Одинокий призрак

      Руж раздражённо шлёпнула мокрой шваброй, не заботясь о результате, ещё сильнее размазывая грязь. Успех с обретением изумруда не вскружил голову капитану, и проступок летучей мыши не забыли. Наклз тоже присоединился к уборке, как соблазнённый соучастник, теперь активно работал щётками, отдирая засохшие пятна. Учитывая, что мешок с табаком у них отобрали, как и всю дорогую утварь, вписав в грузовой манифест, прогнозы воровки относительно полноты её кошелька стали больше похожи на долги. Абордаж не принёс ничего, кроме голубого кристалла, который хоть и являлся бесценным призом, но не заставлял карманы звенеть.       – Хватит брызгать! Я не стану работать за двоих! – Наклз устал смотреть, как она ищет повод ничего не делать, для вида макая тряпку в ведро. – Это ты всё – плантация, особняк. А теперь жалуешься. К тому же, вы тут живете втроём, сами в помойку всё превратили.       – Эй, куда поселили, там и живу. Я неприхотлива, у меня никогда не было своего жилья. Ночую, где приходится. Кто виноват, что здесь оказалось хуже, чем в самой дешёвой ночлежке?       Воровка бросила швабру, демонстративно присаживаясь на свою койку, сложила руки на груди. Он и правда ожидал, что здесь будет пахнуть леденцами, а у двери – стоять три пары пушистых тапочек? Блейз отказывается считать это место своим домом, каждое утро хлопает глазами, долго вспоминая, почему она не в своей постели. Эми появляется в кубрике, чтобы упасть на свою койку и тут же заснуть, измотанная каждодневной заботой об ораве голодных ртов. Но им хотя бы позволили подержать изумруд...       – Этот инфантильный ёж оставил мне только картины, представляешь?! Да и то только потому, что не способен найти подходящего покупателя!       – Не забывай, сколько входило в мою долю, – ехидна сдвинул на затылок треуголку, напомнив о своём участии в провёрнутом деле. – Что?       Мышь опустила ушки, изо всех сил стараясь припомнить, когда он в последний раз шутил, но как назло в голову лезла одна прямолинейность обладателя весьма тяжёлого характера.       – Последнее решил отобрать у бездомной девушки? Сколько мне ещё надо побыть в пиратской шкуре, чтобы стать такой же бессердечной?       – Мы не вчера познакомились, не строй из себя несчастную жертву жестокого Мобиуса. На что ты рассчитываешь?       Она глубоко вздохнула, неопределённо пожав плечами, не нашла, что ответить. Мир никогда не вертелся вокруг неё, и удивляться мелким неприятностям вроде этой не приходилось. Руж откинула крышку сундука, который, как и два других, хранил предметы, принадлежащие одной из обитательниц кубрика:       – Хорошо, раз уж я воспользовалась твоей помощью, стало быть, должна заплатить. Можешь просто забрать всё, что у меня есть. Не знаю, хватит ли тебе этого, но, похоже, у нас небольшой выбор.       На дне, кроме тубуса с картинами, лежало кое-что из личных вещей мышки, несколько безделушек, разноцветные стёклышки, видимо, чтобы смотреть на солнце. Три золотые монеты давали примерно понять, сколько раз она навестила его копилку после отплытия с Каракола. В эту минуту притворная расслабленность не обманула бы и ребёнка. Девушка сжалась на краю одеяла, не замечая, как беззвучно шевелит губами. Дерзкую натуру подавили незнакомые эмоции, такого раньше никогда не случалось, Руж не могла себя понять. Слишком быстро уступила и слишком легко опустила руки. Наклз, похоже, не интересовался её проблемами, не дослушав, напомнил о своих интересах. Так для чего тогда было продолжать... он запустил руку в сундук, значит, его всё устраивает, и на этом можно закончить.       – Несносная воровка, тебе доставляет удовольствие думать о других плохо, или ты и вправду считаешь меня таким? – ехидна достал флакон с маслом, что остался у неё с прошлой ночи. – Как твои крылья? Давай посмотрю.       Ласковые касания, не терпящие возражений, словно приглашали окунуться в беспамятство, обжигая каплями густого масла, беспощадно разъедали всё, что могло им помешать. Он хорошо запомнил места, где ей нравятся сильные растирания, и как она вздрагивает, если провести пальцем вдоль длинных косточек. Лёгкая улыбка показалась на лице, растекающееся по телу тепло заполняло каждый уголок души.       – Так тебе просто хотелось меня потрогать? – Руж запрокинула голову, поймав взгляд ехидны, мгновенно стала прежней. – Или ожидал, что опять предложу взамен нечто соблазнительное?       – Она привела Наклза, – пояснила Блейз, застывшей у самой двери ежихе, озвучив причину, по которой она сама выскочила оттуда, едва перешагнув порог. – Целовались... может, уже и зашло дальше. Как бы то ни было, я не хочу увидеть подробности спаривания ехидн с летучими мышами.       – И что теперь делать? – Эми явно испытывала эйфорию, что накатывает на неё после близкого контакта с синим ежом, и была немного рассеяна. – Где мы будем спать?       – Ты разве не собиралась провести ночь возле Соника? Как его рука?       – Рана неглубокая, жар уже спал. Тейлз напоил его грогом, – Роуз мечтательно схватилась за покрасневшую мордашку. – Наверное, мне стоит дать ему отдохнуть...       Кошка понимающе кивнула, всё-таки самопровозглашённая девушка Соника оказалась не совсем безнадёжна и могла контролировать свои наклонности, когда это необходимо.       – Зачем ты раздеваешься? – с трудом выдавил Наклз, опешив от чувственного флирта, медленно снимающей одежду мышки.       После невероятно сладкого поцелуя её пьянящее дыхание обжигало и без того пылающие щёки. Воистину, ляпнуть настолько глупый вопрос мог только он. Переплетение губ отвлекло его от созерцания крутых бёдер и аппетитного животика, острые зубки воровки не давали окончательно потерять голову, мягко впиваясь в кожу, побуждали к ответным действиям. С глухим рыком, Руж дёрнула парня за рубашку, оторвав почти все пуговицы, не хотела ждать ни минуты. Сложно представить, как всего пару минут назад девушка собиралась ограничиться только невесомым поцелуем, похоже, ехидна уже знает о крыльях воровки больше, чем она сама. Пробуя языком остроту её клыков, продолжает отрицать пикантность мышиных укусов. Как ему удаётся упрямо скрывать свои чувства и при этом быть неимоверно ласковым? Милый идиот.       – Ты серьёзно думал, что такое можно забыть? Место, где мы... где затонул мой корабль, я найду без компаса! – Соник сжал в руке обрывок флага с изображением синего кристалла – единственное, что у него сохранилось. – Глубина там небольшая, но у нас нет колокола для погружения.       Телекинетик мягко толкнул порывающегося встать ежа обратно на кровать. Слабость в теле и эффект горячительного напитка не могли удержать самого быстрого пирата на месте, едва он услышал про Торнадо. Три флибустьерских судна погнались за лёгкой добычей, но попали в засаду королевского флота. Эггман пошёл по трупам, чтобы сбежать, его галера протаранила бриг Соника, не оставив тому ни малейшего шанса, лишь бы вырваться из окружения и спасти свою шкуру. Ёж помнил, как тонул, как медленно отдалялась поверхность моря, а стиснутые губы сами разжались, впуская воду... пустота. Что-то неправильное заставило его очнуться рядом с двухвостым другом на дрейфующем куске корабельного корпуса. До этого времени Соник и Шедоу считали своего серебристого собрата так и не повзрослевшим фантазёром. Они предпочитали, чтобы история о Летучем Мобианце и дальше оставалась его выдумкой, но Сильвер пришёл на место оборвавшейся жизни, как и обещал. Галеон появился на горизонте, будто лодка с реки Стикс, с единственной целью – подобрать их измученные души. Странно, Тейлз не сорвался, спокойно взяв обязанности штурмана на корабле-призраке, значит, всё же поверил и был готов... Продолжал отшучиваться от слов чудаковатого псионика вместе с остальными, знал, что ему всё равно никто не поверит. Даже хладнокровный, не подверженный минутным порывам Шедоу подозревал капитана Летучего Мобианца если не во лжи и поехавшей крыше, то в чрезмерном употреблении рома. Когда же кроваво-красные глаза раскрылись и узрели правду, Чёрная Игла стал ревностно оберегать попавшую к нему карту, непреклонно реагируя на уговоры расстаться с ней, больше не верил ни во что и никому.       Руж вылила на ладонь остатки масла, чувственно дотрагиваясь до белой отметины на груди ехидны. Он не сопротивлялся, ослепленный её шармом, не в силах скрывать влечение. На ней не осталось ничего, кроме коричневой треуголки, нагло стянутой с его головы в момент, когда перед его лицом предстала самая выдающаяся часть тела сексуальной обольстительницы. Ушастая восхищённо блуждала по телу парня, растирая ароматную жидкость по твёрдым мышцам, понемногу начинала тереться о него. Скользнуть с широких плеч ниже, добраться до рельефного пресса, просунуть кончики пальцев под ремень – наконец-то её действия привели к взаимности. След от вязкой субстанции тянулся по спине летучей мыши к сочным ягодицам, попавшим в пожирающую хватку крепких рук, сливался в одно целое на коротком хвостике.       – Ты мне все уши обслюнявил, – попыталась хихикнуть Руж, но игра с её задницей превратила голос в приглушённый стон. – У меня не только они большие, если не заметил. Есть места, которыми я особенно горжусь. Не заставляй меня усомниться в своей привлекательности.       Наклз приподнял воровку ещё до того, как она договорила. Нетерпение нарастало всё сильнее от твёрдых сосков, обостряющих ощущения прижатой к его торсу груди девушки, которая упруго размазывала по нему масло. Оно лишь дразнило воображение, не способное отвлечь от настоящего вкуса её кожи. Ехидна широко раскрывал рот, стараясь вобрать в него как можно больше, будто мстил ей за постоянные подколки и издевательства, заставляя мышь таять от удовольствия.       – Мне будут нужны некоторые материалы, и тогда я смогу сделать колокол, – приглушённо произнёс Тейлз, отложив в сторону карты. – Можем остановиться в лагуне, неподалёку от порта Централ Сити. Никто не заметит.       Сильвер вовремя вспомнил про задремавшего Соника и сумел сдержаться, чтобы не прокричать о своём отношении к такой идее. Куда угодно, хоть на колючки к старине Дейви, только не в столицу.       – Это из-за Блейз, да?       Слова двухвостого больно укололи в самое сердце, вырывая из мира иллюзий. Кошка так и не оставила надежды вернуться к прежней жизни. Неизвестно, что случится, когда она окажется в городе, скорее всего, захочет сбежать, но тогда... Мечты, связанные с ткацкой мастерской всё ещё были с ней, дух пиратства не затмил приземлённых планов. Был только серебристый ёж, которому удалось пробудить в ней необъяснимое любопытство и расположить к себе.       – Я не смог ей сказать. Если произойдет то, чего я боюсь... ты же знаешь – нам нельзя надолго покидать борт. Опоздание принесет не ту свободу, которою мы так ценим.       – И ты только что это сделал, – облегчённо вздохнул синий ёжик, приоткрыв глаза, похоже, он с самого начала прислушивался к разговору капитана и штурмана, притворяясь спящим. – Эми и Блейз стоят снаружи, они всё слышали.       Дверь распахнулась от вспышки пси-энергии, удивление притупило инстинкты, девушки даже не смогли моргнуть. Лисёнок быстро сориентировался и встал на пути у Сильвера, чтобы не дать ежам сцепиться.       – Ты их заметил и всё же позволил мне... Зачем?       – Какого чёрта он... такой большой? – не до конца веря в увиденное, Руж сжала горячую плоть, испытывая смешанные эмоции восторга и лёгкой паники. – Наки, это же...       Воровка повела носом, вдыхая терпкий запах возбуждённого самца, поймала себя на желании попробовать его на вкус. Разум помутился, навязчивая идея тянула за собой, опустошая сознание.       – Да хватит называть меня Наки! – хрипло отозвался обладатель длинных игл, едва справляясь со вспышками наслаждения от бесстыжего посягательства на его достоинство.       – Знаешь, дорогуша, это не самое лучшее, что можно сказать девушке, у которой во рту твой член.       Пропустив мимо ушей его сдавленные вопли, Руж слизнула пару капелек, продвигаясь кончиком языка по всей длине ствола, предвкушала очевидные последствия своей наглости. Осталось совсем немного до того, как он навалиться сверху и покажет, насколько горячими бывают ехидны, если их вывести из себя. Скользкие от масла тела будут напряжены до предела, у мышки не останется времени размышлять, как эта здоровая штука поместится в ней, лишь извиваться под Наклзом и стонать в такт размашистым и мощным толчкам. Наверняка их первый раз заставит пирата полюбить то, как его называет она одна.       Сильвер никак не мог избавиться от мысли, что выглядит как нашкодивший ежонок. В воцарившемся молчании всеобщее внимание было приковано только к нему. День, который он всеми силами оттягивал, настал, даже парни больше не поддерживают его, а она... если Блейз отвернётся... Возможно, такова его судьба – быть проводником измерений, извечным одиноким призраком, что забирает и не возвращает. Шедоу был прав, он стал слишком слабым... или становится таким, когда огненная кошка рядом. Поздно, всё зашло слишком далеко.       – Просто скажи мне, – пиромантка приложила ладони к мордашке ежа, вынуждая посмотреть на неё. – Я помогу, ты же знаешь.       – Блейз... прости, мне было так страшно. Летучий Мобианец и я... хотелось бы мне, чтобы всё было иначе. Посмотри на нас, разве ты не видишь? – псионик накрыл её ладошку своей, боясь упустить мгновения доверчивой теплоты. – Ведь мы здесь все уже мёртвые.