Какого чёрта?

Йенс впервые за эту неделю в особняке Ханса спал один. Он боялся и одновременно надеялся, что хозяин дома всё же придёт к нему, но тот не пришёл. Ночь парень провёл один, так что у него было достаточно времени подумать о многом и многое переосмыслить. В первую очередь, он пришёл к выводу, что он неисправимый и упрямый идиот. Второе, что ему нужно вернуть себе Яна, хотя он был уверен в том, что особняк вампир не покинул. Йенс чувствовал его запах и слышал отборные маты этажом выше. Кажется, кто-то успел забраться к Яну в комнату. Йенс бедняге не завидовал. И, наконец, ему стоит разобраться с хозяином этого дома, которого он, пусть и боится, но всё равно ждёт. Йенс привык проводить ночи не в одиночестве. С ним слишком мягко и осторожно обращались, чтобы не заметить и не потянуться. Когда за окном занялась заря, Йенс поднялся с постели, более-менее привёл себя в порядок и спустился на кухню. В такую рань большая часть особняка спала, потому кухня пустовала. Хотя, она пустовала всё то время, что Йенс был здесь. Он никогда не слышал, как гремит посуда. Такое чувство, что обитатели особняка не питались вовсе или же питались лишь кровью. Однако, на удивление, холодильник был заполнен продуктами, очень даже пригодными к употреблению, так что Йенс принялся заниматься тем, что так любил – готовкой. Он развернул бурную деятельность, гремя кастрюлями и горя желанием приготовить вкусный завтрак. Желание остальных поспать подольше его не особо волновало. Он даже музыку включил. Нашел в холле чей-то телефон на зарядке. Плейлист был вполне хорош и подходил вкусам самого Йенса, так что он не стал заморачиваться, кому принадлежит игрушка. Шагов он не услышал, но почувствовал чужое присутствие. Оборачиваться не стал, потому что знал этот запах с детства и безошибочно мог сказать, кто стоит за его спиной. - Рад тебя видеть, Ян, - Йенс улыбнулся. – Решил всё же остаться? Ему не ответили. Парень не обиделся. Он знал, что так будет. Знал, что Ян всё ещё злится, и знал, что заслужил. - Так и будешь меня игнорировать? – наконец, он обернулся, при этом переворачивая очередной блинчик. Посмотрел на растрёпанного и помятого Яна, стоящего у стола и опиравшегося на него своей распрекраснейшей филейной частью. Руки мужчина скрестил на груди. Глаза пристально наблюдали за Йенсом. - Смотрю, ты больше не похож на депрессивную амёбу. Что случилось, Йенс? Как-то быстро ты решил вернуться к нормальному состоянию, - Ян говорил с насмешкой, но Йенса, знающего его слишком давно, было обмануть сложно. - Так мы всё же разговариваем. Я рад хотя бы этому. А что касается твоего вопроса… ночь большая. Я о многом успел подумать. И, как и говорил, я остаюсь. Можешь меня ненавидеть, а я буду продолжать просить прощения. Хотя, ты всё же остался, значит, не всё так плохо. Ян в очередной раз промолчал, продолжая изучать Йенса. Тот немного стушевался под этим взглядом, но исправно продолжал нарезать овощи, странным образом не попадая по пальцам, если учесть то, что на нож он даже не смотрел. - Зачем ты остался, если настолько зол? Можешь хотя бы на это ответить? - Зачем? – повторил Ян, отталкиваясь от стола и приближаясь к замершему Йенсу, который затылком внезапно ощутил теплое дыхание. – Хороший вопрос. Наверное, сложно всё же так просто оставить человека, которого знаешь почти с его рождения. Ты так не думаешь? Или ты бы ушел, если бы был на моём месте? Йенс понятия не имел, что ему на это ответить. Точнее, он знал, но не думал, что Ян желает услышать его ответ. Кажется, он уже раньше самого Йенса понял, что творится у того внутри. - Прости, мне действительно жаль, что всё так вышло, - извинился он в очередной раз вместо ответа на вопрос. Почувствовал, как к нему прижимаются со спины и кладут голову на макушку. Готовить в таком положении было чертовски неудобно, а особенно что-то резать, но Йенс не противился. Он привык к Яну так сильно, что вполне мог считать того частью себя. Спрашивается, какого чёрта тогда он сказал "нет"? Мог бы просто уйти и остаться с тем, кто терпел его упрямство долгие годы. - Придурок, - пробурчал