Сколько Поттеров нужно, чтобы спасти мир?

      На восточном побережье было ветрено и практически безлюдно. Солнце, еще не успевшее как следует подняться, почти не грело, хотя заливало слепящим светом скалистый берег и холодные воды Северного моря. Двое молодых людей — один в длинном выцветшем балахоне, другой в джинсах и толстовке — бродили метрах в ста от воды, рядом с невысоким обрывом, и совершали странные движения руками. Наконец юноша в джинсах остановился, оглядел просторный участок, который они окружали защитными чарами, и подошел ко второму магу.       — Как насчет смягчающего заклинания на пространство под обрывом? — спросил Гарри.       Дольф оторвался от накладывания маскирующих чар.       — Разумеется, они необходимы, если ты не хочешь сломать шею во время дуэли, — немного ехидно сказал он.       — Я, между прочим, о тебе беспокоюсь, — ухмыльнулся юноша. — А ну как ты, не в силах противостоять моим атакам, попытаешься спастись бегством и случайно расшибешься со скалы? Я могу не успеть тебя спасти, — озабоченно проговорил Гарри, с трудом сохраняя серьезное выражение лица.       Он был преступно счастлив. Прохладный солнечный день, непривычный простор и радостное предвкушение — все это наполняло Гарри чистой, не замутненной тревогами и печалями радостью. Возможно, подобная беспечность была неуместна в настолько тяжелое для магической Британии время, но юноше все же удалось доказать Дольфу, а главное, самому себе, что ничего страшного не случится, если они на несколько часов постараются отвлечься. Неотложных дел не предвиделось, погода радовала, и ему, Поттеру, просто осточертело сидеть в доме, прогуливаясь только до ближайшего супермаркета.       Дольф сам однажды сказал ему, что даже на войне нужно периодически расслабляться, потому что постоянное нервное напряжение ведет к неуравновешенности, страшным ошибкам и безумию. Маг и расслаблялся, насколько Гарри успел выяснить. Вернейшими средствами он считал марихуану и рецептурные маггловские обезболивающие, к которым пристрастился во время чумы. Юноша его не осуждал, но сам предпочитал менее радикальные способы привести нервную систему в порядок — прогулки, учебные дуэли и полеты на метле.       Его Молния осталась в сумочке Гермионы. Да и летать над маггловскими кварталами было бы по крайней мере неосмотрительно. Но здесь ему этого никто запретить не мог, и Гарри с нетерпением ждал, когда они закончат устанавливать защиту и он сможет аппарировать за Гермионой.       Когда юноша сообщил Дольфу о том, что она теперь живет на Спиннерс-энд, маг ожидаемо скривился, но, к удивлению Гарри, ничего не сказал. И даже не высказался против того, чтобы взять ее с собой на побережье. Юноша размышлял над подобной странностью, параллельно накладывая отработанные до автоматизма смягчающие чары, когда за его спиной раздались шаги Дольфа.       — Закончил? — поинтересовался он, и Гарри, сделав последний пасс палочкой, обернулся к нему.       Балахон мага развевался на дереве неподалеку, и молодой человек остался в темно-зеленой сорочке на шнуровке. Рукава были закатаны, открывая Темную метку на левом предплечье.       То, что Дольф отныне является пожирателем смерти, не шокировало Гарри и даже не слишком удивило. Он, наоборот, недоумевал, как магу так долго удавалось избегать принятия метки. Поэтому, когда Дольф со свойственной их общению честностью рассказал юноше, что именно произошло, тот лишь кивнул.       Вживую, а не через зеркало, Поттер видел метку впервые, но и сейчас он не чувствовал, что для него что-то изменилось. Он не раз замечал метку на руке профессора Снейпа, когда тот закатывал рукава во время дуэлей. Мелькала она и на предплечье Беллатрисы, так что юноша не страдал особенными предубеждениями к ее обладателям. Он был достаточно рассудителен, чтобы понимать, во имя чего Дольф пошел на это, и его поступок даже по-своему восхитил Гарри.       — Все еще уверен, что хочешь привести малышку Герми сюда? — хмыкнул маг. — Как она отнесется к компании тройки пожирателей?       Юноша закатил глаза.       — Ты и сам прекрасно знаешь.       — Ничего я не знаю. Я в некотором смысле отсутствовал, когда ты притащил ее на Спиннерс-энд. — Дольф сложил руки на груди, и под темно-зеленой тканью обозначились бицепсы.       — Она опасается только тебя. И началось это задолго до того, как ты принял метку. Не хочешь объяснить, в чем причина? — поинтересовался Поттер, присаживаясь на большой, едва теплый камень.       Маг бросил на него раздраженный взгляд, потом присел рядом.       — Возможно, я был слегка груб, — признал он после минутного молчания.       — И почему?       — Потому что, — огрызнулся Дольф, снова угрюмо помолчал, потом обреченно махнул рукой и ровно произнес: — Я лично хоронил ее сгоревшие останки.       Юноша едва не подавился вдохом и уставился на Дольфа.       — Да, я в курсе, что здесь она жива, и даже если предотвратить эпидемию не удастся, можно будет эвакуировать очень многих, и все будет не так ужасно, — очень спокойно и размеренно продолжал маг. — Но для меня именно то время, в котором погибли многие из тех, с кем сейчас приходится иметь дело, является более… реальным. Это рвет шаблон, — вздохнул Дольф, вытащил из кармана штанов помятый блистер, в котором осталась пара таблеток, и принялся нервно вертеть его в руках.       — Кажется, ты хотел отдать их мне? — спросил Поттер неожиданно серьезно и понимающе.       Маг насмешливо фыркнул, собираясь сказать что-то язвительное, но тут рядом раздался хлопок аппарации, и на побережье появились Белла и Снейп. Дольф поприветствовал их улыбкой, задержал взгляд на зельеваре и со вздохом бросил блистер Гарри. Тот едва заметно улыбнулся, сунул таблетки в карман джинсов и резко поднялся с камня.       — Я аппарирую за Гермионой, — сообщил он, поздоровавшись, и исчез прежде, чем кто-то успел его остановить.       — Ты уверен, что эта затея безопасна? — Белла осмотрелась, щурясь от неожиданно яркого солнца.       — Мы работали над защитой целое утро, — пожал плечами Дольф. — Поисковые заклинания здесь бессильны, но на всякий случай у Поттера есть портключ. Так что если сюда заявятся пожиратели и постараются пробить защиту, то смело аппарируйте, он сможет позаботиться о себе и Грейнджер.       Волшебница покачала головой, но ничего не сказала. В конце концов, превращаться в законченных параноиков тоже не стоило.       — Итак, — тоном полководца сказал Дольф, переводя взгляд с волшебницы на зельевара и обратно, — в планах дуэль. Условия — приближенные к боевым.       — Дуэль между Гарри и… кем? — уточнила Белла.       — И нами, — сообщил маг. — Если Грейнджер решит присоединиться к нему — ее право, но основная цель — Поттер.       — Садист, — фыркнула Белла.       Впрочем, было видно, что идея ей по вкусу. Северус слушал их молча. Количество защитных заклинаний его удовлетворило, а идея, поначалу показавшаяся ребячеством и тратой времени, стала более привлекательной. Делать из гипотетического спасителя магического мира тепличное растение, ни на что не способное за пределами дуэльного зала с его смягчающими заклинаниями и четко очерченным пространством, было глупой затеей.       Разумеется, Гермиона не пожелала оставлять Гарри одного против троих пожирателей. Она не была выдающимся дуэлянтом, и ее боевой опыт ограничивался схваткой в Отделе тайн и парой встреч с пожирателями во время странствий по стране вместе с Гарри и Роном, но противники не стремились мгновенно выбить ее из игры. Атаки Снейпа и Беллатрисы она с трудом, но могла отбить. Дольф же попросту игнорировал ее присутствие и даже не пожелал контратаковать, когда девушка швырнула в него Ступефай. Маг просто отмахнулся от красного луча и продолжил методично нападать на Гарри.       Впрочем, отсутствие внимания со стороны Дольфа не удивляло и даже радовало Гермиону. С самой первой встречи они недолюбливали друг друга. Инициатором этой неприязни был маг, и девушка не стремилась наладить отношения.       Сначала она была уверена, что Гарри находится в чудовищной опасности рядом с ним. Когда Дольф аппарировал в их укрытие и сломил дохлое сопротивление троих гриффиндорцев буквально за пару минут, она подумала, что это конец. Маг тогда велел им с Роном сидеть на месте и пригласил Гарри пройтись с ним. Разумеется, безоружный мальчик-который-выжил пошел с ним, надеясь увести неизвестного от друзей.       А когда вернулся — что-то в нем изменилось. Взгляд стал жестче, тонкие, но улыбчивые губы были сурово поджаты. Он попросил Дольфа вернуть им палочки — и тот подчинился, пообещав проклясть того, кто решит на него напасть. Дескать, и без глупых детей проблем достаточно.       Потом они с Роном вернулись в школу, и Гермиона была почти уверена, что Гарри находится под Империо. Она не понимала, какие планы вынашивает страшный, покрытый шрамами бородатый маг, но в том, что они попались, не сомневалась. Рон рвался натравить на мага Орден и в тот же день связался с матерью через камин. Девушка слышала, как они причитали в два голоса, потом последовала резкая отповедь Грюма о том, что им, Рону и Гермионе, стоит сидеть в школе и не высовываться. Напоследок он буркнул, что Гарри в безопасности и Орден все контролирует. Это, конечно, было преувеличением, но то, что маги в курсе происходящего, успокоило девушку.       Они не могли связаться с Гарри около месяца. Совы приносили обратно их письма, адреса, чтобы использовать каминную сеть, они тоже не знали. Рон узнал от близнецов, что Гарри находится в защищенном месте, а где — не знает никто. Или никто не признается. Так или иначе Гермиона после долгих часов в библиотеке решила зачаровать два зеркала так, чтобы они могли передавать изображение и звук. Она была уверена, что кто-нибудь все же сможет передать одно из них Гарри, если сочтет этот способ связи безопасным. Над этим пришлось потрудиться, но после примерно десятка попыток результат удовлетворил девушку и, похоже, Дольфа, потому что зеркало он доставил.       После ряда вопросов с подвохом стало ясно, что человек по ту сторону зеркала действительно Гарри, который жив, здоров и вполне доволен жизнью, и Гермиона окончательно успокоилась. Рон же успокоился еще раньше, после того как долго разговаривал с Биллом, который толком ничего не рассказал, но уверил брата, что его другу никто и ничто не угрожает.       Сейчас Гермиона едва узнавала Дольфа. Без густой бороды и красноватых шрамов на лице он производил бы менее пугающее впечатление, чем в первую их встречу. Если бы не рога. Девушка не верила своим глазам, и когда Гарри перехватил ее полный изумления взгляд и выразительно покачал головой, советуя прекратить пялиться, она поняла, что сюрпризы продолжаются.       Они с Поттером изначально заняли противоположную от четырехметрового обрыва сторону, но в ходе дуэли противники оттеснили их ближе к нему, пытаясь окружить. Гермиона понимала, что маги щадят ее. Большая часть заклинаний доставалась Гарри, и девушка помогала ему, выставляя щиты, которые задерживали часть заклятий. Периодически ей приходилось блокировать Экспеллиармусы и отражать атаки, но то были простые оглушающие и отбрасывающие, которые не могли серьезно навредить ей. Впрочем, видя, что Гермиона неплохо справляется, Снейп начал действовать решительнее.       Пару раз, когда заклятия летели в стоящих плечом к плечу гриффиндорцев одновременно и с разных сторон, Гарри хватал девушку за руку и аппарировал на несколько метров в сторону. Впрочем, на то, чтобы сориентироваться после аппарации, требовалось несколько секунд, поэтому подобная тактика приносила не так уж много пользы.       