — Агата произнесла это слово с непередаваемой интонацией, — очень послушны. Но так заведено. Женщина кивнула, задумчиво намазывая кусочек тоста маслом. — Потом мы ведем их на завтрак. Не знаю, правда, как обстоят дела с самыми маленькими, мы с Ларой с самого начала занимаемся второй группой. — То есть в столовой завтракают только две старшие группы? — Да. Потом занятия, если день будний, или прогулки по выходным. Обед, свободное время, ужин, сон. Ничего особенного, — пожала плечами Агата. — В день дежурства мы сопровождаем их. — И свободное от дежурств время тоже проводите здесь? — Да, как и все. Кроме этого я еще веду уроки этикета. — Она выдавила из себя улыбку и покачала головой, словно ей самой это казалось невероятным или абсурдным. — Это интересно, — с безупречной вежливостью кивнула Нарцисса. — У вас есть сегодня уроки? Я бы хотела заглянуть, если можно. Агата наморщила курносый, покрытый светлыми веснушками нос и на секунду зажмурилась так, что её тонкие, подкрашенные брови почти сошлись на переносице. — На самом деле, из меня никудышный преподаватель, — смущенно призналась она. — Моя старая гувернантка — вот кого стоило пригласить. А я просто не решилась отказать, когда мне послал сову ваш муж. — Если Люциус вас выбрал, значит, вы более чем достойны этой должности, — дружески успокоила ее волшебница, подумав о том, что её муж вряд ли в первую очередь руководствовался интересами детей. Он смотрел на этот проект с политической точки зрения, вряд ли видя за личными делами реальных людей. Пожалуй, этот подход был оправдан, ведь обитателей интерната не ожидало ничего хорошего. Дети были оторваны от родителей и помещены сюда с единственной целью — Волдеморт хотел превратить их в верных бойцов, не обладающих индивидуальностью, покорных, безжалостных. Жизнь, которая ожидала их, точнее тех из них, кто справится с обучением, нельзя было назвать ни счастливой, ни просто полноценной. Что ожидало преподавателей школы — Нарцисса представить не могла, но знала одно — это место не из тех, что можно покинуть по собственному желанию. Хотя бы из-за множества клятв, которыми их связал Люциус. И почему именно ему приходится жить с подобным грузом? Из бесед с Линдой волшебница знала, что он в одиночку руководил созданием интерната от начала и до конца. Волдеморт едва ли имел представление о том, как должно быть организовано подобное заведение. Она взглянула на Агату, без особого аппетита поглощающую завтрак. Бедняжка понятия не имела, во что ввязалась. Нарцисса собиралась посвятить сегодняшний день знакомству с персоналом интерната и хотела сделать это не за общим столом, а с глазу на глаз. В любом коллективе, особенно отрезанном от внешнего мира, есть друзья и враги, тайны, сплетни и недомолвки. И волшебница не чувствовала себя готовой разбираться в этих хитросплетениях. По крайней мере сейчас. И надеялась, что в личной беседе её новые коллеги будут более откровенны. Ей казалось очень важным выяснить, что они думают о своих подопечных и этом доме, в котором они застряли как минимум на несколько ближайших лет.* * *
Было неожиданно тепло для конца марта. В пригороде Лондона посреди тихой маггловской улочки стояли двое: болезненного вида черноволосая женщина в длинном черном платье и мужчина, чьи лицо и фигуру скрывала просторная поношенная мантия с капюшоном. Странная парочка стояла неподвижно, щурясь на яркое солнце, подставляя бледные лица теплу и вдыхая свежие весенние запахи. — Почему ты захотел пойти вместе? — поинтересовалась женщина, когда они вдоволь насладились покоем и солнечной прохладой. — Увидишь. — Дольф поправил капюшон и огляделся в поисках нужного им дома. — Я еще пару недель назад подумал, что родители воспитанников могут доставить хлопоты, — сказал он. — И навестил тех людей, у которых забрали детей. — Маг кивком головы указал на домик в самом конце улицы, и они направились к нему. Деревья только начинали покрываться листвой, и лишь их шелест на ветру, а еще стук каблуков Беллы по выложенному плиткой тротуару нарушал тишину. — Что мы скажем родителям? — спросила волшебница, ступая на ведущую к дому узкую дорожку. — Ты же не собираешься на них нападать? Дольф с удивлением оглянулся на нее. — Нет, конечно, — заверил он женщину. Белла сложила руки на груди. Она слегка озябла на прохладном ветру, но накладывать согревающие чары не хотелось. Маг не успел постучать. — Кто это? — грубо спросили из-за двери. Видимо, они не заметили сигнальных чар вокруг дома. Дольф доброжелательно и немного застенчиво улыбнулся. — Доброе утро, мистер Пайнел. Моя фамилия Нойманн, я помощник директора Макгонагалл. Дело в том, что у нас произошла путаница с документами. — Какое отношение к этому имеем мы? — В голосе поубавилось враждебности, но открывать дверь хозяин дома явно не собирался. — Скажите, у вас есть сын? — Дольф с озабоченным видом принялся просматривать бумаги. — Что? — переспросили из-за двери. Маг сделал расстроенное лицо и задумчиво потер лоб. — Простите, что мы отнимаем ваше время. Но списки будущих студентов Хогвартса находятся в настоящем хаосе. Похоже, — он понизил голос, — это работа слуг сами-знаете-кого. Хозяин дома молчал. Дольф тихо вздохнул и закусил губу. Белла и вообразить себе не могла, что у него может быть настолько подавленный и одновременно располагающий к себе вид. Да, после того, как Северус помог ему избавиться от шрамов и проблем с глазами, мага можно было назвать симпатичным, но при общении с ней, Беллой, он никогда не использовал свое обаяние настолько очевидно и бессовестно. Волшебница, которая стояла за пределами видимости хозяина