Сколько Поттеров нужно, чтобы спасти мир?

      — Ты куда-то торопишься? — осведомился Лорд, когда пожиратели один за другим стали кланяться ему и расходиться. Он не спешил покидать свой стул с высокой спинкой, и складки тонкой выцветшей накидки стекали по бледным длинным ногам, прикрывая острые колени.       Маг говорил тихо, но Белле казалось, что его слова громом разносятся по просторному залу с уходящими вверх колоннами. Волшебница незаметно пошевелила рукой, за которую ее придержал Волдеморт.       — Вы хотите дать мне отдельное поручение? — изобразила она радость. В последнее время это давалось ей все легче.       — Мне нравится, что ты всегда готова услужить мне. — Он и не думал отпускать ее, а провел холодной рукой по предплечью так, что рукав платья сбился у локтя. Лорд проследил большим пальцем Темную метку, которая от этого прикосновения начала неприятно пульсировать.       — Вы можете положиться на меня, мой Лорд, — проговорила Белла.       Ее дыхание сбилось, в голове шумело. Она не была готова. Не так скоро. Нужно было немедленно, сию же секунду уходить отсюда, но волшебница была не в силах сдвинуться с места. Она так и стояла, неотрывно глядя на Волдеморта, который все так же размеренно поглаживал ее метку. Длинный ноготь иногда задевал нежную кожу, и тогда женщина едва заметно вздрагивала от отвращения.       — Есть вещи, которые я могу доверить только тебе, Белла, — сказал маг, отводя наконец руку.       Хотя волшебница стояла рядом с его стулом, их глаза были на одном уровне, и от этого женщине было еще больше не по себе.       — Я сделаю все, что вы прикажете, мой Лорд. — Она изо всех сил старалась говорить ровно.       — Ты знаешь, что мне нужно, — величественно произнес он и поднялся со стула, тут же возвысившись над Беллой на добрый фут.       Его полный достоинства, прохладный и спокойный голос сильно контрастировал с огнем, которым были полны бордовые глаза с узкими зрачками. Белла отстраненно подумала о том, что остаться в мэноре было чертовски глупо и очень самонадеянно.       — Если вы позволите, я присоединюсь к вам через пару минут. — Она кокетливо склонила голову. — Я бы хотела сменить платье на более… подходящее. — Белла молилась, чтобы он дал ей время. Всего несколько секунд, только бы выйти за дверь — и можно аппарировать.       Она ждала его снисходительного кивка, которым Волдеморт обычно поощрял ее инициативу в их развлечениях, но тот только пристально глядел на нее.       — Это ни к чему, — наконец проговорил он, и Белла похолодела.       Она обернулась на скрип двери и заметила у выхода темный силуэт. Высокий обнаженный мужчина вышел на свет, и волшебница поняла, что доигралась.       Из-за множества тонких шрамов на висках волосы у мужчины были жидкими и очень странно лежали на голове. Его безгубое лицо напоминало череп. Он будто бы постоянно скалился, а лишенные век глаза казались удивленно выпученными. Белла надеялась никогда больше не видеть этого ужасающего зрелища.       Ступни мужчины, помнила волшебница, были изуродованы бугристыми отметинами от хлыста, а часть пальцев на ногах отсутствовала, поэтому он ступал осторожно, не доверяя собственному чувству равновесия. Мужчина жутко ухмыльнулся, проходя мимо.       — Вот и ты, — удовлетворенно кивнул Волдеморт и вновь обернулся к Беллатрисе.       — Мой Лорд! — пролепетала она, уже понимая, что все бесполезно. Хотя бы потому, что изувеченный руками своего повелителя мужчина снимал с себя маскирующие чары только на время их нечастых, полных боли, унижения и похоти встреч.       — В чем дело, Белла? — раздраженно поинтересовался маг, проведя ладонью по ее плечу.       Волшебницу передернуло от омерзения, и все мысли были сметены нахлынувшей паникой.       — Не прикасайтесь ко мне! — взвизгнула она и отскочила от Лорда, прижавшись спиной к стене.       — Дешево, Белла, очень дешево, — с легким презрением пробормотал мужчина, устроившийся на одном из стульев неподалеку. Он демонстративно рассматривал потолок, не обращая внимания на дрожащую от ужаса женщину.       Темный Лорд расхохотался.       — Ты решила внести разнообразие в наши встречи, не так ли? — спросил он. — Уверяю тебя, я и без того соскучился по тебе достаточно.       Беллатриса тяжело дышала и исподлобья глядела на мага. Потом выхватила из кармана мантии палочку, от волнения едва не запутавшись в складках ткани, и направила ее на Волдеморта.       — Не подходите ко мне, — проговорила она сквозь зубы и, не сводя глаз с замершего волшебника и прижимаясь спиной к стене, стала продвигаться к двери.       Лорд с непонятным выражением на змееподобном лице наблюдал за ее действиями. Он не достал палочку. Он не произнес ни слова. Он был уверен, что полностью контролирует ситуацию, и был прав. А она своими попытками сбежать только забавляла его.       Волшебница добралась до двери и дернула за ручку. Потом еще и еще, с все нарастающей злостью. Она встала вполоборота к магам и произнесла несколько отпирающих заклинаний, стараясь унять дрожь в руках и не смотреть в глаза Лорду. Волдеморт наблюдал. И только когда волшебница занесла палочку, чтобы разнести непокорную дверь Бомбардой, маг применил невербальный Экспеллиармус, и волшебная палочка вырвалась из руки женщины.       — Что же ты делаешь, Белла? — почти мягко спросил он, и она ощутила его предвкушение.       Он не любил ее, об этом не могло быть и речи. Она была его развлечением. Много лет ему не надоедали их игры, в которых секс имел важное, но не первоочередное значение. Главной была власть, которую он имел над ней, которой наслаждался.       Они нечасто уединялись втроем, но каждый раз это было нечто особенное. Воспоминания об этих встречах были едва ли не худшими из всех, что сейчас имелись у Беллатрисы. Хотя ей они приносили гораздо меньше боли, чем могли бы. Если он ранил ее, то позволял залечивать травмы, в отличие от покрытого шрамами пожирателя. Вот на нем видеть следы своей больной страсти, свежие и застарелые, ему нравилось. Ее же он считал… красивой, наверное, и ее тела не касались ни ритуальные ножи, ни зачарованные плети, которые наносили не поддающиеся лечению магией раны.       Но Белла скорее бы предпочла быть подвергнутой пыткам, чем вновь пережить подобное хотя бы раз. Волдеморт умел ломать людей. Ему даже не нужно было применять легилименцию, чтобы человек потерял себя. Но он использовал все доступные ему способы. Выворачивал сознание, проникал в самые потаенные уголки души, наслаждался страхами. Беллатрису он предпочитал оттого, что находил в ней чудовищно много обожания, неистового и фанатичного, и купался в нем, радуя свое извращенное самолюбие. В то время подобное времяпрепровождение было для волшебницы величайшим блаженством, но сейчас… она предпочла бы умереть.       Их третьего компаньона он действительно ломал. Видимо, ему нравился подобный контраст двух его последователей — озлобленность беспомощного мужчины и фанатичное преклонение женщины.       — Пожалуйста, — прошептала Белла, разом лишившись сил и привалившись к стене. — Я не хочу.       — Неужели? — неприятно оскалился Волдеморт. — И отчего же ты решила, что твои желания имеют значение?       — Вы больны, — выдохнула она практически ему в губы, так близко он стоял.       — Видимо, я ошибался в тебе, — прошептал маг, проведя ногтями по ее щеке. На коже остались саднящие полосы, но женщина понимала, что это только разминка, и не обращала на них внимания. Скоро она будет кричать от боли, и какая-то ее часть была удовлетворена таким поворотом дела. Та, которая называлась совестью и не давала спать ночами. Именно такая смерть казалась ей достойным завершением подобной жизни.       — А возможно, ты просто забыла, что значит подчиняться своему повелителю. Это не беда, — нежно сказал он. — Мы это исправим. И моя любимая, дорогая Белла снова станет послушной девочкой.       И волшебница задохнулась от боли, потому что толстые металлические крюки, которые Волдеморт наколдовал секундой ранее, впились в ее тело, подцепили под ключицы и приподняли над полом.       Белла втянула воздух сквозь зубы, и легкие расправились с каким-то скрипучим писком. Она не могла кричать, не могла вымолвить ни слова, только вдыхала и выдыхала и наивно надеялась скорее потерять сознание.       Она едва ли осознала, что он ее целует. Когда он отстранился, на его губах была ее кровь, а в глазах разгорелся огонь безумия. Он зашел ей за спину, и Белла, не в силах пошевелиться и рвано дыша, остановила взгляд на втором присутствующем маге. Она беззвучно просила его о помощи, но тот лишь со скукой и легкой ревностью наблюдал за ними.       Она чувствовала, как кровь быстро пропитывает платье, как влажное тепло расползается до самой талии и быстро испаряется, оставляя холодную, неприятно липнущую к телу ткань.       — Моя милая Белла, — почти пропел Лорд и с силой провел ладонью между лопатками женщины так, что она захрипела. В груди что-то булькнуло, и ей пришлось сплюнуть кровь, заполнившую рот.       — Как же я тебя ненавижу, — просипела волшебница.       Крюки приподняли ее всего на несколько сантиметров, но от стояния на цыпочках икры сводило судорогой. Каждый раз, когда она переступала с ноги на ногу, раны на ее груди противно хлюпали, и ей казалось, что она даже слышит скрип металла по кости. Но, несмотря на эту страшную боль и сильное кровотечение, она не умрет. Он не позволит ей. Не раньше, чем наиграется.       — Если ты думаешь, что нужна кому-то еще, то сильно ошибаешься. Без меня ты ничего из себя не представляешь, и тебе лучше попридержать язык. Для него найдется лучшее применение, — тихо говорил он ей, освобождая от промокшей мантии.       Ткань тяжело упала на пол и влажно чавкнула, когда Лорд наступил на нее босой ногой.       Страшное головокружение не давало сфокусировать взгляд, мир приобрел блаженную расплывчатость, и женщина обессиленно прикрыла глаза. И тут же дернулась от сильной пощечины.       — Нет, не отвлекайся, — пожурил ее маг, заканчивая избавлять ее от одежды.       Белла отупело наблюдала за ним. Длинный змеиный язык прошелся по торчащим из ее груди кускам металла, слизывая капли густой крови. Волдеморт выпрямился и посмотрел прямо в затуманенные глаза, и волшебница с трудом сомкнула веки.       А через секунду, а может, через час, почувствовала рывок, выбивший из легких остатки воздуха, и подумала, что это конец.

* * *

      Страшный грохот заставил Гермиону кинуться в выделенную ей комнату с палочкой наготове. Девушка замерла на пороге, от ужаса прикрыв ладонью рот. Прямо на видавшем виды паркете свернулась окровавленная обнаженная женщина, в которой Гермиона с трудом узнала Беллатрису. Ступор отпустил девушку уже через несколько секунд, и она кинулась к волшебнице.       — Мадам умирает, — пропищала старая эльфийка, которую Гермиона сначала не заметила. Существо заламывало ручки и переминалось с ноги на ногу в паре шагов от женщины.       — Что случилось, Долли? Что с ней случилось? — спросила девушка в перерывах между кровоостанавливающими заклинаниями.       Белла была в сознании, хотя это казалось невозможным.       — Гермиона? — едва слышно проговорила она, со свистом вдыхая воздух.       — Да, да, — с трудом улыбнулась ей девушка, хотя все ее существо сковывали ужас и отвращение.       — Где мы?       — На Спиннерс-энд.       — Не лечи меня, не нужно. Никакой магии, иначе он придет сюда, — внезапно запаниковав, прошептала Белла.       — Кто придет? Волдеморт?       — Да.       — Но вы умрете без лечения. — Она вскочила на ноги. — Я позову Гарри. Нужно вызвать профессора, он вам поможет.       — Гарри должен убраться отсюда, — лихорадочно шептала женщина, ухватив Гермиону за лодыжку. — И ты тоже, немедленно!       — Гарри! — громко крикнула Гермиона, надеясь, что тот услышит ее. — Долли, — обернулась она к эльфийке, — в кухне есть аптечка, быстро принеси ее сюда!       Перепуганная эльфийка исчезла и тут же появилась с большим деревянным ящиком в руках. В ту же секунду в комнату ворвался Гарри.       — Что?.. — Он наткнулся взглядом на Беллу.       — Вы должны уйти отсюда. — Женщина закашлялась, и Гермиона поспешила перевернуть ее на бок, чтобы та не захлебнулась кровью.       — Мы вас не оставим здесь. Можно аппарировать в мой дом, — в отчаянии сказала она, обернувшись к Гарри. Она боялась, что волшебница не переживет аппарацию, но и бросить ее казалось немыслимым.       Юноша раздумывал всего несколько мгновений, потом достал палочку и кивнул:       — Хорошо. Я задержусь: здесь слишком много следов.       — Гарри!.. — воскликнула девушка, судорожно перебирая пузырьки с зельями.       — Защита задержит даже его, — отмахнулся юноша. — Я свяжусь со Снейпом, он поможет вам.       Девушка, придерживая голову Беллы, напоила ее кроветворным зельем. Потом напряженно взглянула на друга.       — Ладно. Долли, перенеси нас на Сент-Олбанс, 13.       Пока эльфийка потерянно теребила уши, Гермиона схватила с тумбочки бисерную сумочку и побросала в нее несколько бутылочек.       — Давай же, — прикрикнула она на существо, с болью глядя на задыхающуюся женщину.       Долли обхватила окровавленную кисть Беллы, взяла за руку Гермиону, и всех троих затянуло в воронку аппарации.

