Отношение

Есть вещи, которым невозможно противостоять. Есть ситуации, которых боишься до дрожи в коленках, независимо от того, насколько ты смел или силен. Страхи присущи всем разумным живым существам, страх — неотъемлемое условие существования, один из регуляторов инстинкта самосохранения. Недурственный, надо признать, регулятор. Как правило, мы знаем о том, чего боимся, однако иногда случается так, что ситуация выглядит простейшей, а хочется прижать уши, как маленькому заблудившемуся волчонку, надеясь, что хоть кто-нибудь, хоть одно существо придет и поможет, вытащит тебя из беды или же… Или же остановит. Остановит безжалостного зверя, в которого ты превращаешься, удержит тебя от рокового поступка, не позволит искалечить жизнь и тебе, и другому существу. И горькая правда жизни гласит, что великий спаситель приходит слишком редко, и наедине с внутренним зверем ты остаешься в полном одиночестве, в заведомо проигрышной ситуации. В такой ситуации, в какой только может оказаться вампир, оставленный наедине с окровавленной, беспомощной жертвой. Мукуро знает, что он виноват, что ему следовало бы хоть как-нибудь питаться во время пребывания в городе, однако сейчас поздно причитать, сейчас нужно оторвать клыки от растерзанного горла Савады, остановить самого себя, спасти человека, который всего за несколько дней стал самым ценным человеком для Рокудо, пожалуй, единственным, к которому вампир умудрился так сильно привязаться. Кровь манит вампира, он наслаждается каждой каплей, смакует как дорогое вино и одновременно отчаянно сопротивляется собственным инстинктам. Ему страшно: еще немного — и он не успеет. Савада перестает кричать, хрипеть и даже отбрыкиваться. Он медленно сползает на руки Рокудо, покорный и безвольный, как тряпичная куколка маленькой девочки, в своей наивной жестокости не понимающей, что измяла любимую игрушку до потери облика. Это, как ни странно, приводит Мукуро в чувство. Вампир перебарывает жажду, рычит от ярости на свой упрямый организм, требующий насыщения, а затем со стоном отползает от Тсунаеши, сворачиваясь в тугой клубок. Боль, иллюзорная, но организмом воспринимаемая как единственная реальность, почти оглушает его, и Мукуро какое-то время просто лежит, стараясь вдыхать через раз. Кровь! Она все еще течет. Прилив адреналина заставляет вздрогнуть даже не-мертвое сердце, к Мукуро возвращается способность действовать. Вампир вскакивает и обыскивает Саваду, отчаянно надеясь на везение. Да, ему везет, и в кармане Тсунаеши оказывается телефон. Он старенький, побитый временем и бесконечными приключениями своего хозяина, в нем и забито-то всего несколько контактов, но служба спасения отзывается немедленно. Мукуро не знает, на что рассчитывал Хибари, оставляя вампира и его жертву в любимой школе, однако проблем средней Намимори Рокудо обеспечит сполна. Торопливые медики поддаются вампирскому зову немедленно. Они верят каждому слову, произнесенному медоточивым голосом, а потому не удивляются ни странным ранам на шее ученика, ни присутствию здесь самого Рокудо. Их подозрения обращаются именно к Хибари, ведь, как внушающе подчеркивает вампир, израненного школьника обнаружил сам Мукуро в кабинете главы комитета дисциплины. И сам хозяин кабинета при этом куда-то запропастился. Мукуро злобно щерится: Хибари осмелился на месть, он объявил войну вампиру, на несколько веков старше и на несколько рангов выше себя самого. Глупый ребенок просто не понимает, что за свое существование Рокудо научился стольким хитростям, что прямолинейному Хибари и не снилось. Он не сможет напасть на служителей правопорядка в любимом городе, он не сумеет заставить забыть всех этих людей о случившемся, ему не переиграть внушающий голос Мукуро. И если Хибари надеялся на то, что Рокудо отправится сражаться с ним, уповал на собственную физическую силу, то