Какого чёрта?

Ян искал Йенса. Искал не переставая. Чувствовал его, но не мог понять, где прячется этот мелкий засранец. Мыслей его он читать не мог, потому что это не такого типа связь, лишь улавливал крупицы его эмоций. Знал, что Йенс уже убил человека, потому что такую опустошённость, такой страх можно чувствовать лишь тогда, когда опустошаешь человека, когда смотришь на ссохшееся тело и понимаешь, что же ты натворил. Ян тоже через это прошёл многие века назад. Но он был не таким, как Йенс, который и в драке-то не мог навредить человеку сильнее, чем так, чтобы обошлось всего парой синяков и, возможно, сломанным ребром. Ян быстро забыл лицо своей первой жертвы, а вот Йенс уже не забудет. Не с его характером. Нужно было скорее притащить его домой, успокоить, заставить забыть, научить всему, чтобы больше ничего такого не случалось. Для Яна было настоящей пыткой чувствовать всё то, что чувствовал Йенс. Он давно не испытывал таких сильных эмоций, и его мёртвое сердце болело так же сильно, как и человеческое. Да ещё и Марлен с Раймундом подливали масла в огонь, допытываясь, нашёл ли он его или нет. И Ян готов был биться головой о любую твёрдую поверхность, потому что понимал, что, кроме как «Нет, не нашёл», ему и ответить нечего. Это убивало его, потому что тогда он чувствовал себя полнейшим кретином, не способным отыскать самого дорогого в жизни мальчишку. За две недели поисков он нашёл лишь труп возле одной из местных пивнушек. Мужчина лет тридцати, высушенный, валялся в мусорном баке. Хорошо, что до прибытия Яна, туда никто не заглянул. Людям не стоит знать слишком много о соседствующих с ними вампирах. Труп Ян сжёг, следы замёл, чтобы никто не смог выйти на Йенса, и продолжил поиски. Только вот всё равно не мог найти. Йенса словно и не было в городе. И если раньше его можно было найти по запаху, чем Ян неоднократно пользовался, то теперь запаха у Йенса словно не было. И вот по истечении второй недели, когда Ян ввалился в особняк Ройссов злым, измотанным и подавленным, он застыл на пороге в гостиную, смотря широко раскрытыми глазами на спокойно восседавшего на диване живого и здорового Йенса. Тот попивал с матерью чай и что-то рассказывал отцу. Ян не прислушивался к бредням мальчишки, потому что вглядывался в него так сильно, пытался найти что-то, что изменилось, но Йенс остался прежним: красивым, улыбчивым и взбалмошным, с полюбившимися ямочками на щеках. - Привет, - поздоровался он, поворачиваясь к Яну и широко ему улыбаясь, как в последние несколько дней до церемонии обращения. Чистокровному даже показалось, что не было всего этого, что это всё нарисовало его больное воображение, только вот вампиром Йенс всё же был. - Какое, блять, «привет»? – Ян ругал крайне редко, так что Йенс и его родители замерли в немом удивлении. Чистокровный подбежал к парню, цепко схватил того за руку и потащил за собой. Йенс выронил из рук кружку, чай разлился на белый ворсистый ковёр. Марлен досадно вздохнула. - Ян, подожди! – возмущался Йенс, пока его насильно тянули на второй этаж, сильно сжимая запястье. – Прекрати меня тянуть! Но Ян не прекратил до тех пор, пока не втолкнул парня в свою комнату и не запер дверь. Потом отпустил чужое запястье и замер посреди комнаты, хрипло дыша. Йенс осторожно коснулся кончиками пальцев его напряжённой спины. - Хэй, я в порядке, перестань заводиться. И Ян не выдержал беззаботности в тоне парня. Толкнув того в стене так, что она пошла трещинами, мужчина навис над Йенсом, уперев руки по обе стороны от его головы. Его алые глаза пылали злобой, чёрные линии зазмеились под кожей, а воздух в комнате стал таким холодным, что дыхание Йенса превращалось в пар при каждом выдохе. - Ты шлялся хрен пойми где чёртовых две недели, а теперь заявляешься домой и говоришь, что всё просто отлично? Так что ли? Заебись, Йенс! Только ты так умеешь. И где ты, мать твою, был, ублюдок? Обычно, Ян редко повышал голос на кого бы то ни было, он всегда почти шептал слова, когда начинал злиться. Поэтому Йенсу было непривычно видеть Яна таким, его сила давила, буквально уничтожала парня изнутри. Даже то, что он пока ещё новорожденный, не особо его спасало. Легкие