дома, наблюдала за ним с интересом. — Понимаете, — доверительно проговорил Дольф, глядя в магический глазок, — мне очень сильно попадет от директрисы, если я не приведу документы в порядок. Просто скажите: есть ли у вас сын двух лет от роду? Дверь медленно открылась, и перед ними предстал грузный усатый мужчина с довольно приятным лицом. В опущенной руке он сжимал палочку, готовый мгновенно вскинуть ее в случае опасности. Он перевел взгляд с Дольфа на Беллатрису, и та несколько неуверенно улыбнулась ему. Мужчина ее не узнал. — У нас с женой вообще нет детей, — наконец сообщил он магу. — И никогда не было? — невозмутимо уточнил Дольф. Мужчина покачал головой. — У нас часто бывает племянник жены, но он уже два года учится в Хогвартсе, — добавил он и вдруг напрягся. — В школу кто-то проник? Маг слегка растерялся от неожиданного вопроса и медленно покачал головой. — Я могу вас заверить, что ничего подобного не случилось. — Доброжелательное выражение вернулось на его лицо. — Но документы… — Это всего лишь бумаги. Чтобы получить к ним доступ, не обязательно пробираться в замок. — Дольф и сам понял, насколько неубедительно звучат его объяснения, и поспешил сменить тему. — В Хогвартсе дети в полной безопасности. Все принятые меры не разглашаются, это снизило бы их эффективность, но вы можете верить, что для преподавателей безопасность детей стоит на первом месте и они в полной мере могут ее обеспечить. Маг говорил весомо и искренне, и хозяин дома ему поверил. Он медленно кивнул и улыбнулся. — Что ж, это прекрасно. Я и сам убеждал мать Оливера не забирать его из школы, потому что она надежнее наших домов. — Это было правильное решение, — улыбнулась волшебница, бросив взгляд на Дольфа, который складывал бумаги. Хозяин дома понял, что разговор окончен, попрощался с ним и Беллой и захлопнул дверь. — Видишь? — спросил Дольф, когда они покинули участок и неторопливо пошли по улице. — По-моему, мы ошиблись адресом, — растерянно сказала волшебница, оглядываясь. Мужчина покачал головой, протягивая ей лист пергамента и указывая на нужную строчку. — Я сам так вначале решил. — Что в таком случае произошло? — недоуменно спросила Белла, возвращая список. — Им стерли память? — Да, стерли. Подозреваю, они сами нашли специалиста, который согласился поработать над воспоминаниями всех родителей. Я использовал легилименцию — память подправлена очень профессионально, и почерк в каждом случае одинаковый. — Зачем им это делать? — нахмурилась волшебница. Дольф пожал плечами. — Может, им невыносимо было осознавать, что такое случилось с их детьми. — Этого не может быть, — убежденно заявила женщина. — Родители скорее выступили бы против пожирателей в одиночку, чем бросили бы своего ребенка. Мужчина внимательно на нее посмотрел. — Может быть, — медленно произнес он. — Но в таком случае у меня нет объяснения. Если бы за этим стоял Лорд, он вряд ли стал бы поручать нам бесполезное задание. Они молча дошли до конца улицы и остановились. Белла скользила задумчивым взглядом по аккуратным домикам по обе стороны асфальтированной дороги со свежей дорожной разметкой. Мимо проехал серый пикап и остановился у одного из домов в другом конце улицы. Молодая женщина с коляской подходила к перекрестку. — Это очень странно, — наконец проговорила волшебница. — Я напишу Нарциссе, может, в интернате об этом что-то известно. Дольф глядел на нее с едва различимым недовольством. — Давай мы просто доложим об этом Лорду, — попросил он. — Ты мог бы доложить об этом еще две недели назад, — с легкой улыбкой заметила Белла. — Ну, он же не поручал мне ничего подобного, — заявил маг с независимым видом. — Если хочешь знать, это еще не самый страшный акт саботажа из совершенных мной, — ухмыльнулся он. Женщина покачала головой. — Пойдем в другие дома? Дольф поморщился. — Второй раз я этого не переживу, — почти жалобно произнес он и поднял невинный взгляд на испытующе глядящую волшебницу. — Нет, решать тебе. Если решишь продолжить — я тоже пойду. — Почему? — не поняла она. Дольф тяжело вздохнул. — Во-первых, Северус не хотел отпускать тебя одну. — Белла приподняла бровь. — Ну, я думаю, что его взгляды во время собрания означали именно это, — добавил маг. — Хотя, вполне возможно, он размышлял о непристойных предложениях, которые я озвучил вчера, основательно накурившись. Волшебница глядела на него с изумлением, и мужчина рассмеялся. — Я серьезно. А во-вторых, я не хотел, чтобы ты занималась бесполезной работой. Поэтому я предлагаю экскурсию по маггловскому Лондону с обязательным посещением какого-нибудь кафе. Времени позавтракать не было, — объяснил он. Беллатриса с сомнением поглядела на него, потом пожала плечами. У нее создалось стойкое впечатление, что маг стремится как можно скорее увести ее оттуда.* * *