Это стало особенно очевидно после того, как им пришлось уходить с траектории полета сразу трех различных заклинаний, отразить которые не представлялось возможным. Как только Поттер понял это, он вцепился в плечо подруги и аппарировал, не особо понимая, в каком направлении. Разноцветные лучи столкнулись примерно в том месте, где гриффиндорцы стояли мгновение назад, и вспышка была довольно яркой даже для залитого солнцем пространства. Она отвлекла Гермиону, и та пропустила летящий в нее Ступефай, стоя в какой-то паре метров от обрыва. Девушка не успела даже поднять палочку, когда мощный красный луч угодил ей в солнечное сплетение и отшвырнул за отвесный скалистый спуск. В следующую секунду Гарри уже отбивался от атак Снейпа и Дольфа, а вот Белла враз побледнела и кинулась к упавшей Гермионе.       Едва не скатившись вниз и ободрав локоть, волшебница быстро спустилась вниз. Она оглядывалась в поисках пострадавшей гриффиндорки, готовая оказать первую помощь и доставить девушку в Мунго, но, как оказалось, паниковала зря. Гермиона как раз поднималась на ноги, абсолютно невредимая, если не считать нескольких ссадин.       — Глупо получилось, — смущенно улыбнулась она Белле.       Волшебница медленно выдохнула.       — Смягчающие чары? — поняла она.       — Ага. Приятного мало, но кости целы, — поморщилась Гермиона. — Можно было выбрать более удачное заклинание, например… — Она задумалась.       — Во время настоящей дуэли некому будет подстелить перинку, — пожала плечами Белла.       Она подошла к девушке и осторожно взяла ее за предплечья, рассматривая ободранные ладони. Они были черные от пыли, попавшей в сочащиеся сукровицей ссадины. Волшебница сдвинула закатанные рукава рубашки Гермионы еще сильнее и вытащила палочку.       — Испугалась? — участливо спросила она, невербальным Агуаменти вызывая несильный поток воды, чтобы смыть грязь.       Гермиона, морщась, покачала головой.       — Врешь, — добродушно протянула Белла и наложила на пострадавшие ладони заживляющее заклинание.       — Выброс адреналина в такой ситуации — естественная реакция организма, но я была уверена, что не разобьюсь, пока летела вниз, — заверила девушка, проводя кончиками пальцев по все еще чувствительной, но полностью зажившей коже. — Гарри рассказал, какие именно чары они накладывали здесь, — улыбнулась она и добавила: — Спасибо большое.       — Он мог бы и передо мной похвастаться своими достижениями, — с легкой досадой пробормотала волшебница, присаживаясь на камень. — Это избавило бы меня от парочки седых волос.       Гермиона бросила взгляд на ее короткие растрепанные локоны.       — У вас совершенно точно нет седины, — с нерешительной улыбкой заметила она.       Белла подняла на нее глаза и прищурилась от слепящего света.       — По секрету, — проговорила она, заговорщически понизив голос, — косметические зелья творят чудеса.       Девушка усмехнулась, прикрывая глаза. Вот так, буквально за несколько дней, она прониклась к женщине доверием и симпатией. Просто нельзя было не проникнуться. Белла была искренне доброжелательной, самую малость застенчивой и при этом очень открытой. И вот так запросто болтать с ней казалось абсолютно естественным.       Гермиона действительно ценила и всей душой любила Гарри и Рона. Они стали для нее настоящей семьей, и с ними она чувствовала себя по-настоящему комфортно. Но сейчас девушка с удивлением осознавала, что все это время ей не хватало женского общества, того понимания и уюта, которое оно всегда дарило ей. Вздорные и шумные девчоночьи компании никогда не привлекали ее, но вот доверительное общение — или молчание — всегда умиротворяло, заставляло ощущать некую законченность.       — У вас все в порядке? — Оклик Гарри заставил девушку вздрогнуть.       С высокого скалистого берега вниз долетали звуки дуэли. Ветер почти утих, и солнце согревало серые камни и влажный песок. Над морем с криками кружили несколько чаек, едва слышно шелестели волны. Гермиона вдохнула прохладный воздух полной грудью, как никогда остро ощущая, что живет.       — Да, — громко отозвалась она и посмотрела на Беллу, которая, кажется, уловила ее настроение.       — Думаю, они и без нас отлично справятся, — подмигнула она девушке и прикрыла глаза, подставляя бледное скуластое лицо солнечным лучам.       Снейп отправил в сторону юноши одно заклинание, второе и занес было руку снова, но передумал. Он с интересом наблюдал за Поттером и Дольфом, которые резко и четко обменивались заклинаниями, забыв обо всем на свете. Между ними было не больше пяти метров, намного меньше, чем принято на учебных дуэлях. Мелкие камешки летели из-под их ног. В четкую последовательность атака-защита-контратака поминутно вклинивались неожиданные элементы. Лоб у Поттера был разбит после одного из падений и ощутимо кровоточил. На локтях Дольфа появились глубокие ссадины, сорочка на груди была разрезана, и под тканью проглядывал неглубокий порез. На обоих лицах читались сосредоточенность и ожесточение. Поттер резким движением палочки отразил заклинание взрыва. Оранжевый луч отлетел в сторону, едва не угодив в Беллу с Гермионой, которые пару минут назад поднялись обратно, но присоединяться к поединку не стали. Неподалеку от пригнувшихся волшебниц разлетелся на куски плоский приземистый камень. Белла покачала головой и, притянув к себе девушку, прикрыла их щитом.       