Одинокий призрак

      Руж ворочалась под лоскутным одеялом, пробуя устроиться поудобнее, всякий раз убеждалась, что это нисколько не помогает. В кубрике было тепло и сухо, повезло даже найти постельные комплекты и выбрать понравившуюся койку. Парни жили в отдельных каютах, и помещение превратилось в полностью женскую половину, что выгодно отличалось от пребывания в тюремном блоке. Но сон всё никак не шёл, отгоняемый размышлениями о странной каморке, которую она заприметила на второй палубе. Воровка прекрасно знала, что за такими замками обычно прячут самое ценное, и не заглянуть туда мышь просто не могла. Блейз тихо сопела, так и не начав читать подобранную где-то книжку, а Эми вообще отключилась, как только коснулась подушки. Они не стали бы её останавливать, но мышка привыкла не привлекать лишнего внимания и не посвящать других в свои дела. Медленно двигаясь, чтобы никого не разбудить, Руж сняла с крюка фонарь, одним взмахом высекла кучу искр на трут и разожгла огарок свечи. Тонко скрипнула стеклянная заслонка, исказив на секунду тени, тусклый свет едва достигал противоположной стены, но его должно было хватить для осмотра замка. Летучая мышь кралась к своей цели, стараясь держаться поближе к пушкам, чтобы в случае чего успеть спрятаться и не выдать себя. Будет нетрудно придумать оправдание ночной прогулке, Наклз уж точно поведётся, вот только замысел сразу станет невыполним. Глупо вскрывать тайник, когда тебя уже заметили.       Палубой выше стало светлее – луна пробивалась сквозь люки и решётки множеством лучей, давая больше возможностей для обзора. Ещё ряды пушек по обоим бортам, кучи досок и всякой рухляди бросались в глаза. Тут же, в кормовой части находились три двери в апартаменты капитана, боцмана и штурмана, а так же и та подозрительная рубка, на которую Руж положила глаз. Замок ни в какую не поддавался, сложный механизм оказался совершенно не похожим на те, которые встречались ей ранее. Как назло, и свеча затрещала, догорая последние секунды, оставив девушку ни с чем. Даже если бы фонарь продержался дольше, она всё равно ничего не смогла бы сделать без ключа. Он точно хранится у одного из пиратов, и сладкое чувство предстоящего воровства уже знакомо будоражило сознание алчными нотками удовольствия. Мышь неслышно скользнула к боковой двери, прислонившись ухом, убедилась, что её обитатель спит, прежде чем зайти. Лисёнок беспокойно дышал на скомканной кровати, дёргая ногами, словно хотел убежать. Он, похоже, работал с навигацией до глубокой ночи, что подтверждали разбросанные по столу карты, и точно не собирался просыпаться в ближайшее время. Руж повертела в руках астролябию, попутно прикидывая, есть ли дело лисёнку до каких-то ключей, когда здесь столько всего, что требует от него постоянного внимания. Работа штурмана слишком ответственна, чтобы поручать ему ещё и хозяйственные вопросы.       – Нет... не... не убивайте... не убивайте меня! – отрывисто простонал двухвостый, немало напугав ушастую, прежде чем та сообразила, что тот просто кричит во сне. Она поспешила убраться, пока на шум кто-нибудь не заявился, чуть не оторвала попавшийся на пути парусиновый гамак. Сбоку послышались шаги, видимо, Тейлза было слышно через стенку, и это привлекло внимание белого ежа. Ситуация обострилась до предела, о проникновении в тайник она уже не помышляла, нужно было быстро уносить ноги. Не теряя времени, летучая мышь юркнула в противоположную каюту, обогнав Сильвера всего на пару шагов, получила возможность отдышаться и собраться с мыслями. Проклятый ключ был заметен даже в темноте, словно издеваясь над ней, болтался, подвешенный на стальном кольце. Стоило выбрать правильное направление, и всё бы было по-другому. Воровка была уверена, что это именно то, что она искала, не оставляя места сомнениям, точно знала, какой замок он отпирает.       – Что это ты тут делаешь? – ехидна зажёг масляную лампу, сердито поглядывая на нарушительницу личного пространства, ждал объяснений.       