* * *

      Гермиона позаботилась о том, чтобы, уезжая, родители не продали их дом. Без этого путешествие в Австралию было им не по карману, поэтому девушке пришлось пойти на некоторые финансовые махинации, связанные с устаревшим курсом галеона к фунту. Она надеялась, что, когда война закончится, ей удастся вернуть родителям память и все снова станет по-прежнему.       Их домик был небольшим и очень уютным. Маленькая кухонька, светлая гостиная и три спальни на втором этаже. Гермиона любила их дом.       Светлый ковер в ее комнате тут же покрылся пятнами крови, едва они переместились сюда. Белла бесшумно лежала на полу, и девушка, похолодев, склонилась над волшебницей. Ее грудная клетка слабо вздымалась, но женщина была без сознания. Крюки все еще торчали из груди Беллы, и Гермиона опасалась их трогать. Едва взглянув на них, она ощущала противную дурноту и бессильную ярость.       Кровотечение она смогла остановить еще на Спиннерс-энд, но зелью требовалось время, чтобы подействовать, и за это время Белла могла умереть от потери крови. Её кожа была мертвенно-бледной, а пульс почти не прощупывался. Сообразив, что сейчас сюда прибудет профессор, Гермиона стянула с кровати покрывало и прикрыла наготу женщины. Тут же внизу раздался хлопок аппарации.       — Грейнджер! — крикнул Снейп, и девушка услышала его шаги.       — Мы наверху, — громко сказала она. — По лестнице и налево.       Профессор ворвался в комнату так же стремительно, как делал это в Хогвартсе. Его мантия развевалась, выражение лица было холодным и сосредоточенным. Он присел рядом с Беллой, отстранив девушку, и резко сказал:       — Рассказывайте.       И принялся осматривать волшебницу. Гермиона нервно сглотнула.       — Долли аппарировала её в ваш дом, — немного невнятно сказала она. — Тогда она была в сознании и сказала не использовать магию. Но я уже остановила кровотечение заклинанием, и она хотела скорее убраться оттуда. Поэтому Долли переместила нас ко мне домой.       Снейп кивнул.       — Какие зелья?       — Стандартное кроветворное, — сообщила Гермиона.       Снейп что-то пробормотал себе под нос и обернулся к Долли:       — Найди чистые полотенца, простынь и теплую воду.       — Что вы будете делать?       — Для начала вытащу крюки, — сухо объяснил профессор, снимая мантию и жилет и закатывая рукава. — Магию использовать действительно нежелательно.       Девушка снова присела на колени рядом с Беллой.       — Всего час назад она была в порядке, — сокрушенно пробормотал Северус, и Гермиона поняла, что он не так спокоен, как кажется.       — Почему? За что он так с ней? — тихо спросила девушка, осторожно стирая кровь с лица волшебницы уголком покрывала.       — Очевидно, была причина, хотя Лорду она не обязательна, — буркнул зельевар, принимая из ручек Долли полотенца и произнося над ними дезинфицирующее заклинание. Потом, задумавшись на секунду, осторожно приподнял женщину за плечи, чтобы она приняла сидячее положение. — Не против помочь? — спросил он и, не дожидаясь ответа, скомандовал: — Сядьте сзади нее и придерживайте.       Девушка неловко устроилась позади Беллы и осторожно обхватила её за плечи.       — Смелее, Грейнджер, — сказал Северус, обливая руки дезинфицирующим раствором из маленького флакона. — Намного хуже вы уже не сделаете, но если она дернется, то легкое будет повреждено еще сильнее.       Гермиона постаралась подавить дрожь в руках.       — Готовы? — спросил зельевар, и девушка обняла Беллу за талию и плечи, стараясь не задеть раны.       Металл покидал тело волшебницы неохотно. Вена на лбу Северуса вздулась от напряжения, но он старался действовать как можно более осторожно, чтобы не сломать хрупкую ключицу. Крюк вышел из плоти с громким хлюпающим звуком, и Гермиону затошнило. Снейп приложил два окровавленных пальца к шее волшебницы, потом проверил пульс в пострадавшей руке и с облегчением вздохнул.       — Хорошо.       Гермиона все так же придерживала Беллу, пока Северус промывал рану и накладывал повязку с заживляющим зельем. На бинты пошли простыни, разорванные на ровные полосы.       — Вы в порядке, Грейнджер? — спросил он, вытирая руки.       Девушка кивнула, не разжимая плотно сомкнутых губ.       — Тогда продолжаем.       Со вторым крюком Северус возился дольше. Его острый конец, по-видимому, все же раздробил кость и застрял в трещине. Северус выдохнул и вытер пот со лба рукавом рубашки.       — Ладно, — тихо сказал он и, сжав зубы, надавил на крюк и резко потянул его вниз.       Послышался звук разрываемой плоти, и Гермиона до крови закусила губу, стараясь не двигаться. Снейп отбросил крюк в сторону; тихо и зло ругаясь, вылил половину флакона заживляющего зелья на скомканный лоскут простыни и крепко прижал его к начавшей сильно кровоточить ране.       С минуту он сидел, не двигаясь, переводя дыхание.       — Держите, — сказал он Гермионе и переложил ее руку на зажатую тканью рану.       Маг встал и размял затекшую спину, потом порылся в карманах висящей на стуле мантии и вытащил несколько пузырьков. Содержимое одного из них он влил в рот волшебницы, остальные поставил на тумбочку и обратился к Гермионе:       — Это обезболивающее и восстанавливающее. Нужно будет дать ей полфлакона первого, — он указал на маленькую бутылочку синего стекла, — и двенадцать капель второго на стакан воды, когда она придет в себя.       Девушка шепотом повторила указание, чтобы запомнить дозировку, и кивнула.       — Мне нужно в мэнор, но я постараюсь вернуться скорее. Можно на вас рассчитывать?       — Конечно, — кивнула Гермиона. — А что с Гарри?       Маг нахмурился.       — Не имею понятия. Он только назвал мне адрес и сказал, что Белла ранена.       — Но ведь Волдеморт может прийти туда, почему он до сих пор не аппарировал? — нерешительно спросила Гермиона.       — Не паникуйте. Это свойство метки — только моя догадка, — сухо сказал зельевар.       Девушка закусила губу.       — Но он мог бы уже связаться с нами, — всхлипнула она и тут же вытерла лицо свободной рукой. На ее щеке остался бледно-алый след.       Северус не ответил и снова склонился над Беллой.       — Давайте посмотрим. — Он осторожно отвел руку Гермионы и приподнял ткань. Кровь остановилась, но рана затягиваться не собиралась. Зельевар принялся накладывать замысловатую повязку, туго перематывая верхнюю часть туловища и фиксируя правую руку волшебницы. Потом обернулся к вцепившейся в собственные уши Долли:       — Что там произошло? Как тебе удалось спасти ее?       Бледная эльфийка, которая не сводила огромных глаз с Беллы, ответила:       — Хозяйка Нарцисса велела присматривать за мадам. Я думала, мадам рассердится, если я заберу ее оттуда. Глупая Долли должна была забрать ее раньше.       Гермиона постаралась успокоить эльфийку, но Северус прервал ее:       — Лорд видел тебя? — строго спросил он.       — Долли может становиться невидимой, — всхлипнуло существо.       — Хорошо, — кивнул Северус. — Ты все сделала правильно.       Долли снова всхлипнула. Маг осмотрелся, взмахнул палочкой, и в комнате воцарился порядок: исчезли грязные бинты, пустые флаконы и пятна на ковре.       Он подошел к Белле, просунул руки под ее колени и спину, осторожно поднял и, когда Гермиона отползла в сторону, переложил на кровать. Потом осмотрел свою испачканную рубашку и наложил очищающие чары.       — Можете смыть с нее кровь, только осторожно, — сказал он сидящей у кровати девушке.       Гермиона снова кивнула. Она боялась, что если откроет рот, то разрыдается от страха и жалости. Кажется, Северус понял ее.       — С ней все будет хорошо, если Волдеморт не завершит начатое, — мягко сказал он и опустился на пол рядом.       Девушка что-то промычала, не глядя на мага.       — Я дал ей зелье, которое заглушит боль, если Лорд станет воздействовать через метку. У нее были еще несколько флаконов, но они, похоже, остались в мэноре. Я доставлю все, что может понадобиться, когда вернусь. Ей придется скрываться некоторое время.       — Здесь? — уточнила девушка.       — Здесь слишком много следов. И на создание защиты нет времени. Дамблдор оставил мне дом, — вздохнул Северус. — Мы договорились, что в случае чего она остановится там.       — Но она же… — растерянно произнесла Гермиона. — Она же ранена. И не может колдовать. Не на метле же ей лететь? — В её голосе было неподдельное возмущение.       — Кто-нибудь из нас поможет ей добраться до Дарема маггловским транспортом.       Девушка взглянула на Беллу.       — Вы думаете, она сможет ходить самостоятельно?       — Я сильно на это надеюсь. Ее раны не так серьезны, как кажутся, но нужно ограничить использование зелий. Их магия достаточно… ненавязчива, но рисковать нельзя. Реабилитация займет больше времени, но она будет в безопасности.       Северус говорил тихо и размеренно, и Гермиона его не узнавала. И только когда он покачнулся, поднимаясь, она поняла: ему была нужна передышка, которую дал ему их разговор. Аппарировать в таком состоянии действительно было нельзя.       — Найдите для нее какую-нибудь одежду, — попросил Северус, застегивая жилет. — Только не трансфигурируйте.       Послышался странный звук, в котором Гермиона не сразу признала сигнал зачарованного зеркала. Подрагивающими руками девушка торопливо нашарила его в зачарованной сумочке.       — Гарри! — воскликнула она с облегчением. — Где ты?       Юноша в зеркале оглянулся.       — В штабе Ордена. Белла?.. — нерешительно спросил он.       — Жива, — вздохнула Гермиона.       — Профессор еще с вами?       — Я здесь, Поттер, — отозвался маг.       — Он нашел ваш дом. Я видел его из окна, — сообщил юноша. — Думаю, он уже расправился с защитой.       Северус сжал зубы.       — Мы с Дольфом вернули все, как было. Там нет ни следа нашего присутствия, но, боюсь, у вас все равно неприятности.       — Я разберусь, — медленно проговорил Снейп. Гарри попрощался и отключился.       — Простите, профессор, — пробормотала Гермиона. — Если бы не то заклинание… Значит, он действительно может?..       — Если бы не то заклинание, Белла была бы мертва, так что не вините себя.       — Но…       — Забудьте, я сказал. Сейчас важно другое. Я не стал бы просить об этом в другой ситуации, но, похоже, мы с Дольфом не сможем позволить себе надолго отлучаться в ближайшее время, а больше… Похоже, больше никто не согласится сопровождать Беллу.       — Конечно, — горячо закивала Гермиона. — Дарем?       — Да. Я не был там ни разу и знаю только координаты аппарации. — Маг взял со стола шариковую ручку и немного криво нацарапал цифры на обороте какой-то брошюры.       — Я сверюсь с картой, — сказала девушка и вздрогнула, когда Северус, выругавшись, схватился за предплечье.       Он быстро нашарил в кармане мантии пустой флакон и, морщась, поднес палочку к виску. Светящаяся ниточка воспоминания, очевидно, о последних событиях, зацепилась за палочку и была перемещена во флакончик. Маг наложил на него какое-то заклинание и спрятал в карман.       — Не применяйте магию к Белле. Не пользуйтесь волшебным транспортом и артефактами. Когда ей станет лучше, ограничьте использование зелий, — быстро проговорил мужчина и спешно аппарировал прямо к Волдеморту, который сейчас наверняка был в ярости.

* * *

      Своим новым штабом Орден, на радость Артуру Уизли, выбрал верхний этаж маггловской гостиницы. Многоэтажное здание в самом центре шумного Лондона показалось магам достаточно удобным и безопасным, так что на последний, двадцать седьмой этаж были наложены магглоотталкивающие и защитные чары высочайшего уровня. Надо сказать, задумка себя оправдала, хоть Дольф и ворчал о том, что они подвергают сотни магглов опасности.       Он вообще мало в чем соглашался с членами Ордена. Иногда из-за того, что его мнение действительно не совпадало с их, но чаще просто из желания их позлить. Так уж сложилось, что, не найдя общего языка с первой встречи, маги постепенно все больше недолюбливали друг друга. Довольно неожиданным исключением из этого правила стал, как ни странно, Аластор Грюм. Большинство компромиссов, к которым они пришли, были его заслугой.       Передав Снейпу, что Белла нуждается в его помощи, Гарри, не раздумывая, связался с Дольфом. В том, что самостоятельно скрыть следы своего пребывания на Спиннерс-энд ему не удастся, гриффиндорец был уверен, поэтому не стал геройствовать. В конце концов, одно дело — рисковать собственной жизнью, и совсем другое — подставлять человека, чей дом они оккупировали.       Дольф явился немедленно и одним взмахом руки снял все заклинания, наложенные на дом: трансфигурированные вещи, чары расширения пространства и прочие мелочи. Исключение было сделано для защитных заклинаний, которые он к тому же постарался усилить. Хотя Фиделиус, Хранителем которого был Дольф, также пришлось снять. На их связи со Снейпом не стоило акцентировать внимание. Все равно, если Лорд использует метку, чтобы найти Беллатрису, заклинание будет бесполезно.       Свои и Гермионины вещи Гарри собрал, пока маг обходил дом, бормоча какое-то заклинание. Когда он прошел мимо, юноша на секунду ощутил странную вибрацию, щекотную и невыносимую, и сделал заметку позже расспросить об этом Дольфа.       Портключ в штаб Ордена был готов давно, но Гарри надеялся, что воспользоваться им придется нескоро. Все же жить одному, без удушливой опеки ему нравилось гораздо больше. Правда, жаловаться на судьбу он все равно не собирался.       Они переместились на площадку перед лифтом, и их тут же окружили трое магов с палочками наготове. Гарри вздохнул и посмотрел на близнецов.       — На третьем курсе вы поймали меня, когда я под мантией-невидимкой пытался пробраться в Хогсмид, и отдали карту Мародеров, — сообщил юноша с улыбкой. По ним он действительно соскучился.       — При первой встрече ты назвал меня рогатым хмырем, Фред, — невозмутимо проговорил Дольф, безошибочно различавший близнецов.       Рыжий парень ухмыльнулся, опуская палочку:       — А ты все такой же злопамятный и желчный.       — Здравствуй, Гарри, — подал голос Люпин, подходя ближе к юноше. Дольфа он удостоил кивком и косым взглядом. — Что произошло?       — Мне тоже интересно знать, — послышался из коридора голос Грюма, и через мгновение он появился на площадке собственной хмурой хромающей персоной.       — Добрый день, Аластор, — выпрямился Дольф. — То место больше не безопасно.       — Ублюдок нашел Гарри? — пророкотал маг.       — Нет, но тот дом привлек его внимание.       Грюм молча кивнул, развернулся и жестом велел идти за ним. Гарри задержался, оглядывая шикарный холл.       — Неплохо, правда? — хмыкнул Фред с гордостью и иронией.       — А ты совсем отощал, очкарик, — дружески толкнул Гарри Джордж.       — Мамуля будет в ужасе, — подтвердил его брат, и они, пихаясь и хохоча, последовали в один из номеров, откуда уже раздавался возмущенный голос Молли.       Едва завидев юношу, она оборвала свою обличительную речь и кинулась к нему.       — Гарри, детка! — Она сгребла юношу в объятия и тут же отстранилась, оглядывая его. Гарри поправил перекосившиеся очки и вежливо улыбнулся. — Я рада тебя видеть. — Женщина ласково потрепала его по щеке и отвернулась, явно желая продолжить разговор. — Конечно, ты знаешь, что лучше для Гарри. А между тем это ты поставил его под удар. — Она с грозным видом направилась к Дольфу.       — Каким это образом, вы не хотите объяснить? — невозмутимо поинтересовался тот.       — Мальчик находится непонятно где и подвергается опасности, хотя в школе ему было бы безопаснее. Там его окружают друзья. Тебе это покоя не дает? Хочешь оторвать его ото всех? Зачем тебе это? Что ты задумал? — Молли наступала на него, уперев руки в бока.       — Меня беспокоит то, что в школе тоже есть шпионы. И если Поттер будет оставаться там, то может спровоцировать нападение на школу. Несколько сотен детей, вы готовы рисковать ими ради него одного? — Маг говорил спокойно и насмешливо, но Гарри, который неплохо его узнал, понимал, что он взбешен.       — Школа прекрасно защищена, — с непробиваемой уверенностью заявила женщина.       Гарри поморщился. Однажды он уже стал свидетелем ссоры между Молли и Дольфом, и тогда все едва не дошло до дуэли. Он чувствовал себя неловко из-за того, что ругаются два близких ему человека, был благодарен женщине за заботу, но для себя раз и навсегда принял сторону мага.       — И как долго она выдержит осаду? Лорд ищет его. Он одержим этим пророчеством, уверен, что только Поттер отделяет его от окончательной победы.       — Тогда он мог бы остаться с нами все эти месяцы! — не сдавалась Молли. — Зачем он тебе?       — Я пытаюсь сделать из него мужчину! — сорвался Дольф. — Раз уж вы все, взрослые маги, в этой войне полагаетесь на подростка — нужно было хотя бы подготовить его к битве. На что вы рассчитываете? Что в даже не окончившем школу юноше вдруг проснется неведомая лорду сила? — Маг зло расхохотался. — Знаете, к чему все это приведет?       Близнецы закатили глаза, а Гарри прикрыл лицо ладонью.       — Да что ты позволяешь себе?! — возмутилась Молли. — Ты появляешься неизвестно откуда и считаешь себя вправе участвовать…       — Ну да, я забыл, что Орден Феникса — это закрытый кружок печальных скорбящих магов с чистым сердцем, а не организация, которая должна противостоять Лорду. Знаете, почему ему удалось захватить Британию? — Он замолчал, по очереди глядя в лицо каждому из присутствующих.       — Этот негодяй не чурается никаких методов… — чуть сбавила обороты Молли. Видимо, все же подумала о том, чего ради сопротивление собралось здесь.       — А вы собираетесь победить его только за счет высокой нравственности? — Дольф фыркнул. — Именно из-за этого бездействия все зашло так далеко.       — Ты предлагаешь нам уподобиться пожирателям?       — Кому бы вы сейчас ни уподобились, уже поздно, — махнул рукой Дольф.       — Ты знаешь, что мы работаем, — негромко и спокойно сказал Люпин.       — Ну да, кучка аристократов под командованием психопата заставила целую страну обороняться, втихую спасать тех, кому можно помочь, не привлекая внимания, только бы он не заметил и не разозлился, — пробурчал Дольф и поправил сползший капюшон.       — Сынок, успокойся, — вдруг сказал Грюм, и в комнате воцарилась тишина. — Мы уже обсуждали это.       Дольф вздохнул.       — Мне нужно видеть Билла, — сказал он, обращаясь к Аластору. Тот кивнул, отодвинул с дороги раскрасневшуюся Молли и направился было прочь из комнаты, но Билл сам появился в дверях. На его лице был маггловский респиратор, руки были защищены перчатками из драконьей кожи.       — Хорошо, что ты пришел, — глухо сказал он. — У нас возникли проблемы.       Дольф шумно выдохнул.       — Пойдем, — бросил Аластор мужчинам, и те вслед за ним вышли из комнаты.       — Прости, Гарри, — сказал расстроенный Люпин. — Мы действительно рады тебя видеть. Просто все на нервах, и ты где-то пропадаешь. Хорошо, что теперь ты будешь с нами.       Юноша вздохнул и улыбнулся. От шума разболелась голова, и он удержался, чтобы по привычке не потереть шрам.       Большинство членов Ордена считали его ребенком, который нуждается в опеке. Дольф же с самого начала относился к нему как к бойцу. Да, он приходил на помощь каждый раз, когда Гарри просил его, но никогда не лез сам. Он будто точно знал, сколько может вынести мальчик-который-выжил, находясь на пределе возможностей, обливаясь потом и сжимая зубы. За последние полгода Гарри узнал о боевой магии больше, чем, кажется, за всю жизнь. И где-то через пару месяцев после их встречи он с ужасом понял, что беспомощен перед Волдемортом, как котенок. Его готовили к борьбе, повторяли снова и снова, что только он сможет окончательно уничтожить темного мага, но о том, как именно это предполагалось устроить, молчали. Действительно, на что они рассчитывали?       Гарри заподозрил, что Орден что-то скрывает, не в силах поверить в подобную безответственность, но Дольф убедил его: именно в ней все дело. С кончиной Дамблдора организация осталась без главного тактика и стратега и не представляла из себя серьезного соперника для армии Волдеморта. Она и до этого вряд ли могла бороться с пожирателями на равных, но директору, в чьем могуществе не сомневался никто, удавалось успешно объединять всех светлых магов Британии и по мере сил удерживать позиции. Он был символом победы едва ли не больше, чем сам мальчик-который-выжил, и с его смертью у этих, в общем-то, не слишком приспособленных к войне людей опустились руки.       Гарри знал, к чему это приведет. Во время уроков ментальной магии Дольф демонстрировал некоторые из своих воспоминаний о будущем. Наверняка они были далеко не самыми страшными, но все равно ужасали и… мотивировали. Наверное, именно на такой эффект и рассчитывал Дольф, потому что не в его правилах были подобные игры со временем.       И Гарри понимал раздражение мага в адрес членов Ордена. Понимал и не осуждал, хоть они и были дорогими ему людьми.       Они верили, что он спасет их. Гарри знал, что однажды это ему уже не удалось. И упустить второй шанс он не вправе.       — Пойдем, милый, я покажу тебе твою комнату. — Молли положила руку ему на плечо и увлекла за собой к одной из резных деревянных дверей, выходящих на площадку.