Ян ему на ухо, тяжело вздыхая. – И мозгов ни капли. Я всё равно буду за тобой присматривать. Делать мне всё равно больше нечего. Только, умоляю, не провоцируй меня лишний раз, а то это может плохо закончиться. - Кровью при тебе не капать, я так понял? – Йенс улыбнулся. - И джинсы носи менее обтягивающие. Я тебя предупредил, так что в случае чего, я не при чём. Судя по тому, как Ян привычно ворчал и недовольно бормотал, Йенс с облегчением понял, что его-таки простили. Парень совершенно не знал, чтобы делал, если бы Ян продолжал на него злиться. - Значит, мне можно выбросить половину гардероба? - Выбрасывай. Ханс тебе всё равно новые купит. Не обеднеет. - Хорошо же ты распоряжаешься чужими деньгами. - Ну, половину я когда-то помог ему заработать, и лучше тебе не знать, как это было. Так что, собственно, имею право. - Мать честная, вот это сюрприз! – неожиданно вскрикнул кто-то, ураганом врываясь на кухню, снося на своём пути всё, что плохо лежало или стояло. В частности, это были стулья и несчастная ваза, которую Ян предусмотрительно поймал и поставил подальше от весьма энергичного с утра пораньше парня. Йенс видел его лишь один раз за эту неделю. Невозможно громкий, весёлый и взбалмошный, привлекающий внимание кучерявыми огненно-рыжими волосами, чей цвет резал глаза, и большими, выразительными зелёными глазами. Его лицо было усеяно веснушками, что, впрочем, нисколько его не портило. Наоборот, он хоть и выглядел немного забавно, но, как и все представители его вида, был своеобразно красив. Кажется, его звали Винсент. - Ты чего разорался с утра пораньше? – недовольно спросил Ян, отлипая от Йенса и прислоняясь спиной к стене между двумя занавешенными окнами. Винсент удивлённо посмотрел на него, словно бы и не подозревал, что на кухне есть кто-то ещё, кроме Йенса. - Ну, как же, на эту кухню отродясь никто не заходил, - пояснил он, с любопытством рассматривая плоды готовки Йенса. – Настоящая еда! Серьёзно? Парень, ты умеешь готовить? - Как видишь, - Йенс улыбнулся – забавный паренёк ему нравился. – Если хочешь есть, то садись. - Ты еще спрашиваешь? – Винсент с готовностью уселся за стол и, как собака, стал дожидаться, пока его покормят. Йенс поставил перед ним тарелку с пастой и блинчики с ветчиной и сыром. Для завтрака, конечно, многовато, но Йенс не смог удержаться и приготовил всего и понемногу. Полукровка набросился на еду так, словно его не кормили месяцами. Он поглощал макароны с огромной скоростью и при этом выглядел самым счастливым человеком на свете. Он бормотал слова благодарности и похвалы, непрерывно жуя, чем приводил Яна в бешенство. - Парень, я понятия не имею, кто ты и откуда взялся, но выходи за меня! – торжественно заявил Винсент. – Я буду носить тебя на руках ради того, чтобы ты меня так кормил. Йенс удивлённо вскинул брови, смотря на вполне серьёзного парня, и прыснул от смеха. Он слышит такое уже не в первый раз. Когда он готовил для своей семьи, многие ему тоже так говорили. - Винс, это кому ты там предложение делаешь? – показался очередной обитатель дома, точнее, обитательница – симпатичная, но несколько нескладная, худая и высокая девушка с длинными, пшеничного цвета волосами и серо-голубыми глазами. Она остановилась в дверном проёме и внимательно осмотрела кухню, цепляя глазами сначала Йенса, а потом замечая стоящего у стены Яна со скрещёнными на груди руками и недовольно сведёнными бровями. Её глазки загорелись интересом. - А ты у нас кто, красавчик? – спросила она, подплывая к Яну и нагло его рассматривая. Странным образом девушка была пусть и нескладной, но внимание к себе привлекала будь здоров. Йенс думал, что если поставить рядом с ней самую красивую модель, то та будет смотреться несколько тускло на её фоне. Эта девушка была невероятно живой и притягательной. Мимика её лица буквально завораживала. Она проделывала несколько движений за секунду: кусала тонкие, но яркие алые губы, вскидывала брови, взмахивала ресницами, морщила маленький и ровный носик. Её тонкие руки тоже словно жили своей жизнью, отдельной от тела. Йенс даже засмотрелся. Ян только собирался