— Нормальные это дети. — Он говорил очень низким голосом, негромко и размеренно. — Молчаливы, но в будущем им и не придется чесать языком. Хэкон, высокий темнокожий мужчина с широкими плечами, могучими руками и мощным торсом, был бывшим аврором и занимался физической подготовкой детей. Хэкон был потрясающе сильным, невзирая на хромоту, из-за которой он тяжело опирался на трость при ходьбе. И Нарцисса понимала, почему Люциус решил пригласить именно его. Маг был действительно достойным примером для будущих пожирателей. Лорду это должно было прийтись по вкусу. — Тут вы правы, конечно, — согласилась волшебница с темнокожим гигантом. — И что вы думаете об этом доме? — Я не слишком-то часто там бываю. Живу в летнем домике, а занятия сейчас проводятся на улице. Для закалки. Но для детей можно было бы выбрать место и посветлее. Нарцисса кивнула. — И вы довольны детьми? Как они справляются с нагрузкой? Хэкон скупо улыбнулся. — Прекрасно, я вам скажу. Не ноют, послушны и совсем не устают. — Женщина изогнула светлую бровь. — Не верите? — хмыкнул Хэкон. — Приходите как-нибудь к нам на урок. Мы занимаемся в парке, вы нас без труда найдете. Сами увидите. — С удовольствием воспользуюсь вашим предложением, — вежливо кивнула волшебница. — У нас есть четко расписанная программа занятий, отступать от которой я не вправе. Но я уверен, что и гораздо более серьезную нагрузку они бы отлично вынесли. Чудо, а не дети. Думаю, сам Темный Лорд каким-то образом приложил к этому руку. — Неужели? — задумчиво проговорила Нарцисса. Это действительно многое бы объясняло. Если Лорд магически воздействовал на детей, это могло отразиться на их психике. Магия даже не должна быть темной, чтобы оставить отпечаток на столь юных созданиях. Волшебница очень надеялась, что маг не слишком навредил им, стремясь создать идеальных солдат. Впрочем, судьбе этих детей в любом случае нельзя было позавидовать.* * *
Они переместились на шумную улицу, заполненную спешащими по делам или просто прогуливающимися магглами. В первую минуту у Беллы зарябило в глазах от ярких рекламных вывесок, а в нос ударил резкий запах. — Что это? — сдавленно спросила волшебница, прикрывая нос ладонью. — Прелести технического прогресса, — с улыбкой пояснил Дольф. — Выхлопные газы от машин. Простое фильтрующее заклинание должно помочь. Белла потянулась было за палочкой, но маг остановил ее. — Хоть сейчас в министерстве и творится форменный бардак, не стоит так явно нарушать статут секретности. — Я совсем забыла, — досадливо поморщилась женщина. — Как-то раньше не сталкивалась с такими проблемами. Дольф незаметно махнул рукой, и Белла узнала рассеивающие внимание чары. Теперь она смогла без помех наложить фильтрующее заклинание и наконец дышать полной грудью. — Как они могут выносить это? — с недоумением спросила волшебница. Молодой человек пожал плечами. — Ты бы тоже скоро принюхалась. Завтрак? — Конечно. — Белла вновь огляделась. Ориентироваться в этом море кричаще ярких вывесок и мигающей рекламы проще не стало, но голова уже перестала кружиться. Дольф кивнул на кафе на первом этаже высотного здания через дорогу. Волшебница проследила за направлением его взгляда, потом посмотрела на широкую дорогу, по которой непрерывным потоком неслись автомобили и автобусы. — Я бы предпочла туда аппарировать, — сообщила она. Дольф с улыбкой протянул ей руку, и обоих магов затянуло в воронку аппарации. Они оказались у входа в кафе, и на Беллу едва не налетела молодая девушка, сменившая траекторию в последний момент. Заклинание рассеивания внимания вовсе не делало их невидимыми, просто заставляло не акцентировать внимание на том, как именно они выглядят и что делают. — Последний раз я была в маггловском Лондоне почти год назад, — задумчиво сообщила волшебница, вновь оглядываясь. Ей показалось, что на другой стороне улицы промелькнули и исчезли два силуэта, но она быстро забыла об этом, отвлеченная окликом Дольфа. — Я умираю от голода, — немного нервно улыбнулся он и открыл дверь перед Беллой. Когда они сели за столик, Дольф несколько минут безуспешно пытался привлечь внимание официанта, пока волшебница не закончила рассматривать посетителей и не обратила на него внимание. — Ну и что ты делаешь? — со смехом поинтересовалась она, направляя на мага палочку и снимая заклинание. Дольф чертыхнулся и вновь помахал рукой парню в форме официанта. Тот разглядывал необычного посетителя с интересом и явным одобрением, видимо, считая его имидж невероятно оригинальным. Охранник у двери бросал на него гораздо менее дружелюбные подозрительные взгляды, и Дольф поспешил вновь наложить заклинание, как только официант принес заказ. Пока маг с аппетитом поглощал блинчики, Белла разглядывала его. Есть свой десерт она отказалась, едва попробовав его, заявив, что у него очень странный вкус. — Сколько тебе лет? — внезапно спросила она. Дольф поднял на нее глаза, прожевал и ответил: — Двадцать три. Волшебница изогнула бровь. — Не похоже? — улыбнулся молодой человек. — Это потому, что жизненные испытания, выпавшие на мою долю… — начал он с высокопарным драматизмом, но Белла перебила его: — Просто борода тебя старит, — усмехнулась она, отпивая чай. Дольф взглянул на нее с неискренней обидой, потом вздохнул. — Северусу она тоже не нравится. Наверное, пора избавиться от нее. Волшебница удивленно склонила голову. — Вы… — начала она, делая неопределенный жест рукой. Молодой человек выглядел смущенным, когда отставлял в сторону тарелку. — Нет, мы не… пара, — негромко сказал он, взглянув на женщину. — Тогда о каких непристойных предложениях ты говорил? — с легкой улыбкой поинтересовалась она, разглядывая собеседника. Тот застонал, опуская голову на руки. Его капюшон как-то странно натянулся, но Белла не обратила на это внимания. Она терпеливо ждала. Наконец Дольф поднял голову и потерянно посмотрел на нее. — Ты умеешь хранить секреты? — зловещим шёпотом спросил он. Волшебница кивнула. Хоть маг и паясничал, было видно, что его что-то мучает. Он снова тяжело вздохнул. — Я в замешательстве, — грустно признался он. — Я был готов, что столкнусь здесь с множеством трудностей, но это… совершенно неожиданно. Белла кивнула, подбадривая его. — Понимаешь, я не ожидал, что он такой… остроумный, и спокойный, и сильный. Я стал общаться с ним потому, что мне нужен был союзник, и потому, что хотелось поговорить с кем-то. Честно говоря, меня страшно удивило, что он почти не стал язвить. Он, конечно, старался