* * *

      — Вы хотели видеть меня, мой Лорд?       — Я недостаточно доходчиво изъявил свое желание, раз ты задаешь подобные вопросы, Северус?       — Простите, повелитель.       — Я так понимаю, то, что Беллатриса сбежала, для тебя не новость?       — Я ничего не знал об этом.       — И тем не менее все обстоит именно так. Она аппарировала в твой дом прямо из этого зала. Я лично накладывал на него антиаппарационные чары и до сих пор не понимаю, как ей это удалось.       — Почему она это сделала?       — Я надеялся узнать это от тебя. Зачем тебе настолько мощная защита, Северус? У меня ушло непозволительно много времени, чтобы разрушить её.       Этот вопрос поставил его в тупик, но замешкался он лишь на секунду.       — После того, как я убил старого директора, — ровно произнес он, — меня ненавидит добрая половина магической Британии. Мне не хотелось бы, чтобы дом моих родителей сгинул в Адском огне.       — Но эти чары пропустили Беллу.       — Я не знаю, почему так произошло. Как и того, почему она выбрала мой дом. Белла посещала этот дом всего один раз, в прошлом году.       — Неужели? Всего один раз?       Волдеморт грубо проник в его сознание, удерживая его за подбородок. От резкой боли Северус не сразу смог сориентироваться. Но его замешательство не помогло Лорду. К защите собственного сознания Северус относился самым ответственным образом. Придуманная им много лет назад система была многоуровневой и весьма надежной. Вся информация, которой владел зельевар, была структурирована, и каждому воспоминанию, каждой мысли был присвоен статус секретности. Подобная концепция доказала свою эффективность, хотя временами маг начинал ощущать себя механизмом, а не живым человеком. Суть ее была проста: самое важное было запрятано так глубоко, так тщательно скрыто под обилием бесполезной или заведомо ложной информации, что докопаться до сути у Лорда практически не было шансов. Кроме того, зельевар был уверен, что скончается прежде, чем это случится. Ведь разрушить такое количество ментальных щитов и не нанести магу ощутимого вреда невозможно. Особенно для Волдеморта, который никогда не церемонился со своими слугами. Да у Снейпа просто голова взорвется, обдав его темнейшество фонтаном из крови и мозга, под давлением, раскрошившим череп. Картина того, как Лорд брезгливо стряхивает с накидки мясистые розовые кусочки, невольно промелькнула в сознании Северуса.       — Неужели так плохо? — поинтересовался насмешливый голос в его голове. — Объясни мне, что произошло, и мы закончим. — Снейп ни на секунду не поверил в это заявление.       Волдеморт почти никогда не покидал сознания своих слуг, не развлекшись как следует.       — Покажи мне Беллу, — приказал он и, зацепившись за реакцию мага на имя волшебницы, принялся грубо перебирать его воспоминания, отыскивая ее лицо.       Редкие совместные рейды, ее издевательские визиты в лабораторию. Уровень ноль. Болезнь Беллы, его исследования и уход за бессознательной волшебницей. Уровень ноль. Участие Дольфа, эгрегор — все это получило от Снейпа достаточно высокий приоритет и оставалось скрыто от Лорда.       — Ты неплохо позаботился о ней, Северус, — хмыкнул он. Даже копаясь в чужой голове, ему удавалось сохранять свои издевательские интонации. Они стайкой мелких насекомых щекотали извилины и досаждали магу даже больше, чем грубое вторжение.       Он остановился на одном из ранних воспоминаний и принялся наблюдать за тем, как зельевар покрывал заживающие ожоги на теле Беллы густым голубоватым зельем.       — Ты считаешь ее привлекательной, Северус? Тебе нравилось к ней прикасаться?       В его голосе появились тягучие бархатистые нотки, от которых мага затошнило. Лорд всегда любил выискивать в чужих головах болевые точки, чтобы надавить побольнее, чтобы упиваться терзаниями. Наверное, он считал это своеобразным спортом. В этот раз Лорд ошибся. Белла была для него… сначала пациенткой, потом другом, за чье благополучие он был в ответе. Но Северус не спешил разочаровывать Волдеморта. Чем дольше он не примется за то, что действительно приносит зельевару боль, тем лучше.       Четыре месяца, что Белла провела в комнате напротив лаборатории, были немного смазанными. Зельевар постарался, чтобы Лорду не стало известно о роли Дольфа в этой истории. Тот, кажется, не обратил внимания на это и перешел к недавним событиям, в которых белых пятен было больше.       — Ты беспокоишься, Северус? Беспокоишься за нее? Может, ты влюблен в нее?       Зельевар с силой сжал кулаки, пережидая приступ головной боли, а Волдеморт рассмеялся, посчитав, что попал в точку.       — Действительно? А как же малышка Лили?       Воспоминания о погибшей подруге отозвались в сердце тупой болью.       — Хотя эта чертова грязнокровка не была и вполовину так хороша, как Белла. Наверняка ты вожделел ее, но не мог позволить себе… Ты хотел бы поцеловать ее?       Слова Волдеморта невольно всколыхнули в памяти зельевара воспоминания о другом поцелуе. Неуклюжем и неожиданном, оставившем резкий коньячный привкус на губах. Уровень… Снейп запнулся. Уровень…       — Неужели, Северус? — Маг постарался закрыться как можно более незаметно, пока Лорд не начал распутывать эту ниточку. — Удивительно, что она на это пошла.       Ну да. Конечно. Полумрак, наркотический дым и смазанность воспоминания не давали рассмотреть рогатую персону его визави. Можно ли считать это везением?       — Ну что же, Северус, ты расскажешь мне, куда она отправилась?       — Я не знаю, мой Лорд. — Зельевар сжал зубы.       — Что ж. Ты должен понимать, что она все равно скоро приползет ко мне. Или погибнет. Мне все равно. Но я так разочарован, Северус! — с издевкой прошипел Волдеморт.       Зельевар ровно выдохнул. Виски пульсировали, ныли затылок и шея.       — Я позволю тебе увидеть ее в последний раз, — вдруг сказал Лорд. — В прошлый раз я поступил дурно, когда не дал тебе попрощаться с твоей возлюбленной.       И маг будто наяву увидел Беллу. С горящими безумием и возбуждением черными глазами, с длинными растрепанными кудрями. Она ритмично поднималась и опускалась, проводя длинными ногтями по обнаженной груди раскинувшегося под ней Волдеморта. Одна за другой в сознании Северуса возникали картины из прошлого темного мага, и везде была она. Чудовищно. Только так можно было описать увиденное. Последнему воспоминанию было всего несколько часов, и зельевар своими глазами увидел то, что привело к теперешнему состоянию Беллы. Он едва не задохнулся от жалости и омерзения, чувствуя при этом отголоски эмоций Лорда. Тот наслаждался. Наслаждался его реакцией, наслаждался, переживая заново эти минуты. Тошнота подкатила к горлу Северуса.       — Не нужно, — невнятно пробормотал он, глубоко дыша.       Как ни странно, маг внял его словам и покинул чужой разум, подняв напоследок мощную волну. Сознание Северуса будто бы перевернуло с ног на голову, и он не сразу понял, что свободен. Волдеморт легко оттолкнул его, отходя к своему креслу, и зельевар покачнулся.       — Ступай, Северус.

* * *

      После ухода Снейпа Гермиона еще некоторое время сидела на полу, бессильно привалившись к кровати. Произошедшее казалось бы нереальным, если бы не сипящее дыхание за ее спиной. Было страшно, тоскливо и отчаянно жаль Беллу. Она должна помочь ей. Должна увезти ее отсюда. Что они будут делать, если где-то допустили ошибку? Если Он придет? Гермиона решительно встала.       Долли исчезла, но она сейчас вряд ли могла помочь. Последняя аппарация едва не добила Беллу, поэтому добираться нужно своим ходом. Кроме того, в девушке неожиданно проснулась паранойя. Профессор утверждал, что эльфийская магия не может достаточно воздействовать на Метку, так как имеет совершенно иной принцип работы, но Гермиона все равно опасалась.       В комнате родителей она отыскала кое-какую одежду. Джинсы миссис Грейнджер должны были подойти изрядно похудевшей Белле, да и ее кроссовки, потертые, но удобные, тоже. А вот с остальным возникли проблемы. Даже если Костерост сделает свое дело и перелом ключицы срастется, раны и повязки все равно нельзя будет сильно тревожить. В конце концов она отыскала отцовскую толстовку на змейке и отнесла все это в свою комнату. Потом вытащила из ящика стола атлас, расписание автобусов и принялась разрабатывать маршрут до Дарема. Это заняло около получаса, за которые девушке наконец удалось успокоиться. Занимаясь более-менее рутинным и спокойным делом, она иногда поглядывала на Беллатрису. Надо было приводить ее в чувство и уходить, но волшебница была так бледна и дышала с таким трудом, что Гермиона медлила. Несмотря на уверенность Снейпа, ей казалось, что она не в состоянии будет даже подняться с кровати, не то что куда-то ехать. Но выхода, похоже, не было.