Оба дуэлянта взмокли, но не выдохлись. Поттер увернулся от средних размеров огненного шара и ответил связкой нескольких режущих заклинаний. Угоди они в Дольфа — того нарезало бы кровавой соломкой, но маг увернулся. Юноша сделал шаг вперед, начал выполнять следующее заклинание — но палочка, повинуясь невербальному Экспеллиармусу, вырвалась из его руки. Снейп ожидал, что на этом дуэль закончится. Но Поттер послал в Дольфа беспалочковый Ступефай, который маг отразил, используя отнятую остролистовую палочку. Юноша сделал еще шаг, отскочил от просвистевшего около его уха алого луча и, за секунду преодолев оставшееся до противника расстояние, вцепился тому в ворот и резко дернул в сторону, подсекая его ноги.       Дольф не ожидал подобного и потерял равновесие, рухнув на левое колено. Палочку он не выронил и в следующую секунду сбил Поттера с ног простыми чарами подножки. Тот свалился на усыпанную мелкими камешками землю. Прежде, чем юноша успел подняться, Дольф оказался рядом и замахнулся бичом, в который он превратил волшебную палочку. Тот со свистом рассек воздух, раздался щелчок — и на предплечье юноши, который почти успел откатиться в сторону, остался широкий алый след. В следующее мгновение ему снова пришлось уворачиваться. Камешки впивались в его тело, но Гарри едва ли обращал на это внимание. Собравшись, он невербальными чарами сбил с ног Дольфа, и тот рухнул рядом. Юноша попытался выполнить беспалочковый Экспеллиармус; когда это ему не удалось, он с силой прижал мага к земле собственным весом и цепко ухватил за руку, в которой была зажата его палочка.       Дольф, который мешкал несколько секунд после падения, собрался и перекатился по земле вместе с Поттером. Он зафиксировал туловище юноши своими бедрами, взмахнул палочкой — и Гарри невероятно извернулся, спасаясь от заклинания. Земля около его уха была покрыта коркой льда. Сжав зубы, Поттер с трудом сбросил с себя противника, тут же оказался сверху него и вдавил в беззащитную шею широкое лезвие ножа, который он за несколько секунд до этого вытащил из сапога Дольфа.       — Я победил? — часто дыша, спросил юноша.       На шее мага появились несколько капель крови.       — Ты слишком медлишь, — выдохнул тот, тяжело сглатывая. — Я мог бы убить тебя с десяток раз.       Гарри сделал несколько глубоких вдохов, убрал нож от горла Дольфа и слез с него. С минуту юноша старался отдышаться, бездумно глядя в одну точку, потом поднял глаза на своего соперника и подошедших ближе магов. Он облизнул пересохшие от горячего дыхания губы и уселся поудобнее, выжидающе глядя на Дольфа. Тот все еще лежал на спине, прикрыв глаза, но, кажется, почувствовал устремленный на него взгляд.       — Так, — вздохнул он. — Это уже лучше. Очевидно, за это стоит сказать спасибо Северусу с Беллой? Все же из меня хреновый учитель, у вас получается гораздо лучше. — Маг открыл глаза и лениво улыбнулся пожирателям.       Те глядели на него с одинаковым нечитаемым выражением на лицах. Гермиона посмотрела на них, на Дольфа и присела рядом с Гарри. Закусив губу, она с сочувствием посмотрела на его разбитый лоб и достала палочку.       — Я подозреваю, что в тот день, когда ты меня похвалишь, небо упадет на землю, — беззлобно покачал головой Поттер и замер, давая девушке залечить рану.       — Я похвалю тебя, когда ты избавишь нас от Темного Лорда, — хмыкнул Дольф. — А если ты сделаешь это таким вот варварским способом, — маг провел рукой по шее, размазывая кровь, — еще и поглажу по головке.       Гарри фыркнул.       — Это было бы забавно, — кивнул он.       — Очень мило, что убийство Темного Лорда кажется тебе забавным, — хмыкнул Снейп, который опустился на корточки и колдовал над Дольфом. Порезы на шее и груди того затянулись на глазах, и маг кивком поблагодарил зельевара.       Пожалуй, он был бы не прочь получить и более серьезные травмы, чтобы иметь возможность подольше наблюдать на лице Северуса выражение сварливого и снисходительного беспокойства, промелькнувшее на секунду.       — Вы считаете меня легкомысленным, профессор? — удивленно приподнял бровь юноша.       Тот фыркнул, давая понять, что, несмотря на все его внезапно открывшиеся положительные качества, Поттер для него остается синонимом легкомыслия и мальчишества.       — А я ведь всего лишь пытаюсь не терять присутствия духа, — легко улыбнулся Гарри и поинтересовался: — На сегодня все? Я собирался полетать.       Дольф покачал головой и лениво спросил:       — Отдышаться не хочешь?       — То, что ты вымотан, не значит, что я тоже. — Юноша подмигнул снисходительно улыбающейся Гермионе, и та закатила глаза.       Белла рассмеялась, прикрыв рот рукой. Дольф выдохнул и пригладил все еще влажные волосы.       — Отлетать не дальше мили, как ты помнишь, и только над морем, — пробурчал он.       Поттер небрежно кивнул, принимая Молнию, которую Гермиона вытащила из сумочки. Пожиратели молча наблюдали за тем, как он буквально запрыгивает на метлу и почти вертикально взлетает.       — Дорвался, — фыркнул Дольф, и на лице его было понимание и едва ли не зависть.       — Неужели ты накрыл защитными чарами целую милю? — спросила Белла, глядя вслед стремительно удаляющемуся гриффиндорцу.       — Делать мне больше нечего, — пробормотал маг. — Мы защищали только берег.       — Но если пожиратели… — несмело начала Гермиона.       — Насколько я знаю, — медленно произнес Северус, — у Лорда есть и другие заботы помимо поисков Поттера. Да, несколько пожирателей постоянно разыскивают его, но шанс, что они попытаются отследить его именно сейчас, очень мал. Но даже в таком случае ничего страшного не случится, пока рядом его няньки, — ехидно закончил зельевар.       — Гарри и сам может… — возмутилась девушка.       — Вот видите, — удовлетворенно кивнул Снейп.       Белла негромко о чем-то говорила с Долли, которую вызвала с минуту назад, чтобы та организовала для них перекус. Эльфийка часто кивала ушастой головой, внимательно слушая волшебницу. Гермиона задумчиво вглядывалась в черную точку, виднеющуюся над морем. Гарри то взлетал на несколько сотен метров вверх, то падал камнем вниз, разворачиваясь у самой воды, и она подумала, как замечательно было бы присоединиться к нему. Довольно странная мысль, учитывая, что в Хогвартсе уроки полетов она не слишком любила.       — Ты действительно считаешь себя нянькой Поттера? — с улыбкой поинтересовался Дольф у зельевара.       Северус посмотрел на него с легким раздражением. Было неясно, вызвано оно вопросом или слепяще ярким солнцем, от которого негде было укрыться.       — А ты себя, значит, не считаешь? — наконец проговорил он.       — Ни в коей мере, — серьезно ответил Дольф. — Он одна из самых важных фигур в этой войне. И мне нужно сделать из него нечто большее, чем… — Маг замолчал, поймав на себе неодобрительный взгляд Гермионы. — Что?       — Он ведь не оружие, — негромко, но твердо сказала девушка. — Гарри живой человек, а вы…       Дольф внимательно посмотрел ей в глаза, хотя обычно старательно не обращал на нее внимания.       — Гермиона, — неожиданно мягко сказал он после паузы, — я осведомлен об этом не хуже тебя, поверь.       — Этого мало, — упрямо возразила она.       — Что же ты предлагаешь? — Дольф уставился на неё с нарочитым интересом.       Под его взглядом девушка растеряла часть своего запала, но отступать, очевидно, не собиралась.       — Вы могли бы…       — Что? — с напором спросил маг. — Отправить Поттера подальше от Лорда, раз уж тот так помешан на нём?       Гермиона закусила губу, а Белла, которая только что отпустила Долли, взглянула на Дольфа с осуждением.       — Я не предлагаю прятаться. — Девушка сложила руки на груди в защитном жесте.       — То есть дело в том, что вы предпочли бы действовать самостоятельно? Тебе кажется, что я чересчур командую, и препираешься ты исключительно из чувства противоречия?       — Может быть, — негромко сказала она, жалея, что затеяла этот разговор. Пытаться переубедить этого человека было бессмысленно. Очевидно ведь, что он продолжает этот спор только затем, чтобы продемонстрировать свое превосходство. Дольф прекрасно знает все, что она может ему возразить, и имеет десяток рациональных аргументов, подтверждающих его правоту. Интересно, он действительно не догадывается, что ведет себя по-свински?       — Вы окружили себя тайнами и хотите, чтобы все верили вам на слово и беспрекословно слушались, — тихо проговорила Гермиона, упрямо не желая отводить взгляд, хоть и смотреть в насмешливые, оливково-зеленые глаза было непросто.       Дольф поморщился. Он хотел бы объяснить. Но с самого своего прибытия в это время пообещал себе, что не станет рисковать, разбрасываясь информацией. Со временем шутки плохи, в этом он был уверен.       Он открылся Поттеру, потому что тот должен был доверять ему безоговорочно. Он открылся Аластору Грюму и Биллу Уизли, потому что нуждался в помощи и знал, что может положиться на них. Он открылся Снейпу, потому что… Строго говоря, в этом не было необходимости, но Дольф не смог удержаться и еще ни разу не пожалел о своей откровенности.       Конечно, они все равно не знали всей правды, но хотя бы примерно ориентировались в ситуации. Что же касается остальных людей, с которыми он работал — они недолюбливали и боялись его. Разумеется, на то были причины, но Дольф все равно чувствовал себя уязвленным.       К сожалению, правда могла привести к катастрофе и разрушить все его планы. Не то чтобы у Дольфа был более-менее сформулированный план действий — в этом он был не намного лучше того же Поттера, — но маг был почти уверен, что движется в нужном направлении. В любом случае он мог сделать для победы больше любого мага из этого времени. При этом Дольф не держал окружающих за идиотов или тупиц, но многое бы отдал за то, чтобы они выполняли его указания, не задавая лишних вопросов.       Он поднял глаза на Гермиону и неожиданно улыбнулся.       — Ты, как всегда, права.       Девушка растерялась, но постаралась не подавать виду, не сводя с мага строгого взгляда. Но никакого продолжения не последовало. Зато раздался едва слышный хлопок, и на берегу появилась Долли. Тут же рядом с ней материализовалось покрывало, на котором стояло несколько кувшинов и тарелок с холодными закусками.       — Спасибо, — кивнула Белла. — Ты не позовешь Гарри? — обратилась она к девушке, намереваясь разрядить напряженную обстановку.       Гермиона поднялась и направилась к краю обрыва. Как ни странно, Дольф со вздохом поднялся и последовал за ней, отмахнувшись от неодобрительного взгляда волшебницы.       Девушка намеревалась наколдовать Патронуса, чтобы тот передал сообщение Гарри, но едва она занесла палочку, как почувствовала осторожное прикосновение к своему плечу.       — Чего вы хотите? — немного резко спросила она у Дольфа, не спеша оборачиваться.       Это было не слишком вежливо, но так разговаривать с этим странным человеком было намного проще. Маг выдохнул и стал плечом к плечу с Гермионой, также глядя на темное море и едва различимую фигурку над ним.       — Я хочу, чтобы ты хоть немного поняла меня.       — Действительно? — скептически осведомилась девушка.       — Действительно, — без улыбки ответил Дольф и, с сомнением покосившись на Гермиону, обреченно выдохнул. — Я хочу, чтобы ты вспомнила свой третий курс в Хогвартсе.       Она обернулась к молодому человеку.       — Зачем? — растерянно проговорила девушка.       — Потому что тебе тоже кое-что приходилось скрывать тогда. Но это было необходимо, не так ли?       Она пару раз моргнула, прокручивая в голове события этого года, потом ее глаза расширились, и она прикрыла рот рукой.       — Но это же… — прошептала она, рассматривая Дольфа так, будто видела впервые.       — Вполне возможно, смею тебя уверить. — Он растянул в улыбке тонкие губы. — Давай мы закончим наш разговор на этом, хорошо?       