узнать, с кем имеет дело, и не выдать себя, да и я был не одним из его учеников, а вроде как взрослым магом… — Молодой человек сделал глоток из чашки. — Я считал общение с ним просто ещё одной задачей, но мне действительно интересно с ним. — Дольф поморщился и чуть повысил голос. — Я не знаю, как объяснить. — Он тебе симпатичен? — полуутвердительно произнесла Белла. Маг грустно усмехнулся. — Ты даже представить себе не можешь, насколько дико это звучит для меня. — Я думаю, мало кто может сказать, что знает Северуса хорошо, — осторожно сказала Белла. — До недавнего времени я считала его верным пожирателем смерти, а еще жестким, трусливым и бесчувственным. И, между прочим, ошибалась по всем пунктам. Дольф молча закивал. — И что он думает о твоих симпатиях? Маг нахмурился и пожал плечами: — Это абсолютный нонсенс. Толку от моих симпатий? Я не думаю ни о чем таком. Просто с ним я… — Он сделал неясный жест и замолчал, мрачно водя ногтем по столу. — А непристойные предложения ты зачем тогда ему делал? — ехидно спросила женщина, едва ли не нежно глядя на Дольфа. Тот помрачнел ещё больше. — Если бы я был в состоянии мыслить ясно, вряд ли бы рискнул. — А как он отреагировал? — поинтересовалась волшебница. Маг истерично хихикнул. — Он спросил, дам ли я ему подержаться за рога, пока буду… — Молодой человек махнул рукой, и щёки его порозовели. — Рога? — изумилась женщина. — Сколько нужно было выпить, чтобы такое пришло в голову? Дольф активно замотал головой. — Не алкоголь, а марихуана. Это маггловский наркотик. Ну и потом… — Он замялся, взглянул на собеседницу и, что-то решив для себя, снял с головы капюшон и небрежно пригладил волосы. Белла рассматривала его рога, широко раскрыв глаза. — Откуда? — наконец спросила она. Дольф нахмурился. — Я не могу объяснить. Но простым Фините их не уберешь. Думаю, их вообще никак не уберёшь. Волшебница медленно кивнула, потом хихикнула. — Это действительно было весьма остроумно с его стороны. — Она накрыла своей ладонью руку мага, который состроил обиженную гримасу, и мягко добавила: — Думаю, раз он не проклял тебя сразу, то у тебя есть шанс. — На что? — Маг страдальчески подпер голову свободной ладонью. — А чего ты хочешь? — с улыбкой спросила женщина. Чувствительная к проявлению чужих эмоций, она прекрасно ощущала сейчас и его смятение, и замешательство, и какую-то беспокойную нежность, о которой молодой человек вряд ли отдавал себе отчет. — Если бы я знал, — пробормотал Дольф. — Я хочу быть с ним рядом, наверное. Но все не так просто. Всё совсем не просто, — четко выговаривая каждое слово, сообщил он. Потом маг встряхнулся и сел ровно. — Прости, — улыбнулся он. — Расскажи лучше, как прошла дуэль с Поттером. Белла отпила из своей чашки. — Ну, что я могу сказать? — задумчиво протянула она. — Боюсь, этот талантливый юноша меня одолел. — Вот как? — недоверчиво хмыкнул Дольф. — Но, надеюсь, ты все равно его раскритиковала? —Мне было слегка не до того, — покачала головой женщина. — Я опасалась, что он попытается убить меня. — Чушь! — махнул рукой маг. — Даже Поттер не может быть таким идиотом. — Ты не слишком-то любишь своего подопечного, — заметила волшебница. Дольф фыркнул. — Подопечного? — переспросил он с непонятной, едва ли не зловещей улыбкой. — Да, можно и так охарактеризовать наши отношения. Белла смотрела на него очень внимательно. Было что-то странное во всей этой ситуации. — Как тебе удалось вырвать его из-под крылышка Ордена? — поинтересовалась она. — Он сам сбежал от них. Ото всех, собственно, сбежал. А я нашел его и поставил мозги на место. Поэтому Орден — то, что от него осталось — яростно меня ненавидит. — И есть за что, — усмехнулась женщина. — Ты, похоже, пытаешься отнять у них привилегию принять активное участие в победе над Темным Лордом. С политической точки зрения… — Да с любой точки зрения им ничего не удалось бы. Я знаю, — убежденно заявил Дольф. Белла медленно кивнула. До этого дня они с Дольфом почти не говорили о войне. Они вообще не слишком много разговаривали после того, как она пришла в себя, но волшебница тем не менее считала его своим близким другом. Как и Северуса. Ей через многое пришлось пройти, и поддержка этих двоих была чем-то большим, чем просто помощью. Они стояли между ней и тем безумием, что угрожало ее поглотить. И это связало их лучше многолетней дружбы. Белла очень ясно осознавала, что каждую минуту тех ужасных месяцев они были где-то поблизости. Не давали пропасть. Теперь они относились к ней с покровительством и заботой, хотя она вполне могла о себе позаботиться. Наверное, тоже по-своему ощущали эту ниточку, связавшую их. Но и она чувствовала ответственность за них. Они, без сомнения, были одними из самых сильных знакомых ей магов, но это не означало, что они неуязвимы. Поэтому волшебница постоянно ощущала тревогу, не изматывающую и утомительную, а какую-то… согревающую. Оказывается, это прекрасно, когда тебе есть за кого тревожиться. Это чувство было в новинку для волшебницы, как и многие другие вещи. Мир внезапно оказался полным неизвестного, его хотелось исследовать, узнать заново. В этом самом мире шла война, он стоял на пороге ужасных событий, и время для его исследования было крайне неудачным, но Белла просто не могла заставить себя перестать радоваться вновь обретенной жизни. Что-то подобное ощущал и Дольф. Она точно знала это, хотя причина этого была ей неизвестна. И это странное единство ощущений делало их еще ближе. Волшебница улыбнулась. Этот солнечный день, маггловский травяной чай и хорошая компания действовали на нее престранно. Хотелось забыть о проклятом Волдеморте, о мрачном