* * *

      Было больно. За время, прошедшее с того инцидента с зачарованным браслетом, это чувство стало ей привычным и едва ли не родным. Итак, она жива. Женщина осторожно вдохнула, прислушиваясь к ощущениям. Грудь и плечи прострелило болью, но она только постаралась расслабиться. Потом она вспомнила. Долли! Глупая эльфийка не только решила спасти её, но и перенесла не куда-нибудь, а прямо на Спиннерс-энд. В место, куда Темного Лорда нельзя приводить ни в коем случае. А девочка, не подумав сперва, начала колдовать над ней. Мерлин, как по-дурацки все получилось!       Белла с трудом разлепила припухшие веки. Светлая, очень маленькая комнатка с низким потолком. Абсолютно незнакомая. За письменным столом, спиной к ней, сидела Гермиона. Пышные волосы связаны в неаккуратный хвост, очень ровная осанка, пальцы нервно постукивают по столу. Девушка с головой погрузилась в возню с какими-то бумагами и не замечала ничего вокруг.       Белла сообразила, что они, должно быть, в ее доме. По крайней мере, именно туда они с Гарри собирались отправиться. Значит, и он где-то поблизости?       Стараясь дышать как можно осторожнее, волшебница тихо позвала девушку по имени. Та вздрогнула от неожиданности, обернулась и со вздохом облегчения вскочила со стула.       — Как вы себя чувствуете? — Она было присела у кровати, но о чем-то вспомнила и отошла к тумбочке.       — Приемлемо, — ответила Белла и задала волнующий ее вопрос о Гарри и доме на Спиннерс-энд. Девушка замялась.       — Все хорошо, — успокоила она напрягшуюся женщину. — Гарри навел там порядок и аппарировал в безопасное место.       — Но Лорд все же добрался туда?       Гермиона кивнула.       — Мы вовремя ушли оттуда.       Волшебница сжала кулаки, почти с радостью ощутив резкую боль.       — Это моя вина, — пробормотала Белла. Четко сформулировать, что именно она сделала не так, у нее не получалось, мысли разбегались при попытке собрать обрывочные соображения и ощущения воедино, однако то, что именно она являлась причиной всех неприятностей, для нее было очевидно.       — Виноват только… Он, — отрезала Гермиона, подходя к кровати. — Только Он. Главное, что вы живы и все закончилось. Выпейте это. — Она протянула волшебнице пузырек с зельем.       Белла с сомнением поглядела на него, потом на девушку.       — Не нужно.       Девушка с недоумением взглянула на нее.       — Профессор сказал, что это не опасно, — попыталась убедить она волшебницу.       Та взглянула на нее с такой болью, что у Гермионы перехватило дыхание.       — Я даже представлять боюсь, чем для нашего профессора обернется вся эта история. — Белла попыталась сесть, но тут же зашипела от боли и легла обратно.       Девушка растерянно глядела на нее, потом выдохнула и твердо сказала:       — Послушайте. Вот что мы сделаем: вы выпьете обезболивающее, я помогу вам одеться, и мы отправимся в Дарем. Профессор сказал мне проводить вас, и…       Белла слушала ее, приоткрыв рот от изумления, а потом резко перебила:       — Черта с два. Тебе жить надоело?       — Что? — растерялась девушка.       — Куда бы я ни отправилась, Лорд туда доберется. Я порядочно его разозлила. Поэтому Долли сделала непроходимую глупость, когда забрала меня оттуда. Она никого не спасла, а только подставила Северуса. И когда Лорд объявится, тебе лучше быть как можно дальше.       Гермиона, забыв страх и смущение, возмущенно фыркнула. В ней проснулось желание во что бы то ни стало донести до волшебницы, что она ошибается. Именно за это качество ее и недолюбливали в первые годы учебы. Со временем она научилась держать язык за зубами, когда ее реплики были неуместны, но, видимо, нервное напряжение сказалось на ее самоконтроле.       — Ни в коем случае. Мы сделаем все, как велел профессор, и вы будете в безопасности. Я не брошу вас, — безапелляционно заявила она. — И дело даже не в долге Жизни, я просто не могу вас оставить. Подумайте, Белла, — она присела на пол и положила руку на ее бедро, опасаясь прикасаться к рукам, — вам нельзя колдовать, вы ранены…       — Одним словом, бесполезна и беспомощна, — подытожила волшебница с ухмылкой.       Девушка обреченно вздохнула, а потом фыркнула.       — А еще ехидны и несговорчивы, — покачала она головой, и губы Беллы, бледные, с опущенными уголками, тронула слабая улыбка.       Она подумала о том, что, если бы не помощь окружающих, она уже несколько месяцев как была бы мертва. Отчего-то эти люди старались сохранить ей жизнь, а она только подвергала их опасности. Она не была достойна этого. А вот боли заслуживала. Сегодня, с Лордом, наряду с ужасом и всепоглощающим желанием жить, она чувствовала и спокойствие. Наконец-то все было на своих местах.       — Белла, пожалуйста, — тихо сказала девушка и посмотрела ей в глаза.       На щеке Гермионы остался кровавый след, и волшебница догадалась, что это не ее кровь. Белле было неловко, что эта девушка о чем-то ее просит, и по-настоящему стыдно из-за того, что она собирается принять это щедрое, самоубийственное предложение.       — Хорошо, — тихо сказала Белла, ощущая себя самым отвратительным и эгоистичным существом на свете. Разве что после Лорда. — Только никаких зелий. Мне не так уж и больно.       Гермиона поглядела на нее с сомнением.       — Мы можем зайти в аптеку по дороге, — неуверенно предложила она. — Маггловские обезболивающие не так эффективны, но зато абсолютно точно безопасны.       — Как скажешь, — с неожиданным смирением произнесла волшебница.       — Нужный нам автобус отправляется через два часа. Здесь недалеко, но мы возьмем такси, — бормотала Гермиона, словно ей невыносимо было молчать. — Нам нужно…       — Поможешь мне сесть? — попросила женщина.       Девушка вздохнула. Для нее, несмотря на всю экстремальность, ситуация была до крайности смущающей. Белла выпутала ноги из покрывала, которым была укрыта, и взглянула на озадаченную Гермиону. Та присела рядом, нерешительно положила ладони на её талию и шею и потянула на себя, стараясь не сделать больно. Шипя сквозь зубы, волшебница приняла вертикальное положение и несколько секунд сидела зажмурившись.       — Может, зелье все же… — тихо проговорила Гермиона, с жалостью разглядывая Беллу.       Та молча помотала головой, все так же не двигаясь. Потом открыла глаза и оглядела себя.       — Забавно, — проговорила она, разглядывая импровизированные бинты.       — Профессор просто не захватил с собой ничего подходящего. Гарри не сказал ему, что именно произошло, и он думал, что все ограничится исцеляющим заклинанием, — объяснила Гермиона.       — Он был здесь?       — Был. Вынул крюки, — голос девушки дрогнул, — наложил повязки и оставил зелья.       — Не стоило тебе этого видеть, — серьезно сказала Белла, внимательно глядя на нее.       Гермиона опустила глаза.       — Почему он это сделал? — с отчаянием спросила она.       Волшебница не ответила. Пытался доказать, что все еще контролирует ее? Был разочарован ее поведением и хотел наказать? Или просто развлекался? Наверное, всего понемногу.       — Я его спровоцировала, — наконец произнесла женщина и кивнула на стопку одежды. — Это для меня?       Гермиона кивнула.       — Это все, что я смогла найти. — Она смущенно вытерла щеки. — Мы можем зайти в магазин…       — Нет, все хорошо, — мягко сказала Белла. — Покажешь мне ванную? Вся кожа зудит.       Девушка помнила, что профессор велел ей смыть кровь с волшебницы. Но это казалось ей настолько… неловким, что она предпочла дождаться, пока Белла придет в себя. Правда, это было немногим лучше, ведь она, видимо, не могла пошевелить и той рукой, которая не была примотана к груди. Женщина правильно поняла ее замешательство и сказала с улыбкой:       — Я позову Долли, расслабься. Просто покажи мне ванную.       Гермиона наморщила лоб, потом сняла с крючка за дверью синий банный халат и накинула его на плечи поднявшейся женщины. Та молчала и не двигалась, и девушка спешно обошла ее. Губы Беллы были плотно сжаты, она была бледна и покачивалась, будто вот-вот рухнет без чувств. Гермиона придержала ее за талию, понимая, впрочем, что не сумеет подхватить в случае чего.       — Тшш, — вдруг выдохнула волшебница. — Сейчас пройдет.       Махровый халат, который девушка не успела завязать, сбился. Теплый бок под ее пальцами часто вздымался, кожа была шершавой от запекшейся крови.       — Самое время перейти на «ты», как думаешь? — со слабой улыбкой сказала Белла. — Пойдем.       Волшебница вполне уверенно, хоть и несколько медлительно, шагала по коридору, но Гермиона все равно придерживала ее. Почему-то казалось очень важным продемонстрировать женщине эту ее поддержку. Ей сильно досталось, и девушке хотелось подбодрить, дать понять, что на нее можно положиться. Хотя Белла, конечно, считает ее ни на что не способной девчонкой, которая случайно оказалась рядом. И, наверное, ей сейчас тоскливо и одиноко.       Она помогла волшебнице встать в ванну и пробормотала:       — Сейчас принесу одежду.

* * *

      — …побери, ты хоть представляешь, что натворила? — услышала Гермиона голос Беллы, возвращаясь со стопкой одежды через несколько минут. Она сообразила, что нижнего белья у волшебницы тоже нет, и на поиски чего-нибудь подходящего у нее ушло время.       В ответ послышался неразборчивый писк.       — Хорошо, ладно, ладно, — быстро и примирительно проговорила Белла. — Не нужно. Просто не делай так в следующий раз.       Долли пропищала что-то еще.       — Твоя хозяйка… — начала волшебница, но тут Гермиона все же решила прекратить подслушивать и войти в ванную.       Эльфийка губкой смывала кровь со спины Беллы, и по ее ногам в ванну стекали бледно-алые ручейки. Девушка отвернулась.       — Гермиона? — услышала она за своей спиной.       — Прости, — пробормотала девушка. — Я принесла…       — Это ты прости, что смущаю тебя. Но, боюсь, это неизбежно. — В голосе Беллы была слышна улыбка. — Я буду очень благодарна, если ты поможешь мне одеться. Долли мало чем может помочь без своей магии.       — Мадам! — возмущенно воскликнула эльфийка, и Гермиона услышала странный звук, будто женщина задыхалась. Она резко обернулась и поняла, что Белла смеется, морщась от боли — вот уж действительно странное зрелище.       — Я ни в коем случае не умаляю твоих способностей, милая, — заверила волшебница существо. — Но лучше объясни мне еще раз.       Эльфийка опустила уши и проговорила, вытирая ноги Беллы полотенцем:       — Леди Нарцисса обо всем знает. Долли обещала рассказывать леди о вас. Поэтому Долли отправилась к леди, когда мадам закончили лечить.       — Это заговор, — выдохнула волшебница, и по ее тону Гермиона поняла, как приятна ей такая забота.       — Тогда леди Нарцисса дала Долли свою перчатку, — шмыгнула носом эльфийка.       — Что? — не поняла Белла. — Зачем?       — Чтобы сами-знаете-кто не мог заставить хозяев допросить Долли. Чтобы он не узнал, куда Долли вас перенесла.       — Он и так знает, куда ты меня перенесла. Но она поступила разумно. И спасла тебе жизнь, между прочим.       Худенькие плечи эльфийки вздрогнули раз, другой, и она разрыдалась, закрыв лицо ручками.       — Лучше бы он убил меня, — расслышала Гермиона, и ее сердце сжалось.       — Прекрати! — строго сказала Белла. — В чем дело?       — Долли теперь ничейный эльф. Леди Нарцисса сказала, что мадам захочет стать хозяйкой Долли, но мадам сердится на нее.       Белла вздохнула.       — Долли, я бы хотела стать твоей хозяйкой, но сейчас проводить ритуал очень опасно, — мягко сказала она. — Давай договоримся так: как только станет возможно, я магически заверю это.       — Правда? — сквозь слезы проговорила эльфийка.       — Если захочешь, — подтвердила Белла. — Гермиона!       Девушка обернулась. Волшебница стояла на голубом резиновом коврике, и ее кожа была покрыта мурашками. Долли, как могла, смыла с нее кровь, но рядом с повязками все равно были заметны алые следы. Правая рука была прижата к груди и зафиксирована бинтами, левая висела вдоль тела, и было видно, что Белла старается ее не тревожить.       — Поможешь? — смущенно спросила она.       Гермиона кивнула и, встав позади женщины, помогла ей надеть белье и джинсы. Последние были немного широки, и девушка взяла это на заметку. Она осторожно застегнула на Белле теплую толстовку.       — Спасибо, — кивнула волшебница. — Можно отправляться?       — Почти, — тихо сказала Гермиона.       Они вернулись в ее комнату, где девушка отыскала в бисерной сумочке свой ремень и принялась вставлять его в шлейки джинсов Беллы. Женщина хихикнула.       — Что? — Девушка застегнула ремень и подняла глаза на волшебницу.       — Щекотно.       — Присядь, — попросила Гермиона и, когда Белла неловко опустилась на кровать, надела на ее ледяные ноги носки и кроссовки.       Потом проверила, все ли собрала, и, накинув куртку, сказала:       — Если замерзнешь — я взяла с собой плед. Ничего другого в голову не приходит. Как ты себя чувствуешь?       — Отлично, — заверила ее Белла, вставая.       Она встряхнула головой, чтобы убрать упавшую на лоб прядь волос, но те еще больше растрепались. Гермиона нерешительно отвела ее не слишком чистые волосы от лица. Волшебница была выше ее на пару дюймов и старше как минимум лет на пятнадцать, но выглядела сейчас такой измученной и усталой, что девушка чувствовала: именно она ответственна за безопасность Беллы.       Им предстояло четыре с половиной часа на автобусе, потом нужно будет каким-то образом добраться до дома, расположенного в двух милях от остановки. Это могло вызвать сложности, учитывая то, что в Дарем они прибудут в начале четвертого ночи.       Лучше, конечно, было бы дождаться утра, но заклинания, которыми профессор наскоро окружил ее дом, не были достаточно надежными. Гермионе захотелось связаться с ним или с Гарри, чтобы они подтвердили, что она все делает правильно, или дали совет, но она сдержалась.       — Бедная девочка, — тихо сказала Белла, глядя ей в глаза. — Прости, что так вышло.       Гермиона собралась заверить ее, что из них двоих «бедная» явно не она, и даже открыла рот, но осеклась. Какая разница? Девушка осторожно обняла волшебницу, просто положила ладони ей на спину, чтобы не задеть травмированные ключицы.       — Я чувствую себя гусеницей. Или змеей. Очень помятой, — выдохнула Белла, аккуратно прижавшись к девушке.       Гермиона хихикнула, и женщина тоже рассмеялась своим странным смехом.       — Пойдем, — наконец сказала девушка, отстраняясь. Эти неловкие объятия придали ей сил. Она накинула широкий капюшон на голову волшебницы и засунула пустые рукава в карманы.       Был поздний вечер, и тихая улочка, на которой стоял дом Гермионы, была безлюдна. Белла поежилась. Прохладный весенний ветер освежал и прочищал голову, а еще задувал под толстовку, которая была на несколько размеров больше, чем нужно. Но ближайшая аптека располагалась на соседней улице, так что сильно замерзнуть Белла не успела.       На стеклянной двери красовалась наклейка с надписью «круглосуточно», и Гермиона открыла дверь, пропуская волшебницу вперед. Белла опустилась на низкий диванчик у окна и стала внимательно наблюдать за женщиной у прилавка, к которой направилась Гермиона. Хоть она и была безобидной магглой, пристальный взгляд, который она бросила на Беллу, ее беспокоил. Она, конечно, выглядела не лучшим образом, но…       — Здравствуйте, — вежливо улыбнулась женщине Гермиона. — Нам нужны стерильные бинты, — она задумалась, — заживляющая мазь и самое сильное безрецептурное обезболивающее.       Женщина строго взглянула на нее.       — Какая конкретно мазь? С антибиотиком?       Гермиона растерянно оглянулась на Беллу.       — Нет, наверное.       Она не представляла, как взаимодействуют маггловские лекарства с зельями, и решила не рисковать.       — Какое обезболивающее?       — В таблетках, — пробормотала девушка.       Делать уколы она не умела, хотя сейчас этот навык был бы кстати.       — Юная леди, — строго сказала женщина, бросив взгляд на Беллу, — я бы советовала вашей подруге сначала посетить доктора. Иначе лекарства могут принести вред.       Белла со вздохом сказала:       — Гермиона, ты же ведьма!       Женщина с недоумением уставилась на своих покупательниц, а девушка досадливо поморщилась. Она терпеть не могла применять магию к магглам. Так она будто бы подтверждала ненавистный ей тезис о превосходстве над ними магов. Но, видимо, другого выхода не было. Она потянулась за палочкой, когда женщина ошарашила ее вопросом:       — Почему в таком случае вы не воспользуетесь зельями?       Гермиона выхватила палочку и, направив ее на растерявшуюся женщину, встала между ней и Беллой.       — Спокойнее, я просто задала вопрос, — примирительно произнесла она.       — Откуда вы знаете? — Девушка сжимала палочку враз вспотевшими пальцами, не думая ее опускать. — Почему вы работаете в маггловской аптеке?       — Потому что я маггла, — развела руками женщина. — Мой сын — магглорожденный. И я могу помочь достать зелья, если с этим проблемы.       Гермиона внимательно рассматривала ее, потом вздохнула и опустила палочку.       — Мы не можем применять зелья. Не спрашивайте, пожалуйста.       Женщина тихо цокнула языком и обратилась к Белле:       — Что с вами случилось? От травмы зависит, какие лекарства подойдут лучше.       Волшебница поглядела на женщину с сомнением, потом с трудом поднялась с диванчика.       — Вы медик? — спросила она.       — Я изучала основы, — кивнула маггла. — Что-то с вашими руками?       — Да, но я не знаю, что именно. — Белла обернулась к Гермионе. — Что сказал Северус?       — Что крюк сломал твою правую ключицу, — тихо сказала девушка.       Женщина за прилавком побледнела.       — Господи, — выдохнула она.       — Я нормально себя чувствую, — заверила ее Белла.       — Еще было задето легкое, но зелье должно было справиться с этим. Как и с переломом. Когда мы доберемся, нужно будет сменить повязку, — проговорила Гермиона и обратилась к маггле: — Так что нам нужно что-то для ран и обезболивающее.       Та поглядела на часы и спросила:       — Вы не будете против, если я сменю повязку сама? — Она вышла из-за прилавка и склонилась над одной из витрин. — И у меня есть бандаж, применяемый при переломах ключицы.       Белла с подозрением взглянула на женщину.       — Почему?       Та пожала плечами.       — Мой сын сейчас скрывается от этого вашего великого темного мага. Надеюсь, если ему понадобится помощь, то кто-то окажет ему ее так же, как я вам.       Белла нахмурилась еще больше.       — Это, — она пошевелила плечами и поморщилась, — сделал Темный Лорд. — Губы женщины удивленно округлились. — Я ненавижу его всем сердцем. Но на мне его метка. Знаете, что это такое?       — Значит, вы были пожирательницей. — Аптекарь сложила руки на груди и посмотрела в лицо бледной изможденной женщины.       — Верно. Все еще хотите оказать мне помощь?       Маггла молчала, и Белла отвернулась.       — Значит, не все так складно у этого Лорда, раз от него бегут, — наконец услышала она.       Женщина обошла ее и направилась к двери, которую закрыла на ключ.       — Пойдемте, — она указала на дверь в конце зала, — там есть кушетка.