Руж инстинктивно прикрыла привыкшие к темноте глаза, не успев даже испугаться от неожиданного возникновения парня:       – Мог бы быть и повежливее в присутствии дамы, где твои манеры?       Она наигранно вздёрнула носик, хоть видела, что Наклз не был настроен шутить, не устояла перед соблазном. Вместо того, чтобы соврать и обвести парня вокруг пальца, мышке захотелось подразнить его. Он совсем не изменился, даже повзрослев, оставался таким же вспыльчивым и колючим.       – Следи за своим языком – на этом корабле я отвечаю за наказания, – ехидна многозначительно предупредил о данных ему полномочиях палача, рассчитывал умерить её наглость. – Если мне покажется, что ты замышляешь... я тебе так всыплю!       – Ну зачем пытаться выглядеть злее, чем ты есть? Тебе не идёт, – мышка вдруг оказалась совсем близко, касаясь кончиком пальца покрасневшей мордашки, заметила, что он помнит этот жест. – Так и будешь делать вид, что не помнишь меня?       Наклз глянул исподлобья на летучую мышь – она принялась бессовестно шарить по его вещам, разглядывая всё, что попадалось под руку, будто и не ждала признания. Тяжело вздохнув, он сдался, позволив воспоминаниям взять верх. Никто тогда и не мог предположить, что им суждено встретить друг друга спустя много лет, на корабле, не имеющем ничего общего со случайностями. Летучий Мобианец часто появляется там, где оступается само время, чтобы забрать то, что ему принадлежит. Когда ехидна увидел её в клетке, что-то оборвалось, разум упорно отвергал невозможное, пока она сама не назвала его этим именем. Может быть, и ей сперва казалось, что пират кого-то напоминает... они и сами не заметили, в какое мгновение узнали друг друга.       – Вот, значит, кем ты стал. Охотник за чужими сокровищами, – Руж потрясла глиняную копилку, с удовольствием прислушиваясь к перезвону небольшого количества монет, справедливо заподозрила в них золотые дублоны.       Рассыпанное по столу серебро было расходным, а вот внутри хрупкой вещицы он скопил маленький клад. Если аккуратно вставить нож в щель, куда опускают деньги, то можно незаметно достать несколько…       – Сама-то не лучше, – буркнул Наклз, внимательно наблюдая за каждым её движением. – Воровала ещё до того, как научилась летать. Всё время задиралась и отнимала у меня виноград... а, в конце концов, оказалась в клетке. Я не удивлен.       – Обижать плаксу Наки было так забавно, – мышка показала ему язык, вспоминая маленького ехидну с короткими иглами и огромными фиолетовыми глазами. – Ну и куда, по-твоему, я могла ещё податься? Монастырь или бордель – без приданого у девушки не очень много вариантов, знаешь ли.       Наклз собрался было огрызнуться, но слова застыли тяжёлым комком в горле. У каждого были обстоятельства, заставившие оказаться там, где они есть сейчас, и вспоминать об этом не хотелось. Наверное, совсем не так должна выглядеть встреча с тем, кто делил с тобой радости детства. Он, определённо, предпочёл не подавать вида, впрочем, прокололся, едва приняв решение.       – Готова поспорить, выбери я второе, ты отдал бы за ночь со мной все эти монеты.       Ехидна выхватил свою копилку под коварный смех мышки, изо всех сил боролся с краснотой щёк. Пойманный за разглядыванием внушительной груди девушки, он слишком поздно спохватился, раздумывая об изменениях, произошедших с их последней встречи. Беспечное ещё минуту назад лицо Руж, внезапно стало серьёзным, девушка многозначительно вздёрнула брови, давая понять, что шутки кончились:       – Не стану отрицать твои подозрения, у меня действительно есть планы на наше маленькое путешествие. Поэтому держи свой милый носик подальше от моих дел, и не болтай лишнего. Поверь, мне будет очень трудно рассказывать всем, как ты затащил невинную девушку в свою каюту и делал с ней такие вещи, за которые пираты без жалости лишают жизни.       