особняке и совершать приятные безумства, разыгрывать магглов, полетать над ночным Лондоном на метле и бродить по магазинам до упаду. Дольф наблюдал за ней с интересом. — У тебя сейчас такое выражение лица, — улыбнулся он, — что я с трудом удерживаюсь от того, чтобы применить легилименцию и узнать тайну твоего хорошего настроения. Волшебница открыто улыбнулась ему и со вздохом обвела взглядом небольшой зал полупустого кафе. — Я думаю о том, что если все-таки доживу до конца войны, то черта с два вернусь в магический мир, — сообщила она. Дольф посмотрел на нее с легким недоумением, а потом понимающе кивнул. Он быстро доел остывшие блинчики, сделал последний глоток чая и спросил: — Куда теперь хочешь? Женщина приподняла бровь. — Можем наведаться в Косой переулок или погонять Поттера. А можем просто погулять по Лондону, — предложил он. Белла рассмеялась. — Тебе не обязательно меня развлекать, — улыбнулась она. — Это не я тебя развлекаю, а мы вместе хорошо проводим время, — поправил маг. — Поскольку завтра ты, скорее всего, увидишься с этими несносными детьми, предлагаю сначала погулять здесь, а потом отправиться в магический квартал. Мне нужно наведаться в один магазин, годится? — Вполне. А что будет завтра? Дольф хитро улыбнулся. — А вот этого, — с интонациями умудренного опытом старца проговорил он, — я тебе не скажу. Волшебница приподняла бровь. — Иначе сюрприз не получится, — весело добавил он, поднимаясь из-за стола. Молодой человек оставил на столе деньги, которых должно было хватить и на чаевые в том числе. Отчего-то подзывать официанта еще раз он не захотел. Белла с любопытством разглядывала его рога. Они, как ни странно, вовсе не казались чем-то инородным, будто именно там им самое место, среди спутанных выцветших волос, которые начали темнеть у корней. Дольф перехватил её взгляд и поморщился. — Что? — немного резко спросил он. Белла рассмеялась, чувствуя его смущение. — Неужели ты их стесняешься? — мягко спросила она. Молодой человек нахмурился, поглядел на нее исподлобья, потом обреченно вздохнул. — Так заметно? — с притворной досадой поинтересовался он. Белла легко улыбнулась. — Можно? — Она осторожно подняла руку, и маг смиренно наклонил к ней голову. Рог был твердым, теплым, с едва различимыми бороздками и шершавостями. Он действительно ощущался как неотъемлемая часть Дольфа. Та же самая магия, непокорная и немного безумная, что наполняла все его тело, пульсировала и в недлинных толстых рожках. — Кто ты, Дольф? — тихо спросила женщина, проводя кончиками пальцев от как будто отполированных, неострых кончиков рогов к их основанию. Маг вздрогнул, но не от вопроса, а от прикосновения к тому месту, где рога переходили в череп. Молодой человек уклонился от рук Беллы и немного смущенно надел капюшон. Слишком уязвимым он чувствовал себя, позволяя прикасаться к этой неоднозначной детали своей внешности. С одной стороны, ему было глубоко наплевать на то, как он выглядит. Соотносить свое отражение в зеркале и себя он перестал давным-давно. Тот, кто смотрел на него из зеркала, не был Дольфом. И он сам тоже не был Дольфом, конечно же. Это имя выбрал для него Билл Уизли на втором году эпидемии, он же позаботился о документах. Так появился Дольф Уилфрид Нойманн, чистокровный маг, последний представитель небогатого немецкого рода. Это помогло избежать преследования. Ненадолго. Преследованию подвергались все, кто не пожелал принести Темному Лорду клятву верности. Но одно дело — быть разыскиваемым за нежелание становиться слугой диктатора и несколько меньших прегрешений, связанных с приобретением запрещенных исцеляющих зелий, и совсем другое — скрываться от наказания за преступления, совершенные в прошлой жизни. С другой стороны, важно было то, что рога означали для него. Боль, разлад с собственной магией, эпидемию, которая забрала у него все, что было дорого, унесла жизни друзей, оставив на память эти совершенно идиотские рога. Он слишком легко отделался. Дольф знал от Билла, что его сестра Джинни обзавелась чешуей и длинными острыми когтями и в приступе паники разодрала себе горло. А Грюм продержался довольно долго, успешно сопротивляясь чуме, но погиб по-дурацки глупо, задушенный щупальцами, в одну ночь появившимися на месте его ампутированной ноги. Но даже эти смерти нельзя было сравнить со страданиями, которые переживали те, кто не находил способа бороться с первичными симптомами чумы. Именно об этом вспоминал Дольф, когда видел в зеркале свое чужое отражение. Дольф попытался удержать в груди рвущийся наружу истерический смех и только неясно всхлипнул, закусив губу. Белла уловила его настроение, хоть и не могла предположить, чем вызвана настолько резкая его смена. Поколебавшись пару секунд, она все же обняла его. Осторожно, давая возможность отстраниться, если прикосновение будет неприятным. Но молодой человек обхватил ее за худые плечи, прижимая к себе. — Учти, — тихо сказал он, и в его голосе слышалась улыбка, — я распускаю сопли не потому, что все очень и очень хреново и мир в большой заднице, а потому, что ты чертовски понимающая. Кроме того, сегодня такой день… — Какой день? — поинтересовалась Белла, отстранившись от Дольфа. Тот задумался. — Своеобразная годовщина, — наконец ответил он. — День скорби по погибшим друзьям. Волшебница вздохнула. — Мне очень жаль, — тихо произнесла она, кладя руку ему на плечо и заглядывая в зеленые с коричневыми прожилками глаза. Дольф кивнул, и лицо его немного просветлело. — Пойдем. — Он поправил капюшон и направился к выходу из кафе.* * *