* * *

      Дольф ждал зельевара в лаборатории и поднялся с кресла при его появлении.       — Я только что разговаривал с Гермионой. Белла в порядке. Куда ты их отправил?       Северус вздохнул, снял мантию и бросил на стул.       — Альбус завещал мне дом. Это маггловское поселение, там они будут в безопасности. Но нам туда лучше не соваться.       — Метка, — понял Дольф и подошел ближе. — Плохо? — тихо спросил он.       — Нормально, — отмахнулся зельевар и прикрыл глаза.       Под веками будто отпечатались картины увиденного.       — Как насчет зелья Сна-без-сновидений на брудершафт?       Северус хмыкнул.       — А потом ты скажешь, что слишком сонный для того, чтобы отправляться в свою комнату? — поинтересовался он, чувствуя между лопатками тепло ладони Дольфа и не торопясь сбрасывать ее. Он слишком устал.       — А толку? — пробормотал молодой человек, прослеживая пальцами швы на плотной ткани снейпова жилета.       — Мне нужно начать готовить новую партию зелья для Беллы. Лорд не собирается так все оставлять, и метка еще принесет ей немало проблем. — Северус с сожалением открыл глаза.       — Займешься этим через десять минут. — Дольф обошел зельевара и принялся расстегивать его жилет. Одна пуговка за другой, медленно и методично.       — Всего? — невозмутимо уточнил Снейп, который не находил в себе сил остановить его.       Дольф фыркнул.       — Ты меня поражаешь, — с легкой улыбкой сказал он и снял жилет с несопротивляющегося мужчины.       Северус сам себя поражал в этот момент. Самым логичным было бы отстраниться от мага, привести себя в порядок и взяться за дела, которые не могут ждать. Его не слишком беспокоило подобное вторжение в личное пространство, даже если Дольф так пытается намекнуть на… секс? Возможно, будь на его месте безликий молодой человек, зельевар даже позволил бы себе расслабиться и сбросить накопившееся напряжение. Но, увы, в данном случае все было намного сложнее.       — У тебя сейчас такое выражение лица. — Дольф поднял руку и провел большим пальцем по складке между угольно-черных бровей. — Я бы испугался за свою шкуру, если бы не знал тебя лучше.       Снейп улыбнулся подобной самоуверенности.       Впрочем, у Дольфа было целых пять лет, чтобы узнать его. И пусть в то время Северус был уже мертв, возможностей у мага было предостаточно. Взять хотя бы его записки. Не дневник, конечно, но все равно достаточно личное. Сопротивление, с которым работал Дольф, также многое могло поведать о личности бывшего профессора. Да мало ли что еще?       — Нет, это невозможно. Прекращай думать. Все не так уж плохо закончилось. — Дольф снял капюшон и стал закатывать рукава своего балахона. — Снимай рубашку и ложись.       — Зачем? — Северус изогнул бровь и сложил на груди руки.       — Лечить буду.       — Я в порядке.       — Я осведомлен о деликатности лордовой легилименции. Тем более когда он в таком настроении. Десять минут, и пойдешь варить зелье. — Дольф быстро потер ладони друг о друга, согревая их.       Северус вздохнул и принялся расстегивать рубашку. Забыть об условностях проще рядом с человеком, который плевать хотел на них. Поэтому маг почти не испытывал неловкости от того, что раздет по пояс, хотя обычно ненавидел демонстрировать окружающим свое тело. И отчего-то его совсем не нервировало то уязвимое положение, в котором он находился. Дольф мог бросить ему в спину проклятие десятки раз за то время, что они общались. И Северус был уверен, что он не станет делать этого и сейчас.       Руки Дольфа были сильными и осторожными, и он откуда-то точно знал, куда нужно надавить, чтобы окаменевшие мышцы наконец расслабились. Маг разминал спину и плечи зельевара, надавливал и пощипывал, и головная боль Северуса постепенно отступала. Он слишком устал и был подавлен, чтобы чувствовать возбуждение. Да и в действиях Дольфа не было эротического подтекста, только желание помочь. Но это не делало их менее приятными.       Последний раз массаж Северусу делала колдомедик, которая занималась его реабилитацией после попадания темномагического заклинания. Эта неприятность случилась еще в самом начале его карьеры пожирателя смерти, и Люциус настоял, чтобы Валерия помогла ему восстановиться. Она была очень профессиональной, строгой и равнодушной, но и под ее руками маг не мог расслабиться, побороть внутреннее напряжение. Сейчас же у него просто не было выбора. Каждая усталая и измученная мышца его тела желала прикосновения сильных пальцев. Северус, прижавшийся щекой к грубому покрывалу и вытянув руки вдоль туловища, чувствовал себя беспозвоночным, такая непривычная легкость ощущалась в теле. Подобная уязвимость претила его скрытной и замкнутой натуре, но этот слабый протест потонул в море спокойствия и комфорта.       Дольф уделил внимание каждому позвонку, провел ладонью по шее и принялся массировать затылок. Кончики пальцев ритмично надавливали и поглаживали, и зельевар позволил себе раствориться в невероятных ощущениях, которые они дарили. Он даже не сразу понял, что Дольф разговаривает с ним.       — …выяснил это, когда искал способ избавить Поттера от хоркрукса. — Голос был тихим, едва ли не убаюкивающим. — Когда часто используешь ментальную магию, разум находится в постоянном напряжении, а блоки оставляют после себя энергетические спайки и прочие образования. Этого не случалось бы, если бы сознание человека не изменялось каждую минуту. Но человек пополняет свой багаж знаний, испытывает новые эмоции, планирует, высчитывает…       — Я прекрасно об этом осведомлен, — пробормотал Северус немного хрипло.       Он действительно знал о подобных побочных эффектах, но думать об этом сейчас не хотелось.       — Тогда позволь помочь, — продолжал Дольф, разминая мышцы шеи.       — Каким образом?       — Воздействие энергии извне послужит достаточной встряской, я думаю, — сообщил маг, возвращаясь к плечам.       — Ты думаешь? — Он хотел изобразить сарказм, но фраза вышла слишком чувственной.       — Я уже делал это, правда, случай был попроще.       — Это слишком опасно.       — Я не задену твои блоки, просто помогу сбросить напряжение. И никакой легилименции. — Маг говорил убедительно, и его искреннее участие подкупало и обезоруживало, как и прикосновения сильных рук.       — Черт с тобой, — сдался Северус неожиданно даже для самого себя.       Он тут же почувствовал прикосновение магии и расслабился, готовый закрыться в любую секунду.       Зельевар действительно не ощущал в своем сознании чужого присутствия. Просто отступало давление, на которое он давно перестал обращать внимание. В затылке начало покалывать, комната поплыла, но это не было предобморочной слабостью. Скорее было похоже на то, что чувствуешь, потягиваясь после долгого сидения в неудобной позе. Своеобразная перезагрузка для мозга была действительно ему необходима, и уже довольно долгое время.       Что-то смутно беспокоило зельевара. Он был чересчур открыт со своим другом, и у того были десятки возможностей обратить эту открытость во вред Северусу. Но если маг играет по-крупному, то он может дождаться момента, когда его вмешательство не просто принесет неприятности, а разрушит все, над чем мужчина работал долгие годы. На задворках сознания мага все время едва заметно пульсировала мысль о том, что все это может быть тщательно продуманным спектаклем. О том, что он, возможно, совершил крупный промах, доверившись этому человеку, и с каждым днем все больше усугубляет свое положение. Было ли это интуицией, паранойей или Северус просто судил друга по себе, было неясно.       Но, несмотря на все эти, без сомнения, в высшей степени логичные и предусмотрительные рассуждения, желание просто положиться на Дольфа было сильно. Встреться они в другое время, при других обстоятельствах — Северус не сомневался бы в его искренности, но многолетняя шпионская деятельность отучила его доверять кому бы то ни было. Это, пожалуй, было единственной причиной его метаний, потому что молодой человек поводов для сомнений в его мотивах не давал. Да, он вряд ли был образцом психического здоровья и рассудительности, а его личность окружало достаточно тайн, чтобы рядом с ним стоило держаться настороже. Но не это отталкивало Северуса.       Если бы он сумел на несколько минут забыть о том, что является двойным шпионом, и просто обдумать их отношения, зельевар пришел бы к выводу, что встретил человека, которого ему не хватало всю жизнь. С которым можно было чувствовать себя непринужденно в любых обстоятельствах и быть тем, кем являешься на самом деле. Язвительным, резким, неприятным мужчиной с тяжелым характером. Возможно, не избалованный дружеским участием маг слишком большое значение придавал той заботе и небезразличию, которым удавалось пробиться через его броню. Возможно, он переоценивал значение их дружбы для Дольфа. Так или иначе это не имело значения. Шла война, и она диктовала свои правила. И все же полностью отказаться от их общения Северус не находил в себе сил.       Мага не то чтобы пугало происходящее, но он все же привык контролировать ситуацию, а Дольф контролю не поддавался. Разделить заботы о благополучии Поттера, об исходе войны было приятно, а еще достаточно рискованно. Но это случилось постепенно и совершенно естественно, так, что Снейп не успел толком осознать. Поэтому что-то менять было поздно, да и не особенно хотелось. Конечно, у зельевара были подготовлены пути отхода на случай, если что-то пойдет не так. Но он искренне надеялся, что воспользоваться ими не придется.       Что хуже — быть уязвимым для одного человека, который придает сил противостоять чертову безумному миру, или медленно сходить с ума, лелея иллюзию собственного бесстрастия и хладнокровия? Он бы скоро сгнил, окруженный этой непроницаемой не только снаружи, но и изнутри коркой. Он чувствовал это, цепляясь за рутинные занятия и выжженные в подкорке догмы, но двигался уже по инерции, надеясь, что его сил хватит до конца этой проклятой войны.       Поток магии быстро иссяк, а Дольф продолжал перебирать волосы на затылке зельевара и поглаживать чувствительную кожу.       — Нормально? — тихо спросил он.       Северус повернулся на бок и прислушался к ощущениям.       — Лучше, чем когда-либо, — наконец ответил он.       Зельевар наскоро проверил ментальные блоки, которые действительно остались на месте, но больше не сдавливали мозг железными обручами. Уровень третий, четвертый, пятый… Какой уровень он присвоит этому воспоминанию?       Дольф внимательно глядел на него, склонив рогатую растрепанную голову. Молодой человек — а Дольф действительно был молод, хотя зельевар часто забывал об этом — пальцами проследил изгиб бицепса, обозначившегося на согнутой руке Северуса.       — Кто бы мог подумать, правда, профессор? — задумчиво улыбнулся он и поднялся с дивана.       Зельевар сел и пропустил волосы сквозь пальцы, приводя мысли в порядок. Он понятия не имел, что хотел сказать этим Дольф. Но эта вот абстрактная фраза прекрасно, на его взгляд, описывала ситуацию. Кто бы мог подумать, что вы, такой взрослый и рассудительный, станете забивать себе голову бесполезными, нелепыми мыслями? Кто бы мог подумать, что вы снова позволите чувственности влиять на ваши решения?       Усталость отступила, сонливость тоже, и стоило начинать работать. Северус коротко поблагодарил Дольфа за помощь и поднялся с кушетки. Он не стал надевать рубашку обратно, собираясь принять душ прежде, чем браться за зелье. Но Дольф не собирался уходить и стоял, опершись поясницей на столешницу.       — Я знаю надежных людей, которые смогут передать зелье. Они никак не связаны с Волдемортом, и я не сомневаюсь в их верности, — сообщил он, разглядывая носок своего поношенного сапога.       — Если они справятся, это будет лучше, чем связываться с тем эльфом, — с легким недоумением кивнул маг.       — Я поучаствую, ты не против? — спросил Дольф, поднимая глаза. — В приготовлении зелья, я имею в виду. Мне все равно не удастся уснуть после всего этого…       Северус пожал плечами.       — В таком случае подготовь средний котел. Я вернусь через несколько минут.       Маг кивнул и отошел к двери в небольшую кладовую, где несколько нижних полок занимали котлы разных размеров, форм и материалов. А зельевар продолжал стоять в дверном проеме, ведущем в его комнаты.       — Или ты можешь присоединиться ко мне, — вдруг сказал он.       Дольф уронил что-то в кладовке. И их непонятное влечение друг к другу тоже может быть исключительно его заслугой. Северус поморщился. Собственная мнительность казалась ему жалкой и смешной, и он отдавал себе отчет, что дело скорее в комплексах и неуверенности, чем в шпионском чутье. Но все равно не мог отбросить сомнения.       Дольф поднялся, держа в руках нужный котел. На его щеках проступил румянец. Он молчал, и Северус с досадой подумал о том, что все испортил. Он развернулся и прошел в свои комнаты, быстро пересек спальню и вошел в ванную.       Там скинул с себя брюки и, ступая босыми ногами по холодному кафелю, вошел в душевую кабину; выругался, больно стукнувшись локтем о ее дверцу, и включил воду, которая оказалась слишком горячей; прикрыл глаза, стараясь расслабиться и унять раздражение. И на Дольфа, который ведет какие-то непонятные игры, и, в большей степени, на себя самого.       Это удалось ему через несколько минут, проведенных под теплыми струями. Дыхание выровнялось, и Северус с иронией вспомнил эту глупую сцену. Ему под сорок, и в этом возрасте не пристало вести себя как школьнику. Маг открыл глаза.       Мокрые ресницы и запотевшие стенки душевой мешали, поэтому фигуру Дольфа он разглядел не сразу. Тот стоял, не двигаясь, светлым силуэтом выделяясь на фоне двери темного дерева. Северус отвел от лица тяжелые пряди и попытался унять сердцебиение. Палочка осталась на полке над раковиной. Но новому приступу паранойи помешало то, что Дольф вошел в душевую — обнаженный, в смущении закусив губу.       Они молча глядели друг на друга, а сверху лилась теплая вода. Волосы Дольфа тут же намокли, рога стали казаться еще больше и потемнели. Он глядел в глаза Северусу, и тот понял, что друг больше не прикрывает свое сознание. Это было ловушкой или… приглашением? Зельевар положил жилистую руку на шею друга, и тот едва заметно кивнул.       Сознание Дольфа находилось в состоянии хаоса, упорядоченного согласно неведомой системе. Было ли дело в его импульсивной натуре или в пережитом путешествии на пять лет назад, но подобного Северус еще не встречал.       «Что ты хочешь показать мне?»       «А что ты хочешь увидеть?»       Предложение было щедрым. Было очень много вопросов, на которые зельевар хотел бы получить правдивые ответы. Прошлое и будущее, его личность, его план…       «Почему ты пришел?»       «Ты позвал».       «А еще?»       «Я хотел прийти».       «Почему?»       «Я хотел тебя. И прежде, чем ты спросишь в третий раз — не знаю почему. Это кажется мне не меньшей дикостью, чем тебе». На Северуса обрушился поток эмоций и мыслей, окутавший его теплом.       Шесть лет назад Дольф презирал Снейпа. Четыре года назад ощущал к нему уважение и сожалел о его смерти. Три месяца назад Дольф был рад считать его своим другом. И все это время он и допустить не мог, что зельевар способен на нежность. Долг, преданность, даже привязанность — все это имело место в его жизни, знал маг, но ему казалось, что все, что делает Северус — предает, убивает, любит, — он делает с холодной сосредоточенностью и отстраненностью. И тем желаннее теперь для Дольфа была его нежность. Потому что только рядом с человеком с настолько же непростой судьбой, как его собственная, он мог чувствовать себя правильно. Только рядом с обладателем настолько же, если не еще более сложного характера можно было быть собой. Неудачником, уродом и наркоманом. Не скрывать своих недостатков и принимать чужие. Это пресловутое чувство локтя хотелось сохранить. И еще хотелось, чтобы мужчина понял его.       «Неужели?»       Чужое сознание затягивало в себя и необратимо ускользало. Чужое тело было таким близким и таким нереальным.       «Я просто привык относиться проще к такому».       «То есть все предельно просто, так?»       «Не совсем. Но раз я не могу иначе…»       «…»       «Я рад, что встретил тебя. Это неправильно, но я наслаждаюсь каждым днем, пусть даже чертова Британия на пороге ада».       «И что должен делать я?»       «То, что тебе хочется. Но лучше — не оставляй меня».       Северус сглотнул, стараясь не терять сосредоточенности.       «Вот как?»       «Ты никогда не перестанешь быть язвой, да?»       «Смирись».       «Давно смирился. С этим, но не с перспективой смерти от перевозбуждения».       Северус провел рукой по влажной шее, запутался пальцами в тонких волосах и положил ладонь на теплый рог, изучая его бороздки и неровности подушечками пальцев. Где-то внутри зарождалась палящая дрожь, которая путала мысли и затуманивала разум.       «Это миф».       «А если я возьмусь доказать обратное? На твоем примере, Северус».       «Не думаю, что до этого дойдет».       Маг прикрыл глаза, прекратил телепатический диалог и позволил себе отдаться во власть прекрасной реальности, жестких тонких губ и сильного разгоряченного тела.       В противоположность уверенности и умиротворению, лишь слегка приправленным смущением, с которым Дольф поделился с Северусом своими мыслями, касался он его нетерпеливо, нервно и как-то отчаянно. Будто у мага больше не было сил притворяться, сдерживаться и контролировать себя. Терпения подстраиваться под беспорядочные движения молодого человека у зельевара хватило ненадолго. Через пару минут, когда на его бледной коже появилось несколько багровых кровоподтеков, а нижнюю губу засаднило от постоянных укусов, Северус глухо рыкнул и перехватил руки Дольфа — ту, что грозила оставить пять отчетливых синяков на его бедре, и другую, запутавшуюся в отяжелевших от воды волосах. Заставляя его притормозить, зельевар на секунду отвлекся от мага и поразился переменам в окружающей обстановке. Стенки душевой были покрыты тонким слоем наледи, при том что вода из душа продолжала литься на головы мужчин и никакого холода Северус не ощущал. В причинах этого странного явления сомневаться не приходилось, и это еще больше убедило зельевара, что творящееся безумие стоит остановить.       Дольф, замерев в его руках, возбужденный, с часто вздымающейся грудью, тоже рассматривал последствия его странной, вышедшей из-под контроля магии, и непередаваемая гамма чувств на его лице сменилась сожалением. В следующую секунду наледь исчезла, а маг бросил виноватый взгляд на Северуса. Неужели он опасается, что оттолкнул или даже напугал его подобной выходкой? Зельевар едва слышно фыркнул; чуть ослабив хватку на запястьях Дольфа, подвинулся ближе и дал ему почувствовать, что менять первоначальные планы ни в коем случае не намерен.       — Мне кажется, — низким от возбуждения голосом заметил Северус, — у нас достаточно времени, так что не вижу причины торопиться. И вцепляться в меня так, будто я сейчас исчезну, тоже.       — А ты не исчезнешь? — то ли в шутку, то ли серьезно спросил Дольф, и зельевар не сразу нашелся с ответом.       — Пока не собираюсь, — наконец ответил он и снова склонился к магу, навязывая свой, более основательный и размеренный темп.       — Этого пока хватит, — удовлетворенно проворчал Дольф в промежутках между поцелуями и, все еще не вполне доверяя себе после недавней вспышки, поддался, передал инициативу Северусу.       И впервые за несколько лет потеря контроля, пусть даже мнимая, его не тревожила.