он самонадеянно заблуждается, поскольку у Мукуро есть более важные дела. Рокудо намерен просидеть все время в больнице, пока Тсунаеши будет выздоравливать. Он постарается снова заполучить расположение малыша, избавить его от страхов. А вот разборки с Хибари Кеей, всю грязную работу он оставит тем, кто для этого рожден — людям. И никакой трусости — просто ясное и четкое разделение и расставление приоритетов. Кое-кому тоже не мешало бы этим заняться. Предупредительно сообщив бабушке о том, что сегодня он ночует в больнице, потому что беспокоится о друге, вампир сначала отправляется к матери Савады. Нана — порой немного не по возрасту беззаботная женщина, но своего сына она очень любит и волнуется о нем не меньше, чем иная мать, просто не желает душить ребенка постоянными заботой и контролем. Она заслуживает того, чтобы ей рассказать о произошедшем с Тсунаеши. Успокоив женщину (не без применения завораживающего голоса), Рокудо отправляется в больницу, где уже который час идет операция по спасению жизни Савады Тсунаеши. «Только держись, малыш…» — думает Мукуро, крепко стискивая тонкие изящные пальцы. Операция проходит успешно, и Рокудо пропускают в палату, где он сидит и пытается подобрать слова для грядущего непростого разговора. Тсунаеши просыпается на следующее утро. Сначала дрожат тонкие веки, затем на миг миру показывается каряя теплота добрых глаз и вновь исчезает от яркого света. Проснувшийся от движения Савады Мукуро заботливо приглушает свет и осторожно подходит к замершему, словно птенец перед хищником Тсунаеши. — Доброе утро, Тсуна, — ласково говорит Мукуро и нежно поглаживает безвольную руку Савады. Тот молчит, и на данный момент Рокудо радуется уже тому, что юноша не кричит в испуге и не зовет на помощь. — Ты перенес непростую операцию, и какое-то время тебе придется побыть здесь и восстановиться, но твоей жизни уже ничего не угрожает. — А Хибари-сан? — с трудом спрашивает Тсунаеши, не решаясь убрать руку и одновременно чувствуя, как тепло расходится от приятных прикосновений. Мукуро оказывается совсем не тем, как думал Савада, но юноша не может так быстро привыкнуть, что его лучший друг — на самом деле враг. — Он больше тебя не побеспокоит, — решительно отвечает Мукуро, и в его голосе сила, от которой Тсунаеши невольно вжимает голову в плечи. — Прости, малыш, я просто очень разозлился на него за то, что он так плохо поступил с тобой, да и со мной тоже. Ты, наверное, уже понял, что Кея — вампир, он не любит свет, питается кровью и предпочитает охотиться ночью. Я — такой же, как он, только гораздо старше, и, в отличие от него, мне не нравится запугивать людей, причинять им боль. На самом деле, укус вампира приятен, иначе бы мы давно вымерли без добровольных доноров. И нам совсем необязательно выпивать из человека кровь до потери сознания. Я пришел в школу для того, чтобы защитить тебя от Хибари, от его обращения, но так сдружился с тобой, что не заметил беду. Теперь ты меня боишься? — спрашивает Мукуро, боясь и надеясь услышать ответ. — Мне многое непонятно, — медленно говорит Тсуна, — но вы с Хибари-саном на самом деле очень разные. Но ты все же напал на меня, почему? — Хибари спровоцировал меня. Он знал, что я все время был с тобою, а ночью не выходил на охоту, поэтому привел меня на запах твоей крови. Я не смог сдержаться, но вовремя остановился. Больше этого не повторится, я обещаю тебе! — Я тебе верю, но мне нужно многое обдумать, — нерешительно сказал Тсунаеши. — Можно я скажу тебе обо всем завтра? — Конечно, можно, — Мукуро радостно улыбается и легонько проводит ладонью по бледному лбу Савады. — Ты еще очень слаб и уже успел устать. Поспи немного, а потом тебе принесут поесть. Все будет в порядке! Тсунаеши послушно засыпает, а Мукуро выходит из палаты, направляясь в школу. Ему многое предстоит выяснить и сделать.