Наклз чуть не устроил пожар, задрожав всем телом от неслыханной дерзости, в самый последний момент подхватил выскочившую из рук лампу. Настолько прямое обещание оболгать ехидну, принуждающее закрывать глаза на её выходки, застилали сознание вихрем негодования. Рассвирепевший пират бросился на воровку, не отдавая отчёта своим действиям, намеревался как следует проучить зарвавшуюся мышь. Сбитая с ног, девушка упала на кровать, успев ухватиться за красные иголки, оказалась придавлена сверху тяжёлым телом обозлённого громилы. Не моргнув глазом, она обхватила его руками, не давая выбраться, притянула поближе:       – Я закричу... Представь, как ты будешь оправдываться, если нас застанут в таком виде. Так вот, моё предложение всё ещё в силе – будь умницей, и мы поладим.       Ехидне пришлось проглотить обиду. Летучая мышь затеяла опасную игру, с лёгкостью манипулируя им, могла склонить на свою сторону и остальных, выставив себя жертвой его посягательств. Он недовольно дёрнулся, давая понять, что его можно отпустить, однако мышь не спешила заканчивать с объятиями. Мог ли он изменить своё решение, едва она потеряет осторожность? Натворить глупостей, ощутив иллюзию безопасности и до конца оспаривать её контроль над ситуацией. Наклз, безусловно, понимает, насколько крепко его схватили за яйца, но присущая парню слепая гордость зачастую игнорировала здравый смысл. Воровка не хотела рисковать, в итоге всё может обернуться против неё, и ложь будет раскрыта. Будет гораздо удобнее оставить это между ними, к тому же, он тоже не жаждет бросать кости за столом с Фортуной. Иначе мышка не смогла бы удерживать взбешённого ехидну дольше двух секунд, а он не краснел бы от волнующего общества ушастой.       Руж ослабила захват, молча наблюдая, как пират торопливо слезает с неё, придержала воображение, прежде чем поток мыслей обретёт отчётливую картинку. Наклз принялся восстанавливать нарушенный порядок в каюте, окидывая помещение рассеянным взглядом, поднял опрокинутый в пылу ярости стул, опустился на него. Следовало сразу вышвырнуть незваную гостью за дверь и посоветовать держаться от него подальше. Тогда бы она не почувствовала угрозы для своих интересов, и его жизнь осталась бы прежней, не пробуждая воспоминания, связанные с ней. Жутко захотелось напиться, забыть этот унизительный разговор и послать всех на колючки к Дейви Джонсу. В памяти всплыл камбуз, где хранились запасы грога, за расходом которого Сильвер внимательно следил, пресекая малейшую попытку пьянства на корабле. Но сейчас там плотно обосновалась розовая ежиха, полностью взяв на себя приготовление еды для всей команды, а значит, капитану не придётся там появляться, как было до пополнения экипажа. Оставалось лишь надеяться на удачу и неопытность Роуз, иначе телекинетик и слушать не станет, что у него там с Руж. Затянутое молчание оказалось совершенно невыносимым, Наклзу никак не удавалось придумать что-нибудь подходящее, чтобы прогнать её и по-тихому раздобыть выпивку. Мышь не торопилась предоставлять любителю винограда его право на одиночество и вообще вела себя подозрительно тихо. Пират глубоко вздохнул, оборачиваясь назад, никак не ожидал увидеть её спящей. Девушка прикрыла себя крыльями, не имея никакого отношения к его проблемам, похоже, и не старалась бороться со сном на чужой кровати. Осторожно ступая, Наклз хотел было стянуть с неё сапоги, чтобы к утру от постели осталось хоть что-то, помимо дыр. Впрочем, он довольно быстро передумал, представив на секунду, как будет выглядеть, если мышь проснётся. Необъяснимый порыв и ленивая усмешка над самим собой, ехидна укрыл её шерстяной накидкой и погасил лампу. Скоро планы и надежды разобьются о скалы жестокой реальности, истина не предусматривает желаемого, пусть она продолжает и дальше заблуждаться. Летучая мышь настолько уверена в себе, даже не догадывается, что больше не имеет власти над своей судьбой.       Он откупорил уже пятый бочонок, предусмотрительно отпивая из каждого понемногу, раздумывал, где теперь ночевать. Затуманенная голова отказывалась соображать – выпитый тайком грог вытеснил неприятные мысли, погрузив в тягучую пустоту. Опираясь на мешок, ехидна закрыл глаза, насвистывая незамысловатый мотив, расслабленно вытянул ноги.       – Хо-хей, прекрасная Бетти, хо-хей, прекрасная леди моя. Увижу ли я тебя...