Они так долго бродили по городу, что у Беллы начали гудеть ноги. Где-то через полчаса она перестала следить, куда они сворачивают, и доверилась Дольфу, который водил ее по шумным многолюдным улицам и тихим узким переулкам, иногда сам не слишком понимая, где они находятся. Им не было дела до традиционных достопримечательностей и классических туристических маршрутов. Гораздо больший интерес для магов представляли гигантские торговые центры и высотные здания. Они аппарировали на вертолетную площадку одного из них и оттуда разглядывали Лондон, величественный, современный город, выдающееся свидетельство того, что магия не является залогом успеха. Магический мир практически остановился в развитии, когда был принят Статут о Секретности. Аристократы, которые до этого безо всяких проблем имели дело с магглами и извлекали из этого общения выгоду, в один момент принялись открещиваться от связей с сильными мира магглов. Принятие статута было вынужденной мерой. Эта мера спасла многие жизни, в основном все тех же магглов, которых сжигали на кострах, принимая за ведьм и колдунов. Конечно, самим волшебникам тоже немало доставалось. Но отделение маггловского мира от магического законсервировало последний, и теперь, как никогда, становилось ясно, что маги лишаются очень, очень многого, показательно презирая все неволшебное. — Ты ведь никогда не был верен Лорду, так ведь? — Белла отвлекла Дольфа от размышлений. — Ты пришел к нему, намереваясь шпионить. И в конечном итоге убить его. Молодой человек кивнул, внимательно глядя на волшебницу. Они сидели у огромного фонтана на верхнем этаже торгового центра. Он был окружен креслами и диванчиками причудливой формы, и Белла выбрала одно из самых экстремальных мест — большую полусферу, обитую внутри мягким алым материалом и подвешенную на цепях на манер качели. Дольфу на осталось ничего, кроме как устроиться рядом, в таком же своеобразном кресле, только зеленого цвета. — Почему он поверил тебе? Почему подпустил так близко? — спросила женщина. Маг покачал ногой, не достающей до пола, потом вздохнул. — Я постарался поразить его, чтобы он выделил меня среди остальных. Делал все, чтобы заинтриговать. Сделал несколько значительных услуг, за которые меня сослали бы в ад, существуй это место на самом деле. И он, по-видимому, посчитал, что сможет выгодно меня использовать. Я старался быть к нему как можно ближе, не пропускал собраний, часто и подолгу сидел в его кабинете, обсуждая политическую ситуацию, и старался давать полезные советы. Сложно было решить, до какой степени нужно проникнуться его интересами. Кого поставить под удар, кем пожертвовать. У меня не было на это права, но я старался завоевать расположение Лорда любыми способами. Я многое знаю, — грустно улыбнулся маг. — И, думаю, с моей помощью ему удалось бы окончательно захватить Британию меньше чем за сутки. Не поверишь, у меня даже мелькала мысль именно так и поступить: дать ему победить, ведь тогда исчезнет надобность в желтой чуме. — Она тебя беспокоит? — Больше всего. Я действительно рассматривал этот вариант, но это было бы наибольшим предательством. Поэтому я делаю то, что делаю, и надеюсь, что у меня есть шанс. — Ты же понимаешь, что ты не один? — спросила Белла. — Мы все готовы… — Я знаю, — грустно улыбнулся маг. — Надеюсь, в этот раз я не поубиваю тех, кто пошел за мной. Наступило молчание. День был будний, и на всем этаже было всего несколько человек; все они сидели достаточно далеко, чтобы их разговоры не долетали до волшебников. — Белла, ты ведь знаешь, куда убирают палочки, отнятые у пленников? — вдруг спросил молодой человек. — Конечно. — Женщина, до этого уютно полулежавшая в кресле, села ровно. — Ты хочешь забрать чью-то палочку? — Нет. — Дольф, также утомленный долгой прогулкой, зевнул, небрежно прикрыв рот. — Хочу выбрать для себя. Белла помолчала. — Мне кажется, она совсем тебе не нужна, — наконец сказала она. — Это странно, но твоя магия ощущается совсем по-другому… — Я знаю, — махнул рукой молодой человек. — Но некоторые заклинания, если выполнить их без палочки… Получается чёрт знает что. — Я покажу тебе, — кивнула волшебница, лениво вылезая из кресла. — Это не то чтобы большая тайна. Если кого-то из нас разоружали, мы использовали отнятые у пленников палочки. Просто в последнее время мало кто решается вступить в схватку с кем-то из пожирателей, и никому не удаётся победить, — грустно усмехнулась она. Дольф встал. — Только сначала — в Косой переулок.* * *
Как оказалось, наручных часов в продаже у часовщика не было. От часов-луковиц Дольф отказался наотрез и сделал мастеру заказ. К счастью, объяснить пожилому магу с рассеянным взглядом, что такое таймер, оказалось несложно. — И зачем тебе понадобились часы? — с недоумением поинтересовалась Белла, когда они покинули небольшую мастерскую с почти полностью затертой вывеской. — Потому что маггловские наручные часы сходят с ума от воздействия магии, а аппарировать с будильником под мышкой мне категорически не нравится, — пробубнил себе под нос Дольф и улыбнулся недоумению волшебницы. — Привычка с тех пор, как жил среди магглов, — уже более разборчиво объяснил он. В маленькой пыльной комнате, где несколько широких книжных полок были заставлены не слишком мощными артефактами, потрепанными книгами и листами исписанного пергамента, нашлись и несколько десятков волшебных палочек. Пожиратели не задавались целью забирать с собой палочки всех своих жертв. Но для тех, которые все же оказывались в мэноре, было выделено место: средних размеров сундук, на самом дне которого пылились волшебные палочки, разлученные со своими хозяевами. — И что, будешь пробовать каждую из них? — спросила Белла, прислонившись