* * *

      Магглу звали Кейт, и она была добродушной, немного строгой и по-деловому собранной. Она застелила кушетку, покрытую вязаным покрывалом и одноразовой пеленкой, и уложила на нее Беллу, у которой от болезненной слабости подкашивались ноги. Женщина осторожно расстегнула толстовку и снова цокнула языком.       — Оригинально, ничего не скажешь. — Она разрезала импровизированные бинты ножницами с закругленными концами и осторожно отодвинула пропитанную кровью ткань. — Девочка моя, — прошептала она с такой болью, что Белле стало неловко.       — Это выглядит хуже, чем ощущается, — проговорила она.       — Да что ты? — не поверила Кейт, беря себя в руки и открывая флакон с перекисью водорода.       Она смочила ей ватный диск и принялась смывать кровь там, куда не добралась Долли. Белла периодически вздрагивала, но не от боли, а от щекотки. Гермиона недоумевала, как, ведя такую жизнь, можно сохранить подобную чувствительность. Она сидела на стуле рядом с кушеткой и наблюдала за действиями магглы, которая отвлекала Беллу ничего не значащими разговорами. Ее помощь была неожиданной, но пришлась действительно кстати. Гермиона теперь не представляла, что она собиралась делать с травмированной волшебницей. Она никогда не изучала колдомедицину серьезно, только основные зелья и заклинания, от которых теперь не было толку. А о маггловских лекарствах она знала и того меньше. Она пообещала себе при первой же возможности исправить это упущение. До нее, наверное, ни один маг не исследовал фармакологию, так что она могла бы совершить действительно революционное открытие.       В пакете, куда Кейт складывала мусор, скопилось немало использованных ватных дисков. Она выбросила последний и приступила к осмотру.       — Кажется, кость срослась немного неправильно, — сказала маггла через минуту. — Это может приносить некоторый дискомфорт. Оценить состояние легких может только специалист с необходимым оборудованием… — пробормотала она. — В груди болит? Кашель с кровью?       — Ничего такого, — ответила Белла.       — Получается, тебе повезло, — покачала головой Кейт. — Я наложу бандаж, чтобы не тревожить руку. Обычно его носят до трех недель, но твой перелом уже сросся, так что недели, думаю, хватит, чтобы сошла гематома. Раны я заклею операционным пластырем, его можно будет менять, не снимая бандажа. — Теперь она обращалась к Гермионе, и та серьезно слушала, запоминая. — Раза в сутки должно хватить.       — А моя левая рука…       — Через пару суток отек спадет, тогда шевелить ей будет не так больно. А когда пройдет эта чудная гематома, все станет совсем хорошо, — успокоила ее Кейт. — На спине, как я понимаю, ран нет?       — Нет, — ответила за Беллу девушка.       — Но она чудовищно зудит, — смущенно улыбнулась волшебница.       — Значит, садись, — кивнула маггла. — Вот, займись этим. — Она протянула Гермионе флакон с перекисью и несколько ватных дисков.       Кейт с интересом взглянула на Темную метку и молча покачала головой. Потом взяла ярко-синий бандаж с обилием ремешков и зафиксировала с его помощью правую руку Беллы, которая часто дышала, закусив губу.       — Потерпи, — ласково бормотала женщина, подгоняя бандаж. — Вот и все.       Волшебница вздохнула с облегчением.       — Спасибо.       — Пожалуйста-пожалуйста, — мягко улыбнулась Кейт. — Ты закончила? — обратилась она к Гермионе.       Та кивнула, возвращая бутылочку женщине.       — Тогда смотри. Эту мазь нужно наложить на раны толстым слоем, — она сделала это, набирая резко пахнущую субстанцию специальной лопаткой, — и заклеить пластырем. Ничего сложного. Попробуй. — Она уступила место девушке и внимательно проследила за тем, как та обрабатывает вторую рану.       Белла с легкой улыбкой наблюдала за сосредоточенным личиком девушки. Она давно разучилась стесняться своего тела. Даже сомневалась, что умела когда-то. Лорд ценил открытость и раскрепощенность, а и того, и другого у волшебницы было в избытке. Во время ее болезни за ней ухаживал Северус и, наверное, Дольф. Обоих она воспринимала как колдомедиков, которых стыдиться бессмысленно. Они были бесстрастными и профессиональными, когда касались ее. Они были ее друзьями и соратниками, и она сделала бы то же самое для них без какого-либо эротического подтекста. Она вообще сомневалась, что когда-нибудь сможет захотеть мужчину. Воспоминания о супружестве, о своей больной любви к Волдеморту и его болезненной страсти вряд ли поблекнут настолько, чтобы она могла не оглядываться на них.       Но смущение Гермионы, которая безуспешно пыталась быть отрешенной, ее занимало. Оно так ярко свидетельствовало о ее юношеской чистоте и искренности, так убедительно подчеркивало ту пропасть, что их разделяла…       От только что извлеченной из холодильника мази кожа Беллы покрылась мурашками. Гермиона заметила это и поспешила закончить, чтобы она могла одеться.       Кейт собирала в фирменный пакет все, что могло им понадобиться — пару дюжин широких операционных пластырей, несколько баночек с мазью и пару флаконов мягкого антисептика.       — Куда вы отправитесь после этого? — спросила она, копаясь в ящике под прилавком.       Гермиона напряглась.       — Я спрашиваю потому, что могу сделать укол сильного обезболивающего, которое поможет быстрее снять отек, но от него будет клонить в сон.       — Хорошо, — кивнула Белла, которую постоянная тупая боль, что обострялась при малейшем неловком движении, порядком измучила. — Следующие несколько часов можно будет проспать, так ведь? — Она обернулась к девушке.       — Конечно, — кивнула та. — Я пока вызову такси.       Женщины удалились из зала, а Гермиона подошла к телефону, стоящему на прилавке, и набрала номер справочной — единственный, который она помнила наизусть.       Когда девушка закончила разговаривать с диспетчером такси, женщины все еще о чем-то тихо беседовали. Она не стала мешать им, а положила у кассы деньги — за лекарства и за беспокойство — и принялась разглядывать прилавки.       — Такси скоро будет, — сообщила она Белле, когда та вышла к ней. — Как ты?       — Намного лучше, — кивнула волшебница. — Спасибо, Кейт, — искренне улыбнулась она маггле. — Вы действительно очень помогли.       Женщина застенчиво отвела за спину длинные, чуть тронутые сединой темные волосы.       — Надеюсь, у вас, девочки, все будет хорошо, — ласково улыбнулась она и протянула Гермионе пакет с лекарствами.       Девушка спрятала его в маленькую бисерную сумочку, и маггла удивленно подняла брови.       — Удобно, — хмыкнула она. — А теперь вам бы лучше стереть мне память, — ошарашила она волшебниц. — Я бы не хотела попасться вашему Лорду, уж простите.       Гермиона, которая как раз раздумывала над этой проблемой, улыбнулась с облегчением.       — Конечно. — Она достала палочку и посмотрела в глаза этой удивительной женщине. — Спасибо вам, Кейт. — Маггла ответила мягкой улыбкой и прикрыла глаза.       Гермиона вздохнула и наложила заклинание забвения.       На улице сигналила машина. Девушка кивнула Белле, бросила последний взгляд на дезориентированную Кейт и, повернув в замке ключ, вышла на улицу, придержав дверь перед волшебницей.       Фары единственной на узкой улочке машины теплым светом освещали крыльцо аптеки.       — До автобусной станции? — спросил молодой усатый мужчина за рулем, когда Гермиона открыла заднюю дверь.       — Да. — Девушка помогла Белле сесть в машину, придержав под спину, и устроилась рядом. — Не подскажете, который час?       Мужчина бросил взгляд на приборную панель.       — Семь минут одиннадцатого, — сообщил он, пристегиваясь. — Торопитесь?       — У нас меньше часа. Успеете?       — Да не вопрос, — хмыкнул таксист и, бросив последний любопытный взгляд на необычных пассажирок, завел мотор.       Он сдал назад и резко развернул машину, отчего Белла покачнулась и зашипела от боли.       — Простите, девчонки, — бросил маггл и вырулил на дорогу.       — Ничего, — сквозь зубы сказала женщина.       Гермиона издала истеричный смешок и с сочувствием спросила:       — Ты как?       — Нормально, — выдохнула волшебница.       — Хочешь спать?       — Уснешь тут, как же, — проворчала Белла.       — Можешь лечь, если хочешь, — предложила девушка. — Хотя ехать совсем недолго.       — Я не стану так рисковать, — слабо улыбнулась волшебница и прикрыла глаза.

* * *

      Мужчины лежали поперек кровати, опустив ноги на пол. Сквозняк холодил влажные после душа тела, заставляя их покрываться мурашками. В голове Дольфа царил блаженный вакуум, будто поцелуи и прикосновения Северуса изгнали оттуда все сколько-нибудь важные мысли и заботы. Вряд ли подобная легкость останется с ним надолго, и тем прекраснее были эти минуты.       Зельевар смотрел в потолок, изредка моргая. Потолок был белым, ничем не примечательным. По телу разлилась послеоргазменная нега, и сил, а также желания анализировать что-либо не было.       — Замерз? — услышал он ленивый голос Дольфа.       Зельевар принялся серьезно раздумывать над этим вопросом, но его попытки разобраться в ощущениях прервал невыносимый жар, разлившийся по телу. Мужчина резко сел на кровати, пытаясь сориентироваться, но жар почти мгновенно прошел, и молодой человек виновато пробормотал:       — Прости. Видимо, мне пока лучше не колдовать.       — Это были согревающие чары? — дошло до Северуса.       — Ага. Нормально? — Дольф, не поднимаясь, провел рукой по изгибу бледной спины.       Зельевар промычал что-то утвердительное и продолжил молча сидеть, чуть сгорбив спину. Молодой человек неудобно приподнял голову и разглядывал его влажные черные волосы, которые теперь слегка завивались, выступающие лопатки и не знавшую солнца кожу, оказавшуюся поразительно нежной.       — Мне уйти? — спросил Дольф.       Он отчего-то был уверен, что маг не прогонит его. Северус был в его сознании и знает, что он искренен, по крайней мере, что касается желания быть с ним. И еще молодой человек знал, что зельевару также приятно его общество, даже более того. Но дать понять замкнутому и ценящему уединение магу, что он не собирается беспардонно врываться в его жизнь, казалось необходимым.       — А ты хочешь? — спокойно спросил Северус.       — Нет, — честно ответил Дольф и открыто улыбнулся, когда маг повернулся к нему.       Зельевар хмурился, но в уголках его губ спряталась довольная улыбка.       — Тогда оставайся, — вздохнул он. — Я вернусь, как только зелье можно будет оставить без присмотра. — Северус медленно поднялся на ноги, лениво проследовал к платяному шкафу и, подумав, натянул на голое тело пижамные штаны. Все ощущения были обострены, душить тело, обретшее забытую чувственность, несколькими слоями одежды не хотелось, и он был достаточно умиротворен и расслаблен, чтобы не чувствовать себя уязвимым в таком виде. Ненадолго, конечно, но последствия гормонального всплеска вряд ли сойдут на нет до утра. И вот тогда придет черед… чего? Сожалений? Размышлений? Презрения?       — Я могу помочь. — Дольф резко сел на кровати, поправил спутанные, чуть влажные волосы и улыбнулся магу, который уставился на него с неприкрытым скепсисом. — Серьезно. Мне сегодня досталось намного меньше. Только сначала кофе, хорошо?

* * *

      Они доехали до автовокзала меньше чем за двадцать минут. Водитель резко затормозил возле небольшого ярко освещенного здания, на парковке у которого стояло около десятка автобусов. Гермиона расплатилась с таксистом и помогла Белле вылезти из машины. Водитель рванул прочь, едва девушка захлопнула дверь.       Волшебница стояла, с непонятным выражением на бледном лице глядя вслед автомобилю. Поездка явно ее впечатлила.       — Прости, — слабо улыбнулась Гермиона. — Ты как?       — Неплохо, — отмахнулась Белла. — Сколько у нас времени?       Девушка обернулась в поисках часов. Светящиеся цифры нашлись прямо на фасаде здания вокзала.       — Полчаса, — сообщила Гермиона. — Голодна?       Волшебница задумалась.       — Не слишком. Так что предпочту подождать, если ты, конечно, не хочешь кормить меня с ложечки, — улыбнулась она.       — Я готова, вообще-то, — очень серьезно сообщила девушка.       Ей было ясно, что волшебница не воспринимает ее слова всерьез, и ее это расстраивало.       Гермиона была слегка застенчивой от природы. Она не без оснований считала, что настойчивость, с которой она тянулась к знаниям, а также умение применять их на практике делали ее особенной. Но щеголять этими своими качествами она не считала нужным, просто иногда это становилось способом преодолеть смущение. Правда, временами она заходила слишком далеко в своей упрямой борьбе со стеснением и начинала казаться раздражающе самоуверенной, не замечая этого. Ее близкие друзья периодически с улыбкой указывали ей на это.       Рядом с Беллой девушка тоже чувствовала неловкость. Слишком странным было их общение, таким непохожим на все, к чему Гермиона привыкла. Проведя большую часть сознательной жизни в школе-пансионе, среди одних и тех же лиц из года в год, сейчас она чувствовала себя выбитой из колеи. Но природное упрямство и здесь давало о себе знать.       В Белле было что-то, чему Гермиона пока затруднялась дать название, и тем больше ее хотелось узнать. А еще — отблагодарить за спасение собственной жизни. Чем больше девушка размышляла об обстоятельствах, при которых они впервые (если не считать стычки в Отделе Тайн) встретились, тем больше ее ужасала опасность, которой она избежала благодаря волшебнице. Каждый раз по спине пробегали мурашки.       — Ближайшие несколько дней тебе понадобится помощь практически со всем. — Она закусила губу, но продолжала упрямо смотреть на улыбающуюся женщину. — И я сделаю все, что будет нужно.       — Думаю, с большинством моих потребностей прекрасно справится Долли, — мягко сказала Белла.       Гермиона молча посмотрела на волшебницу, потом вздохнула.       — Пойдем. — Она открыла тяжелую дверь и пропустила женщину вперед.       Автобус был почти пустым. Гермиона выбрала места в самом его конце, чтобы видеть весь салон на случай… на всякий случай. Пара женщин в возрасте сели ближе к водителю, через несколько кресел от них дремал молодой человек в больших наушниках. Немного успокоенная тем, что пока все идет хорошо, девушка обернулась к Белле.       Та безучастно глядела в просвет между креслами, склонив голову набок. Гермиона легко прикоснулась к ее плечу, и женщина подняла на нее глаза.       — Плохо? — тихо спросила девушка.       — Нормально, — пробормотала Белла, потом моргнула пару раз и слабо улыбнулась. — Правда, нормально. Спать очень хочется.       Гермиона испытала какую-то болезненную жалость к измученной волшебнице. Она сунула руку в бисерную сумочку и нашарила там плед. Белла благодарно улыбнулась ей, когда девушка накрыла ее и постаралась устроить поудобнее.       — Спи, — тихо сказала Гермиона, и волшебница послушно закрыла глаза, откинувшись на сиденье.       Десять минут спустя автобус мягко тронулся с места. Белла на секунду открыла глаза и тут же снова уснула.       За окном проплыли огни автовокзала и нескольких открытых еще магазинов. Гермиона задернула шторку на окне, чтобы свет фонарей не мешал волшебнице, которая сидела около него. Мотор ровно и негромко шумел, убаюкивая усталую девушку. Немного пахло бензином, и этот резкий запах напомнил ей детство, когда о волшебстве она читала только в сказках. Гермиона почувствовала, что ее глаза слипаются, и откинулась на спинку кресла, сунув палочку между креслами.