замерзали под воздействием силы Яна, дыхание срывалось. - Ян, - хрипло позвал Йенс, вцепляясь пальцами тому в куртку. Чистокровный вздрогнул и слишком резко отвернулся, выдыхая. Его кожа снова стала нормальной, а холод перестал заполнять комнату. Мужчина устало опустился на кровать, зарываясь пальцами в свои алые волосы. - Прости, - прошелестел он. Йенс медленно подошёл к нему, прижимая к себе, отчего Ян уткнулся носом ему в живот, и запутывая пальцы в алых волосах. Почувствовал, как сильные руки обнимают его за талию. - Наверное, это мне стоило бы извиниться за то, что ушёл, ничего не сказав, - мягко начал парень, потому что понимал, что Ян чертовски взвинчен сейчас, и лучше лишний раз его не злить. – Я уже всё рассказал родителям и тебе скажу то же самое – я в порядке, Ян. Правда в порядке. Всё хорошо, тебе нет нужды волноваться. - А тот труп, что я нашёл в мусорном баке? Об этом ты тоже им рассказал? – с долей сарказма в голосе осведомился Ян. Ему хотелось уколоть Йенса как можно больнее, потому что злость клокотала внутри него, лишая даже малейшей возможности соображать нормально. Почувствовав, как Йенс вздрогнул, а собственное сердце чистокровного сжалось от чувств, испытываемых парнем, Ян тысячу раз пожалел, что напомнил. - Значит, ты нашёл его, - Ройсс больше утверждал, чем спрашивал. – Я помню, как убил его и, кажется, едва ли смогу забыть. Я был у его семьи. Рассказал, что случилось с ним, и долго успокаивал рыдающую жену. А потом испугался последствий и немного подправил женщине и её детям память. Не думал, что получится. После него я никого не убил. Кровь брал, но ни одного человека больше не осушил. - Значит, сам научился контролировать? Молодец, - в голосе Яна, однако, не было ни намека на то, что он гордится Йенсом. Он звучал как-то безразлично. Это задело парня. Он оседлал чистокровного и взял его лицо в руки, заставляя посмотреть на себя. Ян подчинился, поднимая свои алые глаза и смотря прямо на Йенса. - Всё ещё злишься? Не простишь меня? Яяяяяяян? Чистокровный прищурился, проводя указательным пальцем по линии подбородка новорожденного вампира. Потом неожиданно сильно впился ими в кожу, заставляя Йенса поморщиться. - Возможно, я тебя прощу, но перед этим мне очень хочется связать тебя, вставить тебе в задницу вибратор и свалить куда-нибудь на недельку, - процедил он, щелкая пальцами – мгновение спустя в его руке появился моток крепкого металлического троса. Йенс с некоторым страхом посмотрел на предмет в руках у друга и сглотнул. Однако, с готовностью протянул вперёд руки. - Если это поможет тебе успокоиться, то связывай. Ян удивлённо приоткрыл глаза, потому что чувствовал, что парню страшно, но он безоговорочно доверяет чистокровному и готов сделать всё, чтобы тот сейчас не сказал. Тяжело вздохнув, Ян убрал трос и поочерёдно коснулся губами запястий Йенса. Он всегда проигрывал этому парню, постоянно, чтобы ни случалось. Никогда Ян не мог злиться на него долго, да и сколько не пытался наказать, у него этого не получалось сделать. Слишком уж чистокровный был привязан к этому недоразумению, что не являлось для него привычным и нормальным. - Забудь, - мужчина откинулся на спину, раскидывая руки в разные стороны. – Я тебя уже простил. Йенс наклонился над ним, упирая руки в матрац. Его волосы касались лица Яна. Парень улыбался уголками губ. - Не простил пока ещё, - заключает он, пристально всматриваясь во вроде бы спокойное лицо Яна. – И что мне нужно сделать? Чистокровный прикрывает глаза, расслабляется и коротко выдыхает: - Раздевайся. И чувствует, как всё внутри Йенса вздрагивает от предвкушения. Его эмоции как на ладони, он уже не сможет соврать. Ему немного боязно и одновременно он до предела возбужден. Сползает он с кровати медленно, смотрит Яну прямо в глаза, выпрямляется и заминается на мгновение, будто бы не зная, что ему следует сделать в начале. Потом он осторожно начинает расстёгивать пуговицы, одну за одной. И при каждом движении его дыхание слегка учащается. Рубашка спадает с его плеч, когда все пуговицы полностью расстёгнуты. Йенса трясёт от того, как жадно смотрит на него Ян, с каким голодом его взгляд скользит по телу парня. Внутри