спиной к закрытой двери. — Почему бы просто не купить новую? — Не вижу смысла, — пожал плечами Дольф, сосредоточенно роясь в сундуке. — Раз уж я буду так редко её использовать, меня вполне устроит просто более-менее подходящая палочка. Маг взял одну, покрутил в руках и отложил. Вторую, третью. Несколько раз он выполнял простенькие заклинания. Те выходили идеально, но молодой человек был недоволен. Наконец он достал из сундука длинную белоснежную палочку, покрытую или пропитанную каким-то веществом, потому что дерево явно не могло иметь настолько чистый цвет. Дольф усмехнулся. — Интересно… — начал он и взмахнул палочкой. Тут же со всех полок в комнате исчезла пыль. Маг нахмурился и трансфигурировал обрывок пергамента в небольшую книжку. Белла подошла ближе и разглядела название. — Особенности содержания красноглазых подальше от общества? — хихикнула она. — А как насчет холодной скользкой кожи? — пробормотала она. — Не в Лорде дело, — вздохнул Дольф, отвлекаясь от разглядывания палочки. — Она, — маг приподнял волшебную палочку выше, — принадлежала другому моему красноглазому знакомому. Волшебница приподняла темную бровь. — Он мертв? — осторожно спросила она. Молодой человек хмыкнул. — Жив, здоров и, как я подозреваю, весел, — проговорил он, скривившись. — Тогда откуда его палочка здесь? — Он действительно попался Лорду. Но я спас его. Из корыстных соображений, разумеется, — ухмыльнулся Дольф. — Ты, может быть, слышала, что случилось с тем идиотом, который зачаровывал браслетики для магглов? Волшебница неосознанно потерла запястье, на котором до сих пор можно было разглядеть след от ожога. — Это был он? — тихо спросила она. Молодой человек молча кивнул. — Я рада, что он жив, — вздохнула Белла. — Мне так жаль ту девочку, а то, что мне рассказали об этом человеке — в разы ужаснее. Как тебе это удалось? Дольф на секунду замялся. — Давай я все расскажу тебе чуть позже? — попросил он. — Я доверяю тебе, не сомневайся, но безопасность Элля очень важна. — Конечно, — кивнула Белла, все еще ощущающая радостное облегчение. — Я возьму ее, — решил маг, сунул белоснежную палочку в карман и вернул сундук на место. — Она действительно неплоха. А еще Элль взбесится, когда узнает, что я ей пользовался, — с по-мальчишески мстительной улыбкой добавил Дольф.* * *
В половину двенадцатого ночи в дверь лаборатории постучали. Снейп, который заканчивал приготовление очередной партии модифицированного восстанавливающего зелья, буркнул не слишком приветливое «да!» и принялся отмерять тринадцать грамм сушеного стебля тимьяна. Боковым зрением он увидел знакомый балахон Дольфа и решил не торопиться заканчивать работу. Вчерашнее происшествие здорово выбило его из колеи. И дело было не в самом поцелуе. Все же за время своей шпионской деятельности ему приходилось позволять другим людям и более серьезные нарушения его личного пространства. Дело было в его реакции. В том, какая тоска преследовала его весь сегодняшний день. Он был бы рад свалить это на последствия употребления наркотиков, к которым его нервная система была непривычна, но предпочитал не обманывать себя. Эта неожиданная близость согрела его так, будто он ждал этого всю свою жизнь, но только на мгновение. Наркотик ослабил его щиты, и он позволил себе открыться, о чем сейчас сожалел. Впрочем, никакой катастрофы не случилось. Дольф в достаточной степени плевал на условности, чтобы не придавать значения этому нелепому происшествию. А Северус был достаточно дисциплинирован, чтобы просто не позволить этому случаю повлиять на их общение. Зельевар был зол на себя, на свою постыдную слабость, но испытывать стыд за свои поступки не было для него внове. Кроме того, его метания не станут ничьим более достоянием, а значит, их все равно что нет. На то, чтобы взять себя в руки, ему потребовалось не больше минуты. Когда маг отложил черпак и обернулся к Дольфу, вид у того был слишком виноватым, чтобы проницательный зельевар посчитал его искренним. А еще в облике мага что-то изменилось, и Северусу потребовалось несколько секунд, чтобы разобраться. Сначала он обратил внимание на его магическую ауру, но быстро понял: магия здесь ни при чем. Все было гораздо прозаичнее: Дольф сбрил бороду. Теперь он выглядел намного моложе, ему можно было дать от силы двадцать пять, и его внешность казалась странно знакомой. И Северусу с его прекрасной памятью на лица хватило всего лишь минуты, чтобы вспомнить, где же он видел эту тяжелую челюсть с волевым подбородком и эти высокие скулы. Даже цвет глаз потрясающе точно вписался в картину. Но от этого догадка зельевара не стала менее невероятной. Тот человек совершенно точно был мертв. Дольф глядел ему в глаза, явно озадаченный теми эмоциями, что отражались на обычно невозмутимом лице. — Северус! — нерешительно позвал молодой человек. Зельевар пару раз моргнул и вернул себе привычную отстраненность. Догадку следовало проверить, и пока он не собирался ни о чем сообщать Дольфу. — Ты что-то хотел? — довольно холодно поинтересовался маг, складывая руки на груди. Молодой человек неуверенно посмотрел на него, потом, подняв подбородок, с независимым видом прошел к креслу и устроился в нем. — Я хотел сказать, что был не прав, — ровно произнес он, и выдерживать пристальный взгляд Северуса ему стоило определенных усилий. — Не прав? — саркастично переспросил тот, присаживаясь тем не менее в соседнее кресло. — Ага, — подтвердил Дольф. Больше он явно ничего говорить не собирался, и зельевар внезапно почувствовал себя страшно глупо. Он не девица, в конце концов. И уделять настолько пристальное внимание тому, что к нему