* * *

      Небо на востоке уже розовело, когда Дольф и Северус закончили приготовление зелья. Пара десятков маленьких флакончиков были упакованы в зачарованную шкатулку, и молодой человек уже был готов аппарировать, чтобы на нейтральной территории встретиться с магглами, которых он выбрал на роль курьеров, но потом задумался и медленно проговорил:       — Я, пожалуй, схожу за ее котом.       Северус поднял на него насмешливый взгляд.       — Правильно, в деле спасения Британии надо же с чего-то начинать, — с иронией заметил зельевар. — В пять минут уложишься?       — Что ты здесь делаешь? — прорычал Дольф, вцепившись в отворот мантии Питера Петтигрю, которого поймал в паре шагов от Северусовой лаборатории через минуту.       — Н-ничего, — пролепетал полный потеющий мужчина с неприятным одутловатым лицом.       Хвост не делал попыток достать палочку, понимая бессмысленность этой затеи.       — Я ничего не сделал, клянусь!       — Ты просто ошивался около лаборатории в своей крысиной шкурке. Какого черта ты здесь забыл?       Маг что-то невнятно пролепетал.       — Громче! — Дольф с силой тряхнул того так, что клацнули зубы.       — Темный Лорд поручил мне наблюдать за Снейпом, — повторил Петтигрю. — Он может привести к Лестрейндж.       Маг, все еще не отпускавший его мантию, нахмурился на секунду, потом внезапно улыбнулся.       — И почему ты не сказал сразу? — вздохнул он, выпустив лоснящуюся ткань из кулака, и брезгливо поправил сбившийся ворот опешившего Петтигрю.       — Что?.. — пробормотал Хвост, окончательно растерявшись.       — Ну как же, — доброжелательно начал Дольф. — Наш Лорд дал мне идентичное задание. Я уж думал, ты собираешься пробраться к Снейпу, чтобы передать сообщение от Беллатрисы… — Маг бросил на Петтигрю строгий взгляд, и тот активно замотал головой. — Тогда я поделюсь с тобой кое-какой информацией, — таинственно сообщил он. — Но я надеюсь, что и ты будешь откровенен со мной. Мы вместе отыщем беглянку, и Лорд будет доволен нами, — с тихим ликованием в голосе говорил он, и мясистые губы Петтигрю растянулись в радостной, чуть дрожащей улыбке.       — О чем ты хотел мне сказать? — с нетерпением спросил он.       — Не сказать, — отмахнулся Дольф, — а показать. Дело в том, что у Беллатрисы в мэноре есть еще один союзник кроме Снейпа.       — Как? — изумился Хвост.       — Да, — скорбно подтвердил маг. — Среди пожирателей есть еще один предатель.       — Кто, кто это? — поторопил его мужчина.       — Скоро увидишь. Только тебе лучше пока принять анимагическую форму. Чтобы застать его врасплох, — серьезно проговорил Дольф, и Петтигрю снова кивнул.       Он наморщил свое полное лицо, зажмурился — и исчез. На его месте стояла на задних лапах крупная крыса с короткими торчащими усами, блеклой шерсткой и поблескивающей металлом правой лапкой. Маг присел и выставил перед анимагом ладонь.       — Так будет быстрее, — объяснил Дольф, когда Хвост влез на его руку.       Маг обхватил животное поперек туловища, поднялся и быстрым шагом направился к лестнице.       На дверь спальни Беллы было наложено немало запирающих заклинаний, но через время Дольфу удалось с ними справиться. Он осторожно, очень медленно открыл тяжелую дверь и вошел внутрь, прикрыв ее за собой. В спальне загорелось несколько свечей, и в их неверном свете маг внимательно осмотрелся. Крысиное тельце он все еще сжимал в руке, чувствуя его пушистое тепло и стараясь не передернуться от отвращения.       — Кис-кис, — негромко и зловеще позвал Дольф, заметив наконец Имбиря.       Тот сидел на шкафу и тут же спрыгнул на пол; приземлился на четыре короткие, крепкие лапы и сделал несколько шагов в сторону мага, сверкая глазами и принюхиваясь. Петтигрю в руках мага беспокойно задергался.       — Проголодался, дружище? — добродушно спросил Дольф у кота, опускаясь на корточки и протягивая к нему руку.       Имбирь дал почесать себя за ухом, потом увернулся от пальцев мага и начал обследовать его руки, хищно подобравшись.       — Да, ты прав, — улыбнулся волшебник. — Я принес ужин.       Крыса заметалась в его руках. Петтигрю попытался вернуться в человеческий облик, но заклинание, незаметно наложенное Дольфом еще несколько минут назад, не позволило ему сделать этого. С громким писком Хвост укусил мага за ладонь и вывернулся из сжимавших его рук. Дольф выругался, зажимая прокушенную руку, и недобро улыбнулся, когда Имбирь кинулся за скрывшимся под кроватью анимагом.       В охотничьих инстинктах животного маг не сомневался, поэтому, не обращая внимания на жуткий писк, грохот и утробное рычание, что раздавались за его спиной, принялся собирать вещи Беллатрисы. Конечно, большая часть ее гардероба не подходила для маггловского поселения, на некоторую одежду были наложены заклинания, а любой магии сейчас стоило избегать. Но Дольф нашел несколько маггловских, купленных совсем недавно блузок и пару свободных штанов, которые сунул в наколдованную сумку. Туда же отправилась пара пижам. А вот вся обувь фонила от магии — заклинания делали туфли непромокаемыми, прочными и удобными, а также дарили множество других полезных свойств. Поэтому маг подумал о том, что Гермионе придется самой решить эту проблему.       Писк за спиной сменился влажным чавкающим звуком и рычанием, и через несколько минут кот подошел к Дольфу. Светлая шерсть животного была перемазана в крови, глаза блестели, а на морде было написано спокойное удовлетворение.       — Хороший мальчик, — похвалил молодой человек.       На всякий случай он наложил на комнату проявляющее заклинание: однажды Петтигрю уже удалось инсценировать собственную смерть. Но, кроме мага и довольного жизнью кота, в комнате живых существ не было. В углу нашлась выпотрошенная и пожеванная тушка.       — Ты жил как крыса и умер соответствующе, — холодно проговорил Дольф, взмахом руки очищая комнату от следов расправы, потом подхватил кота на руки и аппарировал прямо в лабораторию, опасаясь столкнуться в коридорах еще с кем-нибудь.       — Кот не желал быть спасенным? — осведомился Снейп, никак не выказывая беспокойства из-за задержки Дольфа.       Присмотревшись к тому внимательнее, он заметил прокушенную руку, уже прекратившую кровоточить, и испачканную кровью морду Имбиря, который смирно устроился на его руках, никак не потревоженный аппарацией.       — С ним как раз никаких проблем. А вот одна крыса решила пошпионить. — Молодой человек опустил кота на пол и бросил сумку с вещами на кресло.       — Петтигрю? — нахмурился зельевар, невербально залечивая раненую ладонь мага.       — Ага. Тупой предатель, — презрительно пробормотал Дольф и благодарно улыбнулся, не торопясь забирать руку у Северуса. — Я убиваю его уже второй раз и с удовольствием сделал бы это снова.       Зельевар удивленно покачал головой, но ничего не сказал. Он неосознанно снова и снова проводил большим пальцем по только что залеченной ладони, о чем-то размышляя. Дольф на минуту прикрыл глаза, отдаваясь этой незатейливой ласке, а потом принялся разглядывать жесткий профиль зельевара.       — Что? — Северус отпустил его руку.       Его немного нервировал внимательный взгляд мага.       — Я думаю о том, что хотел бы остаться в этом времени, — проговорил Дольф, облокачиваясь на столешницу.       — А прежде ты собирался… — не понял зельевар.       — Мне было плевать, — пожал плечами маг. — А теперь спасти Британию хочется не только потому, что так надо, а и… для себя. — «Для нас».       Северус покачал головой и собирался что-то возразить, но молодой человек потянулся к нему и прижался губами к его губам, мягко и с непонятным отчаянием.       — Не надо. Я знаю, что ты можешь придумать десятки возражений, — тихо произнес он, отстраняясь. — Но пожалуйста, не надо!       По спине зельевара пробежали мурашки от той безнадежности, что сквозила в его словах.       — Никогда не сомневался в твоем умении выражать свои мысли, — пробормотал он скорее по привычке.       Дольф улыбнулся ему хулиганской улыбкой.       — Я был бы не против выразить свою мысль более доходчиво. — Выразительный взгляд, который при этих словах маг бросил на по-прежнему обнаженный торс зельевара, не оставлял сомнений в том, что именно он имеет в виду. — Но лучше я сначала займусь доставкой зелья. Иначе это чудовище, — Дольф кивком указал на кота, который влез на столешницу и, стоя на задних лапах, обнюхивал стоящие на узкой полочке банки, — разнесет твою лабораторию.       — Я вполне в состоянии… — начал Северус, но молодой человек оборвал его.       — Лорд подозревает тебя, — серьезно произнес он. — Так что постарайся быть осторожнее.       Зельевар не стал возражать. Вместо этого он шикнул на кота и, когда тот спрыгнул на пол, наложил на него сонные чары. Косматая бежевая тушка тут же развалилась на полу. Дольф сочувственно поморщился.       — Ты же не собираешься засунуть его в сумку? — на всякий случай уточнил он.       — Как тебе удается сочетать в себе такое пренебрежение к человеческим жизням и страстную любовь к животным? — проворчал Северус, наколдовывая прямо вокруг Имбиря клетку с частыми прутьями.       Дольф закинул за спину сумку с одеждой и зельями, поднял клетку, накинул на голову капюшон и подошел к мужчине.       — Ну, надо же мне кого-то любить? — пробормотал он, оставляя на покрывшемся мурашками бледном плече короткий поцелуй, и аппарировал.       Северус с силой потер лицо руками.

* * *

      Что-то разбудило Беллу. Она с трудом разлепила глаза и огляделась, пытаясь понять, где находится. Автобус не двигался, но, выглянув в соседнее окно, волшебница поняла, что это всего лишь очередная остановка. Гермионы рядом не было, но мало ли зачем ей могло понадобиться отлучиться? Впрочем, учитывая причины их вынужденного путешествия, стоило быть осмотрительными. Белла выглянула в проход и тут же увидела девушку, возвращавшуюся на свое место. На лице ее была странная смесь облегчения и истерического веселья.       — Что-то случилось? — негромко спросила женщина, и Гермиона молча помотала головой, сдерживая смех.       Потом она глубоко вздохнула и ровно произнесла:       — Видишь парня в начале автобуса? Я приняла его за одного из пожирателей.       Белла села ровно и посмотрела туда, куда указывала девушка. Черноволосый молодой человек, неловко устроившийся в кресле, был одет в длинный черный плащ, который в плохом освещении вполне можно было принять за мантию.       — Я наложила на него Конфундус, когда он вошел в автобус, — объяснила Гермиона, пряча палочку между сиденьями, — и пошла проверить. Но он маггл, абсолютно точно. — Она растерянно выдохнула и улыбнулась. — Я так испугалась, что, видимо, не рассчитала силу заклинания. Теперь ему придется какое-то время посидеть вот так.       Белла изумленно покачала головой.       — А если бы это действительно был пожиратель? — наконец спросила она.       — Конфундуса хватило бы. Они же не знают, где точно ты находишься, — пожала плечами абсолютно успокоившаяся девушка. — Как ты себя чувствуешь?       — Хорошо, — кивнула Белла. — В твоей волшебной сумочке не найдется воды?       Девушка задумалась, а потом с сожалением покачала головой.       — Я сейчас схожу. — Она встала с кресла и отмахнулась от возражений женщины. — Автобус все равно еще минут десять будет стоять. Еще чего-нибудь хочешь?       — Нет, — слабо улыбнулась Белла. — Поосторожнее там. Ты так воинственно настроена, что я начинаю переживать за бедных магглов.       Гермиона смущенно улыбнулась и пошла к выходу из автобуса. Женщина села поудобнее, морщась от боли в ключицах и затекшей спине. Она понятия не имела, сколько проспала и как долго еще будет продолжаться их путешествие. Голова была тяжелой, и волшебница не отказалась бы от глотка свежего воздуха, но ее разморило слишком сильно, чтобы ради этого она одна стала выходить из автобуса. Вернулась Гермиона с пластиковой бутылкой в руке.       — Сейчас, подожди, — пробормотала она, откручивая крышку и засовывая в бутылку коктейльную трубочку. — Вот. — Девушка поднесла трубочку ко рту Беллы, и женщина сделала несколько глотков.       Противная дурнота отступила, и волшебница тут же почувствовала себя лучше.       — Спасибо. — Белла отчаянно зевнула, опустив голову.       — Спи дальше, — тихо сказала девушка. — Через полтора часа мы будем на месте.       Волшебница кивнула, прикрыла глаза и поерзала, безуспешно пытаясь найти удобное положение.       — Давай ты ляжешь на мои колени? — несмело предложила Гермиона.       Получив в ответ благодарный кивок, она вытащила из сумки один из своих свитеров и свернула его в валик, которым можно было заменить подушку. Потом помогла Белле осторожно развернуться и лечь.       — Не представляю, как я буду вставать, когда мы приедем, но сейчас все замечательно, — с улыбкой сообщила женщина, сгибая ноги в коленях.       Гермиона устроилась так, чтобы не задеть руками перебинтованные ключицы волшебницы.       — Знаешь что? — задумчиво проговорила она, откидываясь на спинку кресла. — Я согласна, чтобы сегодняшней ночью это стало самой серьезной нашей проблемой.       Белла слабо фыркнула, не открывая глаз, и почти мгновенно уснула.