от этого всё переворачивается, внизу живота скручивается тугой ком, эмоции зашкаливают, потому что он всё еще новорожденный вампир, а у них с этим делом проблемы. Ян не двигается, продолжает следить, кажется, даже и не дышит. Его взгляды подобны прикосновениям, Йенс будто чувствует его пальцы на своей коже, ощущает, как шершавые подушечки мягко, немного с нажимом оглаживают каждый миллиметр, исследуют. Он словно чувствует дыхание чистокровного, холодящее кожу, вызывающее табун мурашек по всему телу. Шею ощутимо покалывает в том месте, куда Ян раньше его кусал. Кровь бьёт в венах, он слышит её шум в своей голове. Продолжая раздеваться дальше, Йенс обнаруживает, что у него предательски дрожат руки, да и дыхание участилось так, словно он не одежду тут снимает, а марафон бегает. Оставшись полностью обнажённым под изучающим взглядом чистокровного, Йенс неожиданно чувствует себя совершенно беззащитным и уязвимым. Он не знает, куда себя деть, будто бы школьница перед первым разом. И руки кажутся какими-то больно длинными, парень не знает, куда их вообще засунуть. И член стоит так, что головка почти касается живота. Йенса прожигает некое подобие стыда, хотя он не уверен, что вампирам вообще присущ стыд. - Иди сюда, - шепчет Ян, подманивая парня указательным пальцем, а у того едва колени не подкашиваются от этого тихого и хриплого голоса, мягко вибрирующего, завораживающе звучащего в абсолютной тишине комнаты (если не считать тяжёлое дыхание самого Йенса). Парень едва переставляет ноги, ему кажется, что он сейчас просто упадёт, разливаясь по полу лужицей расплавленного воска. Ему так жарко, до невозможности жарко, словно его внутренности жгут изнутри. Не хватает воздуха, Йенс часто открывает-закрывает рот, пытаясь вдохнуть как можно глубже. Ему больно и сладко одновременно, потому что он совершенно не представляет, что будет с ним дальше. Когда Ян злится, он совершенно непредсказуем. Подойдя к постели, Йенс останавливается, смотря на чистокровного. Он знает, что тот понимает всё то, что чувствует Йенс, потому что испытывает это сам. И ему так же невозможно жарко, он точно так же возбуждён. Только вот Ян умеет это скрывать, а Йенса с головой выдаёт стоящий член. Ян тянет парня за руку, укладывает того на кровать и закрывает глаза абсолютно чёрной повязкой. В ней не видно ничего, комната погружается во мрак. Почти мгновенно усиливаются остальные органы чувств, потому Йенс слишком хорошо слышит тихое дыхание Яна рядом, шорох простыней, оглушительный щелчок пальцев. Его кожи касается что-то грубое и жесткое. Йенс понимает, что это верёвка, когда чистокровный привязывает голени обеих его ног к бедрам, да так крепко, что грубое плетение впивается в кожу. Стоит только пошевельнуться, как это приносит острую вспышку боли. И каждый раз, как первый, потому что регенерация вампира позволяет быстро излечить такие мелкие повреждения. Парень рефлекторно разводит ноги в стороны, когда подушечки пальцев легко проводят по его бёдрам. Ян удовлетворённо хмыкает и убирает руки. Теперь Йенс понятия не имеет, где он и что собирает делать. Чистокровный бесшумен и невообразимо тих. Парень теряется, потому что, когда вокруг лишь темнота и не слышно даже шороха, это пугает. Йенс мечется по постели, сминая простыни, шарит руками, которые Ян оставил на свободе, пока не натыкается кончиками пальцев на ноги Яна, облачённые в джинсы. Чистокровный молчит, наклоняясь к нему так близко, что их с Йенсом носы соприкасаются. Парень подаётся губами вперёд, пытаясь поцеловать, но от него отстраняются. Пальцы касаются шеи, нажимают, царапают до крови, отчего её запах заполняет всю комнату. Для Йенса его собственная кровь не пахнет ничем, а вот у Яна просто рвёт крышу. Он и подумать не мог, что она будет так же пахнуть, когда парень станет вампиром. Его выдержка трещит по швам, однако он не может так просто отступить, потому что он всё ещё зол и хочет проучить мелкого поганца. Он не кусает Йенса сразу, лишь слегка задевает зубами кожу, слизывает кровь языком и дуреет от вкуса и запаха, от эмоций, которые испытывает Йенс. Тот гортанно стонет и ёрзает, его член истекает смазкой. Небольшая лужица натекает