Девушка медленно кивнула. Было очевидно, что в ее голове роится целая куча вопросов и она с трудом удерживается от того, чтобы не вывалить их на Дольфа вперемешку с собственными умозаключениями. Но, видимо, она все же понимала, что чем меньше будет обсуждаться эта тема, тем лучше для всех.       — Советую использовать не Патронус, а что-нибудь боевое. Ступефай, к примеру, — буднично проговорил Дольф, ставя точку в этом полном недомолвок и намеков разговоре.       Гермиона посмотрела на него с возмущением.       — Пусть не расслабляется, — пожал плечами маг. — И ты все равно не попадешь с такого расстояния.       Гермиона фыркнула и наколдовала светящуюся выдру. Животное морщилось абсолютно так же, как его создательница.       — Возвращайся, Гарри, — сказала девушка выдре, и та унеслась в сторону Поттера, едва не задевая белоснежными лапками воду.       Девушка спрятала палочку и вновь внимательно посмотрела на Дольфа. Она разглядывала его с минуту, потом, нахмурившись, проговорила:       — У меня есть одно безумное предположение, и если оно верно… — Дольф смотрел на нее со смесью интереса, напряжения и затаенной горечи. — Вы действительно осознаете, насколько это рискованно?       Маг мрачно хмыкнул.       — Боюсь, некоторые вещи от меня не зависят. Но наша цель в полной мере оправдывает средства, к сожалению.       Гермиона с силой потерла лоб. Гарри тем временем подлетел к суше, резко тормозя у самого обрыва. Его раскрасневшееся лицо выражало восторг, который, впрочем, слегка поутих, когда юноша рассмотрел стоящих у края скалы девушку и молодого человека. Он поджал губы, настороженно осматривая их, но решил не вмешиваться и пролетел дальше. Туда, где о чем-то разговаривали Северус с Беллой, периодически поглядывая в сторону беседующих волшебников.       — Ну что, будем работать вместе? — чересчур беспечно поинтересовался Дольф у Гермионы.       Та хмыкнула.       — Не думаю, что у кого-то есть выбор. Похоже, вы все продумали и не потерпите, чтобы кто-то помешал вашим планам.       Маг расхохотался, и девушка невольно улыбнулась.       — Я рад, что произвожу такое впечатление, — произнес он, отсмеявшись.       Гермиона закатила глаза. Она сильно сомневалась, что хотела бы, чтобы окружающие считали ее бескомпромиссной и неприятной личностью, но этот молодой человек явно имел собственные соображения по этому поводу.       — Они в любую секунду готовы начать спасать тебя от меня, — с улыбкой произнес он, украдкой глянув на остальных магов. — Не ручаюсь, правда, за Северуса, но Белла не хочет, чтобы я наговорил тебе гадостей. А Поттер надеется, что мы найдем общий язык.       — Думаю, ради Гарри нам это удастся? — многозначительно поинтересовалась девушка.       — Нам бы и так это удалось, рано или поздно, — убежденно заявил маг. — Но ради Гарри — это неплохое начало.       Когда Поттер снова отправился летать, а Белла и Гермиона отошли достаточно далеко, что-то увлеченно обсуждая, Снейп опустился на покрывало рядом с лениво развалившимся Дольфом и безо всяких вступлений произнес:       — В мальчишке сидит осколок души Лорда.       — Да, — согласился маг таким тоном, будто речь шла о погоде.       — И что ты планируешь делать с этим?       — Когда придет время, я убью его, — холодно проговорил Дольф. — Когда он останется последним хоркруксом. А после сам убью Темного Лорда.       Снейп смерил его раздраженным взглядом.       — Не думаю, что сейчас подходящее время, чтобы валять дурака.       — Прости, — устало выдохнул молодой человек. — Я не знаю.       — Ты не знаешь?       — Это не самая серьезная проблема и не самая неотложная. Сначала нужно разобраться с остальными хоркруксами, а с этим, как ты заметил, у меня некоторые трудности.       — Совсем никаких успехов?       — Слишком мало времени.       — Ты же понимаешь, что мы сможем продолжать и после начала эпидемии? Придется постараться, чтобы эвакуировать как можно больше людей, но чума — это не конец.       — В том виде, в котором она существует сейчас, это именно что конец, — с мрачной уверенностью заявил Дольф. — Лорд не должен произнести заклинание.       Снейп разглядывал его с легким удивлением.       — Что произошло с Поттером из твоего времени? — задал он наконец уже давно интересующий его вопрос.       Молодой человек прикрыл глаза.       — Он исчез вскоре после начала эпидемии. Через год, может быть.       — Что значит «исчез»? Погиб?       — Не знаю точно, — с сожалением проговорил Дольф.       И хотя Северус был уверен, что маг прекрасно осведомлен об этом, допытываться он посчитал ниже своего достоинства. Вместо этого он спросил:       — И хоркрукс исчез вместе с ним?       — Этого я тоже не могу знать. Это не казалось нам особенной проблемой, раз уж до остальных хоркруксов было не добраться.       Строго говоря, эта информация не имела для Северуса никакой пользы. Какая разница, что произошло, раз этим событиям не суждено повториться в таком виде, как их помнит Дольф? Но его интересовала причина, по которой маг не хочет поделиться с ним тем, что ему известно. Это просто проявление патологической скрытности или у него есть причины делать то, что он делает, именно таким образом?       — Похоже, директор был не прав, утверждая, что мальчишка избранный, — осторожно заметил зельевар.       Дольф издал странный клекочущий звук, и Северусу даже показалось, что тот задыхается, но маг просто смеялся, будто услышал чертовски остроумную шутку.       — Хотя его судьба действительно довольно нетривиальна, — продолжал Снейп, ожидая, пока его друг успокоится.       — Ты даже не представляешь, насколько прав. Но избранность Поттера — последствие стечения обстоятельств, совокупности принятых решений нескольких людей и грамотной пропаганды дорогого директора. Ему нужно было назначить кого-то главной фигурой в этой войне, что он и сделал. — Из-за откинутой назад головы голос Дольфа звучал немного сдавленно.       — То есть ты считаешь пророчество глупой болтовней? — уточнил Северус, которому действительно хотелось понять, как маг видит происходящее.       — Оно уже сильно повлияло на ход войны, поэтому его нельзя сбрасывать со счетов в любом случае. Кроме того, я уверен, что оно исполнится. Но не волей каких-то неведомых сил.       — И каким именно образом?       — Ты беспокоишься за Поттера? — спросил Дольф не то чтобы с удивлением, а как-то… понимающе и едва ли не с завистью.       — А ты считаешь, что убить его только потому, что так нужно для победы — это в порядке вещей? — сухо осведомился зельевар.       Дольф задумался.       — Возможно, это покажется тебе диким, но я не хочу вводить тебя в заблуждение. Я убил бы его, если бы так было нужно. И умер сам. Мало того, Поттер сделал бы то же самое, — жестко проговорил он, и Северусу показалось, что эти слова дались ему тяжело, словно он впервые всерьез задумался о подобной возможности. — Но мы с Поттером обсудили этот вопрос и пришли к выводу, что есть несколько вариантов развития событий, которые не включают в себя его смерть.       Снейп с бесконечным терпением посмотрел на молодого человека. Тот шумно сглотнул, повернулся на бок, подложив руку под рогатую голову, и принялся задумчиво разглаживать шов на штанах зельевара у самой щиколотки. Словно искал поддержки, но не мог позволить себе… чего? Наконец он убрал руку и устало улыбнулся.       — Во-первых, — со вздохом начал Дольф, — дементоры. Они не являются в полной мере живыми существами, но Конфундус можно накладывать даже на неодушевленные предметы, так что правильно подобранное заклинание подчинения может сработать. В таком случае их можно будет заставить сожрать не душу Поттера, а только хоркрукс Волдеморта.       Длинная черная бровь удивленно выгнулась.       — Слишком опасно, — покачал головой Северус, и длинная тонкая прядь скользнула по его виску.       Дольф проследил за ней, сильнее повернув голову, потом поджал губы, отчего на его непривычно гладком подбородке обозначилась едва заметная ямочка, и проговорил:       — А если бы был безопасный способ, в этом разговоре вообще не было бы нужды.       — Что «во-вторых»? — спросил зельевар, которого взгляды друга заставляли чувствовать себя странно, если не сказать некомфортно.       — Вернуть эту часть души Лорду.       — Каким образом ты предлагаешь это сделать? Собрать душу воедино может раскаяние, но это явно не наш вариант.       — Увы, — кивнул маг. — Но о том, чтобы вернуть душе Лорда целостность, и не идет речь.       — То есть ты хочешь переместить осколок в другой предмет?       — А черт его знает, — недовольно проговорил молодой человек. — Возможно, это действительно получится. Есть заклинание, точнее ритуал, который использовали когда-то некроманты. Они создавали кукол, големов, или просто поднимали трупы и наделяли их душой другого человека. Этакие Франкенштейны получались. При грамотном подходе из них получались верные слуги, которые могли не только тупо выполнять приказы, но и принимать собственные решения. Но когда душа осознавала себя человеком, запертым в теле деревянной куколки, к примеру, то, естественно, сходила с ума в самые короткие сроки.       — И ты хочешь предложить Лорду провести этот ритуал?       — Если он решится, на что я сильно надеюсь, то проведу я сам. Он не станет щадить Поттера, да и опыта у меня больше. Плюс этой задумки в том, что она даст Поттеру подобраться к Лорду, когда тот будет более-менее уязвимым. Что касается минусов — ты сам все понимаешь.       — У тебя все слишком просто, — проворчал Северус.       — Может быть. Но опыт подсказывает мне, что чем тщательнее придумываешь план, тем больше вероятность, что все пойдет наперекосяк.       — И что думает об этом Поттер? — с сомнением спросил зельевар.       — Ты можешь сам спросить у него. — Дольф, слегка поморщившись, указал за спину Северуса, где как раз слезал с метлы гриффиндорец. Наткнувшись на два одинаково хмурых взгляда, он разом посерьезнел и быстро направился к сидящим на покрывале магам.       — Что-то случилось? — спросил он, переводя взгляд с одного мужчины на другого.       — Ничего нового, — покачал головой Снейп, и юноша расслабился.       Он оставил метлу на траве, наложил на себя освежающие чары и присел рядом с зельеваром.       — О чем речь? — поинтересовался он, хотя догадаться о предмете разговора было несложно.       — Хоркруксы. — Дольф скривился так, будто одно это слово вызывало у него изжогу.       — Никаких успехов? — нахмурившись, кивнул Поттер. — Может быть, стоит…       Дольф поглядел на него с легкой досадой.       — У меня было достаточно времени, чтобы перепробовать все, что может прийти тебе в голову. — Маг злился скорее на самого себя, чем на собеседника.       — Может, расскажешь о результатах? — спокойно предложил зельевар.       — Гоблин, занимающийся хранилищем Беллы, знает одно: около полутора лет назад Лорд вместе с ней наведался в Гринготтс и забрал чашу, — сдерживая раздражение, проговорил маг. — Дальше ее след теряется, и Белла не знает ничего.       — Ты уверен? — с сомнением уточнил Поттер, отыскивая глазами волшебницу.       Та о чем-то разговаривала с Гермионой, стоя у самой кромки воды.       — А ты считаешь, что она лжет? — Дольф скептически поглядел на юношу. — Ты знаешь правду о ней, так расскажи, зачем ей это?       — Я не говорю, что она лжет. Но на нее может быть наложено заклинание забвения…       — У Лорда не было причин его использовать. В тот день они расстались, выходя из банка. Иначе он стер бы воспоминание об этом визите, — отмахнулся Дольф.       — А что, если после этого он вернулся обратно в банк? Что, если он не доверял Беллатрисе, но уверен в неприступности банка? Именно поэтому оставил ее воспоминания. Чтобы сбить со следа.       Дольф задумался.       — Это возможно только в случае, если позже он собирался перепрятать чашу.       — С чего ты взял? — спросил Снейп.       — Летом две тысячи второго года нам удалось проникнуть в банк. Гоблины каким-то образом справлялись с последствиями чумы, но болезнь все равно ослабила их магию. Чаши там не было, не было и никаких признаков того, что она возвращалась в одно из хранилищ.       — Но ведь логично предположить, что Лорд забрал оттуда хоркрукс, когда узнал, что гоблины больше не справляются со своей работой. И он мог бы уничтожить все следы, — заметил Поттер.       — Все это — ничем не подтвержденные предположения, — мрачно вздохнул Дольф. — Даже если я попытаюсь допросить гоблинов…       — Так они и рассказали тебе все самое интересное. Этим тварям наплевать на войну, — покачал головой Северус. — Они…       — Они просто не знают, к чему она приведет. — Поттер зарылся пальцами в растрепанные волосы.       Дольф отбросил маленький камушек в сторону.       — Что известно о медальоне Слизерина? — поинтересовался Снейп.       — То, что он почти наверняка является хоркруксом, — издевательски хохотнул Дольф. — И больше ничего.       — Мы с Роном и Гермионой выяснили, что он некоторое время был в руках у перекупщиков артефактов, потом его приобрела Долорес Амбридж. — Поттер произнес ее имя с неожиданной злобой.       — А я порылся в голове Амбридж. Дважды, в том времени и в этом. Но она бесполезна, — вздохнул молодой человек. — Нужно уничтожить диадему. Я подниму тему хоркруксов снова, постараюсь заставить его сомневаться. Если он будет уверен, что Поттер подбирается все ближе, он может сделать неосторожный шаг…       — Или постарается держаться подальше, — возразил Снейп. — И поторопиться с началом эпидемии.       Дольф сжал зубы.       — Если он решится на это, я убью его. Плевать на хоркруксы, мы выиграем несколько лет, — твердо сказал маг. — Перед этим нужно будет уничтожить все доступные нам артефакты…       — Диадему и… Поттера? — саркастически хмыкнул Снейп, которому категорически не нравилось направление, в котором рассуждал Дольф. — В таком случае лет через десять все это повторится.       — Мы будем готовы, — неубедительно возразил молодой человек.       Поттер, внимательно наблюдавший за ними, покачал головой.       — Думаю, директор думал точно так же.       — Но если в этот раз у нас будут доказательства виновности всех пожирателей, если никто не сможет выкрутиться… Ему потребуется начинать все сначала. — Дольф говорил все отчаяннее.       — Но в этот раз пожиратели вряд ли разбегутся. Они будут драться, и кто-то может попытаться взять на себя командование армией. Несколько сотен темных магов могут устроить настоящий хаос.       — Все равно пострадает меньше людей, чем если бы началась чума, — упрямо, но не слишком воодушевленно произнес Дольф.       — Так, — Поттер решительно хлопнул себя по коленям, — прекращай распускать сопли. Когда я начинаю сомневаться, ты затыкаешь меня, как ребенка, но сам сейчас делаешь то же самое. Бери свои пилюли, накури Лорда до невменяемого состояния, и пусть тащит тебе хоркруксы. — Юноша бросил на колени Дольфа помятый блистер, который вытащил из кармана штанов, и поднялся на ноги. — Без этой дряни с тобой совершенно невозможно иметь дело.       — Он считает точно так же, — уверенно сказал молодой человек Северусу, глядя вслед Поттеру. — Просто уверен, что разговоры о нашем положении спугнут чудо, которое должно помочь светлым победить.       — Трамадол? — прочитал Снейп, вертя в руках почти опустевший блистер.       Дольф устало взглянул на него и забрал таблетки.       — Помогает не чувствовать, как тело переваривает само себя.       — А сейчас?       — А сейчас то же самое происходит с моими мозгами. И пилюли, как ни странно, помогают.       — Мне мало что известно о маггловской фармакологии, но раз они избавляют от настолько сильной боли, то должны вызывать зависимость, — скорее с интересом, чем с тревогой, сказал Северус.       — Они и вызывают, — нехотя признал Дольф. — Если я доживу до конца войны, то устрою себе каникулы в лечебнице для наркоманов. Не меньше чем на полгода. Мне нужен отдых.       — С тобой действительно невозможно иметь дело, — насмешливо произнес Снейп. — Я подберу зелье, которое поможет справляться с…       — А что толку? Вот если бы ты сварил зелье, которое споил Лорду — и тот откинул копыта, чтобы раз и навсегда…       Дольф безрадостно наблюдал за потерявшей для него всякую привлекательность природой. Северус рассматривал его бледное лицо, отмечая, что сейчас, когда маг неподвижно уставился в одну точку, круги под глазами и потемневшие веки стали заметны гораздо сильнее. И его это, пожалуй, беспокоило.       Зельевар полагал, что избавил Дольфа от последствий чумы еще тогда, когда закончил первое испытание противоядия, но глупо было полагать, что все, что подарила ему болезнь — это проблемы со здоровьем. Привести в норму его расшатанную психику было гораздо сложнее, если вообще возможно.       Что-то привлекло внимание Дольфа. Он поднял устало склоненную голову и всмотрелся в сторону берега, за спину Северуса. Тот обернулся и увидел сияющего Патронуса.       Огромный белоснежный лебедь долетел до магов в несколько взмахов мощных крыльев. Позади него мужчины увидели Беллу, держащую в руке палочку, с искренним восторгом на осунувшемся лице. Ее глаза блестели, бледные щеки чуть тронула краска. Рядом с ней улыбалась Гермиона, рассматривая первого в жизни пожирательницы телесного Патронуса.