ответить и тем самым удовлетворить любопытство странной девушки, когда на кухню влетел уже знакомый Йенсу Рикки, сверкая голубыми глазами и, кажется, выискивая ими именно Яна. Заметив рядом с вампиром девушку, он мгновенно подлетел и приобнял чистокровного за плечи, касаясь губами обнажённой шеи. - Прости, Лили, но он мой, - обратился оборотень к девушке, а потом повернулся к Йенсу, рассматривая того пристально и широко улыбаясь. При этом он совершенно не обращал внимания на то, что Ян, которого он всё ещё обнимал, готов был разорвать наглого оборотня на части. - Ри, вечно ты себе красавчиков загребаешь, - обиженно надула губки Лили, при этом не отводя взгляда от Яна. – Прости, я не знала, что ты уже занят. Шейн ласково ей улыбнулся и в то же мгновение завернул Рикки руку за спину, заставляя того согнуться и болезненно зашипеть. - Не помню, чтобы меня кто-то занимал, - угрожающе прорычал Ян на ухо кривящемуся от боли оборотню, потому что вампир откровенно грозился сломать ему руку. – Особенно не припоминаю, чтобы был занят тобой, псина. И, если вопрос решён, думаю, мы могли бы продолжить общение, вы так не считаете? Ян прицельным пинком отправил Рикки в самое начало кухни, а сам повернулся в сторону довольно хихикающей Лили. Девушка явно была довольна развитием событий и почтительным тоном Яна. Йенс прекрасно знал, что этот прохвост идеально умеет приковывать к себе внимание людей. - За что ты так со мной? – обиженно протянул Рикки. – После того, что было ночью… Договорить он не успел, потому что в его голову прилетела чашка. Оборотень от неё успешно уклонился, так что посуда едва не разбилась о стену, если бы не Йенс, который терпеть не мог порчи кухонного инвентаря. Парень ловко словил чашку и поставил её на стол. При этом он улыбался во весь рот, наблюдая, как несчастный Рикки пытается хотя бы коснуться Яна, но получает в очередной раз прицельный пинок под коленку. Наблюдать за этим довольно забавно, да и Йенс чувствует, что теперь о его друге и напарнике есть кому позаботиться. Судя по всему, Рикки неплохой и чертовски настойчивый парень. И Ян рано или поздно сдастся. Перед такими все сдаются. Поэтому, когда оборотень бросил в его сторону почти умоляющий и одновременно вопросительный взгляд, Йенс показал ему большой палец. Кажется, Рикки истолковал правильно то, что вампир хотел до него донести, потому продолжил домогаться Яна с двойной настойчивостью. Понемногу стали подтягиваться остальные обитатели особняка, некоторых из них Йенс уже знал. Они шумели и требовали еды, приставали с вопросами и очередными предложениями руки и сердца ради такой кормёжки. Йенс отшучивался, расставлял тарелки и, устроившись на убранной рабочей поверхности возле раковины, наблюдал за развернувшимся балаганом. Он давно не чувствовал такого. Последний раз он сидел вот так большой компанией на кухне очень давно, еще до того, как стал считать, что члены его клана ненавидят его. И он скучал по этому. Скучал по громким разговорам и крикам, скучал по тому, что не всегда всем хватает места, поэтому каждый устраивается там, где возможно. Кто-то даже умудрился разлечься сверху на кухонных шкафчиках, но Йенс предупредил, что, если они свалятся, он в этом не виноват. Чинить буду сами. За это его назвали мамочкой. Парень не обиделся, но еды кое-кому не досталось. Йенс был непозволительно счастлив. Он всё еще не забыл, что натворил, и себе этого никогда не простит, но как-нибудь он с этим разберётся. По крайней мере, Ян всё еще с ним, значит не всё так плохо, как ему казалось. Да и в клане Ханса весьма неплохие ребята. Такие привычно шумные и уже ставшие несколько родными. Повернув голову, Йенс внезапно заметил в гостиной, к которой примыкала кухня, Ханса, наблюдавшего за происходящим с некоторым удивлением и едва заметной улыбкой. Его было практически не видно, потому что спины множества вампиров скрывали его, но Йенс всё равно его заметил. Может, это потому, что он его искал? Ханс встретился с парнем глазами и поспешно скрылся из виду, растворился, словно его и не было. Йенсу показалось, что хозяин дома избегает его.