полезли с поцелуями, тем более находясь в подобном состоянии — это отдавало истинно женским кокетством и самолюбованием. — Забудь, — бросил Северус, и молодой человек уставился на него с удивлением, которое даже не посчитал нужным скрыть. — Хорошо, — пробормотал он и хотел добавить что-то еще, но передумал. Они сидели в молчании, и постепенно оно перестало казаться напряженным и неловким. Наконец Дольф взглянул на часы и произнес: — Я вернусь через пару минут, — и, поднявшись, аппарировал. Зельевар лишь с легким недоумением перевел взгляд на часы, висящие на стене. Те показывали без нескольких минут полночь. Маг не стал возвращаться к работе. Неподвижно сидя в кресле, он размышлял над своим открытием. Может ли быть совпадением то, что Дольф так сильно напоминает давно погибшего мага? Крайне маловероятно. Скорее всего, молодой человек приходится ему кровным родственником. Это вполне обычное дело, и Северус сам не понимал, почему так напрягся. Потому, что оказался на шаг ближе к тому, чтобы раскрыть тайну личности Дольфа? Тот вернулся через несколько минут, как и обещал. На непривычно гладком лице было странное выражение. Пожалуй, маг был приятно удивлен и взволнован. — Северус, — негромко сказал он с непередаваемой интонацией. — В чем дело? — недоуменно осведомился зельевар, отчего-то заражаясь волнением Дольфа. — Мы все-таки изменили будущее, — выдохнул молодой человек, опускаясь прямо на пол, игнорируя свободное кресло. — Черт его знает, в лучшую ли сторону, но это совершенно точно возможно. Есть теория, что с помощью хроноворота нельзя менять ключевые события, а можно лишь сделать вероятное реальным. Но чума — это охренительно ключевое событие в истории чертовой магической Британии. И тем не менее… — Маг прервался, чтобы перевести дыхание. — И тем не менее что? — Я точно помню, что чума охватила Британию вечером третьего апреля. Первые вспышки, я имею в виду. В этом времени Лорд ничего такого не планировал, но я все равно не был уверен до этого момента. Это, конечно, не значит, что эпидемия не начнется позже, но сам факт того, что будущее не непреложно… — Дольф говорил быстро и запальчиво, его щеки раскраснелись совершенно по-мальчишески. Северус задумчиво наблюдал за ним, стараясь, чтобы обуревающие его эмоции не отразились на лице и в жестах. Внутри будто скреблась когтями холодная скользкая тварь, и маг не мог понять причину собственной тоски. Новости, без сомнения, были хорошими. У их затеи есть хотя бы шанс на успех. Но зельевар едва ли мог вникнуть в дальнейшие объяснения молодого человека. Он просто наблюдал за неловкой жестикуляцией, за тем, как маг облизывает пересохшие губы, которые перестали сливаться цветом с бледной кожей, и чувствовал себя загипнотизированным и раздавленным. — Северус? — Молодой человек, все еще пребывающий в радостном возбуждении, сидел, скрестив ноги по-турецки и склонив рогатую голову. — Это прекрасные новости, — немного резко кивнул зельевар, с сожалением замечая, как лицо Дольфа приобретает привычную серьезность и собранность. — Да, — подтвердил он совершенно спокойно. — Теперь основной задачей должны стать хоркруксы. И Поттер, конечно. Прочие мелочи возьмет на себя Орден, и… — Дольф, — остановил его маг. — Это на самом деле хорошо. Молодой человек поднял на него глаза. Он скользил взглядом по усталому и строгому лицу Северуса. Под черными глазами залегли тени, на лбу и у рта с тонкими поджатыми губами виднелись морщины. Прямые черные волосы обрамляли лицо так, что оно казалось еще более мрачным и суровым. На худощавых щеках была едва заметна вечерняя щетина. Дольф смотрел на него и видел не просто вымотанного и по-своему красивого мужчину. Он будто мог рассмотреть краткую историю его полной тревог жизни, добавить красок и эмоций тем сухим фактам о ней, которыми он, Дольф, располагал. Неулыбчивые губы, отсутствие «лучиков» в уголках глаз — на долю Северуса выпало совсем немного поводов для радости. Широкие брови, абсолютно черные, могли идеально точно выразить настроение своего хозяина — сомнение, издевку, удивление. Костистый, длинный нос с заметной горбинкой отлично отражал его мрачный и неуживчивый характер, а также высокомерие, которое проявлялось в общении с большей частью встречающихся зельевару людей. Под его взглядом зельевар почувствовал себя неуютно, но только выпрямился и поднял твердый подбородок. Молодой человек многое хотел бы ему сказать. О том, что знает, сколько испытаний ему выпало, и как эгоистично с его, Дольфа, стороны втягивать его в свои планы. Как он жалеет, что не знал его таким прежде. Как хочется, чтобы Северус верил ему во всем, как расстраивает подозрение, с которым он иногда смотрит. Но если маг и успел что-то понять о том, как смотрит на мир профессор Снейп, так это то, что верит он не словам, а… А вот чему верит зельевар, молодой человек наверняка не знал. Но в том, что до пустой болтовни Северусу нет дела, Дольф не сомневался. Поэтому он с сожалением поднялся на ноги и надел капюшон. — Поттер рвется на побережье, — сообщил он, складывая руки на груди. — И?.. — не понял Северус. — Мы собираемся провести там завтрашний день. Ты найдешь время, чтобы присоединиться к нам? — Зачем? Дольф пожал плечами. — Ты ведь знаешь, что настоящие схватки имеют мало общего с учебными дуэлями? Надо бы хотя бы сменить декорации. А еще будет интересно, если у Поттера будет не один противник, а два или три — думаю, Белла согласится поучаствовать. Северус хмыкнул. — А Поттер в курсе, — ехидно осведомился он, — что ты собираешься испортить ему отдых? — А чья, по-твоему, это была идея? — улыбнулся молодой человек.