* * *

      — Я могу перенести вас прямо в дом, — услышали волшебницы голос Долли, которая предусмотрительно оставалась невидимой.       Гермиона и совершенно сонная Белла стояли на пустой остановке. Автобус скрылся за поворотом, и единственным источником света осталась яркая электрическая лампочка в старомодном плафоне, раскачивающаяся над их головами. Где-то лаяла собака. Белла поежилась.       — Может, не стоит рисковать? — с сомнением проговорила Гермиона.       — Ты права, — кивнула женщина, неловко пытаясь поправить сползший с плеч плед. — Можно снова вызвать… такси. — Было ясно, что повторения поездки она не то чтобы жаждет.       — Сомневаюсь, что мы найдем его в глуши, где даже круглосуточных магазинов нет, — вздохнула девушка. — Все спят.       Но спали в этот предрассветный час не все. Сначала волшебницы заметили свет фар в конце дороги, а в следующую минуту до них долетела музыка. Гермиона с трудом различила слова:       Raping the geek and hustling the freak       Like a hunchback juice on a sentimental noose       Operation filth, they love to love the wealth       Of an SS whore making scary sounds *1       Белла подняла на нее озадаченный взгляд. Девушка на секунду зажмурилась, потерла переносицу пальцем и решительно сказала:       — Мы не можем стоять тут до утра. — Она подошла к дороге.       Фары приближающейся машины буквально ослепили ее. Те, что были установлены на крыше автомобиля, по яркости и вовсе походили скорее на прожекторы. Гермиона нервно сглотнула и, сжав палочку в одной руке, подняла другую, обращая на себя внимание водителя.       Наверное, если бы тот не остановился, девушка попросту бы заколдовала машину. Наложила сонные чары на человека за рулем, левитировала того на заднее сиденье и сама села на его место. Отец учил девушку водить еще тогда, когда ее ноги с трудом доставали до педалей, и Гермиона была уверена, что справится, особенно на пустынной дороге. Это было грубо и рискованно, но все лучше, чем накладывать Империо на водителя или ждать непонятно чего на безлюдной остановке.       Но машина притормозила около девушки, музыка стихла, а из открытого окна послышался нетрезвый мужской голос:       — Красотуля, а поехали с нами развлекаться?       Гермиона не нашлась, что ответить, но ей стало ясно, что без заклинаний обойтись не получится. Она подняла палочку, намереваясь использовать сонные чары, когда услышала женский голос:       — Хватит, наразвлекался уже. — Женщина, сидящая за рулем, щелкнула выключателем, и тусклая лампочка осветила салон. — Ты, должно быть, Гермиона? — спросила она, и девушка похолодела.       — Откуда вы узнали? — резко спросила она, сжав палочку еще сильнее и разглядывая женщину. Она не была похожа на пожирательницу смерти, но…       — Меня зовут Шери, а это, — женщина кивнула на темнокожего человека на соседнем сиденье, — мой муж Роб. Нас попросили забрать вас отсюда, отвезти по… — она порылась среди пустых пивных банок и упаковок от чипсов и отыскала сложенную в несколько раз бумажку, — вот этому адресу, ну и вообще присмотреть за тобой и… Беллой. — Шери дружески улыбнулась.       Гермиона нахмурилась.       — Кто попросил?       — Дольф, — сообщила женщина и снисходительно взглянула на нее. — Не переживай, все в порядке. Садитесь. — Она кивнула Белле, которая уже некоторое время стояла рядом с Гермионой.       Девушка с сомнением оглядела супругов, но все же открыла дверь исписанного граффити «Хаммера» и пропустила Беллу вперед. Дольф обещал, что позаботится о том, чтобы они успешно добрались, но она не думала, что маг будет настолько… предусмотрителен.       — Там, на заднем сиденье, сумка, которую он сказал передать вам, — сообщила Шери и завела мотор. — И клетка.       — Клетка? — не поняла Белла.       — Ну да. С котом. Он спит. Дольф сказал, что так и должно быть и вы сами с этим разберетесь.       Волшебница склонила голову, разглядывая накрытую спортивной сумкой клетку. В полутьме салона она действительно разглядела бежевую шерсть Имбиря и светло улыбнулась.       — Откуда вы знаете Дольфа? — спросила девушка, убедившись, что Белла в порядке.       — Так он у нас таблетки скупает пачками. Говорит, что для себя, но в таких количествах ими только барыжить, — ответил Роб, с интересом рассматривающий волшебниц немного расфокусированным взглядом.       — То есть он пришел к вам, попросил за нами присмотреть… — недоуменно проговорила Белла. — И вы просто взяли и поехали?       — А почему нет? — удивилась Шери, вдавливая педаль газа. — Дольф отлично заплатил, сказал устроить себе каникулы где-нибудь неподалеку от вашего дома… Мы не стали задавать вопросы.       Гермиона медленно кивнула, осознавая информацию. Шери, несмотря на свою эксцентричную внешность — длинные светлые дреды, обилие цветных татуировок, — казалась деловой и надежной. Ей было около тридцати — тридцати пяти, она носила очки в пластиковой оправе и улыбалась широко и ободряюще.       Роб был лыс, судя по всему, высок, мускулист и страшно пьян.       Гермиона вздохнула. Что ж. Они больше были не одни. Это несомненный плюс. А вот как относиться к тому, что компанию им составит парочка наркоторговцев, девушка еще не решила.

* * *

      Белла с тревогой наблюдала, как Роб, кажется, немного протрезвевший, с клеткой в руках направляется к крыльцу маленького двухэтажного домика. Шери припарковала машину на неухоженном газоне и теперь настороженно осматривала окна дома.       — У кого ключи? — Мужчина поставил клетку рядом с узкой деревянной лестницей.       Волшебницы замялись.       — Думаю, мы можем просто войти туда, — сказала наконец Белла. — Мы ведь знаем адрес. Кстати, — обратилась она к Шери, — тот листок нужно сжечь.       — Я знаю. Уже сделано, — сообщила она и кивнула мужу.       Тот поднялся по лестнице, доставая из-за пояса пистолет, и осторожно нажал на ручку двери; с минуту постоял, прислушиваясь, потом бесшумно вошел внутрь. От его пьяной неуклюжести не осталось и следа.       — Я могу вас уверить, что в этом нет необходимости, — тихо сказала Белла, заметив, что Шери напряженно следит за домом и также сжимает в руке пистолет, готовая в любую секунду прийти на помощь мужу.       — Возможно, — сдержанно кивнула женщина. — Но пока вы здесь, ваша безопасность — наша работа. Я не знаю, кто вы и что натворили, и, честно говоря, не стремлюсь узнать, но вам стоит положиться на нас. — Это прозвучало больше как приказ, но Белла кивнула.       Все казалось слишком нереальным, и сил на какие-то вопросы попросту не было. Тем временем в темном дверном проеме показался силуэт Роба.       — Порядок, — веско произнес он, пряча пистолет за пояс, и легко поднял клетку.       — Мы останемся здесь до утра, — поставила волшебниц в известность Шери. — А потом найдем гостиницу или снимем дом. В записной книжке, — маггла протянула Гермионе серебристый мобильник, — мой номер и номер Роба. Мы на связи в любое время. Дольф сказал, что мы не должны находиться с вами постоянно, поэтому постараемся расположиться как можно ближе, чтобы успеть в случае опасности.       Гермиона кивала, и не думая возражать. От пожирателей эти люди их не защитят, и все эти предосторожности, в общем-то, абсолютно бесполезны. Но их присутствие все равно добавляло девушке уверенности.       — Если вам понадобится отправиться в город — кто-нибудь вас сопроводит, — добавил Роб. — Но лучше мы сами доставим вам всё, что будет необходимо.       — Если ты почувствуешь себя плохо, — обратилась Шери к волшебнице, которая едва стояла на ногах от усталости, — в часе езды отсюда есть частная клиника.       — Спасибо, — кивнула Белла и направилась вверх по лестнице.       Гермиона задержалась внизу, собираясь расколдовать Имбиря, когда магглы займутся своими делами.       — Завтра мы закажем для тебя кровать, — сообщил Роб, усаживаясь на диван и вытягивая длинные ноги в некогда светлых штанах. — Здесь только одна спальня, так что твоей подруге придется потесниться.       — Я вполне могу спать в гостиной, — возразила девушка.       Шери мягко улыбнулась.       — Мой опыт показывает, что в подобной ситуации гораздо проще будет добраться до вас, если вы будете спать поодиночке.       — Добраться кому? — вздохнула девушка.       — Кому бы то ни было, — отмахнулась Шери. — Кому бы вы ни перешли дорогу, скорее всего, они будут действовать так. Особенно это касается Беллы. Она сейчас не в состоянии постоять за себя. Так что тебе лучше отправиться к ней.       Гермиона не стала спорить. Она открыла клетку и осторожно вытащила оттуда безвольную тушку спящего кота. Бедное животное приложили заклинанием достаточно сильно, и девушка подумала, что придется постараться, чтобы его расколдовать.       Она поднялась по плохо освещенной лестнице в узкий коридор, куда выходило несколько одинаковых дверей. Ближайшая из них была приоткрыта, и за ней обнаружилась довольно просторная ванная. Решив не колдовать в одной комнате с Беллой, девушка вошла внутрь и положила кота на розовый резиновый коврик. Кончик розового языка выглядывал из неплотно сомкнутого рта, шерсть вокруг которого была почему-то в крови.       — Фините Инкантатем! — Гермиона взмахнула палочкой, не слишком, впрочем, надеясь на успех.       Но, как ни странно, заклинание спало. Имбирь открыл глаза, пару раз медленно моргнул, потом резко вскочил на лапы и кинулся под ванну. Девушка устало села прямо на коврик, собираясь дождаться, когда животное окончательно придет в себя.       Небо в маленьком окошке под потолком посветлело, до рассвета оставалось не больше часа. Гермиона совершенно точно знала, что не сможет уснуть. Она недоумевала, как всего за неделю ее жизнь успела поменяться настолько кардинально, не могла припомнить, когда в последний раз была так же растеряна и напугана. Даже когда они с Гарри и Роном решили не возвращаться в школу, ей не было так тревожно. Тогда все казалось скорее очередным приключением, чем смертельно опасной затеей. Сейчас все было иначе. Одиночество чувствовалось как никогда ярко, а ответственность, свалившаяся на нее, держала в напряжении.       Конечно, она могла хоть сейчас связаться с Гарри, который забрал бы ее в штаб Ордена, но у Гермионы и в мыслях не было оставлять Беллу. И все же сложившуюся ситуацию назвать приятной было никак нельзя.       Имбирь тем временем вылез из своего укрытия и с независимым видом принялся изучать помещение. Он выглядел вполне здоровым, хотя засохшая кровь на мордочке тревожила девушку.       — Хочешь пить? — спросила она.       Кот, не обращая на нее внимания, прохаживался по краю ванны. Гермиона тяжело поднялась на ноги и подошла к нему.       — Идем, поищем для тебя что-нибудь. — Она осторожно подняла животное на руки и вышла из ванной комнаты.       В шкафчиках на кухне обнаружились только несколько коробок мармелада, холодильник был отключен, и намека не то что на кошачью — на обычную еду не было. Видимо, завтракать они будут мармеладом. Правда, девушка сомневалась, что сможет впихнуть в себя хоть что-то. Она отыскала небольшое блюдечко и налила в него воды из крана, которую кот тут же принялся жадно лакать.       За окном играла негромкая музыка, Шери и Роба в гостиной не было. Гермиона отодвинула занавеску и увидела сидящих на капоте машины супругов.       — Что-то случилось? — спросила Шери, когда девушка вышла к ним, накинув куртку. — Мы не хотели курить в доме.       Гермиона помотала головой. Роб подвинулся, освобождая для нее место.       — Просто не могу уснуть, — негромко сказала она, усаживаясь на капот и подтягивая к себе ноги.       Женщина понимающе кивнула, в последний раз затягиваясь сигаретой и бросая окурок в пустую банку из-под пива. В предрассветных сумерках дым казался сизым и медленно рассеивался причудливыми клубами. Пару минут тишину нарушала только музыка, долетающая из открытых дверей машины.       In the mouth of madness       Down in the darkness       No more tomorrow       Down in the hollow       Hey do you love it when the kids are screaming       Wrecking on the road violate their dreaming       Hey, do you love to see the filth in the clean? *2       — Досталось вам? — участливо спросил Роб, наблюдавший за своей подопечной, которая безучастно уставилась в одну точку.       — Что? — встрепенулась та, оборачиваясь к мужчине.       Он покачал головой.       — Тебе бы сейчас… — начал он, но Шери оборвала его.       — Забудь об этом, — негромко сказала она.       — О чем вы? — вяло поинтересовалась девушка.       — Никаких таблеток для тебя или Беллы. Такой был уговор, — объяснила Шери. — Дольф был очень настойчив.       — Странно, что он позвал вас.       — Ничего странного. Мы оба, — женщина переплела пальцы с пальцами Роба, — обязаны ему жизнью, поэтому готовы выполнить любую работу.       — Правда? Я имею в виду, что он сделал? — спросила Гермиона, подавив зевок.       — У нас были неприятности, — сухо проговорил Роб. — Дольф пришел за пилюлями и застал в нашей квартире шестерок нашего бывшего партнера по бизнесу, с которым у нас вышел конфликт.       — Он их выпроводил? — предположила девушка.       — Получается, что да, — хмыкнул мужчина. — Я к тому времени был не в состоянии разобрать. Клянусь, я чувствовал, как ломается мой позвоночник…       — Милый, — с упреком одернула его Шери.       — Прости за подробности, — попросил он Гермиону. — Так вот. А когда пришел в себя, все было не так уж и плохо. Калекой не остался — уже радует.       — И, что самое неожиданное, — добавила женщина, — те люди нас оставили. Мы, конечно, сменили город, завязали с героином — но им не составило бы труда нас найти. Правда, Дольф был уверен, что мы в безопасности. Похоже, так и есть.       Девушка отрешенно кивнула.       — Нужно перенести сумки в дом, — напомнила Шери, и Роб с шумным вздохом сел ровно, потом спрыгнул с капота и направился к багажнику.       — Ты голодна? — поинтересовалась женщина у Гермионы. — Мы заехали в супермаркет по дороге. Нет?       Девушка помотала головой и зевнула, прикрыв рот ладонью.       — А кому-то никакие происшествия аппетит не портят, — улыбнулась Шери и, когда Гермиона подняла голову, указала на Имбиря, который тащил в зубах чью-то маленькую пушистую тушку. — Зачем только мы накупили кошачьих консервов?       Юная волшебница пожала плечами.       — Наверное, я все же пойду спать, — сообщила она, слезая вниз.       В дверях она пропустила вперед Роба, который держал в каждой руке по два туго набитых фирменных пакета, прошла через гостиную и наткнулась на спортивную сумку, оставленную у стены. Кажется, именно ее Дольф велел передать им. Девушка закинула сумку на плечо и поднялась вверх по лестнице. Вторая по коридору дверь вела в единственную в доме спальню, довольно просторную и хорошо обставленную. На широкой кровати под шикарным балдахином непонятного цвета лежала Белла, по шею укрытая одеялом.       На спинке стоящего у кровати стула висела знакомая толстовка, под ним валялись стоптанные кроссовки. Гермиона запоздало подумала о том, что ей, наверное, стоило помочь Белле. Долли было сложно позаботиться о ней, не применяя магию.       Девушка опустила сумку на пол, разулась, не чувствуя ног от усталости. Гудящие ступни тут же утонули в длинном ворсе ковра. Наверное, стоило принять душ, но она чувствовала себя такой разбитой, что не имела сил даже сходить умыться. Хотелось уснуть прямо на этом потрясающе удобном ковре и не просыпаться, пока все не станет хорошо.       — Гермиона! — услышала она тихий голос и сделала несколько шагов в сторону кровати.       — Что-то случилось? — отчего-то шепотом спросила девушка. — Как ты себя чувствуешь?       В голосе волшебницы послышалась улыбка.       — Просто проверяю, не уснула ли ты. Заползай. — Белла подбородком указала на свободную половину кровати.       — Я могу трансфигурировать для себя кровать, — возразила Гермиона и даже достала палочку, хотя не была уверена, что ей удастся наколдовать что-то приемлемое.       — Эти магглы будут поражены, когда утром увидят твое творение, — мягко сказала женщина. — Я совсем не против, если дело в этом.       Юная волшебница послушно сняла куртку и, присев на кровать, стащила с себя джинсы, бросив неаккуратный ком на стул. Ей не удалось сдержать блаженный вздох, когда она опустилась на прохладные простыни. Белла хихикнула.       — Бедная девочка, — шепотом сказала она. — Завтра будешь дома.       Гермиона поудобнее подтянула к себе подушку.       — Не буду, — тихо проговорила она. — Я не брошу тебя с двумя наркоторговцами, пусть даже они настроены дружелюбно.       — Мы обсудим это завтра, хорошо? — помолчав, спросила Белла.       Девушка что-то промычала, соглашаясь, и почти мгновенно уснула. В отличие от волшебницы, которая продолжила вглядываться в постепенно рассеивающийся полумрак и прислушиваться к странной, едва слышной музыке, доносящейся из прикрытого окна, в которой женщина с трудом угадывала английские слова:       I see no way out,       I just hear your voice.       It seems so dead too cold for you,       Too cold for you to be alive.       I hesitate to trust your voice,       Sounding so unreal.       It sounds like if somebody forces you.       Is it you? *3