на часто вздымающийся живот. Ян слизывает её, размазывает пальцами по тёплой коже, задевая ногтями набухшие соски. Йенса буквально выгибает, потрясывает, потому что его чувства на пределе. Ян ухмыляется, хотя всё это добивает и его. Он умеет сдерживаться, но через связь на него сваливает слишком много чувств Йенса. Взяв с тумбочки баночку со смазкой и вибратор с пупырышками, которые он материализовал ранее, Ян капает смазкой на прибор, щедро размазывая вязкую жидкость, после чего касается пальцами сжатого колечка мышц. Йенса дёргает, словно от удара током. Он немного приподнимается на локтях, пытаясь понять, что Ян собрался делать. Тому не нравятся лишние движения парня, потому он крепко привязывает руки парня к лодыжкам, лишая Йенса всяческой возможности двигаться. Тот протестующе мычит и поразительно протяжно и блядски стонет, когда Ян проталкивает в него сразу два пальца, двигая ими, погружая так глубоко, как возможно, сгибая их внутри и всякий раз задевая простату лишь мимолётно. Этого мало, чтобы кончить лишь от одних пальцев, но достаточно, чтобы Йенс извивался, словно змея, подмахивал бёдрами, сам насаживался на пальцы и стонал, так громко и развязно, что его мог слышать почти весь особняк. Йенс часто облизывает губы, а тонкая ниточка слюны тянется у него по подбородку. Он бессильно открывает рот, прогибаясь, верёвки режут ему кожу, но он не замечает. Стонет, просит, почти умоляет, хотя никогда раньше Ян не мог заставить его это делать. Теперь же парня ведёт и плющит от удовольствия, и чистокровный знает, каково ему сейчас. Вынув пальцы, Ян заменяет их игрушкой, проталкивая её мучительно медленно, сантиметр за сантиметром. Йенс буквально захлёбывается стоном, потому что игрушка давит, распирает, пупырышки лишний раз раздражают кожу. От чувства наполненности хочется кричать, срывая голос, но Йенс лишь хрипит, хватает воздух и почти скулит. Он потерялся в удовольствии, которое доставляет ему Ян, растворился в нём. Вязком, словно патока, удовольствии с острыми всполохами боли и ноющим ощущением в паху. Когда же Ян передвинул рычажок, устанавливая скорость вибрации, Йенс закричал так сильно, что чистокровный даже удивился. Парень готов был кончить, но позволять ему этого мужчина не собирался. Он сжал его член у основания и наклонился к часто вздымающейся груди Йенса. Вначале куснул легко, едва царапая клыками, а потом вонзился так глубоко, что парня затрясло от прошившего тело удовольствия. Ян тоже его чувствовал и его так же трясло. Рука, лежащая на плече Йенса и не позволяющая тому ёрзать, слегка подрагивала. С каждым глотком крови Яну сносило крышу от накатывающего волнами удовольствия от удовлетворения голода и от удовольствия, испытываемого непосредственно Йенсом. Даже голова кружиться начала. Чистокровный пил медленно, растягивая, смакуя, ощущая дрожь тела под собой, изменение в запахе крови с каждой яркой вспышкой наслаждения, охватывающей Йенса. Он кусал с каждым разом всё выше, делал один-два глотка и переходил на новое место, пока не добрался до бьющейся венки на шее. После того, как вонзил клыки туда, Йенс едва не забился в конвульсиях, открывая рот в беззвучном крике и выгибаясь так сильно, что верёвки впились в его кожу до крови. - Ян, пожалуйста, - надрывно, хрипло и тихо произнёс Йенс, буквально задыхаясь. – Умоляю. Пожалуйста. Мужчина выпустил клыки из шеи парня и окровавленными губами впился в губы Йенса, разжимая пальцы на его члене. Парень простонал в поцелуй, изливаясь себе на живот, после чего обмяк. Ян посмотрел на его лицо, на красные от крови губы, на ниточку слюны на подбородке, на затянутые пеленой глаза и удовлетворённо усмехнулся. Таким обдолбанным он Йенса не видел никогда. Парня всё еще потряхивало, растянутое колечко ануса инстинктивно сжалось, когда Ян вытащил игрушку. Развязав верёвки, мужчина осторожно коснулся губами быстро заживающих ранок и потянулся за полотенцем, чтобы вытереть это прибалдевшее недоразумение. Сам же он был сыт, доволен и злиться больше не собирался. Зверь внутри него удовлетворённо урчал. - А вот теперь ты прощён, - шепнул он на ухо Йенсу, укладываясь с ним рядом и прижимая размякшего парня к себе.